Подарок для моей Единственной и Неповторимой Бэйли Джей, лучшей музы и врача
Кощунственные, кошмарные для малейшего восприятия последующими поколениями исследователей, еще только проходящих арифметически - начальную подготовку в замшелых стенах Мискатоникского университета, богохульные эксперименты над человеческим правосознанием, проведенные космическим генералом Рагозиным, почерпнувшим неведомые и омерзительные в своем антигуманном содержании тайные, отринутые сообществом ученых Раннего Средневековья, знания Древних в одной из искпедиций плюшевого медвежонка Поха, так и остались бы погребенными в сумрачных и заплесневелых архивах Лубянки, если бы не Конрад Кукоулд, офицер Архэмского отдела по расследованию ( далее секретно ), забредший в поисках ( далее секретно ) в одно из ( далее секретно ), где и обнаружил перевитые источенным червями шпагатом ветхие пергамины, доставленные искпедицией накануне одной из исторических войн, пересмотр результатов которой и привел к Тридцатилетней войне со здравым смыслом, опровергнув теорию Дарвина об обратной эволюции русского человека, и ниспровергнувшей учение Розенберга о невозможности мирного сосуществования национал - социализма и стремящихся обслужить его сонмов евреев, этих мерзких унтерменшей и крыс, не имеющих ничего общего даже с обезьянами, от которых произошли Паук Троицкий, например, и многие другие, впрочем Конрад, придя в конце расследования к потрясающим и невероятным выводам был уволен из полиции графства и теперь пребывал на покое, если одинокое выведение новых видов ящериц можно счесть спокойным, ибо известно о коварстве выводимых питомцев, о многих и многих заблуждениях, прискорбных для развитого рассудка современного общества, не говоря и о присущей юркости и подвижности ящериц, так и норовящих скрыться за плинтусом или на потолке, но в один из дождливых вечеров ранней осени 2... года у гранитных ворот поместья бывшего офицера остановился серебряного цвета " Фольксваген ", откуда, решительно и громко хлопнув дверью, вышел младший научный сотрудник Мискатоникского коллежа Святого Сердца Бальдур фон Дикман, высокий и бледный молодой человек в круглых проволочных очках. Он подошел к чугунной решетке, окаймлявшей поместье еще со времен Первой Мексиканской войны, где прадед Кукоулда командовал подпольной артиллерией повстанцев, и дернул тонкой костлявой рукой за шелковый шнур, системой сложных противовесов и рычагов протянувшийся к кабинету Конрада, вызвав неистовый перезвон бронзового буддистского колокольчика, используемого отшельником как дверной звонок. Через мгновение на одной из башенок, примыкавшей к воротам с восточной стороны, появилось гибкое щупальце с оптическим прибором из выпуклых линз и направленных микрофонов, алюминиевой змеей направившееся к визитеру, коротко что - то сказавшему, вслед за чем ворота немедленно отворились, протяжным визгом несмазанных петель ознаменовавших первый за третье столетие факт посещения поместья, что не замедлили отметить в секретных журналах наблюдения многочисленные агенты ФБР, тайно присутствующие поблизости.
- Да ну на х...й, Говард, - отхлебывая " Бадвайзер " лениво сказал Роберт Блох, протянувший свои длинные ноги к камину, невежливо перебивая приятеля, лишь только начавшего зачитывать новую новеллу, предположительно названную " За пурпурной дверью Хоук - Рока на Марне ", - все же ясно уже с первых строк.
- И что же тебе ясно ? - как всегда сухо и сдержанно поинтересовался Лавкрафт, нисколько, впрочем, не огорченный бесцеремонностью заехавшего на вечер перед пересечением мексиканской границы товарища, надумавшего принять непосредственное участие в восстании Вильи.
- Да все, - раскуривая сигару говорил Блох, рассматривая блестящими глазами прыгающее по еловому бревну пламя. - Дальше описание кабинета на пяти страницах, длинные и вычурные предложения, краткий рассказ об искпедиции и в самом конце появится какой - нибудь ужас из Мавзолея, который или сожрет голову научного сотрудника, или, вообще, вырвется на свободу и станет президентом России.
- А вот и нет ! - торжествующе закричал Лавкрафт, бросая рукопись в Блоха. - Он заходит в ворота и обнаруживает себя в каком - то другом пространстве ...
- С гудящими столбиками и вереницей коричневорясых карликов, толкающих страшные бочки к горизонту красной планеты, - продолжил Блох и захохотал, заметив недоумение, явно проступившее на обычно невозмутимом лице писателя. - Все это уже было, Говард, или будет.
- Как и твоя авантюра, - по - прежнему спокойно и несколько пренебрежительно отозвался шевеливший кочергой в камине Лавкрафт, разгибая длинную спину и не глядя на встрепенувшегося приятеля, - все эти политруки и литературные работники мира Кольцова, стремящиеся поучаствовать в бойне и грабеже. Я понимаю, - занудливо бросал жгущие Блоха слова великий писатель двадцатого века, так же недооцененный, как и русский поэт Игорь Летов, и современниками, и потомками, и сворой оголтелых издателей, наперегонки штампующих женские романы из жизни домохозяек, бросивших вызов Ку - Клукс - Клану и Калийскому картелю, орудующих при поддержке Осоки Бобритца и Дарьи Донцовой, победившей рак, наспех придуманный слепым продюсером внезапно прозревшей Дианы Гурцкой, претерпевавшей такие побои и унижения от соседа - олигарха Рената Литвинова делла Боргез, что яябу, - когда какой солдат или бандит по прошествии времени обнаруживает в себе таланты бытописателя, но когда такие, как ты или я, лезут обниматься с разбойным быдлом, - он передернул плечами, не в силах сдержать брезгливость, - или шершавыми бездарями из телевизора, - Лавкрафт махнул рукой и замолчал.
- Напиши тогда не о неведомой планете, - вставая и идя к двери советовал оскорбленный Блох, - а об ампутированном мозге спортсменок, о всепланетарном зле, известном как политики, или о звездах студии " Парамаунт ", глядишь, пара колонок " Венити Файр " обеспечены.
- Или критическая статья Джесси Дубай тупой, как и все русские игроки, Щербаковой, - заорал в спину Роберту Говард и устало откинулся в кресле.
Внимательно наблюдавший за спором приятелей Бегемот пожал плечами и расправил крылья, не желая пропустить сцену расстрела одного из них посреди пустыни, а в это же самое время третий знакомец писателей выбежал из больницы, сел в старенький " Форд " и вышиб себе мозги из револьвера, оставив одну повесть о Конане - варваре так и недописанной.