Из сообщений информагентств: «Сегодня утром перед главным храмом страны зачадили костры и зазвучал шаманский бубен; появились чумы и стадо северных оленей. Пригнавшие их ханты начали разбирать брусчатку и вскрывать асфальт, в том числе на прилегающих автодорогах, чтобы «олени не ломали копыта». К собравшимся вокруг москвичам обратился глава рода, сообщивший, что местным жителям придется покинуть их жилища, чтобы не мешать вновь прибывшим, но их волнения излишни. Подобное происходит в центрах многих российских городов, так как объединенный совет старейшин оценил высокие экономические перспективы и несомненную пользу для государства этнотуристических проектов и решил претворить их в жизнь. Он также заверил, что все, кто пострадает в результате эксплуатации ХСС и прилегающих площадей, получат достойную компенсацию. Немаловажно и то, что через 30-40 лет, когда прибыли от проекта станут слишком малы, ханты покинут это место, а жители смогут вернуться в свои квартиры. Брусчатка и асфальт будут разложены на своих местах, срубленные деревья будут вновь помещены в почву, а пыль в пустовавших эти десятилетия квартирах будет тщательно вытерта».
Невероятная вроде бы ситуация, но невероятность ее вытекает всего лишь из перемены мест участвующих лиц. Это происходит на самом деле, только в роли пришельцев выступают не ханты, а ресурсоразработчики: лесорубы, газовщики и, конечно, нефтяники. И не только о хантах тут речь – ситуация одинаковая всегда и везде: Коми, Ямал, Югра и пр. Когда на земли коренного населения приходит человек с нивелиром и трубой, все, труба населению. Его просто сдвигают, как бульдозером, с глаз долой, хочет он того или нет.
Как это происходит?
К примеру, приезжают по реке геологи-разведчики и видят родовое кладбище. Разрывают могилы в поисках украшений и ружей. Потом, когда после долгих просьб кладбище переносят, по нему проходит сейсморазведочная партия, оставляя за собой развороченные просеки.
Или вот так. Стоит чум, рядом олени, дети. Привозят нефтяную вышку и ставят рядом, без всяких разговоров. Через какое-то время семья сама покинет это место, просто из опасений за имущество, за детей, за собственную жизнь.
Когда-то, как нас учили в школе, белые пришельцы в Америке раздавали индейцам зараженные одеяла, чтобы те побыстрее вымерли и освободили землю. Мне представляется, что практические способы с тех пор несколько изменились, но политика, генеральное направление отношения к коренному населению осталось прежним. Оно маскируется правильными в сути своей программами по взаимовыгодному согласованию и достойной компенсации, но программы программами, а жизнь несколько иное.
Реальность такова, что дело доходит до крови, причем с обоих сторон. Нефтяники, а иногда и представители властей избивают коренных жителей, стреляют их оленей, ловят их рыбу прямо на их законом охраняемых родовых угодьях. В ответ коренные семьи, которым уже некуда податься, берут в руки ружье и предлагают пришедшим на границу их территории: «Давай, кто первый стрельнет!»
Я не слышал ни одного примера, когда «белые браконьеры» понесли бы мало мальски адекватное наказание. И коренные не слышали. Зато они слышат много умасливающих речей и уговоров. Так как они не очень хорошо разбираются в бюрократическом языке и в законах, обмануть красивым словом их очень легко. Они ставят подпись на какую-то бумагу, где написано про моторы и снегоходы, а потом видят, как на их территорию наваливается очередная дорога-вышка-труба.
Неважно, какая компания придет: Роснефть, ЛУКойл, Газпром, ТНК или иная. Ситуация в сути своей будет одинаковой.
Вот такие пейзажи наблюдаются по всем нефтедобывающим регионам страны, а скоро, если правительство не одумается, подобные, если не более апокалиптичные картины, мы будем наблюдать в Арктике.
Приведу самый свежий пример из Нижневартовского района. В окрестностях Покачей, Новоаганска уже не первый год тлеют странные на взгляд стороннего человека конфликты между коренными и нефтяниками.
«Роснефть» проложила трубопровод, и перекрыла реку, где поколениями ловили рыбу местные.
Они пишут жалобы, просят хотя бы просто прокопать «пережатый» участок, чтобы рыба могла пройти по реке, не гибла, но все тщетно.
Лукойл угрожает уничтожением последних оленьих ягельников нескольких семей, в том числе, Айпиных.
Они уже год буквально стоят на пути нефтяников и не пускают их в свои последние угодья, потеря которых поставит крест на планах и мечтах, не только их, но и их сыновей и внуков.
Менеджер «Лукойл-Западная Сибирь» Константин Беляев, курирующий работу с коренным населением уверяет, что Ханты-Мансийский округ один из передовых в работе с коренным населением. По отчетам это действительно так, но вот почему нефтяники не хотят последовать совету Айпиных и переместиться немного в сторону? Для такой сильной компании это вроде бы не составит большой проблемы. Но нет, нефтяники упорствуют в своем праве приходить на чужую землю «со своим уставом».
Представитель нефтекомпании (в данном случае не важно какой, любой) говорит: мы не забираем землю, мы временно берем ее в пользование, а затем полностью рекультивируем и местные жители смогут использовать ее для своих целей.
Вот только он не говорит, через сколько лет ее можно будет использовать.
Если мы говорим о ягельных пастбищах, исчезающих сегодня на глазах и жизненно необходимых коренному населению, то для их восстановления нужно сто и более лет!
За это время коренные просто вымрут и проблема решится. Не так быстро как с зараженными одеялами, но все же решится!
Я, наверное, неправ, но мне представляется, как в московских кабинетах нефтяные боссы думают, улыбаясь: как же здорово, что современная цивилизация все-таки оставляет нам некоторый простор для решения проблем с назойливыми и неблагодарными язычниками!
На что же рассчитывать коренным жителям? На острый глаз и точность оружия? На помощь богов, которых они молят о сошествии разума и согласия на пришельцев? На случай и провидение? Странно, но в этот список пока никак не встраивается «государство», хотя именно оно тут должно играть главную роль.
Может дело в том, что ружье, идол и случай все еще сильнее его?
2013, Санкт-Петербург