И к чему это в памяти всплыли те нерадостные события? Да еще столь четко, будто случились вчера!
Теперь же, пока всё не вспомню, будут они меня давить.
А было тогда так! В ту далекую пору я по воле злого рока оказался участником аварии. Не столь уж серьезной, но всё-таки аварии. А любому, кто когда-то сидел за рулем, не надо объяснять, насколько эта ситуация унизительна. Не говоря уж, об угробленном напрасно времени и потерянных деньгах!
Ко всем моим неприятностям и для их усиления именно я оказался виновником того ДТП. А ведь всего-то неудачно объехал преступно открытый кем-то на проезжей части люк. Из-за него я соскользнул с высоко торчащего трамвайного рельса (тоже ведь кем-то заложенная мина), ушел в занос и слегка задел японский грузовичок, как специально поджидавший меня у бордюра. Грузовичок, как оказалось, был единственным средством выживания для грузина Вахтанга вдали от его родины.
При столь невыгодных для меня обстоятельствах мы и познакомились. Сразу договорились ГАИ не вызывать. Эти деятели лишь испортят нам кашу, да еще львиную долю для себя потребуют! А я и без них тогда пребывал на грани нервного срыва, ибо нужной денежной суммы в запасе не имел, а занять, да еще срочно, тогда казалось практически невозможно.
Оно и понятно. У порядочных людей порядочных денег никогда не бывает! И даже если захотят помочь, так ведь нечем! Непритязательные текущие расходы до копейки поглощали мизерные зарплаты. А все бывшие советские накопления внезапно обесценились.
Могучий Сбербанк постарался! Он внезапно объявил себя акционерным обществом, то есть стал частной лавочкой, и сразу «простил» населению половину триллиона долларов, принадлежавших ему ранее! Причем этот бандитизм легко сошел ему с его грязных рук и нечистой совести, поскольку мы все мучительно переживали ужасные девяностые и не знали, как нам быть. В истории нашей страны те годы отмечены началом безжалостного предательства советского народа, спланированного заранее демонтажа страны, стремительного обнищания основной части населения и ускоренного обогащения второй части, очень малой, но самой подлой.
Немного попрепиравшись, мы с Вахтангом сошлись на том, что поврежденную обшивку его термокузова я отремонтирую за свой счет. И уж моё дело, как я стану расплачиваться с мастерами за эту работу.
Вообще-то, ремонт предполагался небольшой, можно сказать, косметический, но пластиковых панелей с особым тиснением, как у «родной», с первой попытки не нашлось. Такие панели пришлось долго и мучительно искать.
Надо учесть, что после аварии моя машина нуждалась в еще большем ремонте. Из-за безобразной деформации крыла ездить она не могла. Хорошо еще, друзья помогли, откатив ее для ремонта куда-то к себе в гаражи.
Для поисков панели мне следовало найти транспорт, ибо на такси не разъездишься. В этой ситуации Вахтанг проявил подлинное великодушие. Он, уже сам понеся значительные убытки от простоя машины по моей вине, согласился раскатывать со мной на своем грузовичке в поисках мастера, который возьмется добротно отремонтировать его термокузов. Вахтанга ремонт конечно же волновал, поскольку следы аварии значительно снижали рыночную цену его автомобиля. А продавать его всё равно когда-нибудь придется.
Поначалу, разъезжая по рекомендованным адресам, я не был склонен к тесному общению. Признаться, мне было не до разговоров. Приходилось напряженно прорабатывать варианты поиска денег, а Вахтанг, видимо, всё это понимая, ко мне тактично не приставал. Так продолжалось достаточно долго, поскольку нам всюду не везло. И моя уверенность в успехе затеи, в которой я капитально увяз, иссякала по мере уменьшения количества непроверенных нами адресов. Заодно и настроение всё сильнее портилось.
В конце концов, в списке остался единственный адрес маленького заводика автомобильных кузовов, расположенного за городом, куда мы и поехали, еще питая некую надежду на удачу.
От того заводика за версту веяло привычным советским пофигизмом, но его прежнее дело, если судить по готовой продукции, дожидающейся заказчиков на территории, всё-таки не погибло окончательно. Оно вяло продвигалось усилиями десятка сонных и не очень пьяных работяг, профессионализм которых подтверждался лишь их сильно засаленными комбинезонами.
Мы с Вахтангом, минуя цех с распахнутыми настежь воротами, поскольку освещение там, скорее всего, не работало, прошли в двухэтажную конторку, где в должности главного инженера обнаружили не иначе, как самого Алена Делона в импортном джинсовом костюме. Уж не помню, как действительно звали того модного мерзавчика, но сходство с французским киноактером было разительным, а поскольку в то время его обожали все советские женщины, то и наш главный инженер вел себя подобающим образом, словно и мы за указанное сходство обязаны его обожать заранее и независимо от качества его деятельности.
«Павлин или нарцисс», - решил я о нём и, как выяснилось позже, хоть и не ошибся, но не в полной мере оценил все недостатки его натуры.
В процессе объяснения главному инженеру цели своего приезда я и Вахтанг многое узнали о чем угодно, кроме интересующего нас вопроса. Ален Делон артистически демонстрировал своё обаяние, каждым словом и движением внушал нам мысль, будто на этом предприятии он сам король и бог, и вообще…
Нас интересовало, конечно, не это, но мы терпели, мало-помалу продвигаясь к тому затемненному цеху, которым пренебрегли поначалу. «Может, хоть там что-то для нас найдется», - думали мы, почти уверившись в несостоятельности своих надежд, поскольку ничего подобного нашей панели во дворе не обнаружили. По всему видать, материалы, которые мы ищем, здесь не используются.
В тот миг Ален Делон развязано обратился к одному из работяг, наверное, старшему среди них:
- Тимофеич! Приводи-ка свою гвардию в рабочее состояние! Смотри, добыча сама в руки идёт! Отремонтируй гостям термокузов, и на вашей улице опять будет весёлый праздник! Сходи, погляди сам. Их машина перед воротами…
Через несколько минут Тимофеич с товарищами, которых предложение тоже заинтересовало, заверил нас, что ремонт они сделают «мухой», но нужной панели точь-в-точь нам всё равно нигде не найти. Но можно поставить другую, очень похожую.
Вахтанг не согласился, и когда мы уже решились покинуть заводишко, кто-то из работяг вспомнил:
- Петро! Так у Ивана в гараже вроде такой же кусок валялся… Помнишь, он для курятника стащил… А Иван после вчерашнего дома как раз болеет. Так ты сбегай… Примерим на всякий случай.
Через полчаса удачно добытая в гараже панель, отмытая сильным напором воды, заискрилась на солнце, демонстрируя полное сходство с тем, что мы искали.
Отведя нас в сторону, Ален Делон с хищной улыбочкой объявил:
- Ну, что, господа! По рукам? Тогда с вас триста, и мы начнем работу?
- ?
- А вы что же думали? Пролетариат бесплатно на вас горбиться не станет! Не те времена! Теперь во всём нужна справедливость!
- Не много ли пролетариат запросил? Ему вожделенное пойло значительно дешевле обходится, насколько нам известно! – пытался я вернуть Алена Делона в реальность, но он пренебрежительно сплюнул и цинично порекомендовал:
- Господа, стыдно считать чужие деньги! Но если вы столь порочны в своих желаниях, имею честь вам сообщить: пролетариям достаточно и ста, а остальные, как известно, пойдут в фонд мира!
- Уважаемый! – вступился за мои деньги Вахтанг. – Зачем так не хорошо поступаешь? Бог же над нами всё видит! Соотечественник в беду попал! Так? Ему каждый помочь обязан! А наживаться на чужой беде совсем плохо! Так?
Ален Делон посмотрел сквозь нас и крикнул послушному Тимофеичу:
- Выпусти машину с территории! Они по ошибке к нам заехали! Да проверь с пристрастием, не прихватили бы лишнего!
Пока мы всё же пытались найти общий язык с алчным актером, Тимофеич незаметно подложил в кузов нашего грузовичка свою «болгарку», о находке которой с нескрываемой радостью громогласно и объявил.
Это уже было чересчур.
- Зачем ты так, уважаемый? – удивился подобному повороту Вахтанг. – Ты же знаешь, мы от тебя ни на шаг не отходили! Не отходили, значит, не могли ничего взять!
- Оказалось, что и я не всё знаю! – нагло засмеялся Делон. - Но мы всё со временем узнаем! Вот сейчас вызовем охрану и милицию. И тогда вы поймете, кого она сегодня бережет, моя милиция! А вас задержит до выяснения обстоятельств наглого хищения технологического оборудования с территории государственного предприятия! Потом и поглядим, во что вам обойдется ремонт этого автомобиля!
Я всё понял. «Мы попали в кабалу от совершеннейшего из ничтожеств, подлеца, представителя отдельной и не самой лучшей ветви человеческой эволюции! Выживая сам, он без колебаний топит себе подобных! А мы, наивные люди, давно привыкшие к подлинно человеческим отношениям, вляпались, словно кур во щи! Вон как вцепился, гнусный хищник! А то и хуже!»
- Хорошо, я найду триста долларов! – заверил я. – Но позже! Пусть только ремонт начинают, как обещали!
- Ремонт мы сделаем! Слов на ветер не бросаем! Но уже пятьсот! – нагло ухмыльнулся Делон.
Для меня это стало ударом, но ответить равнозначно я в тот момент не мог.
- Это невозможно! – попытался я его остановить, понимая, что не смогу ни на что рассчитывать, пока не получу эффективное средство давления на этого негодяя, ведь он признаёт над собой лишь превосходящую силу. Такой силы у меня пока нет. – Чтобы искать деньги, нам нужна машина… - известил его я.
- Сначала деньги, потом машина! – изгалялся над нами от безнаказанности Делон. – Если согласны, я распоряжусь, вас выпустят! А привезете деньги, будет и работа!
Вот ведь с чем мы столкнулись! На исконных землях славян по мере подталкивания великой страны к крутому обрыву опять стали властвовать давно, казалось бы, изжитые алчность, варварство, насилие и безнаказанное унижение добропорядочных людей. Зло, ранее боявшееся поднимать голову, теперь активно выдвигалось на первый план повседневной жизни.
Более того! Торжество всего низменного, долго не сходя со сцены этой жизни, уже перестало потрясать жителей – к нему, как и к льющейся потоками человеческой крови беззащитных граждан, стали относиться как закономерной стороне современного существования. Тем более что многим перестало представляться постыдным то, что ранее в нашем обществе было недопустимым по моральным и этическим соображениям. Оковы каких-то ограничений, удерживавших людей от превращения их в животных, оказались повсеместно сброшенными. И результат не замедлил проявиться всюду.
На руководящих должностях лихо самоутверждались бандиты и воры, навязывающие обществу свой преступный образ жизни. И немалая часть населения уже не таясь завидовала их показной вульгарной роскоши, а потому и сама без колебаний кидалась в омут безграничной преступности, решительно предпринимала любые действия, для того чтобы тоже ездить на «шестисотых», таскаться по ресторанам и обирать тех беззащитных, у которых можно было что-то отобрать.
Страна в прямом смысле погружалась в пучину дикого насилия, грабежа, разврата и преступного обогащения.
На тот злополучный заводишко мы с Вахтангом вернулись лишь к вечеру следующего дня. В моём кармане лежала нужная денежная сумма. Не стану рассказывать, чего мне стоило ее заполучить на короткое время, но моё обязательство вернуть ее в назначенный срок уже перенапрягало меня и днем, и ночью.
Кроме сего тяжкого долга на мне «висел» ремонт и собственной машины, который тоже чего-то стоит. Давили и давно копившиеся первоочередные семейные потребности. Так или иначе, я пока не представлял, как всё это в будущем проверну, но верил в то, что мои друзья, которым тоже несладко, понимают меня и не позволят погибнуть просто так.
Отремонтированная машина уже стояла во дворе, вроде бы никому ненужная, тем не менее, к нам тут же подкатил вездесущий Тимофеич:
- Смотрите, сколько хотите! Сработано идеально! Лучше стала, чем была! – бахвалился он.
- Тогда мы без задержки и поедем? – надумал я провернуть рискованную аферу.
- Да сколько угодно! Как только Главный (инженер) даст добро!
Вахтанг успел осмотреть кузов снаружи и изнутри, и работой остался не доволен:
- Очень уж неаккуратно!
- Не взыщи, господин! – дурачился Тимофеич. - Что удалось! Да и то, исключительно в личное время. Можно сказать, за счет сна ремонтировали, очень старались! Но лучше нас, даже не ищи, никто и не сделает. Мы ведь здесь – все спецы!
- Это я заметил! – прокомментировал Вахтанг.
Не здороваясь с нами, сзади появился Делон:
- Если готовы, так забирайте свою ласточку в лучшем виде! – выдавил он, кривляясь.
- Грубо сделали! – сказал я в ответ. – За такие деньги, совсем уж плохо сделали. Думаю, договоренную сумму следует уменьшить на двадцать процентов.
- Думаешь что-то у меня отжать? – раскованно заключил Делон. – Ничего у тебя не выйдет! Деньги мне (он протянул руку раскрытой ладонью вверх)! А нет, так мы быстро найдем применение этому грузовичку. Предлагаю мне голову не морочить и покинуть территорию предприятия! А то ведь случайно закопаем вас под забором…
Поняв бесполезность торга, и уже несколько изучив бандитские повадки Делона, я положил деньги в его ладонь. Он поочередно рассмотрел каждую купюру на просвет и остался доволен.
Вахтанг что-то зло запричитал по-грузински и забрался в кабину своей машины.
Через некоторое время мы в молчании катили в сторону центра города. Из-за тяжелой подавленности разговаривать не хотелось. Было такое ощущение, словно меня с головой окунули в зловонную канализацию и голым вытолкали на улицу. Наверное, о том же думал и Вахтанг.
Но дело было сделано. Теперь хоть перед Вахтангом я был чист, но впереди еще предстояло долго разбираться с моими долгами.
Прервал молчание Вахтанг:
- Понимаешь, друг?! Я много лет живу на свете; долго живу в России; всё вижу - не слепой! Везде встречаются люди хорошие, везде есть плохие. Что нам об этом говорить? Мы давно с тобой не наивные мальчики, верящие в безусловное торжество светлого будущего! Но, знаешь, дорогой, я не перестаю удивляться какой-то особой, паталогической жадности современных русских. Будто они денег никогда не видели! Деньги, деньги, деньги! Ты прости, дорогой, я не о тебе! Все мечты у них о деньгах! Все поступки, все желания… Только к ним стремятся, не щадя никого… Будто эти проклятые деньги сделают их счастливыми. Из-за них они совсем теряют совесть, теряют честь, теряют жизнь… И всё равно, не поймут, не подумают, не остановятся! Этим жадным людям очень умело заменили жизненные цели, заменили идеи, мысли, мораль…
Вахтанг замолчал, сосредоточившись на дороге, но неожиданно для меня опять заговорил о том же:
- Знаешь, дорогой, моя семья в советское время имела большой дом, мандариновые деревья, много денег. Всё отняли. Я давно нищий. Только и осталась у меня безработная жена с тремя школьниками в Грузии, да больной отец там же. В заложниках он уже почти год. Выкупа нет. Понимаешь, как мне нужны эти проклятые деньги? Но я же пытаюсь их заработать, где только могу, а не приставляю нож к горлу других людей! Как потом себя уважать?! Ну, скажи мне, друг! Разве деньги важнее стремления в любой ситуации оставаться уважаемым человеком? Хотя бы, просто человеком!
Вахтанг опять замолчал, а я не стал ни отвечать ему, ни подтверждать его откровения личным опытом и наблюдениями и, уж конечно, не имел оснований возражать.
В глубине души и мне было понятно, что его речь не о нормальных русских людях. А таких типов, вроде доморощенных делонов, какую бы национальность они собой ни представляли, нашими увещеваниями не остановить! Для них любой народ – весь или по отдельности – уже ничего не значит в сравнении с личным обогащением. Придет время, и они себя еще не так покажут, если в народе не проснется хоть какое-то достоинство.
2010 г.