Сегодня остались считанные единицы очевидцев становления Советской власти.
Яков Васильевич Каширин – коренной житель Левой Россоши родился в 1910 году, нетрудно посчитать, сколько лет ему было в ту пору. В его далёкой детской памяти навсегда отпечатались особые моменты революционных переворотов, происходивших в родном селе, которое бесспорно выделялось зажиточностью среди окрестных сёл и деревень. Развитое кишечное производство приносило солидный достаток его хозяевам, неплохо зарабатывали простые рабочие, несомненную прибыль имела и местная казна.
До сего дня сохранились крепкие двух - и полутораэтажные дома тогдашних состоятельных людей. На их фоне убого смотрелись хижины бедняков. В относительно нормальных условиях проживали «середняки».
С приходом Советской власти каждый продолжал житьё-бытьё в своём жилище и занимался всяк своим делом. Итог таков: не хуже стало зажиточному сословью и не лучше простому народу.
«Так, по крайне мере, казалось, - говорит Яков Васильевич, - ведь пребывал я тогда в таком возрасте, в котором понять и разобраться во взрослой жизни очень сложно».
Тем не менее, по его словам, первый представитель Советской власти молодой питерский рабочий коммунист Рахманов пользовался всеобщим уважением и пониманием. Отовсюду только и слышалось – Рахманов, Рахманов, Рахманов. В его окружение вошли с десяток местных партийцев, занявших место прежнего руководства села в большом здании, размещавшемся вблизи церкви.
В 1919 году, в разгар уборочной страды многочисленная конница Мамонтова ворвалась в село. Все члены партъячейки заранее отошли в сторону Давыдовки, остался лишь Рахманов. То ли он рассчитывал вести в дальнейшем здесь подпольную работу, то ли не хотел показать свою слабость врагам и в первую очередь народу. Короче, отступать коммунист отказался. Несколько суток он укрывался в густых зарослях по берегам реки.
Охота белогвардейцев за Рахмановым усиливалась с каждым часом. И однажды на рассвете страшная весть мгновенно облетела от края до края всё село – Рахманова схватили. В тот же день на площади у колодца, где нынче возвышается памятная скульптура, мамонтовцы наспех соорудили виселицу. Всё население в страхе попряталось по дворам и только несколько смельчаков – пацанов выглядывали из-за соседних углов. Воочию видел всё и девятилетний Яшка.
Перед тем как Рахманова повесить, казаки распластали его на лавке и с четырёх рук принялись охаживать плётками обнажённую мускулистую спину, которая вмиг превратилась в чёрно-синюшное месиво с грубыми кровавыми рубцами.
Наблюдавшие за казнью мальчишки в ужасе стиснули зубы, чтобы не пикнуть, восторгаясь в душе мужеством и стойкостью Рахманова, не произнесшего ни звука. Он гордо молчал. В последний момент, когда наброшенная на шею петля была готова перехватить дыхание смертника, Рахманов сам резко выбил из-под своих ног табуретку, нацелив её на одного рядом стоявшего мучителя. Тот, запрыгав на одной ноге, с бешеной яростью набросился на истерзанное, уже мёртвое, тело Рахманова.
Тогда Яшка и представить не мог, что эта жуткая картина прочно засядет в его сознании, всю жизнь не будет давать покоя, живо вспыхивая вновь и вновь в кошмарных снах.
Не избежал расплаты и сельский писарь, его убили в собственном доме в ту же ночь. Могилой для обоих стала неглубокая грязная канава.
Штаб Мамонтова находился в Воронеже, и основные силы, надо полагать, концентрировались именно там. Для обеспечения их средствами передвижения, левороссошанцев всех без исключения – и бедных, и богатых – мамонтовцы с первых дней лишили лошадей. А что такое в то время крестьянин без тягловой силы? Нечем ни землю вспахать, ни засеять её. Но все боялись вступать в конфликт с беляками, чувствовавшими себя непобедимыми.
Вспоминая былое, Яков Васильевич хмурит брови, задумчивая улыбка скользит по морщинистому лицу старика. С иронией в голосе поведал он такой случай. Одинокая проворная женщина умудрилась уберечь от угона своего рысака – питомца Хреновского конезавода. До последнего никто не ведал, где хитрая баба прячет скакуна.
С месяц банда Мамонтова удерживала в Левой Россоши свои позиции, а когда Красная Армия выбила их из села, тётка та вывела из тайного укрытия подбористого вороного, единственного оставшегося во всей деревне. Власть в Левой Россоши с той поры больше не менялась.
В двадцатые годы волостной ветеринарный врач И.П. Мамонов организовал поездку в Сибирь, откуда был доставлен целый эшелон лошадей. Из них 120 голов нашли новых хозяев в Левой Россоши. Мечта же матери Якова – обзавестись лошадкой – осуществилась не скоро, спустя ещё девять лет.
Её муж – отец Якова и ещё пятерых деток – погиб в Первую Мировую войну. Оставшись с кучей ребятишек, вдова влачила жалкое существование, получая по утрате кормильца скудное царское пособие. Все те жалкие крохи она откладывала на покупку лошади. Но «лопнули» её «катеринки», а затем и «керенки». Уже советскими деньгами расплатилась она за бесценную для неё кобылу.
…Шёл 1929 год. А в тридцатом, со слезами на глазах, мать свела лошадку на общественный двор.
На территории Левой Россоши образовались два первых колхоза, Одно хозяйство получило название «Дзержинский», второе именовалось «Новая Жизнь». Но то уже отдельная тема…
Декабрь 2002 год, с. Левая Россошь.
-----------------
Фото автора.