Случилась эта история в самый канун двадцать первого века, когда все жители Земли, не дождавшиеся апокалипсиса в двухтысячном году, с недоверием встречали две тысячи первый, а именно первый день двадцать первого века.
Как и в прошлом году в телевизорах, радиоприемниках и в интернете царил хаос. Каналы наперебой сообщали: «Предвидится локальный сбой информационных систем», «Приближается метеорит», «Энергетика в опасности», «По календарю майя наступает конец света»...
Взвесив все угрозы наступающего «Нового года», Михаил Горохов решил:
«Если удастся избежать прямого попадания метеорита, спасусь от взбунтовавшихся теле- и радиоприемников в сибирской глуши».
Работа менеджером по рекламе день за днем ему нашептывала: «Утопи меня в эфире. Беги в деревню».
Да, он бы и сбежал, но в другое ухо рычала ипотека:
«Надо платить за ванну на чугунных ножках, дверь с немецким замком, ортопедический матрас».
Чтобы не было обидно ни той, ни другой, а главное ему самому, он ни с одной из них не расстался, а приобрел рождественский тур. Михаила радовала партнерская скидка, которая составила почти сто процентов, и тридцатого декабря, в прекрасном настроении, он отправился на вокзал.
Полдня в скором поезде Горохов проспал. Четыре часа в автобусе пытался хоть что-то рассмотреть за стеклами, покрытыми раскидистыми ледяными узорами. Но только в такси запомнил несколько поворотов на трассе, похожих друг на друга, как братья близнецы. Если таксист и наматывал круги, Михаил не мог протестовать. Телефон не ловил сеть еще с того момента, как «Пазик» отправился в путь, а отличить один придорожный сугроб от другого под силу только Морозу-создателю.
Когда солнце окрасило пейзаж в желто-оранжевые тона, и местность стала похожа на коралловые рифы, таксист сказал:
— Приехали.
Михаил попытался рассмотреть сквозь запотевшее стекло табличку туристической базы, но вспомнил, что названа она с его легкой руки: «Сказочной тайгой», всего три дня назад, когда монтировался ролик.
Наверняка прошлое название: «ООО "ДПВС"», раскритикованное опытным рекламистом, хозяева убрали, а новое еще не заняло свое законное место.
Расплатившись, Михаил вышел из машины, водрузил за спину рюкзак и осмотрелся.
С первого взгляда стало понятно, что хозяева щедро засадили несколько гектаров русского леса хрустящими американскими президентами.
Роскошь натурального камня, использованного, как для отделки отеля, так и для прилегающих дорожек, наверно оценили во всем мире, где имеют доступ к спутниковым изображениям.
Зайдя в калитку у кованных трехметровых ворот, Михаил медленно пошел по рифленой французской плитке, по пути озираясь на высоченные мраморные фигуры, присыпанные снегом.
Вскоре стало понятно, что узнать в сгущающихся сумерках он смог лишь одно знакомое лицо, вернее огромную, как самолет, фигуру трехглавого змея в центре площадки огороженной сугробами.
«Наверняка фонтан», — сделал заключение менеджер по рекламе и буркнув:
— Хоть что-то русское в царстве победившего капитализма, — поспешил по тщательно очищенным от снега ступеням к дверям отеля.
Перешагнув порог, Михаил даже присвистнул от неожиданно открывшегося вида.
Прямо перед ним стояла почтенных размеров ель, упирающаяся красной звездой в глянец натяжного потолка.
Под празднично наряженным деревом, запросто мог пройти, не пригибаясь ребенок или взрослый невысокого роста. Что тут же и подтвердил работник отеля, поспешивший встретить нового постояльца.
— Михаил Петрович, — поприветствовал гостя, как старого знакомого смешно семенящий карлик. — Как добрались? Не замерзли? Мороз-батюшка истосковался по родным краям, домой идет хозяин.
Михаил с интересом наблюдал за колоритным хостесом с окладистой бородой, одетым в маскарадный костюм гнома.
Ирландские полосатые гетры, застегивающиеся на русский манер — сбоку, но не на пуговицы, а на золотые колокольчики, широкий ремень с серебряной пряжкой, украшенной насечками и спиралями, льняная рубаха с русской вышивкой и бархатный зеленый жилет создавали неописуемый контраст богатства и исторической безграмотности.
Впрочем, гном отлично вписывался в диссонанс всего внутреннего дизайна, созданного по принципу — дорого, значит подходит.
Несомненно, барная стойка сделана из африканского красного дерева, пол покрыт индийским нефритом, а финские пластиковые окна украшены китайским шелком с народным орнаментом.
Стараясь удержать знания дизайнера в голове и не дать им добраться до острого языка, Михаил приложил ладонь ко лбу и скрипнул зубами.
— Может вам таблетку от головной боли? — вежливо поинтересовался гном.
«Лучше пластырь на глаза», — еле сдерживаясь подумал Михаил, — «иначе они у меня вывалятся. Нет, не то что я расстроюсь, ведь тогда я спокойно проведу здесь неделю. Просто переживаю за хирурга, которому придется отложить „Новый год“ и спасать мое зрение».
Но взяв себя в руки, Михаил усилием воли изобразил дежурную улыбку и возвышенным тоном сообщил:
— Нет, что вы?! Таблетки от чувства прекрасного не существует. Восхищен! Восхищен интерьером! Какая роскошь!
Гном засиял крупными зубами с золотыми коронками, и Михаил с трудом сохранил на лице маску доброжелательности. Что-то зловещее, угрожающее, молниеносно улавливаемое солнечным сплетением, было в этой улыбке.
Оказалось, актер из Михаила гораздо хуже дизайнера. Отхлынувшая к скрючившемуся желудку кровь выдала фальшь, и Гном незамедлительно среагировал:
— Что-то вы побледнели, Михаил Петрович. Пойдемте, я провожу вас в номер. У нас жарко топят. Дров-то в округе вон сколько, — рассказывал заботливый работник службы приема и размещения гостей, поднимаясь по лестнице обитой ковром с замысловатым турецким рисунком.
Михаил вполуха слушал рекламные фразы из постеров, ноги утопали в высоком ворсе почти по щиколотку — шагов не было слышно и только маленькие золотые колокольчики на гетрах гнома неустанно позвякивали всю дорогу до номера.
Открыв дверь, со словами: «Сейчас я вам покажу», хостес попытался войти внутрь, но Михаил твердо сказал:
— Спасибо, сам разберусь. Извините, устал.
— А ужин? — хитрым голосом поинтересовался коротышка.
Гном все больше и больше не нравился Михаилу, и он холодно спросил:
— Разве в таком прекрасном отеле нет телефона?
— Есть, есть, — засуетился гном и снова попытался войти, но уткнувшись в выставленную, как шлагбаум руку гостя, сдержанно произнес:
— Два двенадцать — номер администратора.
— Спасибо, — ответил Михаил и нетерпеливо закрыл дверь.
«Странно все это, очень странно», — размышлял Михаил, распаковывая вещи. — «Интересно, у них здесь все карликовые фрукты с большой дороги? Хотя...»
Сев на кровать, дизайнер вспомнил заказчика — высокого, коротко стриженого директора по развитию и легко представил того не в костюме от «Gucci», а в кожанке, с золотой цепью и кастетом.
«Нет», — отмахнулся он от картины из девяностых. — «Такие не дожили до наших дней, а выжившие давно не ходят по земле — летают на частных самолетах и смотрят на мир с трибун».
От размышлений о становлении независимости отвлек странный шум за окном. Отложив в сторону телефон, так и не нашедший сеть, Михаил подошел к окну.
Ранний зимний вечер быстро уступал место ночным сумеркам, ветер усиливался и беспощадно метал снежинки в финский пластик.
К собственному удивлению на заднем дворе Михаил обнаружил вертолетную площадку. Борясь с порывами ветра на флуоресцирующий «Икс» — центр для посадки, опускался «Ночной охотник» — боевой вертолет, новинка этого года, лишь только представленная, как опытный образец.
Михаил невольно сглотнул, представляя, как сейчас из чрева посыплется спецназ, называемый «космонавтами» из-за схожести полного обмундирования с космическими костюмами. Перед глазами снова возник директор по развитию «ООО "ДПВС"», но теперь уже в малиновом пиджаке, надетом на спортивный костюм «Adidas» и с автоматом поверх золотой цепи на груди.
Тем временем «Ночной охотник» приземлился, из открывшихся дверей показались две пары длинных ног.
Судорожно пытаясь рассмотреть, что за оружие выгружают бандиты, Михаил даже не понял сначала, что это пытаются покинуть брюхо боевого вертолета хрупкие девушки.
Только когда одна из фигур полностью оказалась на посадочной площадке, потеряла шапку, и ветер безжалостно растрепал стог соломенных волос, Горохов осознал: вопреки первому желанию — поужинать в номере, сейчас же спустится вниз.
Отчаянно вытряхнув содержимое рюкзака на атласное покрывало, Михаил нашел щетку и зубную пасту, стянув водолазку, бросился в ванную комнату. На ходу выдавив порцию пасты, засунул щетку в рот и, открыв дверь, чуть не подавился.
В упор на него смотрел он сам, только раза в три больше обычного.
«Зеркало с увеличивающим эффектом», — сам себя успокоил Михаил, но осознание пришло поздно, порция пасты уже была проглочена. — «Поем меньше», — горько пошутил Горохов и неуверенно сделал шаг вперед.
Все стены оказались зеркальные, а на плафонах, ручках, стаканах и подставках красовалось клеймо «Swarovski».
«Интересно какой фирмы сантехника?» — поглядывая на самую необходимую вещь в этой комнате, думал Горохов. Но решив, что осмотрит «белого коня» позже, сплюнул в стеклянную раковину и расчесавшись, поспешил переодеться.
Быстро сменив утепленные брюки на универсальные джинсы и замаскировав костлявую грудь свитером грубой вязки, Михаил поторопился вниз.
Пробежав по коридору и перескочив лестничный пролет через две ступеньки, на пролете перед холлом выдохнут и вальяжно, засунув руку в карман, стал спускаться навстречу единственному средству, способному подарить радость в кратере диссонанса.
Девушек встречал загорелый красавец в белом наглаженном костюме, ухоженными руками и неимоверно модной стрижкой «Британик».
Гостьи не отводили глаз от администратора, рассыпающегося в комплиментах, но Михаил и не собирался сдаваться, тем более такому напыщенному индюку.
— Здравствуйте, — кивнув девушкам и задержав взгляд лишь немного больше, чем на пустом месте, повернулся к администратору.
«Такая небрежность всегда вызывает интерес, тем более у тех, кто летает на вертолетах и катается на джипах», — рассудил Горохов и с нажимом спросил у конкурента:
— Вы администратор?
— Да, — мгновенно включив режим автоответчика ответил «белый костюм».
— Хостес мне предложил спуститься к ужину, — скучно проговорил Михаил, не без удовлетворения отметив про себя, как изменился в лице загорелый красавчик.
— О, уже ужин! — оживилась одна из обладательниц длинных ног.
— А я не хочу, — кисло произнесла вторая. — После такой тряски... Как ты можешь есть?
— Хороший аппетит красит девушку, — сказала первая и добавила, протянув руку:
— Вероника.
— Михаил, — представился Горохов и, склонившись, скользнул щекой по холодной коже.
— Катя, — сказала блондинка и, не дожидаясь вертикального положения неожиданного знакомого, пошла к лестнице.
Вежливо улыбнувшись Вероника поспешила следом, демонстрируя походку "от бедра".
— Вещи принесет Карл, — заверил удаляющиеся фигуры администратор.
Сверху донеслось: «Надеюсь» и «Не сомневаюсь».
— Что желаете на ужин, — спросил администратор озирающегося по сторонам Горохова.
Только сейчас, посмотрев вокруг, Михаил заметил, что новогодняя ель «отъехала» далеко в угол и уменьшилась в размерах.
— Что-то не так? — поинтересовался администратор.
Уловив сарказм в голосе, Михаил решил не признаваться в замеченной странности и равнодушно ответил:
— Нет, все в порядке. Я посмотрю меню и сделаю заказ.
Демонстративно отвернувшись, как будто хорошо зная дорогу, Горохов направился по указываемому интуицией маршруту. Проходя через холл, постарался опытным взглядом обнаружить еще какие-то изменения, но ничего не заметив переключился на указатели, гласившие: «Бар», «Кафе», «Ресторан». Дойдя до места назначения, прочел вывеску над входом: «Столовая».
Продолжение http://www.proza.ru/2019/01/21/1601