Я искал информацию в смартфоне, делал краткие заметки и размышлял. Наша небольшая академическая делегация второй час сидела в международном зале Владивостокского аэропорта Кневичи. Мы должны были лететь в Пекин, но казалось, что каждый из нас еще не осмысли этого действа. Поздний ночной час, предшествующие вечерние домашние сборы, достаточно быстрый путь в аэропорт, неспешная регистрация, таможня, паспортный контроль, выход в зал ожидания посадки.
В этот раз нас было четверо. Действительный член Российской академик наук Петр Яковлевич Бакланов, бессменный многолетний директор, а ныне научный руководитель Тихоокеанского института географии ДВО РАН. П.Я. Бакланов хорошо знает и любит визиты в Китай, у него много знакомых, он щедр и приветлив, всегда закупает и привозит с собой много приятных сюрпризов, сувениров.
В неудобном аэропортовском кресле чуть поодаль сидит директор ТИГ ДВО РАН Виктор Васильевич Ермошин, увлеченно общаясь с миром посредством своего смартфона. Дремлет в другом кресле чуть поодаль, помощник директора по международным вопросам ТИГа Алексей Ланкин,и тут же как будто сторонним взглядом вижу и себя.Мы все разные, но нас объединяет то, что каждый из нас ранее уже многократно бывал в Китае.
Все мы опытные визитеры в Поднебесную, а первые наши поездки следует отнести к тем далеким уже 1980-м годам. Шли 90-е, 00-е, 10-е, а скоро уже наступят и 20-е быстро текущего нового третьего тысячелетия. Во все эти десятилетия, с неравными промежутками, но регулярно нам приходилось бывать в Китае, практически исключительно по научно-служебным делам.Мы замечали для себя, что мы менялись – но на фоне того как как сильно менялась, и меняется действительность Китая, нам искренне казалось, что мы все те же молодые, где-то даже озорные и задорные, как в самом начале.
Но еще больше стало напрягать постоянно растущая диспропорция в наших профессиональных отношениях. Все первые первые наши поездки в Китай, были на паритетной основе, по системе научных обменов, но будучи в Китае не испытывали проблем ни с деньгами, ни с работой. Я так особенно хорошо помню свое общение тех лет с китайскими орнитологами. Временами мне казалось, что несмотря на то, что нас разделяет только труднопреодолимый языковый барьер и диаметрально противоположный образ мыслей, я легко играл роль наставника, некого «старшего брата».
Тогда выезжая с орнитологами «в поле», в самом прямом смысле, между нами была огромная разница в наличии исследовательских навыков. Мои коллеги из России, как и я сам, не расставались с биноклями, жадно разглядывали немногих попадающих в наше поле зрение птиц, живо обсуждали между собой, те различия в поведении и местообитаниях птиц, за исключением тех обычных ситуаций, которые без лишних слов были нам понятны.
И напротив, казалось китайцы ничем не интересовались, те трубы и бинокли, которые они прихватили собой валялись на потертых сиденьях старых китайских чадящих микроавтобусов. Все китайцы держались своими группками, обсуждая, что-то свое. Никто даже не делал попытки, что записать или посмотреть. Мне тогда представлялось, что китайцы никогда не смогут догнать нас в профессиональном научном плане.
И в самой стране, хотя тогда мы ездили совсем немного, но в наших поездках, я наблюдал крайнюю нищету китайских деревень «глубинки», впрочем, грязь и скученность в общественных местах была также характерной чертой китайским переполненных народом городов.И еще, совершенно точно, те скромные пищевые диеты и простой ночлег мало, чем отличался от сурового быта моих таежных и тундровых полевых поездок в самые удаленные уголки российского Севера и Дальнего Востока
Но шли годы, и с каждой поездкой страна-Китай и люди-жители все заметнее и очевиднее менялись, да так быстро, что просто в пору диву следовало даваться. Замечать перемены было легко, поскольку у меня тогда получались почти регулярные поездки.В среднем, каждые пять лет я обязательно посещал Китай, иногда бывал практически каждый год, а иногда удавалось выбраться лишь раз в пятилетку.
Менялось везде и все, но особенно быстро менялся Пекин, как-то враз исчезли его глиняные пригороды, к китайской Олимпиаде отстроили шикарную деревню для олимпийцев всего мира, вместе с этими стройками века, неузнаваемо переменился и дух самих горожан. В совместных работах было реализовано не менее десяти совместных с китайцами проектов. Сам я неплохо изучил весь Северо-Восточный Китай, не однажды был южнее и восточнее Пекина, посещал долины рек Хунхэ, Янцзы, бродил по побережьям Желтого и Восточно-китайского морей.
Современный Пекин – город для космополитов, но не везде. На его чистейших улицах, везде те же занятые собой и друг другом молодые лица, неизменные смартфоны в руках и наушники в ушах, как и в других частях света, очевиден технологический примат коммуникативных возможностей людей. В США, в Европе, в Африке, Южной Америке, везде люди ныне связаны мобильной связью, Интернетом, легкостью финансовых трансакций банковских карт и все возрастающей транспортно-информационной связностью глобализирующегося мира. И при этом в любом месте Китая как-то неуловимо сохраняется и поддерживается особый китайский дух.
Пекинский аэропорт сейчас вполне очевидно недогружен, особенно по ночам. Большая часть офисов dutyfreeбыли закрыты, к погранично-паспортным стойкам, и действовали из них немногие, потянулась сонная разношерстная толпа авивапассажиров. Мы уже сталкивались с обязательностью прохождения процедур съема отпечатков пальцев, и сейчас таковые были автоматизированы. Как и с напитками и билетами в метро, гадо было подходить к железным ящикам с большими прозрачными мигающими окнами сканирования.
Ящики могли вещать и на русском языке, терпеливо призывая соблюдать последовательность сканирования и фиксации отпечатков пальцев. И напротив, официальные таможено-паспортные лица были скучающи и казалось, что совсем не интересуются всем происходящим, при том что никаких задержек и остановок не происходило. Я подумал, как много можно выучить в этом китайском своеобразии смешивания приветливости, почтения, уважения и самодостаточности прошла и эта наша встреча ранним утром на китайской земле.
Нашу делегацию встречали люди профессора Дон Соучена, очень примечательной и активной творческой личностью. Ведущий научный сотрудник Национальной программы фундаментальной науки и технологий Китая, руководитель "Многопрофильной совместной научной экспедиции«Экономического коридора Китай-Монголия-Россия», доктор технических наук, Директор Регионального Центра эколого-экономических исследований и планирования, Директор департамента ресурсной экономики и минерально-энергетических исследований Института географических наук и природных ресурсов Китайской академии наук.
Китайский профессор - давний знакомый академика П.Я Бакланова, и они познакомились еще в 2006 году, но при каждой встрече Дон Соучен не устает повторять, что он всегда ради высоко ценит каждую его встречу с академиком. И это не только красивые слова, в 2016 году, когда П.Я. Бакланов и я были на 33-м Международном географическом конгрессе в Пекине, Дон Соучен для нашего академика организовал великолепную и очень насыщенную поездку в Тибет.
Дон Соучен – очень хаактерный представитель активной современной «профессорской» научной элиты Китая. В свое время, получивший хорошее образование, он много и плодотворно трудился в Китае, и в то же время многократно бывал за рубежом. Долгие годы он терпеливо подбирал себе многочисленный штат своего исследовательского центра, неустанно обеспечивая им возможности повышения профессиональной квалификации и тематического обучения.
Для всей его группы, как и для самого профессора, с началом проекта «Пояс и путь» открылись огромные возможности.В российско-китайском сотрудничестве проф. Дон быстростал одним из лидеров, и прежде всего в сфере различного осуществления китайско-российско-монгольского сотрудничеств по вопросам строительства транспортных коммуникаций.Четкая фокусировка на наиболее важных задачах позволило ему выделился из большой группы участвующих в мегапроекте китайских ученых, но его известность в России стала быстро расти, когда его группа и он сам стали работать со «знаковым проектом» строительства высокоскоростной железной дороги в Китае, Монголии и России.
Затем последовал текущий, активно динамично развивающийся проект осуществления регулярных совместных международных экспедиций в «Экономическом коридоре Китай-Монголия-Россия» Китайского шелкового пути. В последние три года, эти китайцы посетили и завязали отношения со всеми без исключения академическими организациями Сибири и Дальнего Востока, обсуждая и фиксируя на бумаге договорённости осуществления совместных академических работ.
Я всегда удивляюсь тому, насколько энергичен проф. Дон, кажется его запасов ее хватает на все не только ему самому, но и его сотрудникам.Каждый месяц у него бывает запланирована и осуществлена экспедиция, а порой – две и три. Он организует сам три-четыре конференции и рабочие группы, и каждый день у него в расписании прописаны рабочие и протокольные совещания, международные встречи, ведутся рабочие группы и семинары.
Следует сказать, что под стать руководителю и его ближайшие помощники-сотрудники, при том, что каждый из членов его немалой исследовательской группы уже неоднократно посещал соседние с Китаем страны. Следует вдуматься: каждый аспирант, а студент, инженер, не говоря уж о научных сотрудниках, у него обязательно выступает на конференциях в Китае и за рубежом, делают доклады, презентации, публикуют научные статьи о своей работе и идеях, касающихся проекта «Пояс и путь».
Китайцы не жалеют времени и средств на приглашение и прием нужных им зарубежных ученых, все кто хотя бы раз был в Китае, не могут не восхищаться той заботой и вниманием, которым китайцы окружают своих гостей. Нередко бывает, что российскую делегацию в несколько человек обеспечивают в три раза большое число китайских сотрудников.
Мне частенько раньше приходили мысли – зачем так непродуктивно расходовать время и средства, ведь редко, когда за всегда обильными обедами и ужинами обсуждаются деловые сюжеты. Множество перемен блюд на огромной вращающейся «тарелке» ресторанного стола, качественная китайская водка, бесчисленные тосты во здравие, благополучие и успех. До конца и сейчас этого не понимаю, но хотя бы стал понимать, что такие встречи для китайцев не излишества, а обязательная составляющая и их жизни, и их работы.
И таковые имеют обязательный «выхлоп»: по-человечески такие встречи, застолья располагают к более тесному общению, чем такое бывает на Западе, в Европе или США. Непринужденное общение позволяет воспринимать то, главное, что мы не винтики некой огромной «научной» или «бизнес» машины, мы со своими различиями, уникальными привычками и предпочтениями, своеобразием культурных и бытовых привычек все составляем единое по многим важнейшим составляющим человечества.
Но китайцы всегда остаются китайцами:за каждой встречей нашим коллегам открывается что-то новое в их возможностях, выделяются новые и очень значимые финансовые средства, закупается оборудование, материалы, открываются новые научные журналы, лаборатории и даже институты.
А у нас ни встреч таких невозможно организовать без больших и всегда неодобряемых усилий, и с перспективами, ровно все наоборот, все вычитается и делится из так скуднейших бюджетов. Многие годы, никак не решаются вопросы финансирования проводимых с зарубежными коллегами совместных работ, исключением являются лишь очень выборочное и нечастое участие в международных экспедициях.
Следует сказать, что нам не к китайцам следует предъявлять претензии, а к собственному государству, ведь в отличии от государственных приоритетов, которые обеспечивает китайская страна своим ученым, в России, мы не имеем никакой поддержки развитию работ, связанных с китайским шелковым путем. Причем, СМИ широко освещают многие уже состоявшиеся встречи китайского и советского руководства на высшем уровне. И если, после каждой встречи, китайцы «расширяются» все более масштабно, скрупулезно выполняют взятые на себя обязательства, то у нас никакого «движения» до самого последнего времени никак не происходило.
Конечно все это наше сотрудничество с китайцами нельзя рисовать исключительно в розовых красках.Достаточно часто происходили лишь такие обсуждения и разговоры, о которых забывали и русские и китайцы синхронно забывали сразу же после того как расставались. Даже если сильно напрячься нельзя и не смогу сходу назвать крупные совместные разработки, которые у нас состоялись. Наоборот, я усвоил хорошо, что те предложения, которые я делал «замахиваются» на крупную перспективу, имеют стратегический характер, каким-то непонятным образом, они «зависают» в невидимом безвоздушном пространстве.
Но и не только я, но и те мои коллеги, кто писал «для китайцев» могут легко вспомнить, что подготовленные в обговорённые сроки научные работы, бываю не и публикуются в соответствии с договоренностями. Но для нас – коллег-географов, работающих на Дальнем Востоке и в Сибири, лишь благодаря китайским инициативам открылись новые возможности наших «горизонтальных» встреч, и с приходом китайцев можно сказать стало той реальностью то, что сибирские и дальневосточные ученые стали активно взаимодействовать и общаться между собой.
Пекинский BeijingFriendshipHotel находится рядом с HaidianPark, и помимо 900 номеров администрация отеля предлагает своим гостям танцевальный зал, террасу для загара и поле для гольфа. Отель BeijingFriendshipHotel был открыт в 1954 году, и от традиционных корпусов данного отеля до широко известного WorldParkBeijing можно доехать за 40 минут. На территории отеля есть 8-этажное здание, которое было капитально обновлено в 2007 году, и ныне оно оформлено в стиле хай-тек. Сам отель BeijingFriendshipHotel расположен неподалеку от бизнес-района в Пекине, в уютном университетском районе, и можно любоваться часами прекрасными видами парка и самих, очень разных по своей архитектуре, зданий отеля.
Такие радужные мысли мне приходили в голову уже в самой гостинице, в те часы отдыха после ночного перелета, которые нам были любезно предоставлены нашими хозяевами. Но самое главное, начало казаться мне, что в этот раз в Китае все будем представляться в совершенно ином, чем ранее свете. И действительно, «первой ласточкой» была наша неожиданная встреча еще в аэропорту с «нашим» коллегой-академиком и вице-президентом РАН Андреем Владимировичем Адриановым.
По прилету, из его лаконичных фраз мы узнали, что та которая казалось нам еще непонятной ожидаемая встреча, организованная сейчас китайцами, будет реализовываться на высшем академическом уровне, при чемне только как это бывает для китайцев, так и для ученых нашей страны. Более того, мы узнали, что уже в Пекин прибыл Президент РАН Александр Михайлович Сергеев с небольшой, но представительной московской командой. Сами китайцы этому мероприятию присвоили самый высокий официальный статус, ожидается, что на открытие должен будет появиться китайский премьер Ли Кэцян.
«5 ноября 2018 г. В Пекине состоялась официальная церемония организации м общее собрание Альянса международных научных организаций (ANSO) по проекту«Пояс и путь», а такженачало второго международного научного форума научных организаций, работающих по этой инициативе, -сообщило китайское агентство Синьхуа (http://www.xinhuanet.com/english/2018-11/05/c_137581978.htm).
Журналистами также было отмечено, что профессор Александр Сергеев выступит с речью на церемонии открытия. И в этот день, будучи непосредственным участником данной встречи,будучи и непосредственным участником мероприятия, я еще как бы, со стороны, в качестве объективного наблюдателя за своими китайскими коллегами, обратил внимание на то, что я испытываю весьма противоречивые чувства. Не надо было далеко ходить, чтобы видеть, что лидеры китайского государства активно и целенаправленно осуществляют свой проект.
Проект «Пояс и путь» демонстрирует всему миру, что китайцы могут и хотят вести, как они видят, общемировые глобализационные проекты, то, что у них есть свое видение будущего мира, и они приглашают «садиться» в их сани в тех, кто сочтет, что им по пути. Это откровенное и все более активизирующееся движение – совершенно четко не повторяет, а скорее противоречит прежнему «западному глобализационному вектору», который проводили до Трампа США и их союзники.
Причем китайцы умело раскрывают и выстраивают в своей игре все то, что было отброшено Западом, или с его помощью. И как раз типичным примером стало проводимое мероприятие. Далеко не секрет, что CAS или Китайская академия наук была выстроена в стране с большим участием Советского Союза. Сами китайцы, особенно уже немолодого возраста, охотно рассказывают, как они работали с советскими товарищами. Советский Союз много сделал для помощи в становлении китайской науки. Но сейчас пришло время, когда китайцы обращают самое пристальное внимание на то, как проходят реформы в Российской Академии наук, и они прекрасно разбираются в том, что происходит в нашей стране.
В ответ на беспрецедентные усилия, которые осуществляются в нашей стране по дискредитации академии, китайцы приглашают членов РАН немного поработать в Китае, приняты вполне конкретные меры финансовой поддержки.
Я был очевидцем того как один из китайских университетских товарищей говорил о том, что китайское правительство готово платить нашим академикам и член-корреспондентам жалованье на уровне, соответствующим зарплате китайского зам. министра. Китайцы окружают наших академиков плотным кольцом молодежи, выслушивают и воспринимают с жадностью все то, чем делятся наши заслуженные, но все более активно отодвигаемые от государственной жизни академики. И в этой стране ведь хорошо знают цену мудрости!