Кто скажет, что такое искусство

ВЛАДИМИР   КРЫЛОВ







РУКОПИСИ
НЕ    ГОРЯТ 
ИЛИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА
в четырёх книгах

КНИГА ПЕРВАЯ

КТО СКАЖЕТ
ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО





 
         МОСКВА . 2014


ББК
К 85




В. Л. Крылов
К 85   Рукописи не горят или определение искусства.
           2014.  – 181с.  18 ч/б  иллюстраций,  11 цв. в  брошюре.
           ISBN



Сегодня феномен искусства подвергается агрессивным подменам и фальсификациям.
В искусствознании царит беспомощный хаос.
Определения искусства не существует.
Искусством называют всё подряд.
Сформулировать определение искусства и проверить работу этого определения на известных  примерах истории искусства – содержание и  задача  четырёхтомника «РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ или определение искусства».
Феномен искусства является основным инструментом создания духовно-нравственной среды обитания человечества, а из духовно-нравственной среды обитания и вырастают все дальнейшие беды и победы этого человеческого сообщества. В тоже время феномен искусства есть одна из констант и взаимодействий, определяющих строение нашей Вселенной.
Всё это тесно взаимосвязано и складывается в единый механизм.
И феномен искусства, и каждый человек, и всё человечество, и всё наше трёхмерное пространство – это единый комплекс, задача которого производить положительную духовную энергию, которая совершенно необходима и человечеству и космосу.
Первая книга четырёхтомника «Кто скажет, что такое искусство» посвящена фундаментальным тезисам определения искусства. Подробные иллюстрации к тексту можно найти в видео беседах по адресу  artvlkrylov в ютубе.










ISBN                Владимир Леонидович Крылов,  2014.
НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО

Высший смысл деятельности учёных
                и цель науки состоит в том,
                чтобы отгадать и познать замысел Творца.
                С. Лебедев

 
               


Все знают, что такое искусство.
Все рассуждают об искусстве, высказывают своё мнение, свои суждения, выносят свои оценки, но никто не может внятно  сказать, что такое искусство.
Определения искусства нет.
Многие мыслители изучали этот феномен. Аристотель, Сократ, Гегель, Леонардо да Винчи Кант, Белинский, Чернышевский, Толстой, Плеханов, Кандинский, Малевич, Миронов...
Удовлетворительного определения искусства не получилось.
Так тысячи химиков и алхимиков переливали что-то из баночек в колбочки, из колбочек в  пробирки, что-то взрывалось, что-то булькало, что-то перекрашивалось и выпадало в осадок. Был накоплен огромный и полезный экспериментальный материал, но логической структуры, определяющей основные закономерности существования химической науки, не было.
Менделеев создал таблицу химических элементов, и всё встало на свои места. Стали понятны химические взаимодействия, появилась возможность прогнозировать.
Определения искусства нет, чёткой терминологии искусствознания  нет, а это значит, что любой желающий может назвать искусством всё, что угодно, всё, что ему заблагорассудится.
Так и происходит!
В области искусствознания царит хаос, доходящий до бессмысленности.
Очень модно расширять область искусства. Можно купить пустую раму, сопроводить её многозначительным текстом и вам обеспечено место в истории мирового изобразительного искусства.
Можно заменить фонтан перевёрнутый унитаз или просто снять штаны, поползать на карачках и полаять на прохожих и обязательно найдутся вдумчивые люди, которые за приличные деньги объяснят, что это и есть
настоящее искусство и назовут вас великим художником.
Так что же такое искусство?
Как что такое искусство?
Искусство – это поэзия, живопись, скульптура, кинематограф, литература.
Это же всем известно!
Увы! И поэзия, и живопись, и театр, и кинематограф вполне и даже очень часто могут не быть искусством. Такое случается сплошь и рядом! Поэзия есть, живопись присутствует, театр собирает полную кассу, а искусства совсем нет.
Великие авторы: Гёте, Пушкин, Толстой, Кандинский – предлагали   подсказки, что отличает искусство от дизайна, от развлечения публики за деньги, от политической идеологии и от других областей человеческой деятельности. Их охотно цитируют, но не хотят понимать смысл их отчаянных призывов.
Так что же это такое – искусство?
Чтобы ответить на этот вопрос, чтобы приступить к изучению этого фундаментального явления каждой человеческой жизни и жизни всего человеческого сообщества, для начала необходимо, хотя бы примерно, определить это явление. Необходимо договориться, о чём мы, собственно, будем разговаривать, в чём мы хотим разобраться. Определения искусства нет, а это значит, что каждый человек может понимать под словом искусство самые разные явления, поступки и предметы, часто прямо противоположные.
Нет никакой возможности изучать то, что никак не определено.
В области искусствознания на такую неприятность никто не обращает внимания. Такое положение многих устраивает. Это очень удобно.
Но невозможно изучать то, не знаю что!
Невозможно рассуждать о том, не знаю о чём!
Приступить к изучению любого явления, тем более такого сложного как феномен искусства можно только с определения, с формулировки, хотя бы приблизительно определяющей этот феномен. В противном случае каждый будет иметь в виду своё понимание этой области человеческой деятельности. Каждое понимание будет иметь свои границы,  своё толкование, свои интерпретации. Эти границы  будут хаотичны, противоречивы и противоположны до полной несовместимости. И все наши усилия будут обречены, превратятся в бессмысленные потоки слов, бесконечные семинары, симпозиумы и конференции, в личные обиды, взрывы эмоций, тотальное непонимание, и, наконец, в полный хаос, что мы и наблюдаем сегодня в замечательной, фундаментальной и безгранично глубокой науке космологического уровня – в искусствознании!


 
               

ГЛАВА ПЕРВАЯ.  ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА


ТЫ КТО ТАКОЙ?

"Schlage die Trommel und firchte dich
                nicht"
                "Бей в
                барабан и ничего не бойся".
                Г. Гейне

Определения искусства нет. И когда я приходил в институты, на кафедры или в редакции журналов, которые специально созданы заниматься проблемами теории и истории искусства, меня всегда ласково встречали.
Я говорил, что можно сформулировать определение искусства, уточнить терминологию и упорядочить эту важнейшую область человеческого знания, и все дружно смеялись!
Замечательно!
Да Винчи не смог. Белинский не смог. Толстой не сумел. А Вовка Крылов сподобился!
Прекрасный анекдот к очередному заседанию учёного совета!
И это правда.
Я не академик, не профессор, не доктор наук и даже, не кандидат искусствоведения. Я художник-практик.
Но я берусь доказать несколько простых и очевидных тезисов.
Искусство – это не приятное дополнение к десерту, не снобистское занятие для заполнения досуга кружка обеспеченных и пресыщенных благополучием людей.
Искусство –  это не эстетическое освоение окружающего пространства с целью увеличения комфорта, изысканности и красивости жизни.
Искусство – это не шутовство, не развлечение публики за деньги.
Искусство – это инструмент создания и развития духовно-нравственной среды обитания человечества.
А какова духовно-нравственная среда обитания человеческого сообщества –  таковы и беды и победы этого сообщества!
Искусство – это основной способ создания положительной духовной энергии, которая совершенно необходима и человеку, и человеческой цивилизации, и Космосу, Высшему разуму, Создателю и назовите, как хотите!
Поэтому искусство – это самый главный механизм, который функционирует на нашей планете и во всём трёхмерном пространстве. И в таком понимании, искусство – это единственное оправдание существования
человеческой цивилизации и всего нашего мира.
Поэтому определение искусства можно и должно сформулировать!


ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДЖОНА РЁСКИНА


                Неудача не преступление;
                преступно
ставить перед собой цели
                ниже своих возможностей.

                Д. Лоуэлл


Как говорил Белинский, задача эстетики как науки состоит не в том, чтобы решить, чем должно быть искусство, а в том, чтобы определить, что такое искусство.
Разве можно сказать лучше?
И замечательные мыслители пытались это сделать. Но их предложения всегда оказывались недостаточными. Что-то в этих предложениях вызывало вопросы и не устраивало вопрошающих. Поэтому эти попытки не закрепились в науке искусствознании, и мы до сегодняшнего дня не имеем
внятного определения искусства.
И такое состояние искусствоведческой мысли многим не нравилось.
Ещё давным-давно немецкий эстетик Шасслер взорвался негодованием: "Едва ли в какой-либо области философских наук можно встретить такие грубые до противоположности способы изложения, как в области эстетики... изящная фразистость без всякого содержания, отличающаяся большею частью самой односторонней поверхностью".
Много написано об искусстве.
Огромное количество многозначительных умозаключений связано с этим предметом.
Престижно иметь картину, подписанную знаменитым художником.
Анекдоты об известных личностях и подробности их интимной жизни –  прекрасное развлечение для скучающей публики  и приятное дополнение к модным штанам знаменитого Кутюрье.
Определения искусства нет.
Но задача искусствознания определить, что такое искусство. И эта задача имеет важнейшее значение для выживания человеческой цивилизации. И, как мне кажется, противоборство с интеллектуальным хаосом в этой области человеческой деятельности логично начать с напоминания о некоторых уже предложенных определениях искусства, понять их уязвимость, выделить сильные стороны и, таким образом, приблизиться к решению такой интересной космологической задачи –  к определению феномена искусства.
В математике за доказательство интересных, но только частных фрагментов математической логики, например, теоремы Ферма или теоремы Гаусса назначены огромные премии. Человечество столетия не может сформулировать определение важнейшего феномена человеческой жизни –   искусства, и это никому не интересно!
А зря! Определение искусства более важная задача, чем доказательство любой частной теоремы математической науки. Математическая логика существует как целостная структура. Феномен искусства не определён и находится в состоянии хаоса.
И вот, тоже очень давно, господин Рёскин предложил своё определение искусства:  "Искусство есть воспроизведение истинных идей, наблюдаемых в природе, при помощи анализирующей и творческой способности воображения".
Замечательное определение и всё бы хорошо! Но вот беда!
Воспроизводить истинные идеи, наблюдаемые в природе, с помощью анализирующей и творческой способности воображения могут самые разные области творчества.
Совсем не обязательно эти области творческой деятельности должны принадлежать искусству.
Инженер, который строит мост, именно этим и занимается. Он воспроизводит истинные идеи, наблюдаемые в природе при помощи анализирующей и творческой способности воображения.
Астроном, изучая законы вращения планет вокруг солнца, воспроизводит и передаёт человечеству истинные идеи, наблюдаемые в природе, при помощи анализирующей и творческой способности воображения.
Хирург, который ампутирует ногу, поражённую гангреной, и заменяет её протезом, тоже реализует истинные идеи, наблюдаемые в природе при помощи анализирующей и творческой способности воображения.
Эти и множество других достойных людей занимаются самым настоящим творчеством.
Их усилия достойны искреннего восхищения!
Но их творчество не имеет отношения к творчеству поэта, композитора, к искусству.
Поэтому определение искусства, которое сформулировал господин Рёскин, удовлетворить никого не может.
Но это определение подводит нас к очень интересному понятию, которое имеет огромное значение для существования человечества.
Перед нами возникает одно из качеств человеческого сознания.
А именно - самосознание.
И самосознание имеет фундаментальное значение и для искусства, и для науки.  Без самосознания ни наука, ни искусство невозможны.


САМОСОЗНАНИЕ

               
                Сознание человека коренится в переходе
               
                от пассивного страдания в активное.
                М. Пришвин

Окружающий нас животный мир во многих своих проявлениях похож на мир человеческий. Мы можем наблюдать, как животные играют, охотятся, любят друг друга. Всё это поразительно похоже на поведение человеческих особей.
Животные способны украшать себя и свой мир, у животных проявляется чувство красоты. То есть, они способны эстетически осваивать и свою внешность, и окружающее пространство. А это означает, что в животном мире существует дизайн.
Но у животных нет искусства!
Это всем известное, но глубоко принципиальное отличие.
И это отличие имеет важнейшее значение для понимания существа феномена искусства. Можно предположить, что это отличие проистекает из разных возможностей работы нервной системы животных организмов и мозга человека.
ПОДСОЗНАНИЕ определяет жизнедеятельность живого организма. Физиологические процессы в любом живом организме происходят неосознанно, автоматически, бессознательно. Мы подсознательно делаем вдох, неосознанно сжимаем хрусталик глаза, чтобы хорошо видеть, без нашего замысла выделяются гормоны и очищается кровь. Подсознание обеспечивает сложнейший механизм физиологической работы всех живых организмов нашего мира.
СОЗНАНИЕ - более очевидный уровень работы нервной системы. Как писал ещё Лейбниц, сознание присуще и человеку, и животному миру. Это механизм сознательных усилий. поддерживающих процесс выживания. Многие зверьки запасают пищу на зиму, бобры строят хатки, обезьяны используют камни и палки.
Все эти проблески сознания закрепляются многократными, протянувшимися в веках, чувственно-эмоциональными, рукотворными и другими мышечными движениями.
По мнению И. М. Сеченова всё бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению –  мышечному движению
"Смеётся ли ребёнок, при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создаёт ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге –  везде окончательным фактом является мышечное движение" .
То есть движение мысли, в конечном счёте,  всегда фиксируется в мышечном движении.
Творческие способности вырастают из первичных чувственных аффектов, направленных на постепенное формирование синтетической трёхмерной модели мира. На основе произвольно-волевого механизма осуществляется взаимное наложение изначально разобщённых  осязательных, мышечно-вестибулярных, звуковых и зрительных ощущений. И это наложение образует телесно-чувственный знак, вынесенный и локализованный в пространстве.
То есть, из первичной неопределённо-поисковой пространственной локализации создаётся качественно новая трёхмерная модель –  духовно-воображаемая. И эта структура становится особым способом сохранения информации, которая лежит в основе ассоциативно-духовного багажа каждой отдельной человеческой личности. Это крайне важно для понимания работы феномена  искусства и мы обязательно к этому ещё вернёмся.
 А сейчас подчеркнём, что только при длительных упражнениях по взаимному наложению осязательного, мышечно-вестибулярного, звукового и зрительного ощущений, первичный разлитый по телу неоформленный чувственный  образ начинает оформляться в структурированные формы, оформляться и выноситься в пространство в виде голографических образов
окружающего мира. Мы пытаемся понять работу феномена искусства, а с такой точки зрения особенно важно подчеркнуть, что такая голографическая информационная структура в своём первичном состоянии имеет чувственную природу. Поэтому и весь феномен искусства имеет чувственную природу.
Искусство имеет чувственную природу. Однако развитие такого механизма во времени приводит к накоплению логических качеств информационного взаимодействия этого механизма. Что и закрепляется в духовно-интеллектуальной работе человечества как  появление двух фундаментальных направлений развития этого механизма – в появлении искусства, на основе чувственного фундамента,  и науки, на основе логического мышления.
Таким образом, сознание, которое существует и у животных организмов, и у человека, развивается в самосознание человеческого мышления, отличающего человека от всего остального живого мира
При этом вынесенный в свободное пространство первичный голографический телесно-осязательный образ с преобладанием чувственных качеств развивается в искусство и художественные образы, а его брат –  первичный голографический телесно-осязательный образ с преобладанием логических интеллектуальных структур развивается в науку. И всё это происходит на основе новой развивающейся структуры человеческого мышления, на основе самосознании.
Самосознание принципиально отличает человека от всего живого мира.
Самосознание обеспечивает перерастание физиологического ощущения в  человеческое переживание. Поэтому у человека есть искусство и наука, а в рамках животного мира ни науки, ни искусства нет.
САМОСОЗНАНИЕ - это качество, присущее только человеку. Это механизм, позволяющий строить модели окружающего нас мира, смотреть на себя и на весь мир со стороны. Исследовать, в том числе и самого себя,
обобщать и выстраивать прогноз, изменять волевым духовным усилием существующее положение вещей и выстраивать, как следствие наших помыслов и поступков, нашу внутреннюю духовную структуру.
Самосознание даёт человеку возможность осуществить право выбора.
А такая возможность вызывает человеческие духовно-нравственные переживания, движения души, муки совести.
Искусство возникает на основе самосознания, на основе анализа осуществлённого конкретным человеком права выбора.
Физиологические, эмоционально-чувственные ощущения перерастают в человеческое духовно-нравственное переживание с помощью самосознания. В этом корни нравственности, духовности и искусства.
Самосознание обеспечивает возможность абстрактно, отстранённо от бытового процесса, логически  мыслить и создаёт возможность для появления науки.
Самосознание является базовым качеством для существования науки и искусства.
Осознанное и прочувствованное эмоционально-чувственное или интеллектуальное переживание и есть первичные элементы субстанции душевной жизни человека.
Из человеческих переживаний состоит душевная жизнь человека как производная от самосознания. Из них же складывается феномен искусства.
Самосознание выступает как организатор и как регулятор душевной жизни.
Всё правильно написал господин Рёскин: "Искусство есть воспроизведение истинных идей, наблюдаемых в природе, при помощи анализирующей и творческой способности воображения".
Всё правильно, но не верно.
Самосознание, анализирующая и творческая способность воображения лежат в основе любого творческого процесса. А это означает, что анализ и творчество возможны во всех областях человеческой деятельности, а, стало быть, никак не определяют область наших интересов –  феномен искусства.
Потратим ещё страничку и завершим нашу краткую и не профессиональную экскурсию в область человеческого сознания.
Существует ещё целый класс духовных явлений, которые играют огромную роль в духовной жизни человека. Эти явления не контролируются сознанием, но не принадлежат и подсознанию, как инструменту физиологической жизнедеятельности.
Вдохновение, озарения, творческий взлёт, предвидения, пророчества происходят уже на уровне над сознания или сверх сознания.
СВЕРХСОЗНАНИЕ обеспечивает связь внутреннего духовного мира человека с информационным полем космоса. Об этом сегодня так много говорят, что есть опасность опуститься до банальности. Опасность такая существует, но и ничего не сказать об этом классе явлений тоже невозможно.
Человеческий мозг как антенна выбрасывает в пространство всю информацию о личности человека. Его переживания, стремления, ожидания, объективное состояние его физиологических органов.
Как передаётся, сохраняется и улавливается такая информация нам не известно. Но накоплено достаточное количество объективных фактов, которые вынуждают нас допустить, что существует вполне материальный физический механизм способный выполнять такие функции.
Каждый человек выбрасывает в окружающее пространство всю информацию о себе, не подозревая об этом.  Но к великому счастью, эта информация закрыта для других людей. Только иногда, в каких-то исключительных случаях. такая информация перехватывается сознаниями
посторонних людей. Только редкие, особым образом одарённые люди могут читать эту информацию и даже навязывать свою информацию другим сознаниям. Отчасти, подобными качествами обладают произведения искусства, которые специально создаются с целью передавать духовную
 информацию другим людям.
Можно воздействовать на другие сознания и с помощью технологий.
Этот огромный класс явлений сегодня не имеет научной теории. Но можно сделать осторожное и вполне логичное предположение, что все духовные связи между животными, людьми, так называемым информационным полем имеют общую материальную природу. Возможно волнового характера. Возможно не барионной материи .
Человек имеет самосознание, нравственное право выбора и поэтому, имеет искусство как инструмент развития своей внутренней духовной структуры и духовного потенциала человечества своим собственным волевым человеческим духовным усилием. Искусство появляется только там,
где есть самосознание, нравственная оценка, право выбора.
Можно допустить, что сверх сознание обеспечивает переход от богатых человеческих духовных переживаний к гениальным всплескам глобальных интеллектуальных и духовных открытий. Но сверх сознание
при всех своих возможностях не может быть единственны инструментом создания произведения искусства.
Произведение искусства вырастает из фундаментальных, чувственно-эмоциональных, физиологических ощущений на их подсознательной основе. Более того, всё здание искусства строится на чувственном, эмоциональном, даже физиологическом восприятии. Но, в свою очередь, физиологический эмоциональный мир подсознания никогда не сможет подняться до уровня собственно искусства. Его возможности заканчиваются на уровне эмоциональных и эстетических ощущений живого организма и только. Живой организм эмоционально и эстетически ощущает воздействие окружающего мира и, реагируя на это воздействие, увеличивает свои шансы на выживание. Страх, радость, боль, любопытство, наслаждение - всё это помогает выжить. Живой организм способен воспринимать окружающий мир эстетически, то есть чувствует сущность и проявление прекрасного в жизни и это тоже помогает выжить.
Но в определении Рёскина об эстетическом освоении окружающего пространства ничего не сказано. И господин Рёскин, наверное, почувствовал, что предложенное им определение искусства  недостаточно. Оно не включает в себя важнейшую особенность феномена искусства, его эстетические качества.
И тогда Рёскин предлагает ещё и второе определение искусства: "Искусство есть выражение разумного и дисциплинированного наслаждения, доставляемого человеку формами и законами той вселенной, которой он составляет частицу".
Это превосходная формулировка и это совсем другое дело.
В этом определении Рёскин забыл все очень важные качества искусства, связанные с самосознанием и обратился исключительно к эстетическому удовлетворению, к наслаждению,
заложенному в произведениях искусства.
То есть, с моей точки зрения, Рёскин попытался в этом втором определении подчеркнуть, что искусство обязательно должно вызывать эстетическое удовлетворение. И он опять совершенно прав!
Но, к сожалению, в этом случае, он совсем забывает о самосознании и выделяет только одно, разумеется, очень важное качество искусства! Но только одно!
Действительно,  эти качество можно сформулировать таким образом.
Произведение искусства вырастает из фундаментальных чувственно-эмоциональных, физиологических ощущений, на их подсознательной основе. Более того, всё здание искусства рождается из  чувственного, эмоционального,  даже физиологического подсознательного восприятия. Но физиологический, эмоциональный мир подсознания никогда не сможет подняться до уровня собственно искусства. Его возможности заканчиваются на уровне эмоциональных и эстетических ощущений  животного организма и только. Действительно, живой организм эмоционально и эстетически
ощущает воздействие окружающего мира и, реагируя на него, увеличивает свои шансы на выживание. Страх, радость, боль, любопытство, наслаждение – всё это помогает выжить.
Живые организмы способны воспринимать окружающий мир эстетически, то есть чувствуют сущность и проявление прекрасного в жизни. Поэтому в животном мире есть эстетическое восприятие, есть дизайн, есть эмоции, но нет, и не может быть искусства.
И подытожим эти размышления.
Красота –  есть внешнее проявление совершенных законов
совершенного Творения.
Красивое – это то, что создано, развивается и действует по
совершенным законам. Красивое несёт функцию опознавательного знака свой-чужой.
Прекрасное – это своё, единородное, лучшее из своего, это не опасно,
это надёжное, это хорошо, это здоровое.
Прекрасное даёт надежду, защищает, притягивает и помогает выжить.
Уродливое, отвратительное, противоестественное, больное – это опасно, оно настораживает, это чужое, оно может погубить.
Подробно этот вопрос мы рассмотрим в главе "Может ли красота спасти мир" следующих книг этого четырёхтомника. А сейчас ещё несколько слов.
Математик Владимир Говоров провёл подробное исследование известных произведений изобразительного искусства с помощью математического аппарата. И оказалось, что композиции известных картин великих авторов построены на основе набора математических констант.
Разумеется, художники не делали это специально, с линейками и угольниками в руках. Но сверх сознание каждого человека объединено и сообщается со структурой всего мироздания, которое, в свою очередь, выстроено на основе общих и строгих математических и физических констант и взаимодействий. Некоторые способности и упорная тренировка обостряют это чувство постоянного взаимодействия с совершенными законами окружающего мира и выявляют это родство, взаимодействие и идентичность в профессиональной деятельности как совершенную композицию, гармонию цвета  и мастерство. И мы постоянно натыкаемся на эти закономерности и константы в самых различных проявлениях творческой деятельности во всех областях человеческого творчества.
Но необходимо сделать ещё одно замечание по поводу второго определения искусство господина Рёскина, в котором он подчеркнул эстетические качества феномена искусства. Господин Рёскин предложил два определения. В одном он заметил важность самосознания,
в другом подчеркнул исконность для искусства эстетических качеств.
Ошибка в том, что он разделил эти качества на два отдельных определения. Эти два качества не исчерпывают определения феномена искусства, но оба эти качества должны присутствовать в определении искусства и обязательно вместе.
Рёскин сформулировал оба эти качества, и это было огромным шагом вперёд, но разделил их. Он определил одно качество, подумал, отказался от него и сформулировал другое непременное качество. Но принципиально важно то, что оба эти качества необходимы и обязательны для определения
искусства как разные ипостаси, но одного, единого феномена, как качества единой сложной структуры. Джон Рёскин не заметил ещё несколько столь же необходимых качеств, но сейчас мы должны сделать насколько первых выводов.
Физиологическое, чувственно-эмоциональное восприятие вырастает до искусства только при участии человеческого переживания – функции самосознания, которая вводит в феномен искусства духовно-нравственное содержание. И без него никак не обойтись.
В свою очередь произведение, которое выстроено только на самосознании, без эстетического совершенства и без эмоционального, физиологического ощущения, без чувственной основы, рискует превратиться
в нравоучение, формулу, пусть самую совершенную, или в холодный информационный опознавательный знак, то есть в логическую, интеллектуальную информационную структуру и вовсе потерять свои художественные родовые качества произведения искусства. Вспомните произведение великого мыслителя Чернышевского "Что делать". Это яркий пример такого рода.
Только совместное участие чувственного восприятия, эстетического совершенства и самосознания позволяют создать произведение искусства. Но подлинных вершин искусство достигает, соприкоснувшись со сверх сознанием, явлением уже космологического уровня. Тогда мы получаем возможность говорить о шедевре  приобретающем общечеловеческое и космологическое значение.
Но с другой стороны, в то же самое время, творческое произведение, построенное исключительно на феномене сверх сознания, теряет ассоциативные связи с миром человеческих переживаний, теряет связь с самосознанием, приобретает мистические оттенки и столь же неизбежно покидает область искусства, становясь предметом религиозного культа, эзотерическим символом или мистическим предчувствием.
Вот сколь сложны, тонки и принципиальны  взаимоотношения различных граней великого феномена искусства. Поэтому, до сих пор, и не сформулировано определение искусства.
А если предположить, что информация, которая заложена в произведении искусства имеет ещё и не барионную природу, то есть
складывается не из барионов – нейтронов, протонов, электронов, то есть формируется не на основе привычного для нас вещества, то перед нами ещё более глубокий и ещё более сложный феномен, чем мы предполагали.
Но пока ещё раз вспомним, что мы уже обнаружили три непременных качества определения искусства. Произведение искусства должно обязательно иметь чувственную природу, в полной мере обладать эстетическими качествами и  содержать в себе духовно-нравственное послание, человеческое переживание, трепетание человеческого сердца как результат работы самосознания.
Все эти качества могут иметь в конкретном творческом произведении  то или иное значение, те или иные позиции и приоритеты. В результате их соотношений творческое произведение может дрейфовать, приобретать тенденции к разным полюсам классификации. Внешние качества могут
сохраняться в рамках  различных направлений творчества, но природа творческого произведения, его сущность, его предназначение, его функциональность могут значительно меняться и даже могут выводить творческое произведение из области искусства при соблюдении внешней
похожести на произведения искусства.
И только совокупность в едином организме этого сложного, многогранного и многофункционального комплекса всех необходимых качеств, ещё не всё мною перечислено, приводит к появлению подлинного произведения искусства.
Только как комплекс, только как алгоритм - система последовательно выполненных действий или, в нашем случае, система группы качеств, соединённых вместе, приводит к желаемому результату. И я попытаюсь сформулировать определение искусства именно как алгоритм фундаментальных качеств, которые все вместе дают возможность описать столь  сложный механизм - феномен искусства.
Феномен искусства, как проявление работы внутренней духовной структуры человека,  наиболее сложная ипостась окружающего нас мира. И нам необходимо собрать фундаментальные качества этого феномена в единый комплекс, в единый алгоритм качеств.
И в этой связи, как мне кажется, уместно вспомнить и рассмотреть ещё
одно явление, которое имеет огромное влияние на интересующую нас проблему. Я имею в виду ассоциативный  багаж человеческого сознания.
Ассоциативный багаж сознания автора или сознания зрителя определяет их способность участвовать в работе феномена искусства и формирует масштаб их духовной и душевной личности.
Откуда же берётся этот ассоциативный багаж?
Или что формирует духовный масштаб личности каждого человека?
Как и из чего этот масштаб личности, её духовный потенциал складывается?

ПОТЕРЯННОЕ НАСТОЯЩЕЕ

                Оплодотворять прошедшее
                и рождать будущее – 
                вот чем должно быть настоящее.
                Ф. Ницше

Если рассматривать время простейшим образом – только как продолжительность, которую можно измерить с помощью часов, то  окажется, что настоящего в нашей жизни не существует.
Будущее мгновенно превращается в прошлое.
Момент нашего существования, который только что был будущим, мгновенно превращается в прошлое.
Мы не можем зафиксировать момент настоящего. Оно мгновенно исчезает. Заманчивое предложение врага рода человеческого: "Остановись мгновение – ты прекрасно" как и все его  предложения – обман. Это обещание невозможно осуществить на практике. Момент настоящего неуловим, он исчезает мгновенно.
Но и останавливать его нет никакой нужды.
Мгновение исчезнувшего настоящего навсегда остаётся в нашем сознании обязательно и неизбежно. Промелькнувшее настоящее не только существует, но навсегда остаётся, присутствует рядом с нами на протяжении всей нашей жизни.
Настоящего нет, но оно вечно, мгновение уже остановилось навечно самой природой человеческого сознания. Именно так и не случайно распорядился Создатель! Мгновение обязательно останавливается и сохраняется навечно независимо от  своего качества –  хорошо оно или плохо и независимо от нашего хотения.
«Остановись мгновение» уже работает без наших пожеланий как неизбежная ноша нашего духовного состояния. И все мгновения настоящего данного конкретного человека сохраняются навечно во внутренней духовной структуре этого самого человека.
Навсегда!
Такой камерой хранения, вместилищем всего настоящего в процессе всей жизни каждой личности является его внутренняя духовная структура –  то, что в просторечье  называют "человеческая душа".
Душа способна воспроизводить все моменты уже произошедшего с нами как сиюминутное настоящее.
Всё! Все внешние впечатления случившиеся с человеком в его жизни, все внутренние пожелания, мечты, надежды, тревоги, переживания и помыслы хранятся в душе, консервируются в ней как настоящее и могут быть воспроизведены и пережиты человеком вновь и вновь бесчисленное
количество раз.
Душа становится вместилищем всех ассоциативных связей, освоенных и сохранённых человеком в течении всей его жизни. Логическая информация, интеллектуальные знания, практический опыт. Кроме
интеллектуальных знаний память-душа сохраняет физиологические чувственные ощущения и
человеческое переживание, сердечный трепет, душевную и духовную наполненность каждого мгновения и информацию, полученную с помощью информационного поля.
В процессе проживания земной жизни и действия всех механизмов работы мозга – подсознания, сознания, самосознания и сверх сознания, вмещая всю информацию поступков, помыслов и озарений человека в течении всей его жизни, выстраивается внутренняя духовная структура
каждого человека – его душа, внутренняя духовная структура конкретной человеческой личности.
Душа - это материальная, физическая, информационная структура.
Душа потенциально охватывает весь беспредельный мир и может развиваться бесконечно.
Душа сверхвременна: всё, что было и всё, что будет, часто неосознанно, живёт в каждом мгновении душевной жизни.
Душа прозорлива по своей природе. Душа может получать мгновенную информацию о происшедшем за тысячи километров.
Душа неизвестным нам, но материальным способом, может получать информацию о будущем.
Душа развивается в положительную или отрицательную сторону на основе права выбора в делах и помыслах каждого конкретного человека.
При контакте с произведениями искусства душа получает возможность обогащаться пережитым настоящим других личностей, духовными переживаниями многих незнакомых людей. Однажды пережив сладостное состояние катарсиса, душа стремится вновь и вновь оживлять сохранённые впечатления, оживляет их, заставляет их вспыхивать многократно, и,
тем самым, развивает и тренирует свои духовные возможности. Поэтому мы стремимся вновь и вновь смотреть любимые картины, слушать любимую музыку, смотреть любимые фильмы, вспоминать радостные и грустные моменты своего давным-давно прошедшего духовного настоящего.
В душе заложен, как говорил Лейбниц, потенциал к тому, чтобы быть "зеркалом вселенной", отражающим её в определённом субъективном ракурсе как особый род её бытия.
Душа – место встречи бесконечностей: чувственного опыта и интеллектуального знания конкретного человека и самой вселенной.
Высшая форма единства того и другого - духовная жизнь.
В этом смысле духовность - это не особый элемент мироустройства, для кого-то важный, а для кого-то нет, а определённый "режим" бытия.
Духовность можно определить, как степень проникновения в суть вещей, И именно в этом смысле душа богоподобна.
Поэтому и Царствие Божие может существовать в этом мире только внутри нас, в нашей внутренней духовной структуре, в нашей духовной вселенной, как наивысшее проявление нашего духовного состояния, как бы мы не понимали это словосочетание - Царствие Божие.
Развитие души - внутренней духовной структуры человека определяет масштаб его личности, значительность его творчества и значимость его жизни.
Из ассоциативного багажа, накопленного внутренней духовной структурой человека на основе физиологических ощущений и контактов развивается человеческое переживание. Не физиологические эмоционально окрашенные ощущения, а человеческое переживание, движение уже человеческой души, трепетание уже человеческого сердца.
Художник, создавая произведение искусства, выплёскивает на холст человеческое переживание, освоенное и переработанное его душой.
То есть на холсте остаётся частица души художника, частица настоящего, сохранённая и освоенная личностным образом, душой автора.
То есть каждое произведение искусства - это зеркало вселенной в определённом субъективном ракурсе масштаба личности художника. Поэтому масштаб личности художника, хочет он этого или нет, всегда виден в произведении.
"Душа истосковалась, душа болит, душу продали, с души воротит, на душе кошки скребут, не бери на душу, не трави душу, душа не на месте, отвести душу, покривить душой, ничего за душой, затаить в душе, души не чает, грешное тело и душу съело, на душу легло" говорим мы.
Это совершенное убеждение и неосознанное знание, присущее практически каждому человеку - ощущение присутствия внутри нас некой субстанции – души, которая оценивает наши поступки, помогает сделать нравственный выбор и покидает человеческое тело после его кончины.
И на каждом шагу мы чувствуем, что наша внутренняя духовная структура – это материальная физическая реальность.
Душа – это материальная физическая субстанция.
Она с трудом поддаётся изучению. Наши знания ничтожны.
У нас нет точных научных формулировок. И определения искусства тоже нет.
Вполне возможно, что человек не имеет права знать механизм работы
этой субстанции, но возможности  внутренней духовной структуры, о которых мы всё-таки немного знаем, должны иметь материальные характеристики.
Вот несколько цитат из причинной механики Николая Александровича Козырева. Заметим, что Н. А. Козырев не только выдвинул теоретическую гипотезу, но и доказал многие её положения экспериментально. Эти опыты подробно описаны в трудах учёного. Я приведу только несколько общих цитат.
Козырев, например, пишет: "Активные свойства времени, его течение и плотность, связывают весь мир в единое целое и могут осуществлять воздействие друг на друга явлений, между которыми нет прямых (привычных) материальных связей, что может объяснить объективные факты
взаимодействия биологических объектов, находящихся на большом удалении или  изолированных друг от друга".
Или: "С точки зрения времени вся Вселенная имеет размер точки. Время не распространяется, а появляется во всех уголках Вселенной мгновенно".
Вот откуда могут проистекать материальные физические качества человеческой души. Вполне возможно, что в таком понимании время – это  свойство и инструмент или один из инструментов внутренней духовной структуры человека. И тут опять невозможно не вспомнить неясные пока намёки на не барионную природу времени и духовной энергии. Но можно сделать предположение, что активные свойства времени позволяют внутренней духовной структуре человека совершать значительную часть своих функций, с которыми мы сталкиваемся на каждом шагу.
Ещё одно мало изученное свойство нашего мира – это  многомерность пространственных координат. С начала прошлого века об этом говорят много, неряшливо и в разнобой и такие рассуждения тоже приобретают черты банальности. Но объективные перспективы такой интерпретации нашего мира огромны.
Математический аппарат проводит анализ любых событий не только для трёхмерного пространства, но и для более сложных многомерных пространств. Это факт математической логики. То есть, математика предполагает существование рядом с нашим трёхмерным пространством более сложных пространств с  четырьмя, пятью и так далее пространственными координатами. А такая точка зрения моментально приводит к очень интересным выводам.
Наше трёхмерное пространство, в котором мы проживаем, возможно разными способами и в отдалённом по времени, но обязательно и неизбежно обречено на уничтожение. Из этого печального, но неотвратимого факта следует, что любые усилия, которые может предпринять человечество
в интеллектуальном, техническом или духовном строительстве обречены на уничтожение и полное забвение вместе со всем нашим миром, нашим трёхмерным пространством.
Любые технические достижения, любые космические переселения на другие планеты, любые духовные подвиги будут уничтожены, исчезнут, будут забыты вместе с гибелью всего трёхмерного пространства. Даже сама память, в рамках нашего понимания, о существовании нашей Вселенной и бурной деятельности, наполняющей её сегодня, исчезнут с этим трёхмерным пространством полностью, целиком, без остатка и воспоминаний и навсегда!
Не останется даже никакой памяти о нашем мире, потому что всё это пространство перестанет существовать абсолютно!
Это означает, что всё бессмысленно.
Ничто не имеет никакого смысла!
Но. Слава Богу! Такой трагический вывод верен только при одном условии. Полная катастрофа неизбежна, существование всего, что находится внутри нашего трёхмерного пространства ничтожно и бессмысленно, только если всё виды материи, возникающие, развивающиеся и просто находящиеся в нашем пространстве, замкнуты в этом пространстве и могут функционировать только внутри этого пространства.
Но это совсем не обязательно!
Вполне возможно существование материальной структуры, которая способна перемещаться из нашего пространства в более сложные пространства, в частности, с дополнительными пространственными координатами.
Это означает, что неизбежная гибель нашего трёхмерного пространства не обязательно должна сопровождаться полным уничтожением всех форм материи, которые этим пространством создаются .
Какая-то форма материи, если она будет обладать способностью перемещаться из трёхмерного пространства в более сложные пространства, вполне может сохраниться и продолжить своё развитие в более сложных пространствах на более высоком уровне. И такая материя способна созревать в нашем обречённом трёхмерном пространстве и, развиваясь, перемещаться в более сложные пространства для дальнейшего развития и совершенствования.
Так, упавшее в землю зерно, погибая, даёт жизнь новому живому растению. Но само это зерно никогда не узнает, как будет развиваться выросшее из него растение в новых условиях нового пространства.
Опираясь на такую точку зрения, можно предположить, что именно подобная форма материи и является единственной ценностью, основным содержанием и исключительной целью существования нашей Вселенной.
Все остальные материальные формы, обречённые на неизбежное уничтожение, существуют только как необходимый подсобный формовочный материал, который сам по себе никакой ценности не представляет. Этот материал необходим, но очевидно обречён как подсобная форма производства. Для конечного результата, для более сложных пространств он не имеет никакой ценности. Даже можно предположить, что всё трёхмерное пространство, барионная материя и белковая жизнь и существуют исключительно для зарождения и выращивания внутри себя
некоторой особой формы материи, которая необходима и которую ожидают от нас в более сложных пространствах. И такое предположение –  единственный способ преодолеть никчёмность, ничтожность, бессмысленность и пустоту нашего мира.
Без такого предположения наше существование не имеет ни малейшего смысла!
Возможно ли существование подобной формы материи?
Где мы можем найти какие-то признаки такой субстанции?
Что указывает нам на возможность присутствия похожего явления?
 Где можно предположить существование феномена, который, с одной стороны, постоянно и активно участвует в человеческих взаимоотношениях, присутствует в каждой нашей мысли, в каждом нашем поступке, жёстко влияет на нашу судьбу и судьбы окружающих нас людей, а с другой стороны, не проявляется в окружающем нас мире никакими конкретными, видимыми, привычными для нас материальными формами?
Разумеется, это не что иное, как человеческая духовность.
Весь тот огромный круг явлений, которые можно определить как человеческое духовное переживание. Любовь, доброта, злоба, цинизм, человеческое достоинство, совестливость, весь комплекс нравственных проблем, все сложности человеческих взаимоотношений, все тонкости
человеческого сопереживания, возникающие при соприкосновении с произведениями искусства – всё это составляет огромную долю человеческой жизни и, в тоже время, не имеет никаких видимых, привычных материальных форм.
Все эти явления абсолютно реальны.
Мы их чувствуем иногда острее, чем физическую боль.
Они воздействуют на нас сильнее, чем физическая расправа.
Весь этот мир называется человеческой духовностью. А с самого зарождения человеческого сообщества, с незапамятных времён, люди называют этот мир, как вы помните, миром человеческой души. Душевным миром той самой субъективной вселенной внутри нас, которая может быть и
Царствием Божием, и сущим адом.
Произведение искусства – это  зафиксированная и материализованная в каком-то известном нам материале частица души его автора. И этот вещественный материал произведения искусства удерживает вокруг себя особую духовную структуру – частицу души автора, которая и является духовным наполнением произведения искусства, его основным содержанием.
Человеческое тело в известных нам материальных формах имеет возможность в своём жизнеспособном состоянии удерживать внутреннюю духовную структуру человека –  человеческую душу. В момент кончины и распада физиологического тела такая способность утрачивается и происходит разделение подсобного формовочного материала –  бренного тела и его духовного содержания.
Произведения искусства в своих привычных формах тоже удерживают частицу души автора, своё духовное содержание. Значительность произведения искусства, в конечном счёте, зависит только от масштаба личности его автора, от значительности его духовной структуры, которая материализуется в знакомых материальных формах произведения искусства.
Каков масштаб личности автора – таково и его творчество.
И это хорошо видно в любом произведении. Это абсолютно наглядно и это невозможно спрятать. Любое техническое мастерство, любая выдумка, дерзость и смелость не могут спрятать или заменить масштаб личности.
Или, точнее сказать, любые характеристики творческого произведения есть проявление масштаба личности художника. И если автор, перед тем как предъявить своё творчество зрителю, непременно и первым делом спускает штаны, то, как бы он ни мёрз, ползая в уличной ноябрьской грязи, как бы не надрывался, лая на прохожих, масштаб его личности очевиден как приговор.
Но к этому мы ещё вернёмся. А сейчас я вынужден признать, что повторил  хорошо всем известные соображения. Всё это всем давно известно!
Но почему же тогда нет определения искусства?
Давайте, наконец, поинтересуемся, какими средствами располагает и пользуется механизм феномена искусства?
Какими возможностями человек располагает в процессе своей жизнедеятельности, а какие инструменты он использует в процессе духовного общения и в области искусства?

   
ИНСТРУМЕНТАРИЙ ИСКУССТВА

                Differentia specifica
                Характерная особенность

То есть я хочу обратить Ваше внимание на то, какие органы чувств человека порождают произведения искусства.
Далеко не все подряд!
Вы, возможно, удивитесь, но произведения искусства развиваются на базе только двух сенсорных чувств.
Только зрение и слух рождают произведения искусства.
Вкус - важнейшее чувство человека. Мы знаем профессию дегустатора, дегустатор тончайшим образом фиксирует вкусовые, физиологические ощущения. Но искусства, передающего с помощью вкуса человеческое духовно-нравственное переживание нет. Вкус фиксирует исключительно физиологические ощущения животного организма и способствует выживанию этого организма.
Осязание вызывает целую гамму физиологических ощущений от приятного соприкосновения с мехом до ожога. Но и здесь мы имеем дело только с физиологическим ощущением, инструментом выживания.
Обоняние - развитая парфюмерная промышленность, сотни оттенков чувственных ощущений, но они не вырастают до человеческого переживания человеческой души. Это только физиологические ощущения, помогающие выжить.
И во всех перечисленных случаях один способ получения информации – это  непосредственное соприкосновение частиц вещества с рецепторами нервных окончаний организма человека.
Во всех этих случаях необходимая фундаментальная часть алгоритма, выводящего творческое произведение к созданию произведения искусства и к функционированию всего феномена искусства - эмоционально-чувственное восприятие проявляется в полной мере.
Но на этом процесс и останавливается.
Искусство не рождается.
Почему?
Чувственное восприятие работает, но осязательные, обонятельные и вкусовые ощущения не позволяют устойчиво духовно сопереживать.
Всё заканчивается на физиологическом ощущении и не развивается в человеческое духовно-нравственное переживание.
Чувственное ощущение есть, но алгоритм существования и работы феномена искусства прерван. остальных качеств не хватает и искусство не рождается.
Все виды искусства вырастают на основе только зрения и слуха.
Зрение и слух отличаются от других сенсорных чувств человека. Мы видим, благодаря распространению света, а свет - это колебания, это волны, это волновой процесс.
Мы слышим благодаря колебаниям воздуха. Это опять волновой процесс.
Все виды искусства работают на основе зрения и слуха, то есть на основе колебаний, на основе волновых процессов.
Логично предположить, что духовная информация – это вполне материальная структура в форме волновых процессов. И именно колебания, то есть волновые процессы несут в себе самое ценное духовное содержание и произведения искусства, и внутренней духовной структуры каждого человека. Поэтому духовность и есть проникновение в волновую суть вещей и явлений, проникновение в сокровенные кладовые нашего трёхмерного мира, драгоценности которого хранятся в форме волновых образований.
Есть весомые основания предположить, что волновые структуры являются фундаментом и основной ценностью нашего мира.
Произведения искусства генерируют колебания, которые вызывают ответные колебания в душах зрителей, в их внутренних волновых структурах. В этих структурах рождаются ответные, новые, их собственные волновые процессы. Они оживляют и захватывают ассоциативную нравственную информацию пережитого настоящего зрителей, которая хранилась в их внутренних духовных хранилищах тоже в форме волновых структур, возбуждают их по принципу резонанса, побуждают эти структуры к развитию, обогащают их духовное содержание, пополняют и выводят на новый уровень.
Произведение искусства – есть слепок фрагмента души автора. И это ещё раз подтверждает, что внутренняя духовная человеческая субстанция тоже является волновой структурой.
А из этого вытекает, что волновые процессы, кроме чувственных волновых ощущений животного организма – тепла, света, звуков способна вмещать в себя и передавать духовную информацию, человеческое духовно-нравственное переживание, движение человеческой души.
И все эти структуры человеческой духовности имеют своё материальное выражение в форме волновых процессов.
Напрашивается и другой вывод. Если духовность - есть проникновение в суть вещей, слияние с фундаментальными волновыми процессами вселенной, то все видимые формы материи и белковая жизнь, и самосознание, и человеческий интеллект, только упрощённые формы
материализации волновых структур в возможных формах нашего мира.
Они существуют как способ развития волновых структур, как инструмент создания через них новой волновой духовной энергии.
Из всего сказанного можно сформулировать логичное и внутренне не противоречивое предположение: единственная ценность нашего мира – это  положительная духовно-нравственная энергия, существующая, скорее всего, в форме волновых структур.
Возможно, только этот вид материи имеет шанс сохраниться и перейти в более сложные пространства для дальнейшего развития и в случае кончины бренного человеческого тела, и в момент неизбежной гибели нашего трёхмерного пространства.
Процесс развития духовно-нравственной энергии, как положительной, так и отрицательной, происходит во внутренней духовной структуре человека, в душе человеческой как во вместилище всего прошедшего-настоящего этой человеческой жизни, и в процессе осуществления этим человеком своего права выбора.
Другой источник духовного развития – это контакты с произведениями искусства, которые, как произведения искусства могут нести только положительную духовно-нравственную энергию .
Вместилища отрицательной духовно-нравственной энергии не могут относиться к произведениям искусства, поскольку не способны вызывать катарсис (через страничку мы рассмотрим этот термин) и прерывают алгоритм феномена искусства.
Произведения искусства сохраняют в себе фрагмент души автора, которая является материальной  структурой волнового характера. То есть произведения искусства, кроме привычного материального носителя, имеют своё волновое выражение, существуют и взаимодействуют с нашими внутренними духовными волновыми структурами в первую очередь и наиболее существенным образом характеристиками своих волновых структур.
Духовная волновая структура человека удерживается полем жизнеспособного организма человека. В момент кончины организм утрачивает такую способность, духовная структура отделяется от бренного тела и либо, в случае достаточного духовно-нравственного наполнения, переходит в более сложные пространства для дальнейшего развития, либо, в
случае недостаточного духовного потенциала, делает новую попытку духовного роста в рамках нашего или какого-то другого, но трёхмерного пространства. Но всегда, так можно предположить, эта внутренняя духовно-нравственная структура человека, даже если она покидает пределы нашего трёхмерного мира, оставляет абсолютную свою копию в информационном поле нашего трёхмерного мира. Точная копия каждой личностной духовной
структуры остаётся в информационном пространстве нашей планеты и продолжает быть частицей общего духовного потенциала человечества.
Это означает, что в рамках такой гипотезы мы избегаем противоречия с христианской доктриной.
Таким образом, мы в предварительном варианте рассмотрели ещё одно непременное качество феномена искусства, деталь механизма его работы и одно из качеств нашего алгоритма определения искусства – сопереживание.
Художник обязан создать произведение, способное вызвать духовное сопереживание, заставить зрителя по-человечески сопереживать. В результате сопереживания возникает особое духовное состояние зрителя, которое можно определить известным словом катарсис.
А, значит, следующее непременное качество, которое нам необходимо рассмотреть – это  и есть "катарсис".
Александр Фёдорович Лосев говорил по этому поводу, что в дошедших до нас текстах понятию "катарсис" отводится две-три строчки.
И дотошные исследователи уже сотни лет спорят и выясняют смысл этого античного термина и создали уже из трёх строчек море литературы по этому поводу.
А значит, и мы имеем полное право присоединиться к этому достойному занятию.

       


КАТАРСИС

                Не плоть, а дух
                делают человека человеком.
                Л. Фейербах

В результате сопереживания внутренняя духовная структура человека приходит в движение. Она начинает развиваться. И это развитие приводит к созданию новой духовной энергии, которая заполняет, усложняет и увеличивает духовный потенциал зрителя. Ещё раз оговоримся, что в
области искусства может находиться только положительная духовная энергия. Сегодня огромное количество творческих произведений строятся на захлёстывающих воплях физиологии.
Вопли растерзанной плоти!
Сладострастие насилия и секса!
Физиологические ощущения сильно воздействуют на зрителя, принимают захватывающие формы, но непременно убивают его внутреннюю духовную структуру. Разумеется, физиология есть необходимая часть человеческой жизни! Но использовать физиологические ощущения в искусстве необходимо крайне осторожно и только с одним обязательным условием. Ощущение физиологического характера, как качество животного организма, не может быть самоцелью и предметом воспевания. Если автор использовал в произведении искусства физиологическое ощущение, это ощущение обязательно должно перерасти в человеческое духовно-нравственное переживание и должно быть оценено с позиции права выбора.
Физиологическое ощущение может поддержать тварные, тёмные, отрицательные  энергетические качества, которые непременно существуют во внутренних духовных структурах любого человека. Сопереживая физиологическому ощущению, зритель может убить уязвимую поросль положительной духовной энергии.
Это вполне возможно!
И это крайне опасно.
Физиологическое ощущение оправдано в искусстве, только если оно пробуждает к жизни  развитие положительной духовной энергии.
Возможен вариант, когда автор прямо заявляет, что цель его творчества
заработать как можно больше денег, а не бессмысленное искусство, которое даже трудно определить. Так поступают, например, порно авторы. И тогда мы освобождаемся от необходимости анализировать спущенные штаны олегакулика и нижнее бельё канкана. Но существование творческого произведения в области искусства оправдано, если сопереживание с ним ведёт к увеличению количества положительной духовной энергии данного конкретного человека, всего человечества и космоса. Только в таком случае авторы могут оправдать своё присутствие на этой планете. Именно такой процесс развития и роста своей собственной души зрителя в положительном направлении сам зритель ощущает как духовный подъём, как светлую радость и, даже, как состояние восторга.
И это состояние можно определить как состояние катарсиса – важнейшего элемента функционирования феномена искусства.
Но как только я высказывал этот тезис, мне сразу же отвечали: Ну вот! Это же не только в искусстве. Инженер, закончив работу над двигателем, тоже радуется! И многие другие. Здесь дело не в искусстве.
И это правда! Большое удовольствие солнечным жарким днём выпить кружку пива! Большое удовольствие доставляет умеренный физический труд или дозированная физическая нагрузка, потому что человеческий организм и создан для постоянной, но умеренной, не доходящей до изнеможения физической работы. Умеренный физический труд – это естественное удовлетворение здорового человеческого организма. Большое удовольствие, проголодавшись, насытится. Человеческий организм испытывает чувство физиологического удовольствия, если все его физиологические потребности получают достаточное и регулярное удовлетворение.
Так вот об удовлетворениях.


УДОВЛЕТВОРЕНИЕ И РАЗНООБРАЗИЕ УДОВОЛЬСТВИЙ

                Не попойки и кутежи, не наслаждения
                рождают приятную жизнь,
                а трезвое рассуждение, исследующее
                причины всякого выбора.
                Эпикур

Сосредоточившись на удовольствиях, человек начинает изобретать всё более разнообразные способы физиологического удовлетворения, усложняя и украшая их, достигая утончённости и даже извращённости некогда здоровых физиологических потребностей.
Например, во время пьяных загулов обожравшееся купечество, желая сожрать как можно больше всего вкусного, специально вызывало рвотную реакцию для освобождения желудка. Желудок освобождался и можно было сожрать и выпить ещё и ещё.
Сексуальные удовольствия мотивируют размножение человечества. Но
предприимчивые граждане моментально придумали способы  обогащения на этом вполне здоровом физиологическом механизме. На сцены всего мира высыпали соблазнительные стайки очаровательного кордебалета и, под гениальную музыку Кальмана грациозно задрали свои юбки.
Успех превзошёл все ожидания!
Но случилось так, что несколько девушек забыли надеть трусики!  И успех превратился в невероятный  восторг!
Поручик Лукаш пережил трагедию!
Он не взял в театр свой артиллерийский бинокль!
А в театральном бинокле, вместо заветных местечек, были видны какие-то фиолетовые пятна.
Нет никакого сомнения, что всё перечисленное – это самое настоящее
удовольствие.
Какова природа такого наслаждения?
Перед нами наслаждения здорового физиологического организма, который готов к борьбе за выживание.
Это физиологическое наслаждение здорового животного организма.
И такое наслаждение не имеет никакого отношения ни к человеческому душевному переживанию, ни к искусству.
Возможно, я Вас огорчу, но канкан, с гениальной музыкой, прекрасными костюмами, с хорошенькими танцовщицами и со всеми остальными своими прелестями не имеет отношения к искусству. Потому что вызывает сильные физиологические инстинкты животного организма
животной твари, которая имеет все шансы выжить, но и только.
Я не говорю, что это плохо.
Это талантливое творчество, но с другими задачами.
Например, канкан – это гениальное решение задачи скоморошества, развлечения публики за деньги! В этом же проекте прекрасно решены задачи дизайна – эстетического освоения пространства. Очевидно и профессиональное мастерство авторов в обоих этих случаях.
Но никакого искусства здесь нет!
И нижнее бельё, и изящные девушки, и спущенные штаны олегакулика не ложатся на человеческое сердце. Возможны рефлекторные мышечные сокращения и физиологическое удовольствие животного организма, но трепетания человеческого сердца, человеческого духовно-нравственного
переживания при виде филейной части олегакулика не возникнет!
Катарсиса не будет!
А, значит, не будет и искусства!
Перед нами удовлетворение, удовольствие, радость животного организма в процессе успешного выживания. 
Физиологическому организму искусство не нужно.
Искусство необходимо человеку, имеющему самосознание и право выбора.
Абрамович купил очередную яхту, ещё один остров и новую футбольную команду.
Прохоров купил баскетбольный клуб и обновил секретариат из новых девушек.
Они оба довольны!
Они обязательно испытали удовлетворение и радость!
Какова природа такого наслаждения?
Они продемонстрировали свою способность к выживанию, более того, к выживанию с комфортом!
Есть удовольствие, есть чванство, и всё это есть в мире животных,
физиологических организмов.
Но это не имеет отношения ни к человеческому миру, ни к миру искусства.
Мамонтов создал художественный театр – он совершил духовный подвиг!
Третьяков создал музей национального изобразительного искусства – 
он совершил духовный подвиг!
Шекспир.
Ромео и Джульетта.
Тонкое исследование трепетания человеческого сердца.
Духовный взлёт внутренней духовной структуры человека.
Мужчины заглянули в публичный дом.
Удовольствие очевидно!
Это успешное существование физиологических существ животного мира, которые вычеркнули в этот момент из своей духовной жизни человеческое переживание и искусство.
Крестьянин вскопал огород и вырастил прекрасную капусту. Заслуженное удовлетворение. Успешно завершённый этап в процессе выживания.
Финансист провернул удачную финансовую операцию и пополнил своё состояние.
Он доволен!
Возможно, он счастлив!
Это успешно завершённый этап в процессе выживания с комфортом.
Эдисон придумал и сделал нужное техническое приспособление.
Он увеличил шансы человечества в борьбе за выживание.
Чайковский написал симфонию.
Количество рабочих мест не увеличилось. Не уменьшилась инфляция.
Не стало больше хлеба.
Появилась дополнительная возможность выращивания и развития внутренней духовной структуры человека в положительном направлении.
Туполев создал замечательные самолёты.
Разумеется, он был удовлетворён!
Туполев успешно завершил определённый этап человеческого технического творчества и укрепил шансы человечества на выживание.
Ван Гог прожил жизнь духовного взлёта.
Никакой конкретной пользы!
Со всех сторон сплошной провал, трагедия, тоска!
Ван Гог создал предпосылки для развития сотен человеческих душ в
положительном направлении.
Уральский мастер Данила всю жизнь истратил на поиски нужного камня, чтобы создать небывалую по красоте малахитовую вазу. Кажется, его шедевр, эта огромная и прекрасная малахитовая ваза, подобные можно увидеть сегодня в Эрмитаже, уж наверняка абсолютное искусство.
Или как не восхищаться и априори не отнести к великому искусству
блистательное творчество Фаберже?
Нет никакого сомнения!
Это уж точно искусство!
Соприкоснувшись с божественным ремесленным творчеством дизайнеров, мы обязательно испытываем эстетическое удовлетворение. Многие известные искусствоведы прямо заявляют, что эстетическое удовлетворение и есть функция искусства.
Но это не так!
Это ошибка!
Профессиональное мастерство авторов, которые эстетически оформляют окружающее нас пространство, то есть художников оформителей или дизайнеров может быть божественно и талантливо. Оно заслуживает восторгов и преклонения! Это очень близко к искусству, почти искусство, но ещё не само искусство!
Дизайн или эстетическое освоение окружающего нас пространства присуще и человечеству, и животному миру. Но в мире животных нет искусства.
Эстетическое освоение окружающего пространства – очень тонкая, но всё же одна из граней процесса выживания. Эстетическое совершенство вызывает чувство эстетического удовлетворения и помогает ориентироваться в процессе выживания. Но в дизайне мы не найдем исследования трепетания человеческой души.
Дизайн вызывает эстетическое восхищение, но не вызывает человеческого сопереживания. Физиологические механизмы фиксируют совершенство как одно из качеств процесса выживания, но внутренняя духовная структура человека приходит в движение и развивается только в результате сопереживания трепетанию другого человеческого сердца.
И Кант подметил эту разную природу разнообразных видов наслаждения, удовольствия, удовлетворения. Он подметил это фундаментальное качество и обобщил его.
Если удовлетворение имеет какую-либо меркантильную мотивацию выгоды,  любой природы, но обязательно выгоды в каком-нибудь деле, то оно никак не может иметь отношения к искусству. Примерно так Кант сформулировал свою знаменитую оговорку.
Но есть возможность развить эту фундаментальную оговорку Канта как предпосылку более широкого принципа.
Можно предложить рассматривать процесс эволюции окружающего нас мира как два этапа.
Первый этап выполняет информационную программу по созданию и выживанию разумного существа, имеющего самосознание и право выбора.
Задача первого этапа эволюции для этого существа – выжить любым способом.
На втором этапе это разумное существо, опираясь на самосознание и право выбора, своими поступками, помыслами и духовным усилием создаёт духовную энергию, которая может иметь положительное или отрицательное направление.
Создание положительной духовной энергии является конечным результатом второго этапа эволюции, смыслом жизни каждого конкретного человека, смыслом существования феномена искусства, всей человеческой цивилизации и целью грандиозного проекта – окружающего нас трёхмерного пространства. Где искусство и является основным инструментом производства такой положительной духовной энергии, которая способна перемещаться в более сложные пространства для своего дальнейшего развития. И такая способность оправдывает все хлопоты по созданию окружающего нас мира.
Но не всё сразу!
Об искусстве одной фразой не скажешь. А пока мы сделали выводы из блистательной  оговорки Эммануила Канта, и это, вне всяких сомнений, наша большая удача.
Наслаждение от контакта с произведением искусства не должно иметь качеств меркантильной выгоды.
Недостаточно для произведения искусства вызывать чувство физиологического удовлетворения.
Эстетическое совершенство обязательно присутствует в произведении искусства, но одного эстетического совершенства тоже недостаточно.
Конечной задачей и конечным результатом воздействия произведения искусства – есть создание новой положительной энергии в духовной структуре зрителя, в зрительской душе. И такой процесс ощущается самим зрителем как состояние духовного развития, просветления, духовного восторга, которое древние, как я думаю, и называли катарсисом.
А в результате такого процесса мы получаем новую положительную духовную энергию как результат преодоления физиологических форм существования трёхмерного пространства. То есть окружающий нас трёхмерный мир, материализация в формах барионной материи способна преодолевать свою природу и трансформироваться в более сложные  структуры волнового характера и духовного наполнения.

 
               

ОПРЕДЕЛЕНИЕ  ИСКУССТВА  С  ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
РУССКИХ  МЫСЛИТЕЛЕЙ

                Для меня искусство есть общественное явление.
                Это значит, что своим предметом оно имеет
                общественную жизнь людей,
                все стороны этой жизни.

                Г. В. Плеханов

Георгий Валентинович Плеханов всегда подчёркивал общественное
значение искусства. Но общественная жизнь людей имеет множество проявлений и далеко не все они имеют отношение к искусству. То есть такая точка зрения верна, но сейчас же требует уточнений.
"...Искусство, –  писал Плеханов, начинается тогда, когда человек снова вызывает  в себе чувства и мысли испытанные им под влиянием окружающей его действительности, и придаёт им известное образное выражение".
То есть, Плеханов подчёркивает, что автор, в нашей терминологии, вызывает из хранилищ своей внутренней духовной структуры, из своего сохранённого настоящего пережитое им человеческое переживание и организует это человеческое переживание в образы произведения искусства.
Так оно и есть!
Но дальше Георгий Валентинович пишет: "вызывает в себе чувства и мысли".
А эта часть формулировки требует уточнений. Это необходимо сделать, потому что феномен искусства явление сложнейшее и малейшая неточность уводит нас в сторону от намеченного пути. Формулировки расплываются, становятся возможными любые толкования, всплывают подмены и спекуляции. А этого как раз и необходимо избежать.
Владимир Даль пишет, что "чувство – это общее чувствилище человека и животного". Это означает, что слово "чувство" предполагает значение чувствования и животного тоже. То есть физиологический организм тоже чувствует и это факт.
Но эти чувствования животного организма собственно к искусству отношения иметь не могут. В животном мире чувств сколько угодно, но искусства там нет.
Изучая феномен искусства, мы интересуемся не физиологическими чувствами и ощущениями животных организмов. У каждого человека есть множество физиологических ощущений тварного уровня. И современное творчество часто пытается выдать эти чувства и ощущения физиологического человека за предмет и неотъемлемое качество искусства. И это чудовищная подмена. Можно сказать даже, что это духовное преступление.
В животном мире искусства не бывает!
Изучая феномен искусства, мы интересуемся не физиологическими чувствами и ощущениями животного организма. Они часто вступают в противоречие и агрессивное противоборство с задачами искусства. Развитие духовно-нравственной среды обитания и создание положительной духовной энергии в подобных творческих произведениях сразу же подвергаются сомнению, осмеянию и уничтожению. Нас приглашают опуститься в пучину
животного, физиологического мира, а это мгновенно перечёркивает смысл существования каждой человеческой жизни, всей человеческой цивилизации и всю хлопотную затею создания нашего трёхмерного мира.
Во все времена и во всех национальностях, всегда авторы произведений искусства занимались одним и тем же делом. Они изучали именно человеческое духовно-нравственное переживание, трепетание человеческого сердца, они исследовали крупицы этого духовного богатства, собирали его, консервировали в своих произведениях и, таким образом, передавали другим людям и другим эпохам. И цель этой тонкой и тяжёлой работы была всегда одна. Духовным усилием создать новую положительную духовную энергию, увеличить духовный потенциал конкретного зрителя, человечества и космоса.
Поэтому, если, согласно тезису Г. В. Плеханова, из ассоциативного багажа  данного конкретного автора или зрителя извлекается чувствование в смысле физиологического ощущения, то мы и получим "искусство желудка", "искусство эротики", "искусство животной жути" или "искусство физиологического наслаждения" и так далее.
То есть никакого искусства вообще не будет!
Потому что в физиологических чувствованиях не может быть права выбора или духовного усилия. Вообще не может быть ничего собственно  человеческого, но только тварные ощущения животного организма!
То есть не может быть и искусства!
К искусству имеет отношение только человек, только человеческие переживания, окрашенные всем содержанием человеческой личности, то есть и её общественным положением, и способностями, и полом, и национальностью, и возрастом – всё пережитое человеком общественное настоящее его жизни.
Художник пытается передать эти человеческие переживания настолько сильно, чтобы заразить этими переживаниями зрителей. Тогда вспыхивает феномен искусства!
Два слова по поводу мыслей, которые тоже упомянуты в тезисе Г. В. Плеханова.
Мысли в рамках феномена искусства могут только как результат переживания,  опосредованно. Они присутствуют, но только как логический результат исследования чувственного воздействия. Они возникают после пережитого чувства. Интеллект соприкасается с человеческой душой, они тесно связаны, но не едины.
Возможен ещё один вариант проявление мысли в произведении искусства. Мысль должна быть настолько возбуждающей, чтобы пронзить  всю духовную структуру человека и, как искра, вызвать сильное человеческое , именно человеческое переживание.
Логические построения, интеллектуальные соображения,  мысли извлекаются из того же  хранилища – сохранённого настоящего. Но логическая информация не предполагает человеческого переживания.  Эмоциональная окрашенность даже несколько вредит логической структуре. Мысль, логика в идеале должны быть только логичны и
эмоционально бесстрастны.
Однако, как я уже говорил, мысль, через ассоциативные связи, может вызвать и  чувства-ощущения, и человеческое переживание и, таким образом коснуться области искусства. То есть мысли передаются в произведениях искусства, но опосредованно, через сопереживание с трепетанием человеческого сердца.
И наука, и искусство близко соседствуют, но, при всей своей близости, принципиально отличаются.
Поэтому не корректно утверждать, что содержание науки и содержание искусства могут быть проявлением одной и той же истины. Это могут быть грани одной истины, но принципиально разные грани сложнейшего механизма.
Интеллект - логика - наука - технологии - проекты - поступки. Это механизм, рассчитывающий полезность действий как компьютер. Поэтому зло всегда разумно и всегда побеждает на первом уровне эволюции.
Человек разумный бытовой. Он поступает логично и выигрывает. По Козыреву, он заполняет мир отходами роста энтропии и, неизбежно, приводит его в негодность. Изуродовав одну планету, он собирается перелететь на следующую и изуродовать её.
Всё существование человека разумного бытового, в конечном итоге, приводит к бессмысленному финалу и к самоуничтожению.
Человек разумный духовный поступает часто против здравого смысла, с ущербом для себя, отдавая себя, жертвуя собой. Он обречён на бытовой проигрыш. Но при подведении итогов прожитой жизни, он оказывается потенциально способным предъявить свою внутреннюю духовную структуру и выиграть принципиально. Дать возможность своей духовной структуре развиваться в новых условиях нового пространства.
На такого человека и рассчитано искусство.
Разумеется, что эти два типа человека можно обнаружить в каждом из нас.  Они существуют рядом и вместе в нашем душевном мире, но в разных пропорциях и с разными шансами на победу в данной конкретной личности.
Но вспомним ещё раз о Канте. По Канту прекрасными могут называться лишь те предметы или явления, которые вызывают удовлетворение вне всяких соображений о пользе.
И это верно, если мы рассуждаем о понятии "красота". Эстетическое удовлетворение предполагает бескорыстное восприятие предмета.
Однако, как мы подробно выясним в разделах "Что такое красота" и
"Искусство для искусства", эстетическое удовлетворение возможно и на основе социальной психологии, когда знаки социального благополучия приобретают эстетические качества.
Плеханов считает по этому поводу, что суждение индивидуума о прекрасном, конечно, предполагает отсутствие всяких утилитарных соображений.  Но оценка эстетического, по Плеханову, с точки зрения общества, должна включать в себя и соображение полезности.
И с этим нельзя не согласиться.
Кажется, необходимо добавить только следующее.
Искусство занимается изучением человеческого переживания и распространением освоенной положительной духовной энергии в человеческом сообществе. Поэтому оно является инструментом развития и укрепления духовно-нравственной среды обитания человеческого сообщества.
И я абсолютно уверен, что именно в этом и заключается утилитарная польза искусства для человечества. И такая утилитарная польза – есть важнейший, а скорее всего и самый главный продукт жизнедеятельности человечества. И с такой точки зрения значение дизайна, оформительского творчества и скоморошества, которые в современном искусстве занимают
самые заметные позиции,  почти ничтожны.
Но для человеческой цивилизации важно любое движение души любого человека, потому что каждое движение души отражает состояние всего общества, как каждая клетка имеет в себе всю информацию об организме. И значение художника определяется его способностью в частном проявлении духовного волнения  конкретного человека угадать фундаментальные процессы всего общества, способностью вызвать сопереживание максимально значительной группы людей.
То есть произведение искусства тем значительнее, чем большее количество людей ему сопереживают. Так передаётся  человечеству вновь освоенное духовное богатство – новое, исследованное и усвоенное человеческое  переживание, которое выращивает внутреннюю духовную структуру зрителя, увеличивает духовный потенциал человечества и которое способно перерасти в интеллектуальное логическое обобщение.
Но опять необходимо подчеркнуть, что речь идёт именно о произведениях искусства. Сколько угодно творческих произведений не только не развивают духовный потенциал человечества, но прямо уничтожают его.
В любом случае остаётся очевидным, что творческое произведение, которое захватывает большое количество людей и действует на них длительное время, имеет колоссальное значение для человечества.
Чем большее количество людей сопереживают произведению искусства, тем оно значительнее.
Чем длительнее воздействие произведения на человеческое сообщество, тем оно значительнее.
Много замечательных слов о фундаментальных качествах феномена искусства написал Лев Николаевич Толстой. Он обращал внимание на то, что искусство – есть одно из средств общения людей между собой. При этом он добавлял, что особенность этого общения, отличающая его от общения посредством слова, состоит в том, что словом один человек передаёт другому свои мысли, искусством же люди передают друг другу свои чувства.
И Плеханов напрасно придирается к Толстому, который, действительно, не корректно употребил в данном случае понятие "слово" как инструмент мысли, а не искусства.
Тут всё очевидно.
Это просто неточность.
И это хорошо видно в следующей цитате из Толстого: "Вызвать в себе раз испытанное чувство и, вызвав его в себе, посредством движений, линий, красок, образов, выраженных словами, передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство, – в этом и состоит деятельность искусства".
Здесь мы находим ту же мысль, которую высказывал Плеханов. И мне кажется, что Толстой сформулировал эту мысль раньше, чем Плеханов.
Гораздо хуже то, что Толстой, как и Плеханов, говорит только о чувстве. Но чувствования могут быть чисто физиологического, тварного, животного характера и тогда эта передача физиологических чувств не будет искусством.
Прошу прощения, но повторю ещё раз.
В искусстве присутствуют не физиологические чувства, а человеческое духовно-нравственное переживание, трепетание уже человеческой души, уже человеческого сердца.
Искусства не бывает в стае физиологических организмов.
Искусство возможно только в человеческом сообществе.
И, разумеется, искусство не только знакомит с переживаниями, других людей, но заставляет зрителя самого сопереживать, то есть искусство развивает, выращивает его зрительскую душу. И закрепляется такое новое знание о новых духовных гранях человеческой души сильной положительной эмоцией, катарсисом и это обогащает зрительский духовный потенциал новым духовным знанием уже в виде вновь выращенной частицей его собственной души.
Это принципиально важно.
Искусство – это инструмент развития внутренней духовной структуры каждого человека и общечеловеческой духовности планеты. Произведение искусства обязательно оперирует только с человеческими чувствами. Только человеческое переживание может быть объектом искусства, но никак не физиологическое чувство или физиологическое ощущение. Искусство
обязательно поднимает, объединяет, развивает и радует. Но радует не как пиво с воблой или бургундское с устрицами, не как физиологическое удовольствие, а как инструмент духовного развития многих душ зрителей и слушателей через катарсис. И это обязательно должно прозвучать в определении искусства.
По определению Николая Гавриловича Чернышевского прекрасное есть жизнь. И сразу видно, что мы опять имеем рассуждение о прекрасном, а не об искусстве. Прекрасное не всегда искусство и жизнь не всегда прекрасна.
Человеческая жизнь, для этого есть все основания, можно рассматривать как процесс самоуничтожения человека. И в этом нет ничего прекрасного с точки зрения человека как биологического существа. Говоря "прекрасное есть жизнь", Чернышевский прибавлял, "прекрасным существом кажется человеку то существо, в котором он видит жизнь, как он её понимает". Можно догадаться, что Чернышевский имел в виду здоровую жизнь. Но и здоровая жизнь, и нормальная жизнь не прекрасны. Окружающая нас жизнь часто бессмысленна и полна зла и подлости. Христианские заповеди – это всего лишь констатация свойств нормального человека. Но как редко они воплощаются в реальной жизни. То есть, окружающая нас жизнь далека не только от прекрасного, но и от нормального. А здоровая жизнь здоровых физиологических существ легко превращается в достаточно бессмысленное существование биологических организмов, которые задолго до их рождения приговорены к высшей мере.
Переваривать пищу и размножаться – это здоровое, но бесперспективное занятие. Это цель примитивного белкового организма –  заполнить собою всю планету. Кроме того,  хорошо было бы знать , что такое жизнь. Сегодня определение Энгельса устарело, а нового нет.
Здоровая жизнь, как мы видим не подходит.
Но не зря наш мир существует!
И не зря мы копошимся в этом мире!
И жизнь, действительно, явление определённо прекрасное!
Любая структура барионной материи состоит, в конечном счёте, из
элементарных частиц.  Отсюда очевидно следует, что любая структура окружена суммарным электромагнитным полем, которое создаётся этими частицами.
Любой живой организм тоже состоит из элементарных частиц и вокруг него неизбежно существует электромагнитное поле. Но между этими полями существует принципиальное различие.
Поле физического материального образования может лишь разрушаться и должно исчезнуть с разрушением самой материальной структурой такого объекта.
Поле живого организма способно развиваться.
Поле живого организма способно увеличиваться и усложняться. Любой
живой организм взаимодействует с окружающим миром. Вначале на уровне химических реакций, потом рефлекторно, потом духовно-нравственно на основе права выбора.
И любой ответ на взаимодействие с окружающим миром изменяет поле, которое этот живой организм сопровождает. Либо увеличивает и развивает это поле, либо упрощает и сокращает его. Из такого простого и очевидного механизма естественным образом складывается в черновом варианте определение жизни.
Если волновая структура, которая сопровождает материальное физическое образование способно к развитию, значит,  мы имеем дело с живым объектом. Или более общая формулировка. Возможно, любую волновую структуру способную к развитию можно считать живым образованием. Но это уж очень далеко от определения искусства.
Хотя, как посмотреть!
Весь процесс эволюции живых белковых существ, на поверхностном уровне, приводит к выживанию более приспособленных к созданию белковой массы и белковой среды – основы для выживания и развития других живых существ.
Наверное, такой процесс происходит в русле общей и частных информационных программ.
Задача первого уровня эволюции – это создание организма адаптированного к условиям проживания в трёхмерном пространстве и на планете Земля в частности. Адаптированного, начиная с молекулярного и клеточного уровней. Поэтому был пройден весь путь от клетки в первичном бульоне до человека. В среду внедрялся организм, который адаптировался к
среде планеты в процессе естественного отбора. Затем внедрялся более сложный, на базе предыдущего, и выявлялись его возможности приспособления к среде обитания. Затем ещё сложнее и с увеличением разнообразия и так далее до человека, способного к самосознанию
и к духовному волевому усилию.
Не способные к эволюции или эволюционирующие в нежелательную сторону,  удалялись.
Создавался белковый организм приспособленный к выживанию, обладающий интеллектом, самосознанием и способный на базе этих инструментов осуществить право духовного выбора.
Только самосознание давало возможность такому организму совершенствовать своё собственное духовное содержание и создавать, и развивать новую положительную духовную энергию. Вначале на уровне нашего мира, а потом уже в новой, скорее всего не белковой и даже не барионной форме.
А конечная цель такого фантастического проекта – это  создание новой
положительной энергии, видимо, совершенно необходимой для Космоса!
Разумеется это только гипотеза. Но, как Вы помните, задача ищущего
человека и есть угадать замысел Создателя!  И любая гипотеза имеет право на жизнь, если она не имеет внутренних противоречий.
И что ещё замечательно!
Багаж физиологического развития и безжалостной борьбы за выживание оказался настолько мощным, что и самосознание не обеспечивало организацию людей в справедливое, разумное и духовное сообщество, которое могло бы быть инструментом создания положительной духовной энергии. Самосознания хватило только на создание внутренней духовной структуры каждого отдельного человека.
Возможно, такой механизм обеспечивал функцию фильтра.
В сложных пространствах не нужны физиологические организмы, с комфортом выживающие в любых сложившихся условиях!
Нужны положительные духовные структуры.
Физиологическая эволюция заставляла выживать любыми способами, даже с применением зла. А самосознание и право выбора давало возможность создавать внутреннюю духовную структуру вопреки внешним законам физиологического выживания, структуру, которая духовным усилием способна преодолевать зверские условия нашего земного существования!
То есть, создавались условия для формирования духовной структуры,
способной  духовным  усилием  отказаться от физиологической выгоды тварного  организма. И, уже  на основе такого нравственного вывода, способной переходить в более сложные условия существования в новых формах и в новых пространствах.
Можно предположить, что создав на протяжении своей жизни значительную волновую энергетическую субстанцию положительного направления, человек имеет шанс преодолеть второе начало термодинамики и продолжить своё развитие в других пространствах, в форме какого-то непознанного варианта энергетического поля.
Поэтому можно рассматривать весь процесс развития белковой жизни от клетки до человека как процесс преодоления и преобразования физиологических белковых взаимодействий в духовное бытие.
Это и есть менее заметная, но настоящая цель существования нашего мира.
Это и есть второй уровень эволюции: развитие поля, окружающее живой организм до его максимальной духовной значительности.
На уровне человеческой цивилизации такое развитие внутренней духовной структуры человека происходит на основе самосознания и с помощью двух инструментов. Это личные поступки и помыслы каждого человека, осуществление его права выбора и усвоение духовного человеческого переживания, изученного и зафиксированного в произведениях искусства и переданного в таком очищенном виде другим людям.
Складывается впечатление, что возникновение жизни, появление белковой материи происходит автоматически во всём трёхмерном пространстве там, где есть подходящие условия для реализации информационной модели, заложенной в этой материи. И здесь уже невозможно обойтись без антропного принципа космологии, но мы рассмотрим этот принцип в главе "Искусство как инструмент космологии". А сейчас только краткое пояснение.
В любой точке вселенной, в создавшейся подходящей среде автоматически, в рамках заложенной информационной программы, материализуется, появляется тот вид белковой материи, который способен существовать в данных условиях. Потом в работу вступает принцип естественного отбора в соответствии с эволюцией Дарвина. Базовая конструкция появившегося организма преобразуется в соответствии с условиями существования, шлифуется и оттачивается под конкретные местные условия. У лошади кости превращаются в копыта, у кита в ласты, у обезьяны почти в руки.
При таком подходе как бы самопроизвольное происхождение жизни на земле и в любых других участках космоса вполне возможно и происходит автоматически, по программе, заложенной ещё при возникновении самой Вселенной. И все статистические выкладки теории вероятностей о невозможности самопроизвольного возникновения жизни утрачивают свою актуальность. Я опять повторюсь, но обязательно рассмотрю этот
вопрос подробно в разделах "Концептуализм" и "Искусство как инструмент космологии".
Поэтому, Чернышевский, с фундаментальной точки зрения, абсолютно прав!
Жизнь оказывается выполнением информационной программы Вселенной, Высшего Разума, Космоса или назовите, как хотите по преодолению второго начала термодинамики и развитию организмов от простейших до организмов, способных к самосознанию в формах белковой материи.
Задача самосознания – это создание новой духовной материи для нужд более сложных пространств. И вся Вселенная специально существует в параметрах существования белковой материи и для преобразования белковой в небелковую, но материальную и духовную структуру!
И цель такого преобразования – это преодоление трёхмерного пространства барионной материи и духовный выход в более сложные пространства. Такой процесс увеличения и развития духовной среды обитания человечества, действительно, можно считать прекрасным независимо от его сложности, частных затруднений и катастроф.
Жизнь отвратительна, но её конечная цель прекрасна!
Жизнь и должна быть тяжёлой и отвратительной, потому что наша жизнь это фильтр, отделяющий значительную духовную энергию от отрицательных субстанций и мелких благих помыслов, и намерений.
Но вернёмся к определению искусства. В отличие от Писарева, который рассматривал эстетику как науку о прекрасном, Чернышевский, говоря о прекрасном, видел в теории искусства, всё-таки, систему общих принципов искусства вообще. Более того, Чернышевский придерживался мнения, что "область искусства не ограничивается и не может ограничиваться областью прекрасного".
И действительно, искусство как выражение совершенных законов совершенного Творения только часть прекрасного, но значительно шире и глубже прекрасного как феномен духовно-нравственного развития человечества.
А жизнь, действительность шире искусства по своей бытовой массе, но человеческая душа потенциально шире и действительности, и искусства. Из человеческой души, с помощью самосознания, рождается и искусство, и наука.
Человеческая душа не только есть личностное отражение всей вселенной, но потенциально, как мы предположили, способна преодолевать ограниченность трёхмерного пространства этой вселенной.
Чернышевский писал в своей диссертации: "Прекрасное, трагическое, комическое - только три наиболее определённых элементов из тысячи элементов, от которых зависит интерес жизни, и перечислить которые, значило бы перечислить все чувства, все стремления, от которых может волноваться сердце человека".
Собственно это и есть наше "движение человеческой души". Именно тысячи таких состояний, то есть человеческие переживания и исследуются художником и составляют главное содержание произведений искусства. И отношения к предметам и явлениям объективного мира тогда только и интересны в искусстве, когда пережиты. Иначе они меркантильны, логичны, практичны, но к искусству отношения иметь не могут как инструкция по пользованию пылесосом.
К сожалению, необходимо добавить, что и в приведённой выше цитате опять не учтено различие между разными значениями слова "чувства" –  физиологическими чувствованиями и человеческим переживанием.
И далее у Чернышевского мы читаем: "Искусство воспроизводит всё, что есть интересного для человека в жизни". Но и с этим согласиться невозможно, потому что и практические, и идеологические интересы человека в жизни значительно шире границ духовной работы и искусства.  В то же время, потенциал духовной работы бесконечно превосходит потенциал мира практических интересов.
Искусство занимает особое и главенствующее положение в мире практических интересов как инструмент развития человеческого духовного потенциала – основной цели существования нашего мира.
Развитие человеческой духовной энергии и есть утилитарная полезность искусства и её практическая польза!
То есть, феномен искусства, на самом деле, это совершенный утилитарный механизм и главнейшее занятие именно в мире практических, бытовых человеческих интересов. Более главное, чем создание любых технологий повышения комфорта человеческой жизни в широком смысле этих слов.
И, наконец, по Чернышевскому искусство должно объяснять жизнь и быть учебником жизни. Искусство - это "приговор мысли о воспроизводимых явлениях". И это положение тоже необходимо уточнить.
Разумеется, художник вырастает в определённых социальных, политических, национальных, идеологических и других условиях. И в его произведении обязательно отразиться частица его души. А из этого следует, что какая-то оценка обязательно будет. Но существо произведения искусства – это исследование движений человеческой души, и передача этих исследований человеческих переживаний другим людям. И в этом смысле и приговор, и воспроизведение будут присутствовать, но не как учебник или инструкция, а как способ духовного развития.
И хотелось бы обратить внимание ещё на одну мысль Чернышевского. "Чем сознательнее относится художник к изображаемым им явлениям, тем более он становиться мыслителем и тем более его произведения, оставаясь в области искусства, приобретают научное значение".
Я понимаю эту мысль следующим образом. Чем глубже пласт духовных отношений человечества, который исследовал и сохранил художник в своём произведении, тем большее духовно-нравственное значение имеет его произведение  и тем большее интеллектуальное содержание можно из него выделить, анализируя эти его духовно-нравственные качества.
Смешно и ничтожно выглядит художник, который не умеет рисовать, даже если он знаменит. Или ещё хуже: художник знаменит, а рисовать не умеет. Математик, который не умеет считать – это большое неудобство! Но необходимо для художника не только уметь рисовать, но чувствовать и сопереживать, чтобы иметь, что передать другим людям. Чем больше художник знает, тем больше его душевный опыт.
Душевный опыт увеличивает возможность внутренней духовной структуры художника и масштаб его личности. А творческое произведение – это всегда частичный слепок души художника.
Николай Александрович Добролюбов в статье "Когда же придёт настоящий день?", написанной по поводу повести Тургенева "Накануне", пишет: "Писатель-художник, не заботясь ни о каких общих заключениях относительно состояния общественной мысли и нравственности, всегда умеет, однако же, уловить их существеннейшие черты, ярко осветить и прямо поставить их перед глазами людей размышляющих. Вот почему и полагаем
мы, что как скоро в писателе-художнике признаётся талант, то есть умение чувствовать и изображать жизненную правду явлений, то уже в силу этого самого признания произведения его дают законный повод к рассуждениям о той среде жизни, о той эпохе,  которая вызвала в писателе то или другое произведение. И меркою для таланта писателя будет здесь то, до какой степени широко захвачена им жизнь, в какой мере прочны и многообразны те образы, которые им созданы". Из этого можно сделать вывод, что мысль в искусстве вторична и она возникает из  глубины и многообразия человеческого переживания, которое смог исследовать автор.
Обобщая размышления русских мыслителей об искусстве, мы находим все основные качества нашего алгоритма. Трепетание человеческой души, человеческое духовно-нравственное переживание, исследование и подробное рассмотрение нюансов человеческого душевного состояния, приобщение людей к духовному строительству, объединение людей, создание духовно-нравственной среды обитания и увеличение духовного потенциала человечества – вот предмет искусства.
Необходимым и достаточным условием принадлежности творческого
произведения к искусству есть трепетание в этом творческом произведении человеческой души! Не физиологические ощущения животного организма, не занимательность, не увеличение наслаждения или удовольствия, не демонстрация профессионального мастерства, но человеческое духовно-нравственное переживание составляет основное содержание и само существо произведения искусства. И этот основополагающий тезис мы проверим на самых разных примерах практического творчества известных мастеров во всех четырёх томах текста "Рукописи не горят или что
такое искусство".
Все художники, во все времена, во всех видах искусства занимались  и занимаются одним и тем же делом. Художник, сознательно или не отдавая себе в этом отчёта, в своём творческом произведении исследует движение человеческой души своего героя или своей собственной. Это исследование фиксируется в его произведении и, в результате такой работы, через произведение искусства, передаётся другим людям, другим поколениям, другим эпохам.
Художник должен передать зрителю трепетание человеческой души, которое он исследует, настолько сильно, чтобы вызвать ответное сопереживание у зрителя. И если такое случилось, то зритель ощутит это сопереживание как движение, как развитие, вырастание, расширение, увеличение духовного потенциала своей собственной души. И такое состояние своего душевного переживания зритель будет ощущать как состояние восторга, светлой радости и глубокого духовного удовлетворения или как состояние катарсиса.
Таким образом, из сохранённого художником в произведении искусства духовного исследования и вызванного сопереживанием вырастания души зрителя, складывается общий духовный потенциал планеты, духовно-нравственная среда обитания человечества.
А духовно-нравственная среда обитания человечества, как я уже и говорил, является источником всех дальнейших бед и побед этого человеческого сообщества.
Хороший художник это не профессионал, виртуозно владеющий рисунком и колоритом. Этого мало.
Тем более недостаточно самовыражения на пустом месте. Оно никому не интересно, не понятно и не нужно кроме самого автора.
Самовыражение предполагает, что феномен искусства состоялся уже, если автор доволен результатом своего творчества или, даже самим актом творческого процесса. Но автора может удовлетворить любой результат, и любой процесс.
Нам же необходимо, чтобы творческое произведение вызвало
сопереживание зрителей. И чем большее количество зрителей будет вовлечено в процесс сопереживания, тем значительнее творческое произведение. Потому что обязательным показателем самого свершившегося факта возникновения феномена искусства есть вспыхивание катарсиса.
Катарсис как показатель увеличения и укрепления духовного потенциала зрителей есть важнейшее качество произведений искусства.
Хорош тот художник, который может выразить сильное, близкое многим людям переживание человеческого сердца и, с помощью своего духовного усилия, увеличить духовный потенциал человечества.
Только такая работа и может называться искусством в собственном смысле этого слова.
Только такая работа может оправдать проживание на нашей планете огромной армии художников, искусствоведов, литераторов, всего искусства в целом и, в конечном итоге, существование нашего трёхмерного мира.


ЗЛО ПОБЕЖДАЕТ, НО ПРОИГРЫВАЕТ

                Ни один злой человек не бывает счастлив.
                Ювенал

Представить себе космологическую картину нашего мира и, как часть этой модели, феномен искусства, невозможно не учитывая понятие "зло". Зло присутствует в нашем мире и оно необходимо для правильного функционирования этого мира.
На нашей планете установилось состояние приблизительного равновесия добра и зла. Но, всё-таки, зло побеждает на уровне бытовой земной жизни. В повседневной жизни на планете Земля зло сильнее и всегда побеждает.
Победа добра в нашем мире всегда явление неустойчивое и кратковременное. Жадность, честолюбие, беспринципность, бессовестность, хитрость, подлость, трусость в борьбе за деньги, власть и выживание с комфортом всегда побеждают и тащат за собой победу планетарного зла.
А почему бы добрым людям ни объединится, как это делают злые люди, и победить их? - подумал граф Толстой.
Но нет!
Не получается!
Не получается потому, что как только самые добрые люди объединяются в организацию, сразу же возникает вопрос: "А кто главный"?
А эффективно руководить – это значит подчинять и наказывать.
Вот и появилось маленькое зло и маленькое насилие.
Но любая организация требует финансирования, то есть необходимы
финансовые мероприятия.
А это уже очень опасное зло.
И очень добрые, порядочные люди оказываются втянутыми во все тяжкие.
А власть и деньги как магнит притягивают уже и не очень добрых людей, и они обязательно появляются, обживаются, обманывают, торжествуют и оттесняют добрых людей от рычагов управления.
Складывается впечатление, что в рамках нашего трёхмерного пространства вообще невозможно создать достаточно устойчивое во времени справедливое, духовно-нравственное человеческое сообщество. И это не случайность.
Даже если группа умных, совестливых, самоотверженных людей, на какое-то время объединяются в такое сообщество, очень скоро подтягиваются совсем другие люди и всегда превращают рай в ад.
Только сам человек в единственном числе, один на один, единолично, опираясь на своё право выбора способен создавать внутри себя, своё духовное Царствие Божие, чтобы мы не подразумевали под таким сочетанием слов. И это не индивидуализм, а единственный способ победы добра и единственный способ увеличить общечеловеческую духовность.
И только в момент подведения итогов человеческой жизни, в момент возможного перехода каждой человеческой духовной структуры в более сложные пространства победа добра реализуется надёжно. В этот момент выявляется истинная и единственная  ценность человеческих поступков и всей жизни данной конкретной личности.
Только в конечном итоге побеждает положительное духовно-нравственное начало, побеждает добро. Но такая победа устойчива только при подведении итогов человеческой жизни.
В конце всех человеческих концов.
Опять ничего нового!
Как только пытаешься угадать замысел Создателя и, хотя бы отдалённо приблизиться к истине, сразу же оказывается, что всё это давным-давно известно!
Но как же не сказать!
Как же не сказать, если со всех сторон, очень грамотно, организовано и
настойчиво нам внушают, что единственная задача – это выжить с комфортом, а потом исчезнуть в водовороте преобразования материи вселенной совсем без следов и воспоминаний!
Единственная ценность - это духовное содержание прожитой жизни. Всё, что мы встречаем в нашем земном существовании – это только рабочий материал для создания нашей внутренней духовной структуры, и этот материал, сам по себе, не имеет никакой ценности.
Это, можно сказать, неизбежные отходы производства.
Единственная ценность – это  нажитая человеком его внутренняя духовная структура.
В Писании говорится, что придёт час, все когда-либо жившие на земле восстанут, и будут отвечать за свои поступки. Но как? Это представляется невозможным! Очень скоро буквально всё исчезает в водовороте преобразований материи! Не остаётся ничего вещественного!
Но вполне может сохраниться волновая структура, которая обязательно
существует рядом с каждым предметом и каждой человеческой жизнью.
Возможно, по волновой структуре, которая возникает рядом с предметом,  живым существом или явлением обязательно как суммарное поле составляющих барионов, как по ДНК можно воссоздать утраченную материальную структуру.
Но тогда и произведения искусства, утратившие знакомую нам материальную  форму, можно восстановить по волновой структуре, которую они удерживали рядом со своей материальной формой, и волновая структура могла сохраниться.
Произведения искусства обязательно несут на себе отпечаток или слепок духовной структуры автора. Логично предположить, что внутренняя духовная структура каждого человека обладает определённым для этого вида материи и именно для этой личности набором характеристик. Принципиально подобными характеристиками, возможно, обладают
и волновые структуры, сопровождающие произведения искусства. Создавая произведение искусства, автор видоизменяет и свою душу тоже. И все созданные произведения искусства могут сохраняться в виде волновых структур и в общем волновом образовании планеты, и в структурах человеческих душ авторов, и  воздействуют на духовные структуры зрителей и слушателей.
Михаил Булгаков записал в своём произведении гениальное прозрение "рукописи не горят".
Любую картину, любой роман или симфонию, даже не изданную, наверное, можно воссоздать по волновому духовному отпечатку в душе автора или в параметрах суммарного волнового поля планеты. Духовные произведения не исчезают вместе с разрушением их материальных носителей.
Рукописи не горят!
Они над временем, над вечностью и над нашим трёхмерным миром!
Разумеется, опубликованное и переданное человечеству духовное произведение имеет возможность повлиять на души других людей в привычных формах общения. В этом и состоит смысл духовного творчества на уровне трёхмерного пространства. Но и неопубликованное произведение вносит свой вклад в общий потенциал общей человеческой духовности в волновых параметрах.
Если мы примем такую точку зрения, логичную и не имеющую внутренних противоречий, то мы получим стройную и исполненную глубокого смысла картину окружающего мира. И такой механизм работы окружающего мира объясняет большую часть, а возможно и все, окружающие нас явления. Остаётся только один вопрос:
Откуда взялся Творец?
Увы! Мы абсолютно ограничены рамками трёхмерного пространства!
Мы в принципе не можем знать ничего, выходящее за эти рамки.
В бытовом мире нашей планеты ради бытового успеха, наслаждения, алчности и честолюбия естественно, правильно и разумно любыми способами захватить власть, ограбить банк, убить свидетелей и охрану, украсть, обмануть и, для собственной выгоды, довести до нищеты миллионы людей.  Всё это совершенно правильно, обоснованно, логично, умно и должно вызывать, и вызывает восхищение.
Зло даёт быстрые, понятные и очевидные результаты.
Зло разумно, предпочтительно и всегда побеждает в этом мире.
Нелепо, глупо и стыдно отказываться от богатства, бескорыстно любить и жертвовать собою.
Добро - это бытовая глупость!
Глупо отпускать рыбу, которая сама попалась в твоё ведро!
Её надо съесть!
Добро, самопожертвование и любовь оказываются глупостью и посмешищем и всегда проигрывают в этом мире, с точки зрения очевидных мирских ценностей.
Но если душа человеческая является единственным результатом и единственной целью существования нашего мира, то добро определённо побеждает в конечном итоге.
И окружающий нас мир приобретает нормальные, осмысленные, человеческие духовно-нравственные очертания.
И все русские сказки утверждают: один добрый, нравственный поступок достаточен для успешного завершения человеческой жизни.
О том же говорят события Голгофы, первым в раю оказался разбойник.
И христианские заповеди – это всего лишь констатация нормальных качеств нормального человека.
Осталось сделать только одну оговорку.
Адам и Ева гуляли по райскому саду и беседовали с Создателем.
Прекрасное занятие!
Пятизвёздочный отель, где всё включено!
Но это же откровенное дармоедство!
Если смысл окружающего Творения – создание новой положительной духовной энергии, то такую энергию можно создать только на основе права выбора и, обязательно, с помощью духовного усилия. Чтобы считать человеческую жизнь состоявшейся, необходимо духовным усилием преодолеть отрицательные тенденции и угрозы! Ценой нравственного выбора, духовного усилия и преодоления рождается  духовный подвиг, развивается  внутренняя духовная структура, создаётся новая положительная энергия. Полное благополучие, тотальная обеспеченность не может создать ничего. А это означает, что необходим центр зла, который в процессе его преодоления и стимулирует создание положительной духовной энергии.
И не случайно воплощение зла взял на себя талантливейший соратник Создателя.
Возможно, об этом и написал Михаил Булгаков.
Таким образом, процесс создания произведения искусства складывается в рамках единого алгоритма по следующей схеме.
Физиологические эмоционально-чувственные ощущения зарождаются у автора, у зрителя, у любого человека при контактах с окружающим миром на уровне подсознания и сознания.
Такие ощущения закрепляются в человеческой психике в виде ассоциативных связей, наполняются работой самосознания, духовно-нравственным анализом и на основе права выбора перерастают в человеческое духовно-нравственное переживание.
Это уже человеческое переживание может обогащаться сверх сознанием, может вырасти до уровня общечеловеческих, космологических масштабов.
Автор обязан организовать в доступных формах любого вида искусства это духовно-нравственное переживание настолько ярко, чтобы остановить и захватить зрителя.
Соприкасаясь с такой субстанцией чувственно-эстетической и духовно-нравственной природы, зритель, опираясь на свой ассоциативный потенциал, начинает сопереживать.
То есть, развивать, увеличивать и оттачивать свою собственную внутреннюю духовную структуру.
Этот процесс закрепляется ощущением восторга, чувством духовного просветления, развития, чувством, которое в древности, наверное, называли катарсисом. Такой процесс приводит к созданию собственными человеческими силами самого человека новой положительной духовной энергии.
Вот схема алгоритма феномена искусства и механизма его работы.
И тут уж никак нельзя не вспомнить имя великого мыслителя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.
Гегель тоже размышлял об искусстве.
Гегель считал, что Бог проявляется в природе и в искусстве в форме красоты. Красота же есть просвечивание идеи через материю. Истинно прекрасен только дух. Красота нашего мира – это отражение красоты, свойственной совершенному духу.
Я пытаюсь формулировать похожий тезис немного иначе. Красота –  есть внешнее проявление совершенных законов совершенного Творения. 
По Гегелю истина и красота - одно и то же. Но истина - сама идея. Идея же, проявленная во вне (я бы сказал материализованная) не только истинна, но и прекрасна. И дальше Гегель пишет пять-шесть слов, которые имеют принципиальное значение, особенно в современном искусстве.
Гегель пишет: "Но проявляться духовное должно в чувственной форме".
Это замечательная оговорка! То есть, идея, формула – это чисто логическая, интеллектуальная субстанция, но чтобы перейти в область красоты и искусства эта идея должна принять чувственные материальные формы. Это крайне важно, потому что в современном искусстве нам всё время предлагают идеи, символы, опознавательные знаки, которые не имеют чувственной формы. То есть, остаются в мире интеллектуальных, логических информационных построений, которые иногда сами по себе имеют логическое содержание, но остаются в области только интеллектуальных построений и к миру феномена искусства отношения не имеют. Поэтому чувственная форма – это первое качество моего алгоритма определения искусства, приобретает очень мощную продержку господина Гегеля.
И Гегель продолжает: "Искусство же есть осуществление этой видимости идеи и средство вместе с религией и философией проводить в сознание и высказывать глубочайшие задачи людей и высшие истины духа".
А "глубочайшие задачи и высшие истины духа" и есть положительная духовная энергия как основная цель создания нашей Вселенной.
Глубина постановки вопроса Гегелем восхищает!
Более фундаментального подхода к пониманию проблемы феномена искусства нам нигде не найти!
Но и в этом случае я, по причине несносного характера, не могу не добавить одну, но принципиальную оговорку.
Позиция Гегеля совершенно исключает из этого процесса человека.
У Гегеля нет ни слова о роли самого человека в процессе создания этой
положительной энергии, которая и является "глубочайшей задачей людей и
высшей истины духа".
А как я думаю, высшие истины духа в форме положительной духовной энергии создаются и должны создаваться как его высшая задача и предназначение самим человеком.
Сам человек способен улавливать глубочайшие задачи человека, человеческой цивилизации и трёхмерного пространства.    И, с помощью духовного усилия и права выбора, преобразовывать их из материальных подручных материалов нашего мира в эту самую положительную духовную энергию.
Для этого человек и появился в этом мире!
Улавливать этот совершенный дух, который материализуется в красоте, и своими силами создавать новую положительную духовную энергию - вот задача и смысл человеческой жизни каждого человека, смысл существования человеческой цивилизации,  и оправдание появления грандиозного проекта нашего трёхмерного пространства, нашей Вселенной.
Известная притча рассказывает, что когда Спасителя спрашивали, сколько же нужно иметь среди людей праведников, то есть людей способных своими помыслами и поступками создавать положительную духовную энергию, чтобы этот мир был сохранён, чтобы этот мир оправдывал своё существование, чтобы этот мир имел смысл, вот как он ответил.
Его спросили. 40 праведников этого достаточно?
Да, ответил Спаситель. 40 праведников – это хорошо.
Ну а 20 праведников?
И 20 – тоже хорошо, ответил Спаситель.
Ну а 10. 10 – этого достаточно?
Достаточно, ответил Спаситель и отошёл в сторону.
Он отошёл в сторону, чтобы не продолжать дальше разговор!
Ведь 10 человек во всём огромном мире – это уж слишком мало!
Какова же ценность этой положительной энергии для Космоса, если
ничтожные 10 человек , способные создавать эту положительную духовную энергию, уже оправдывают создание и существование такого огромного предприятия как наша Вселенная!
Таким образом, в результате работы всех механизмов предложенного на Ваше рассмотрение алгоритма предварительного определения искусства, как единый результат его выполнения, перед нами складывается стройная структура, феномен искусства, который позволяет человеку своими собственными человеческими силами развивать свою внутреннюю духовную структуру, участвуя в создании духовно-нравственного потенциала всего
человечества и Космоса.
А это и является единственным смыслом, оправданием и задачей существования художников, искусствоведов, феномена искусства и всего нашего мира.
При утрате любого из элементов, составляющих такой алгоритм, этот единый комплекс феномена искусства, мы получаем творческое произведение, которое только внешним образом, издали, похоже на произведение искусства. То есть, внешние признаки часто сохраняются, но по существу произведение переходит в другие области человеческой деятельности.
Подсознание, сознание, самосознание и сверх сознание являются инструментами работы со всей информацией, которую получает и перерабатывает человек в процессе всей своей жизни. Человеческое сообщество находится в постоянном движении. Оно всё время изменяется. И вместе с ним меняются человеческие взаимоотношения. А если меняются человеческие взаимоотношения, значит, появляются новые формы человеческого переживания, новые движения человеческой души, не знакомый ранее трепет человеческого сердца. Художник сознательно или интуитивно осваивает эти новые человеческие отношения и исследует их в своих творческих произведениях искусства.
Зритель или слушатель сопереживает этим новым переживаниям и в его собственной душе происходят изменения. Внутренняя духовная структура зрителя побуждается к развитию. Она приобретает новые духовные качества, растёт, развивается и, в результате такого духовного усилия, на основе права выбора, увеличивает количество положительной духовной энергии в своей собственной внутренней духовной структуре, во всём человечестве, и во всём окружающем нас трёхмерном пространстве. Это очень просто, но это очень трудно доказать сообществу художников и искусствоведов, которые не привыкли рассматривать свою профессию с такой точки зрения. Поэтому я иногда возвращаюсь и повторяю уже сказанное.
Так или иначе, но мне как художнику-практику, который был на этюдах, когда Создатель раздавал людям разум, такой принцип работы феномена искусства представляется убедительным.
Но самым основным, необходимым и достаточным, но не единственным качеством этого феномена оказывается человеческое переживание, трепетание человеческого сердца, движение человеческой души. И ни смелость, ни дерзость, ни профессиональное мастерство заменить трепетания человеческого сердца не могут!
Так можно очертить предварительные границы наших размышлений, которые будут проверяться, уточняться и развиваться в определение искусства на протяжении всего четырёхтомника "Рукописи не горят или что такое искусство".
И, в результате  такой увлекательной работы, возможно, как представители точных наук мы сможем сказать внушительную фразу: "По определению"!
Конечно, остаётся и другой путь!
Позволить корыстным и бессовестным людям тащить в искусство унитазы и сломанные велосипеды, рукоплескать их ягодицам и другим причинным местам, принимать как духовное откровение хамство и членовредительство.
Такой путь многих устраивает!
Он удобен и открывает путь к благополучию на пустом месте.
И такой путь непременно уничтожит духовно-нравственную среду обитания человечества.
А человечество не сможет выжить без духовно-нравственной атмосферы.
Но дело обстоит ещё серьёзнее.
Такой путь нарушает структуру антропного  принципа космологии. Это отдельная, интересная и обязательная тема для следующих глав.
С моей точки зрения,  для начала,  границы феномена искусства, механизм работы которого  мы  собираемся  изучить, понять и усвоить, очерчен достаточно определённо. И у нас появляется возможность обоснованно  классифицировать самые разные творческие произведения.
Ну,  право же! Скучно читать, сколько у известного художника было любовниц, какая родила, какая повесилась, какая сошла с ума, когда он купил замок в Нормандии, в каких ботинках передвигался.
И ничего о важном и  интересном.
Все ли его работы укладываются в понятие искусства?
Фактов много, а науки нет!
А мы попробуем разобраться.
Бей в барабан и ничего не бойся!


 
               


ГЛАВА ВТОРАЯ.  АВАНГАРД   ПРОТИВ   ИСКУССТВА


ПРЕАМБУЛА  КО  ВТОРОЙ  ГЛАВЕ

                Во время фейерверка на звёзды не смотрят.
                М. Эбнер-Эйшенбах

Георгий Васильевич Свиридов точно охарактеризовал сущность современного направления творчества, которое, почему-то, назвали авангардом:  "Мне лично казалось, что "новое" искусство (главным образом ХХ век) – есть продолжение старого, его следующая ступень...  Но теперь ясно видно: это искусство обладает глубокими чертами "несовместимости".
Оно призвано не продолжать ряд классического искусства, а заменить его собою, уничтожить его. Да, такова – идея, такова платформа этого нового искусства. Всем своим строем, всем смыслом оно активно направлено против основной идеи, основного пафоса классического Русского искусства и предназначено сменить его. И не то чтобы эта смена произошла естественно, как бы по желанию публики, слушателей, народа, назовите как угодно. Совсем даже наоборот: сами эти вкусы народа, вкусы публики будут объявлены отсталыми, косными, национально-ограниченными, вредными.... следовательно, подлежащими упразднению, что ли, осмеянию и сдаче в архив. Силою, огромной силой, организованностью в государственном (не менее) масштабе будет это искусство отброшено, сдано в архив, как, например, сдано в архив, уничтожено великое, гениальное искусство Русского православного хора, как попросту уничтожены десятки тысяч церквей и монастырей, икон и других бесценных сокровищ, творений Русского гения, саму память о которых стараются уничтожить" .
По Гегелю, Сократ был представителем нового принципа в общественной и умственной жизни Афин: в этом его слава и его историческая заслуга. Но, выступив представителем нового принципа, Сократ вступил в противоречие с существующими в Афинах законами.
Он нарушил их и погиб жертвою этого нарушения.
И такова вообще судьба новаторов, они нарушают установившийся законный порядок и в этом они преступны.
Установленный законный порядок вещей наказывает их гибелью.
Но представляемые ими принципы торжествуют после их смерти. Такова была судьба импрессионистов, Врубеля или Ван Гога.
Сегодня, зная об этом законе, многие авторы выдают себя за новаторов,
утверждающих новые принципы, но не гибнут, а благоденствуют на пустом месте, не имея ярких озарений, не обладая высоким профессиональным мастерством.
Это верный признак , что их принципы - ложь, заявляющая о себе как о новой правде. Сегодняшний культурный процесс переполнен такими авторами и сегодняшний культурный процесс специально выстраивается в  рамках такой тенденции.
Но подлинное духовно-нравственное искусство, если оно появляется рядом с ложью, бессмысленностью, подменами и хамством, обличает эту ложь, обнажает её несостоятельность!
Значит, искусство, наполненное духовно-нравственным содержанием, должно быть уничтожено!
Поэтому, сегодня гибнут ошельмованные ложными новаторами последние защитники основного и единственного содержания искусства и человеческой жизни. Им приходится погибать, защищая свои духовные принципы от подмены их пятифранковыми золотыми монетами и зелёными бумажками материального благополучия.
Но такая позиция сопротивления и духовного усилия выливается в процесс преобразования физиологической белковой жизни первого уровня эволюции в положительную духовную энергию Космоса. А это и есть смысл существования нашего трёхмерного мира!
Поэтому в жизни всегда можно добиться правды, если на это хватит жизни.

ДВА СЛОВА О СУПРЕМАТИЗМЕ

                Я обнаружил пустоту в Новом искусстве,
                сделавшем поворот кругом к целесообразности нужности,
                превратившимся в мёртвые шутки изобретателей
                и покончившим вообще с искусством.
                К. Малевич

Четвёртая книга четырёхтомника "Рукописи не горят или что такое искусство" будет целиком посвящена супрематизму. Здесь же, предварительно я предлагаю только краткую характеристику этого основополагающего направления авангарда.
Всю сознательную часть своей жизни Малевич призывал покончить с искусством!
Множество раз в письменном виде, во многих экземплярах он призывал выбросить искусство и самих художников из современной жизни!
Единственная  достойная цель авторов, по его мнению, – это   техническое творчество!
Малевич выставил чистый холст как максимальное достижение в живописи!
В своих дневниках он утверждает, что цель музыки – это молчание!
В письме к Юдину он сам признал полную противоположность супрематизма и искусства!
В конце концов, Малевич совсем плохо рисовал. Но нельзя работать математиком, если ты не умеешь считать. Нельзя работать водолазом, если ты боишься воды!
А теоретики, уже сто лет, пытаются доказать нам, что Малевич – великий художник!
Как такое возможно?
Предельным достижением супрематизма можно считать создание
опознавательного знака, знаков автодорожной инспекции, товарных знаков фирм и предприятий, обозначение мужского или женского туалетов. Несомненно, что это творчество. Но такое творчество не имеет никакого отношения к искусству.
Это творчество дизайнеров в области информатики.
Супрематизм – это огромная тема, поэтому для её анализа потребуется отдельная книга. Но уже априори можно утверждать. Малевич, несомненно, был талантливым, энергичным, знаменитым человеком, но самодеятельным художником! И не надо всё сваливать в одну кучу. В искусствознании и так огромное количество нерешённых проблем!
Малевич ставил задачу, которую успешно решили, за долго до супрематизма, ещё первобытные народы: сосредоточится на бытовом, утилитарном творчестве, на создании опознавательного знак с элементами дизайна, который помогает в физиологическом выживании.
Ещё в докладе Берлинскому антропологическому обществу о второй экспедиции на реку Кеингу, в конце ХIХ века, исследователь Эренрейх пришёл к выводу, что в орнаментики туземцев "все рисунки, представляющиеся геометрическими фигурами, на самом деле оказываются сокращёнными, отчасти даже прямо стилизованными изображениями известных совершенно конкретных предметов или животных" .
Прежде чем геометрические фигуры появились в математической логике современной культуры, а оттуда перекочевали в супрематизм, они были изображениями бытовых предметов!
Господа!
Какой прорыв?
Какой авангард?
Это же было известно человечеству задолго до Малевича!
Это очевидный исторический арьергард!
Иероглифы и буквы любого алфавита – есть предельный случай стилизации изображения реальных предметов в краткое условное обозначение и больше ничего!
Тенденция переработать изображения реальных предметов в краткое условное обозначение лежит в основе письменности всех национальностей человечества!
Это факт!
Более того! Это всем известное событие развития человечества.
Где тут Малевич?
Когда фон ден Штейнен (участник выше названной экспедиции) рисовал перед индейцами племени Бакайри равнобедренный треугольник, они радостно ухмылялись, потирали руки и орали: "Улури! Улури!".
Причина воодушевления состаяла в том, что улури – это у индейцев
племени Бакайри обозначение фигового листка, прикрывающего известное местечко у местных племенных красавиц и обозначение самого этого местечка.
Равнобедренный треугольник, для туземцев был опознавательным знаком  интимных прелестей очаровательных дикарок. И мужчины племени с похотливым воодушевлением приветствовали этот символ!
Сексуальное воодушевление понятно.
Неизбежны связанные с ним мышечные сокращения, но причём здесь движение человеческого сердца, где здесь место человеческому духовному переживанию и искусству?
Нет никаких сомнений, что ещё на уровне развития первобытных народов существовал пластический язык, исполняющий роль стилизованных опознавательных знаков с использованием геометрических фигур, то есть то самое, что Малевич назвал супрематизмом.
Где здесь передовой отряд?
Где открытие Малевича?
Увы! Пластический язык супрематизма - это повторение пластического языка обозначений первобытных племён, приспособленный к нуждам современного технологического общества.
Это давно забытый арьергард.
Всё это существовало и работало за тысячелетия до рождения Малевича и супрематизма.
Новаторства нет, поэтому нет и авангарда.
Точно так же сегодня сочетание круга и равнобедренного треугольника под ним служат международным обозначением мужского или женского туалета. И обозначение туалета, и обозначение интимных прелестей индианок вызывают целый ряд разнообразных движений,
но очень далеко от человеческого сердца!
Откуда же здесь человеческое искусство?
Направление пластического творчества – супрематизм к области искусства отношения не имеет.
Это дизайн и информатика.
А вот ещё один пример из более близких нам времён.
Париж. 1893 год. Салон изобразительного искусства. Член жюри Ассенфратц заявляет: "Живописец должен был бы обходиться просто с помощью циркуля и линейки".
Другой член того же жюри Дюфурни говорит: "Геометрия должна возродить искусство" .
Оказывается и совсем недавно, в эпоху французской революции, уже были попытки заменить человеческое переживание геометрическим рисованием.
Малевич опять опоздал!
Но какая интересная событийная аналогия!
Французская революция приветствует замену искусства живописи геометрией.
Те же призывы перед русской революцией.
Новая попытка уничтожить искусство после ельцинского переворота.
Напрашивается глубокое обобщение!
Но и с этой стороны утверждение, что Малевич – новатор и величайший русский художник оказывается совершенно несостоятельным! Это либо не компетентность, либо преднамеренный обман!
А учёные пишут и пишут свои докторские диссертации и книги, в которых настаивают на признании Малевича в качестве авангарда и величайшего художника русского изобразительного искусства ХХ столетия. По их мнению, в духовном багаже России нет ничего выше обозначения общественного туалета и опознавательных знаков ГАИ.
И вот, совсем недавно, известный и уважаемый искусствовед Паола
Дмитриевна Волкова (текст был написан до кончины Паолы Дмитриевны) с
экрана TV произносит несколько удивительных фраз. Я передаю их по памяти, но уверяю Вас, что содержание передано точно.
"Как же можно сомневаться, что Казимир Малевич – великий художник?" – говорила Паола Дмитриевна. "Вспомните, –  продолжала она, – это  именно он придумал оранжевые куртки для дорожных рабочих! И это было замечательной идеей великого мастера", – продолжала Паола Дмитриевна.
То, что это замечательная идея нет никаких сомнений!
Оранжевые куртки дорожных рабочих увеличивают безопасность дорожных работ. Это очевидно!
Абсолютно точно выбран цвет курток. Оранжевый цвет привлекает
к себе внимание. Безопасность увеличивается. Не могу сказать с уверенностью, но вполне допускаю, что и крой курток был прекрасен!
Я всегда подчёркиваю, что Малевич был талантливым человеком!
И талант организатора производства, и талант дизайнера-оформителя здесь очевиден!
Но оранжевые куртки ровным счётом ничего не говорят о художнике Малевиче. Никакого отношения к искусству оранжевые куртки не имеют!
Дизайнеры и портные, вполне достойные люди, но это не искусство.  Это эстетическое освоение бытовых форм жизни. Это увеличивает шансы на выживание. Это первый уровень эволюции, поэтому это не искусство.
Куда же можно пристроить супрематизм Малевича?
Где, в какой области
супрематизм может существовать органично, естественным образом?
Это же очевидно!
Композиции супрематизма вполне уместны как оформительское творчество, как дизайн, как опознавательный знак, как обозначение логической информации, как информатика.
Но к искусству эти декоративные композиции и куртки отношения не имеют!
В книге о супрематизме мы рассмотрим весь этот материал подробно, но не могу не сказать ещё несколько слов о предвосхищении научных открытий ХХ столетия и о научных корнях супрематизма.
Например, Кульбин, Кручёных и Малевич, действительно одними из первых заговорили о сложных, многомерных пространствах. 
Но как!
Они предложили считать новыми пространственными координатами,
например, время. Они не знали, что за десять лет до них русский математик Минковский математически просчитал пространство Минковского, в котором время учитывалось, но не как пространственная координата, что очевидно, а  именно как время. Эта работа Минковского имела соотношения с геометрией Лобачевского, и была высоко оценена в научном мире.
Потом Кульбин и Кручёных придумали ещё несколько пространственных координат, например, тяжесть и движение. И Малевич не отстал. Он предложил считать новой пространственной координатой экономичность!
Конечно, такая наивность замечательна, но она определённо перерастает в совершенный конфуз! Ну не могут быть тяжесть, движение и экономичность пространственными координатами!
Но вот, пришло время цифровых технологий. И теоретики авангарда воскликнули: геометрические композиции супрематизма - это изображения пикселей цифровых технологий! Вот достижение авангарда! Они угадали цифровые технологии!.
Но господа! Даже если это так, что довольно сомнительно, но зарисовать элементы технологического процесса не значит стать художником! Это опять обозначение информации. Это интересно, но не имеет никакого отношения к искусству и к художникам!
И, наконец, нам предлагают рассматривать супрематизм как фиксацию космической  информации, упавшей на сознание авторов супрематизма. И эта информация, с такой точки зрения, непременно содержит великие откровения, которые на столетия опережают наш уровень. Наша беда в том, утверждают сторонники такой точки зрения на супрематизм, что у нас нет кода, чтобы расшифровать эту информацию.  Вот в чём наша беда!
Господа! По вопросам шифровки и дешифровки будьте любезны,
обращайтесь в шифровальный отдел ЦРУ США! Там Вам помогут. Там целый штат таких художников самого высокого профессионального уровня.
В лучшем случае, кроссворды и шарады - это профессия массовиков затейников, но не художников!
Но допустим, что информация действительно заложена в созданиях супрематизма.
Предположим даже, что за хорошее поведение нам вручили код. Расшифровка готова!
Что же там?
А там, вполне возможно, кукиш!
Кто знает, что там зашифровано?
Кто придумал, на каком основании и кто доказал, что композиции из
геометрических фигур несут в себе фундаментальную космическую информацию? Это всего лишь легкомысленное и никак не обоснованное предположение.
А если она там есть, то всё равно она для нас бесполезна или вредна.
Мы не сможем воспользоваться идеями, опережающими нас на столетия, или используем их во вред! Такая точка зрения – только небрежная игра воображения, ничем не подкреплённое предположение и, вполне возможно, заказная изящная фразистость без всякого смысла!
Но для полного анализа супрематизма нужна отдельная книга.


МИХАИЛ ВРУБЕЛЬ И ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ

                Sapienti sat
                Мудрый поймёт

Вспомните, как работал великий русский художник Михаил Врубель.
В его произведениях отчётливо виден сформулированный нами алгоритм создания произведения искусства.
Врубель создавал произведения изысканных цветовых, тональных и фактурных качеств, но прежде всего, он обращался к эмоционально-чувственному восприятию. И растревожив физиологический фундамент человеческой психики формой, цветом, тоном и фактурами, вызвав у зрителя яркие чувственные ощущения физиологического уровня, художник не останавливался на этом. Эмоциональная чувственность его холстов – это
только первый этап нашего алгоритма. Это подготовка зрителя к восприятию
духовно-нравственного содержания.
Опираясь на самосознание, на ассоциативное мышление, Врубель, с их помощью, поднимает зрителя от эмоциональных, физиологических ощущений к человеческому духовно-нравственному переживанию.
В его произведениях всегда есть ассоциативная зацепка. основанная на самосознании. И именно эта ассоциативная связь переводит нас из области эмоциональных, чувственных, физиологических ощущений в область человеческого переживания, в область собственно искусства.
Но автор не останавливается и на этом уровне.
Его произведения, вырастая из мощного и разностороннего культурного потенциала личности художника, из масштаба его личности, естественно наполняются озарениями космологического уровня.
В результате и чувственное восприятие, и профессиональное мастерство, и  масштаб личности сливаются и звучат в каждом произведении великого русского художника. заставляя зрителя сопереживать, внутренне расти и вновь и вновь переживать состояние катарсиса. Растёт духовное наполнение личности зрителя. Развивается духовно-нравственная среда обитания человечества, наполняя наш мир положительной духовной энергией.
Все элементы алгоритма качеств определения искусства присутствуют
в полной мере. Мы в мире искусства.
Вспомним гениальное высказывание Василия Кандинского: "Живопись есть искусство, и искусство в целом не есть бессмысленное создание произведений, расплывающихся в пустоте, а целеустремлённая сила, она призвана служить развитию и совершенствованию человеческой души".
Лучше сказать невозможно.
Василий Кандинский создавал замечательные декоративные композиции. Они полны эмоционально-чувственным физиологическим содержанием и совершенны
с эстетической точки зрения. Но нельзя не заметить, что самосознание, ассоциативные человеческие связи и человеческое переживание в его блистательных декоративных фантазиях отсутствуют. Они прекрасны, но ни человеческого духовно-нравственного переживания, ни движения человеческой души,   ни трепетания человеческого сердца обнаружить в них невозможно, потому что их там нет.
Эти работы обращены только к чувственным, эмоциональным ощущениям физиологического уровня. Они прекрасны, но не выходят на второй уровень эволюции.
А раз духовно-нравственное наполнение отсутствует, то, рассуждая логично, они останавливаются совсем рядом, но только на пороге искусства. Это только живописный дизайн. Это эмоциональное эстетическое воздействие, лишённое человеческого духовно-нравственного переживания.
Области искусства как инструмента духовно-нравственного развития
человеческой души эти роскошные декоративные композиции не затрагивают. Они сосредоточены и заканчиваются исключительно на эстетическом удовлетворении, на чувственном формотворчестве, на живописном дизайне.
Алгоритм определения искусства не завершён.
И, опираясь на наше предварительное определение искусства, мы можем сказать,что блистательные декоративные композиции Кандинского – это только живописный дизайн, творчество художника-оформителя. Их функция – только эстетическое удовлетворение, а этого недостаточно для произведения искусства.
И не случайно, но логично и закономерно Кандинский был приглашён в Баухауз – центр подготовки не художников, но только дизайнеров для промышленного конструирования, оформителей промышленного ширпотреба.
В Баухаузе не занимались человеческим переживанием, трепетанием человеческого сердца. Человеческая душа там никого не интересовала.
Там не занимались искусством.
В Баухаузе занимались эстетическими качествами материалов и их сочетаниями. Задача дизайнеров заключалась в создании приёмов декоративного украшения массового штампованного промышленного ширпотреба. Они учились чувственно ощущать и красиво конструировать предметы массового производства.
А такая тенденция способствует не развитию индивидуальности, не выявлению творческих потенций человеческой души, не росту его духовных горизонтов, а как раз наоборот, усреднению, упрощению и стандартизации эстетических потребностей миллионов, приведению человеческих личностных духовных поисков и переживаний к общедоступному, среднему и даже минимальному знаменателю.
Это дизайн.
В Баухаузе занимались дизайном, а это ещё не искусство.
Оставив в своих произведениях исключительно эстетичную форму, отбросив человеческое духовно-нравственное содержание произведений, Василий Кандинский, несмотря на талант, знания и культуру, как художник-практик, автоматически переместился из области искусства в область
оформительского мастерства. Его произведения  созданы для украшения интерьеров, как эскизы для производства обоев, тканей, декоративных покрытий, линолеума или как упражнения в способах эстетического освоения пространства – всё это область дизайна, но не искусства.
Увы, но это единственно логичный, обоснованный вывод.
И, если есть желающие смешать искусство, дизайн и скоморошество в однозначные понятия, то это означает, что профессию циркового акробата и профессию солиста балета нужно преподавать в одном учебном заведении. Они имеют соприкосновения, но это разные профессии. Отсюда понятно желание называть душегуба киллером, парикмахера визажистом, а всех вместе и подряд менеджерами. Хаос – это идеал хозяев сегодняшнего мира.
Сформулировав великую, исполненную глубочайшего смысла фразу: "живопись... призвана служить развитию и совершенствованию человеческой души", и это не единственная гениальная формулировка Василия Кандинского, как художник-практик Кандинский, наверное, не осознанно, стал основоположником живописного дизайна, творческого направления способного и предназначенного эту человеческую душу упростить, нивелировать и красиво опустить на уровень массового потребителя.
Безграничная личностная вселенная человека-автора скукожилась до комбинации из нескольких красивых пятен и линий, которые не способны вызвать человеческое сопереживание.

 
   
"ЗОЛОТОЕ РУНО" КАК ОТРИЦАНИЕ
РУССКОГО И НЕ РУССКОГО АВАНГАРДА

                Во всяком произведении искусства,
                великом или малом, вплоть до самого малого,
                всё сводится к концепции.
                В. Гёте

В марте 2008 года в Третьяковской галереи прошла выставка ""ЗОЛОТОЕ РУНО", у истоков русского авангарда. И это было заметным событием в культурной жизни современной России.
Номера самого журнала "Золотое руно" – великолепные музейные экспонаты и высочайшее достижение журнального дизайна.
Изысканное графическое оформление!
Роскошные иллюстрации и глубокое содержание текстов!
На выставке были представлены произведения замечательных мастеров России и Франции.
Врубель, Борисв-Мусатов, Ге, Головин, Рерих, Сезанн, Гоген, Донген, Редон – не полный перечень известных художников!
Публика увидела размах и глубину издательской деятельности Николая
Рябушинского, его авторские художественные работы!
Прекрасное событие современной художественной жизни!
Казалось бы, можно только радоваться такой эстетической и духовной роскоши и благодарить устроителей и организаторов!
Но, увы, ни благодарить, ни радоваться никак невозможно!
Никак невозможно потому, что название выставки звучит как
"ЗОЛОТОЕ РУНО, у истоков русского авангарда". И статья по поводу этой выставки в журнале "Третьяковская галерея" № 1 2008 (18) называется ""ЗОЛОТОЕ РУНО".  1906 - 1909: у истоков русского авангарда". То есть, из такого названия следует, более того, нас хотят убедить, нас хотят заставить поверить, что искусство Александра Иванова, Михаила Врубеля, Николая Ге, Виктора Борисова-Мусатова и было той благодатной почвой, из которой сформировался, вырос и достиг мирового признания знаменитый русский
авангард ХХ столетия! По мнению авторов и устроителей этой выставки, русский авангард есть естественное продолжение, развитие и совершенствование великого классического русского искусства. Они уверены и стараются уверить зрителей и читателей, что русский авангард – это наивысшее достижение русского духовного искусства ХХ столетия.
И редакция журнала "Третьяковская галерея" присоединяется к такому мнению и своим авторитетом такое мнение поддерживает.
Известные и уважаемые учёные, и литераторы уверены, что пластические поиски Казимира Малевича и Василия Кандинского – это и есть продолжение и естественное развитие великого русского искусства.
Принять такое мнение, поверить ему и согласиться с ним нет никакой возможности!
"Открытие древнерусского искусства как мощного источника эстетического и духовного воздействия сыграло огромную роль в направлении поисков молодых художников и формировании принципов русского авангарда", - пишет автор статьи Ида Гофман.
"Голубая роза" и "Золотое руно" явились его (авангарда) питательной средой, дали ему импульс, толчок", - утверждает она далее.
"Новое поколение русских художников, обретая уверенность, взяв равнение на великих французских новаторов, понеслось по этому пути с такой русской удалью и
размахом, что вскоре оказалось впереди тех, кого поначалу догоняло и, в свою очередь, повлекло их вслед за собой к новым, ещё более смелым открытиям. Ничто уже не смогло заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось "Золотое Руно", - завершает свои размышления современный русский искусствовед
Ида Гофман.
Вот прекрасный пример искусствоведческой науки, о которой ещё в позапрошлом веке написал немецкий философ Шасслер: "... изящная фразистость без всякого содержания,  отличающаяся большею частью  самой односторонней поверхностностью".   
Я, художник Владимир Крылов, совершенно уверен в том, что такое мнение не только не соответствует действительности, не только является опаснейшей подменой реальной ситуации, но несёт в себе угрозу, и это не преувеличение, самому существованию человеческой цивилизации.
Я глубоко убеждён в том, что творчество и русского и нерусского авангарда принципиально направлено на подмену искусства, как феномена духовно-нравственного развития человека, в лучшем случае мастерством оформителя, бойкостью массовика-затейника или удачными спекуляциями финансового менеджера.
То есть, по своему содержанию, оно направлено на уничтожение человеческой духовности, а, в конечном итоге, такое творчество чревато неотвратимым уничтожением духовно-нравственной среды обитания человечества и самоуничтожением человеческой цивилизации.
Позвольте высказать свои аргументы.
Искусство, как я пытаюсь доказать в этой книге, есть особая, утилитарная и необходимая для  человечества область деятельности, которая является инструментом создания новой положительной духовной энергии. Многие с этим не согласны. Но эта область имеет свою особую и вполне утилитарную задачу. И эта задача, не может быть решена ни в каких других
областях деятельности человеческой цивилизации.
Искусство есть инструмент духовно-нравственного развития человечества и создания, в конечном счёте, положительной духовной энергии.
Это основная функция и истинное предназначение искусства.
Все остальные качества и свойства этого многогранного феномена –
эстетическое удовлетворение, познавательные возможности, развлекательные свойства, самовыражение и т.д. обогащают искусство, но как дополнительные грани этого сложного феномена. Иногда такие возможные способы творчества существуют самостоятельно как формы похожие на искусство внешним образом.
Любые формы творчества могут оставаться в области феномена искусства только в одном случае. Только если данная форма творчества выступает как способ духовно-нравственного развития человечества, тогда её можно причислить к области  феномена искусства. И вся эта книга посвящена доказательству этого понятного тезиса.
Это не единственное требование, но самое важное.
Произведение искусства, в первую очередь, обязательно складывается из двух необходимых составляющих. Первая составляющая произведение искусства - это совершенная эстетическая форма.
Не эпатаж, не бойкость и смелость, не новизна, не придумывание чего-то небывалого, новенького, но совершенная эстетичная форма любой стилистики, основанная на высоком профессиональном мастерстве. Произведение приобретает такое качество, если при его создании художник сознательно или интуитивно использует совершенные законы и взаимодействия окружающего нас мира, укладывается в них, вписывается в них, согласуется с ними.
Разумеется, что формальные приёмы развиваются вместе с непрерывным изменением и усложнением человеческих взаимоотношений.
Поэтому изменяется  стилистика творческих произведений во всех видах творчества.
Окружающий нас мир совершенен не потому, что всё в нём прекрасно и гармонично,  а потому, что его фундаментальные законы и взаимодействия совершенны и всякое нарушение этих фундаментальных законов подсознательно воспринимается здоровым человеком как нечто чуждое, болезненное, уродливое, опасное для человечества и для самого этого человека лично.
Нарушение совершенных законов совершенного мира приводит к
подсознательному отторжению всего, что несёт в себе эти искажения.
Конечно, если мы имеем дело не с извращёнными, а со здоровыми формами жизни и творчества.
Можно на некоторое время приучить к диссонансам, привыкнуть к безобразному, но противоречие с естественными законами нашего мира обязательно будет преодолено. И наоборот, совершенное, но непривычное в формах творчества может некоторое время отторгаться, но если в основе такого явления лежат совершенные и фундаментальные законы, то оно обязательно займёт своё место среди эстетически совершенных произведений.
В 1889 году в Париже была построена знаменитая Эйфелева башня. Парижская общественность была шокирована появлением такого чуда архитектуры. И рядовые парижане, и знаменитые личности дружно ругались, плевались, негодовали и протестовали.
Но прошли годы, и сегодня это сооружение предмет поклонения и гордости французов и символ Парижа и Франции.
В чём причина такого изменения в настроениях общественности?
Дело в том, что конструкция Эйфелевой башни с точки зрения физики является схемой  распределения сил земного притяжения в нижней части бедренной кости человеческого скелета. Только выполнена эта схема в форме стальной башни из сборных  металлических конструкций.
Очевидно, что распределение гравитационных сил в человеческом скелете абсолютно совершенно.
Парижане не привыкли, не смирились с уродливым монстром. Они очень скоро почувствовали фундаментальное математическое совершенство этой конструкции, несмотря на откровенное отличие её форм от господствующей  в то время архитектурной стилистики.
Но заметим, что математическое совершенство принимает внешние эстетичные формы, но не может вызвать человеческое переживание.
Это логическое совершенство есть внешнее выражение математической логики. Графики, иллюстрирующие математические формулы, вызывают эстетическое удовлетворение, потому что они и есть объективные и совершенные законы нашего мира, но искусства в таких формах быть не может, потому что математическая логика бесстрастна, она лишена человеческого переживания. А искусство без человеческого переживания невозможно.
Эту тему мы подробно рассмотрим в главе о современной архитектуре. А сейчас подчеркнём ещё раз, всякое произведение искусства вырастает из чувственных переживаний на фундаменте совершенной эстетической формы. Но совершенная эстетичная форма есть функция дизайна, но не искусства. Эйфелева башня совершенна, она красива, но она только соседствует с областью искусства. Совершенная эстетичная форма предрасполагает зрителя к восприятию произведения искусства, но это ещё не искусство.
Если автор не смог достичь даже совершенной эстетичной формы, значит, он не дотянулся даже до дизайна! Стало быть, искусства быть не может с гарантией!
Но сегодня множество творческих произведений не имеют совершенной  формы. У концептуалистов они вообще могут не иметь формы!
А это означает, что их невозможно рассматривать в области пластического изобразительного искусства!
Но определения искусства нет!
Значит, можно тащить в область пластического изобразительного искусства  пустую раму,  голые ягодицы олегакулика, кучку пепла, постукивание  по водам Чёрного моря,  новенькую, прямо с завода, кабину лифта и что угодно!
И даже если эстетичная форма достигнута, это ещё не значит, что мы обязательно оказались в области искусства.
Эстетическое удовлетворение не является функцией искусства!
Это логическая ошибка!
Красота не гарантирует принадлежности к искусству. Эту тему мы рассмотрим в главе "Может ли красота спасти мир"?
Эстетическое удовлетворение лишь функция высокого мастерства или выражение совершенных законов мироздания.
Но для искусства этого недостаточно!
Необходимо, чтобы совершенная эстетичная форма наполнилась в произведении искусства трепетанием человеческой души.
Художник, создавая произведение искусства, вовсе не занимается созданием красивых, эстетичных вещей.
Это задача  оформителя,  декоратора,  дизайнера,  портного,  парикмахера, ювелира, кого угодно, но не художника.
Художник исследует движение человеческой души, человеческое переживание, фиксирует это исследование в своём эстетически совершенном произведении и, таким способом, передаёт это пережитое, осмысленное и законсервированное в произведении искусства движение человеческих душ другим людям, другим поколениям, следующим за нами эпохам, и Космосу.
То есть, художник, таким образом, увеличивает духовно-нравственный потенциал человечества и всего космоса.
Зрители-слушатели, соприкасаясь с произведением искусства, сопереживают и, в какой-то степени, продвигают свои человеческие души к духовному развитию.
Такая духовная работа и такое духовное усилие рождают новое для зрителя или слушателя его вновь созданное внутреннее духовное богатство. А сам зритель воспринимает этот процесс как состояние восторга от очищения, расширения, одухотворения, развития и роста своей собственной души, то есть как катарсис.
И только такое творческое произведение, которое по своему основному, сокровенному содержанию может быть понято как инструмент духовного развития человека, имеет право называться произведением искусства.
Только в таком понимании работа художника, который исследует, фиксирует и передаёт трепетание человеческой души другим людям, развивая тем самым всю духовно-нравственную среду обитания человечества, может оправдать существование, труд и жизнь всех художников и искусствоведов, проживающих на нашей планете.
Все другие виды творческого труда авторов могут быть талантливы,
профессиональны и блистательны, но их место в общей массе жизнедеятельности человеческого сообщества всегда будут занимать достаточно скромное место.
Увеличение положительной духовной энергии остро необходимо и человечеству, и Космосу.
Великолепные яйца гениального ювелира Фаберже интересны как образцы эстетического совершенства узкому кружку обеспеченных и пресыщенных граждан и обслуживающих этих граждан торговцев.
А духовная работа художника в области искусства может быть оценена как самая главная работа на нашей планете. Потому что без такой работы исчезнет духовно-нравственная среда обитания, и человечество непременно деградирует и погибнет.
Все поиски и усилия, направленные на создание эстетически совершенной формы, даже самые удачные и гениальные, останавливаются на уровне украшения, эстетического освоения окружающего пространства и повышения комфорта проживания. Выжить с комфортом – это наивысшая цель первого уровня эволюции. Это полезная, достойная, но далеко не первоочередная задача творческого человека.
Но если творчество превращается в бессмысленную или, того хуже, в
безнравственную клоунаду или в спекуляцию физиологическими инстинктами человека в форме, похожими внешним образом на искусство, то это прямое духовное преступление.
Я не могу не вспомнить в таком контексте многочисленных, успешных и популярных властителей современной моды.  Все эти известные люди в юности хотели быть художниками, но не хватило таланта, не оказалось достаточного духовного потенциала и масштаба личности, и они занялись похожим на искусство делом - красить валенки оранжевой гуашью, растолковывать богатым людям, что сегодня ширинка на брюках должна быть сбоку, но послезавтра обязательно спереди. Что в этом году , если вы хотите слыть цивилизованным человеком, нужно непременно покупать зелёные узкие брюки, а сразу после Нового Года широкие и малиновые.
Дурачить, с определённой находчивостью и блеском, состоятельных людей и заставлять их каждые полгода менять свой гардероб – занятие весёлое и прибыльное, но эта профессия не имеет никакого отношения к искусству, если мы понимаем искусство как инструмент духовно-нравственного развития человечества.
Нельзя не восхищаться чувством вкуса и великим ремесленным мастерством ювелиров, портных, сапожников, кузнецов и парикмахеров. Их произведения могут быть совершенными, утончёнными, прекрасными, эстетичными. Но это творчество не может быть искусством, потому что существо этих произведений исчерпывается только совершенной формой и не вырастает до духовно-нравственного переживания человеческой души.
Но творческое произведение в любом виде творчества, если оно наполняется человеческим переживанием, имеет шанс переместиться в область искусства.
Никакого прикладного искусства быть не может!
Точнее, не может быть такого названия, такого сочетания слов.
Искусность - это не искусство, хотя и похоже на него.
Есть искусство – это  изучение, фиксация и развитие трепетания человеческих душ и есть  высокое, даже божественное, но ремесленное мастерство – искусность. Ни в коем случае нельзя объединять эти два слова. Они несут в себе принципиально разные фундаментальные понятия.
Мастерство не гарантирует принадлежности к области искусства.
Футболист может быть великим мастером футбола, он может вызывать своей игрой чувство восторга и даже эстетического удовлетворения, но его игру нельзя называть искусством.
Прекрасные животные эстетически совершенны, безупречна форма снежинок и кристаллов, которые вызывают чувство эстетического удовлетворения, но это вовсе не искусство.
И проститутка может быть виртуозной умелицей, но эротического искусства быть не может, потому что эротика – это физиологические ощущения животных организмов, но не человеческое переживание. Только любовь, чувство, возникающее из физиологической, сексуальной потребности или из родовой привязанности, но наполненное человеческим переживанием и духовно-нравственным содержанием, может трепетать в произведении искусства, но никак не эротика, не животный восторг физиологического организма. Эротика – это первый уровень эволюции. Искусство – это основной инструмент, который способен решить конечную задачу существования нашего мира.
Приравняв искусность к искусству в любых вариантах словосочетания
"прикладное искусство", мы создаём неразрешимую путаницу в фундаментальных человеческих понятиях, в важнейших для человечества терминах анализа феномена искусства, и разобраться в них становится совершенно невозможно. А такое аморфное положение в терминологии
открывает широкий путь для любых подмен, спекуляций, подтасовок и искажений в самой сложной, самой тонкой и самой важной для выживания человечества - в области духовно-нравственной среды обитания, а, стало быть, и в области искусства.
Без чёткой терминологии наука невозможна!
Эта тема крайне сложна и требует ещё нескольких принципиальных оговорок, которые я обязательно сформулирую. Но сейчас я ещё раз повторюсь и подчеркну основной критерий принадлежности творческого произведения к области искусства.
Любое творческое произведение, любого стилистического направления и любого вида искусства может претендовать на звание произведения искусства, если в нём автору удалось выделить, рассмотреть и зафиксировать трепетание человеческой души, человеческое переживание, биение человеческого сердца.
Любое творческое произведение, любого стилистического направления, любых профессиональных достоинств, наполненное самыми сильными физиологическими ощущениями физиологического мира не может войти в область искусства, если оно не выполняет задачу преодоления физиологии, если оно не способно переработать физиологические ощущения в духовное человеческое переживание.
Самое совершенное творение самых гениальных пластических достоинств не способно войти в область искусства, если в нём нет ассоциативных человеческого духовно-нравственного переживания.
Но мы так далеко ушли в своих размышлениях, что уже и забыли какие проблемы, и с какой точки зрения рассматривала в своей статье ""ЗОЛОТОЕ РУНО": 1906 - 1909: у истоков русского авангарда" современный русский искусствовед Ида Гофман.
Напомним отрывок из её текста.
""Голубая роза" и "Золотое Руно" явились его (авангарда) питательной средой, дали ему импульс, толчок". - утверждает Ида Гофман. "Новое поколение русских художников, обретя уверенность, взяв равнение на великих французских новаторов, понеслись по этому пути с такой русской удалью и размахом, что вскоре оказались впереди тех, кого поначалу догоняло и, в свою очередь, повлекло их вслед за собой к новым, ещё более смелым открытиям. Ничто уже не смогло заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось «Золотое Руно», – завершает свои размышления современный русский искусствовед Ида Гофман.
О каком же процессе в развитии искусства говорит в этом отрывке автор?
Необходимо признать и подчеркнуть, что вопрос, который затронут в этом небольшом отрывке, имеет колоссальное значение для понимания всего современного искусства.
К сожалению, в искусствоведческой литературе этот процесс упоминался множество раз, но всегда достаточно поверхностно и без чётких выводов.
Я не искусствовед и, конечно, не философ. Я художник-практик.
И моя задача – понять основные механизмы работы феномена искусства, потому что я пытаюсь заниматься этим самым искусством, всю свою жизнь, и мне важно знать, как этот феномен работает.
Какая же тема поднята автором в приведённом выше отрывке?
Я, как художник-практик, предполагаю, что автор имел в виду важнейшую тенденцию в развитии искусства, которая привела к особому стилистическому оформлению всего современного искусства.
Что же это за тенденция?
Классическое изобразительное искусство использовало самые разные материалы: темперу, масло, акварель, пастель, уголь и многие другие, но всегда основной целью было передать человеческие переживания, внутренний мир человеческих отношений через изображение явлений окружающего мира.
При этом чувственные качества самого материала, которым пользовался художник, практически целиком исчезали.
Вспомните портреты Леонардо, Рафаэля, Микеланджело, Брюллова, Энгра и множество других замечательных художников. Вы не увидите в них ни мазков, ни фактур.
Только блистательное изображение окружающего мира и, именно через это изображение, глубокое человеческое переживание.
Малые голландцы вообще уничтожили даже воспоминание о материалах, которыми исполнены их гениальные работы. В их полотнах звенит тонкое стекло бокалов, сияют блики металлов, струиться вода, пахнут цветы и фрукты. И через эти чувственные ощущения мы переходим к человеческому переживанию.
Никаких следов кисти, мастихина или красок.
Чувственные качества самого материала целиком уничтожены.
Всё мастерство истрачено на передачу чувственных  качеств предметов и явлений окружающего мира. И для этого потребовалось огромное профессиональное умение.
Мастерство!
Но, практически с момента зарождения и формирования классического
изобразительного искусства, работали великие мастера, которые обладали прекрасным профессиональным мастерством, великим талантом и которые чувствовали, что и сам материал, краски, левкас, мастихины, фактуры имеют свои возможности воздействия на зрителя.
В теоретической литературе по изобразительному искусству господствует  устоявшееся мнение, что корни современного искусства лежат в творчестве Сезанна. Потом был кубизм, а потом, включая русский авангард, всё современное искусство.
Творчество Поля Сезанна и кубизм мы рассмотрим во второй книге четырёхтомника «Рукописи не горят или что такое искусство» под названием «Хитрый испанец Пабло Пикассо». А сейчас коротко, в виде схемы, рассмотрим весь фундаментальный процесс понимания, что и чувственные качества материала имеют важнейшее значение для создания значительного произведения искусства.
В творчестве Эль Греко, ещё во второй половине ХVI века, появился мощный темпераментный мазок, который не прятал качества материала, но привлекал внимание и создавал особые пластические и эмоциональные достоинства произведения.
В ХVII веке Рембрандт, на базе великолепного профессионального мастерства, стал использовать мощные фактуры и достигал удивительных пластических и духовно-нравственных качеств.
В середине ХVIII века русский художник Рокотов тоже использовал фактурные пластические качества материала.
В конце ХVIII века взошла звезда  Джозефа-Маллорда-Вильяма Тёрнера. И уж тут пластические качества материала проявились в полной мере.
Наконец, Александр Иванов, завершив работу над полотном "Явление Христа народу", приступил к выполнению грандиозного замысла – к библейским эскизам. И в этих работах даже ограниченные пластические качества акварели и гуаши превратились в фейерверк мастерства, чувственной пластики и человеческого переживания!
Какой Сезанн?
Поль Сезанн с трудом и напряжением, но очень плохо рисовал. Достаточно посмотреть на руки и обнажённые фигуры в его работах, что мы подробно сделаем в главе, посвящённой творчеству этого мастера!
Пластические находки Александра Иванова подхватил Михаил Врубель. И эти качества произведений Михаила Врубеля невозможно сравнивать со скромными успехами французского новатора Сезанна.
Уж у Врубеля – это просто пиршество пластических качеств материала,
наполненных масштабом личности художника и поднятых до вершин духовных человеческих переживаний!
Какой Сезанн?
Мы ещё вернёмся к этой теме, но нам постоянно твердят: Сезанн, Сезанн, Сезанн.
А вот великие мастера, творчество которых пропагандировал журнал
"Золотое Руно", Николай Ге, Александр Иванов, Михаил Врубель, Виктор Борисов-Мусатов не только обладали блистательным профессиональным мастерством, которое было для них настолько органичным, что они его уже и не замечали, но и огромным духовным потенциалом своих личностей. И этот потенциал позволял им ставить перед собой и решать основную и первейшую задачу художника – исследование движения человеческих душ.
Конечно, интересно писать груши и яблоки – это вполне достойное дело и человеческое переживание можно передать через изображение предметов, и мастерство своё показать. Всё это так.  Но сам  человек несёт в себе куда больше духовно-нравственной и декоративной информации. Правда, если изображать человека, то его нужно уметь рисовать. А это не всегда и не у всех получается. Но русская школа имела огромное количество блистательных мастеров. И любые фундаментальные проблемы искусства решались великими русскими мастерами на базе чувственных качеств материала, мастерства и глубоких ассоциативных запасов их личностей. И именно эти качества являются основополагающими в нашем алгоритме определения искусства.
Михаил Врубель, опираясь на великолепную профессиональную школу Павла Чистякого, и отталкиваясь от библейских эскизов Александра Иванова, выработал свою систему живописи, которая использовала резкий геометрический, ломающийся штрих, совмещение нескольких планов в изображении предметов, расчленение объёмов на множество пересекающихся граней и плоскостей, мозаичный мазок и эмоциональные
цветовые сочетания, покидающие плоскость изображаемого объекта.
Такие творческие приёмы большинство исследователей относят сразу, только и исключительно к творчеству Сезанна и к кубизму. Но эти приёмы были использованы Врубелем задолго до Сезанна и, тем более, до кубистов.
И на таком профессиональном уровне, который и не снился и не грезился французской школе живописи того времени. Профессиональный уровень русской школы изобразительного искусства  того периода был несопоставимо выше профессиональных возможностей их французских коллег.
Поэтому, нашим художникам не было никакой надобности брать "равнение на великих французских новаторов...", как утверждает современный русский искусствовед Ида Гофман.  Достаточно было посмотреть вокруг.
И Иванов, и Врубель, и Ге – это недосягаемые вершины рядом с талантливыми, но робкими и часто самодеятельными попытками французов и скромными достижениями Поля Сезанна лично.
И журнал "Золотое Руно", чего не захотела заметить Ида Гофман, настойчего напоминал об этом своим читателям, терпеливо разъяснял любителям искусства, что великие русские художники добились замечательных успехов в области пластической формы и сделали это самостоятельно, блистательно, раньше и профессиональнее знаменитых
французов!
А это очень важно!
Ещё более важно то, что эти приёмы живописной манеры Иванова, Врубеля, Борисова-Мусатова или Ге не были изобретены ради пластических экспериментов и поисков новых, необычных, небывалых форм самих по себе, а родились как средство выражения вновь открывающихся сложных граней переживания человеческой души в новую эпоху развития и усложнения человеческой цивилизации.
То есть, новая форма явилась как необходимое средство изучения новых движений человеческой души в новых обстоятельствах.
Борисов-Мусатов был занят не поисками красивых цветовых сочетаний, пластически выразительного рисунка и совершенной композиции, а стремился предельно сильно передать тонкие нюансы человеческого переживания новой эпохи.
В процессе развития человеческой цивилизации постоянно  рождаются,
развиваются и умирают всевозможные способы человеческих взаимоотношений.
Художник замечает эти новые отношения, новые движения человеческих душ, изучает их и передаёт свои исследования другим людям через свои произведения. И в таком бесконечном процессе естественным образом рождаются новые формальные приёмы и новые средства построения произведений искусства. Но фундаментом всегда остаётся человеческое переживание в своих новых проявлениях.
А что же авангард?
Малевич своими многочисленными указами в письменном виде вообще запретил обращаться к изучению переживаний человеческой души как к бесполезному пережитку прошлого, как к устаревшему и умирающему миру "мяса и кости". Движение человеческой  души, по Малевичу, запрещается как предмет творчества.
Техническое творчество и опознавательный знак – вот единственно достойное занятие для художника.
Впрочем, нет!
         Художника тоже надо выбросить из современного мира!
И, конечно, искусство вообще не нужно!
Чистый холст – это самое большое, самое лучшее и самое нужное, на что может рассчитывать зритель, с точки зрения Малевича.
Кандинский, автор гениальных формулировок по определению искусства, на практике предлагает декоративные композиции, рассчитанные на эстетическое общение, но не со зрителем, а с потребителем промышленных товаров. Чтобы товары массового потребления лучше покупались их необходимо красиво оформить. То есть, творчество
должно быть подчинено сбыту и прибыли! А это опять означает, что искусство не нужно, но крайне необходим дизайн, как подручный инструмент торговли!
Поэтому, с точки зрения Кандинского-теоретика, самое главное – это  развитие человеческой души. А с точки зрения Кандинского-практика, для полного человеческого счастья вполне достаточно иметь гармоничные сочетания декоративных пятен!
"Новое поколение русских художников, обретая уверенность, взяв равнение на великих французских новаторов, понеслось по этому пути с такой русской удалью и размахом, что вскоре оказалось впереди тех, кого поначалу догоняло и, в свою очередь, повлекло их вслед за собой к новым, ещё более смелым открытиям. Ничто уже не смогло заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось  "Золотое Руно".
Не устаешь восхищаться и удивляться!
"... взяв равнение на великих французских новаторов...".
Но у нас впереди ещё целая глава о творчестве Поля Сезанна и я обещаю привести достаточное количество аргументов, которые подтвердят, что Михаил Врубель  и Николай Ге – просто гиганты рядом с Полем Сезанном и догонять его, для русских мастеров – значит уничтожать свой профессиональный уровень, свой масштаб личности и пятиться назад.
Сезанн действительно сделал принципиальное открытие. Но ни сам Сезанн, никто во Франции и на Западе этого открытия не заметил, не понял и не использовал. Оно было развито в России. Что за открытие я расскажу в той же главе о Сезанне.
Куда же "понеслось" новое поколение русских художников?
В четвёртом томе сборника "Рукописи не горят или что такое искусство", который  будет называться "Супрематизм крупно", я постараюсь на конкретных примерах показать, что новое поколение понеслось к опознавательному знаку, к эмблеме торгового предприятия, к информационным знакам технологической цивилизации, к дизайну, к рекламе, то есть к обслуживанию рыночного общества западного типа. А это означает, что новое поколение  авторов с удалью и размахом понеслось вон из искусства, вон из второго уровня эволюции к бытовым задачам выживания с максимальным комфортом.
Действительно, Малевич выставил пустой чистый холст как предел возможностей художника и изобразительного искусства в целом.
И действительно, французский автор Франсис Пекабль его обогнал. Он выставил просто пустую раму!
И действительно, это значительная, самоубийственная, но значительная  идея. Но в такой идее нет никакого чувственного фундамента. А это значит,
что такая интеллектуальная информация не может иметь отношения к искусству в принципе.
Франсис Пекабль вслед за Малевичем откровенно заявил свою позицию:
Зачем нам искусство?
Искусство надо уничтожать и уничтожить!
Надо признать, что это столь же значительное достижение, как и перевёрнутый унитаз Дюшана.
Перед нами продуманная концепция уничтожения искусства, уничтожения потенциально духовного человека, а для маскировки клоунада на пустом месте.
Дерзкая и выгодная клоунада на пустом месте.
Развлечение публики за деньги.
Духовный мир западной цивилизации предпочитает забавное существование среди унитазов, пустых рам и изящного нижнего белья.
И от этого никуда не уйти.
И не могу не заметить, что "Золотое Руно" и великие мастера "серебряного века" никогда за такие принципы не боролись!
Их божественный эстетический уровень всегда сочетался с глубоким духовно-нравственным содержанием.
И здесь нет никаких расхождений с алгоритмом определения феномена искусства. Наши качества произведения искусства подтверждаются.
Основное внимание и все силы авторов нового искусства, куда приглашает нас современный искусствовед Ида Гофман, сосредоточены на изобретении новеньких стилистических форм, на развлечении публики, на эпатаже, на привлечении любыми способами внимания к себе и своему творчеству.
Журнал "Золотое Руно" столь сомнительными принципами никогда не занимался.
И как бы ни были похожи на произведения художников внешне отдельные работы авангарда, даже в этих редких случаях, они работают в другой нише человеческого сознания, заняты принципиально другим делом,
которое не только не имеет отношения к искусству, но, очень часто, прямо разрушает и само искусство, и духовно-нравственную среду обитания.
Исследованием человеческих отношений, которые постоянно меняются и развиваются, можно заниматься столько, сколько будет существовать человеческая цивилизация. Поэтому искусство на уровне человеческого существования – вечно.
А возможности изобретения новеньких форм, завлечения зрителей
занимательностью и эпатажем существенно ограничены и почти ничтожны.
Поэтому творчество авангардистов переполнено повторами. Скрипка Пикассо и русской художницы Поповой практически одинаковы. Неужели внутренняя духовная вселенная испанца и мужчины точно повторяет духовную структуру молодой русской женщины?
Этого никак не может быть!
Нам остаётся предположить, что мы оказались не в области искусства, но в области ремесленного производства произведений определённого стилистического направления.  Именно в ремесленном творчестве важно
стилистическое направление, но авторство не важно. Ремесленное произведение может быть анонимным.
Исчерпав возможности придумывать новенькие формы изобразительного пластического искусства, авторы авангарда вынуждены перемещаться в области соседних видов искусства. Хеппенинг, перформанс, инсталляция, искусство действия – это упрощённые формы театра. Это творчество актёра и режиссёра. То есть, эти авторы уходят из изобразительного искусства, в котором им уже нечего делать, к работе в области режиссуры и к актёрским экспериментам.
А откуда режиссёрские и актёрские таланты у олегакулика?
Им не откуда взяться!
Авторы авангарда не могут иметь успех в режиссуре, они просто слабые художники, и они выполняют свою самодеятельную режиссёрскую работу на примитивном, беспомощном уровне. Поэтому они не могут конкурировать с Михалковым или Захаровым,  и вынуждены покидать и области соседних искусств.
В результате, буксуя на месте, значительная часть авторов авангарда, от отчаяния, бессилия и острого желания славы и денег, в бесконечных поисках новенького, шокирующего, завлекая публику любыми способами, неизбежно переходят к острым физиологическим ощущениям, к абсурду, похабщине и членовредительству.
Им остаётся оглушить зрителя взрывной, эффектной и самоубийственной физиологией! И авторы авангарда выходят к зрителю с хамством, патологией и кровью. Они снимают брюки, трясут своими причинными местами, отрубают себе пальцы и детородные органы.
Вот где в полной мере становится очевидным масштаб личности этих авторов.
Вот где убедительно видна их несовместимость со вторым уровнем эволюции.
И такова неизбежная логика развития творчества авангарда во всех его
подразделениях. Разумеется, никогда невозможно охватить весь поток творчества любого направления. Всегда будут исключения. Рассмотреть и классифицировать можно только основную тенденцию, основное направление. И это тоже общее правило любого анализа.
И, конечно, такая, рассмотренная нами и основная тенденция, не имеет ничего общего с деятельностью журналов "Золотое Руно" и "Голубая роза".
"Ничто уже не смогло заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось "Золотое Руно"".
Да нет!
Именно авангард и русский, и не русский вытеснил, прекратил и, в значительной степени уничтожил эти принципы великого русского искусства, которые пропагандировал, растолковывал и популяризировал этот замечательный журнал.
Русский авангард начала ХХ столетия провозгласил как свою принципиальную задачу отказ от традиций и существа русского классического искусства.  А Ида Гофман утверждает, что журналы "Годубая роза" и "Золотое Руно" явились его (авангарда)  питательной средой, дали ему импульс, толчок.
Авангард добился многого!
Значительно упал профессиональный уровень!
Духовно-нравственная среда обитания замусорена этикетками от пива, катушками, на которых намотаны километры верёвок, перевёрнутыми унитазами, похабными рисунками и картошкой слепленной из шоколада.
Откуда может взяться положительная духовная энергия?
Господа КОСМОС!
Вы зря затеяли этот проект с трёхмерным пространством!
Мы, люди, бессмысленны, тварны и недалёки!
Но необходимо разобраться во всём этом хаосе, аргументировано и подробно.
У нас просто  нет другого выхода!
Нам никто не собирается помогать.
Армию искусствоведов вполне устраивает первый уровень эволюции, стилистические подробности и количество любовниц у Пабло Пикассо.
Русский авангард  хронологически следует за серебряным веком русской культуры. Но этот факт, ни в коей мере не означает, что рассвет русской культуры серебряного века и есть исток, основание, источник, корневая субстанция, из которой, продолжая поиски великих русских художников, вырос и развился русский авангард.
Дело обстоит прямо противоположным образом.
Авангард стал инструментом уничтожения классического русского национального искусства и общечеловеческой духовности.
Такое, казалось бы, невинное и даже романтическое словосочетание:
""Золотое Руно". У истоков русского авангарда" категорически не приемлемо.
Это откровенная подмена!
Предлагаемое родство серебряного века русского искусства и авангарда, по своему содержанию, означает, что великое русское искусство в своём логическом развитии ведёт к уничтожению искусства как феномена духовно-нравственного развития человечества, к уничтожению духовно-нравственной среды обитания и ставит человечество на грань самоуничтожения.
Кто может с этим согласиться?
Родство авангарда и классического национального искусства – это  в лучшем случае ошибка, но, может быть, и преднамеренный обман.
Конечно, в искусствознании принято небрежно относиться к терминологии. Это почти традиция. Повсеместно расцветает "изящная фразистость без всякого содержания".
Но выше приведённые тезисы утверждают, что авангардное творчество, разрушая основной смысл духовного творчества, порождено и выращено великой русской культурой. То есть, русская национальная духовность и породила  весь  тот  кошмар,  который  мы наблюдаем в современном творчестве.
Кому нужна такая логика?
Первая книга сборника «Рукописи не горят или что такое искусство» посвящена определению искусства.  Потому что для анализа феномена искусства необходимо на что-нибудь опираться. Сам феномен искусства, и ещё в большей степени безбрежный поток творческих, произведений, которые похожи на искусство издали, безграничны и находятся в состоянии хаоса. Поэтому в первой книге я пытаюсь как-то определиться с фундаментальной терминалогией. Это основная задача первой книги. Но неизбежно приходится задевать и другие проблемы.
Супрематизм – явление огромное и многозначительное. Четвёртая книга сборника будет целиком посвящена супрематизму. Но уже в  самом начале необходимо сказать несколько слов об основном произведении Малевича о "Чёрном квадрате" и соотнести его с определением искусства. Поэтому наша следующая глава – это "Чёрный квадрат" Казимира Малевича.


ЧЁРНАЯ МЕТКА КАЗИМИРА МАЛЕВИЧА

                Чёрный цвет - это отсутствие света!
                Это просто факт

В 1913 году Малевич предъявил человечеству свой "Чёрный квадрат".
И это творческое произведение, по странному стечению обстоятельств и, как мне кажется, по недоразумению, из-за отсутствия чёткой терминологии и определения искусства, вследствие беспомощности искусствоведческой науки и по непониманию существа и значения области человеческой деятельности под названием "искусство", остался в истории как величайшее достижение пластического изобразительного искусства ХХ столетия.
И действительно, "Чёрный квадрат" Малевича – это  явление совершенно особое. Споры, дискуссии и мнения по поводу этого произведения, оценки его разнообразны, расплывчаты и лишены чёткой аргументации, как и подавляющее большинство искусствоведческой литературы.
Увы! Преобладает "изящная фразистость".
Поэтому, и спустя сто лет никто ничего определённого, убедительного и ясно сформулированного сказать не может. Все обсуждения заканчиваются эмоциональными взрывами, доходящими до оскорблений и личными обидами.
В чём же смысл этого произведения?
Попробуем втиснуть в общую неразбериху и свои соображения.
По мнению многих художников и искусствоведов, это произведение не имеет никаких признаков художественного произведения изобразительного искусства.
Сегодня такое часто случается, это нормально.
Как Вы помните, пользуясь абсолютным хаосом, в область изобразительного искусства пристроили и унитаз, и пустую раму, и отрезанный палец.
Почему же это изображение настойчиво втискивают в область изобразительного искусства?
"Чёрный квадрат" воздействует на зрителя и это тоже факт.
Эта композиция несёт в себе жутковато-мистическое ощущение и это физиологическое  ощущение основано на естественной психической реакции человеческого организма.
Как-то мне довелось работать на научно-популярном фильме, посвящённом психологии.
В работе принимала участие большая группа учёных-психологов.
И один из них, только что, приехал из Швейцарии. Он привёз любопытный набор из цветных прямоугольников – тест Люшара.
Каждый человек индивидуальным образом реагирует на цветовые раздражители, но существуют и системные реакции. На таких физиологических, психических реакциях основан тест Люшара.
Перед пациентом раскладывают несколько разноцветных прямоугольников, а он должен выложить их в прямую линию по следующему принципу.
Первым слева будет квадратик, цвет которого больше всего нравиться
испытуемому. Крайним справа – цвет которого нравиться меньше всего.
В зависимости от размещения цветных квадратиков выставляется диагноз. Очевидно, что здесь нет никакого искусства.
Перед нами реакция психофизиологической структуры организма, один из инструментов в процессе выживания.
Чёрный цвет в ассоциациях европейского человека несёт в себе некоторую "жуть". Эта "жуть" воздействует на физиологическом уровне. Отсюда  эмоциональная физиологическая реакция психики человека на чёрный квадрат как на обозначение чего-то мрачного, которое ничего хорошего не предвещает.
Если мы вернёмся к нашему алгоритму определения искусства, то увидим следующее. Чувственное восприятие в композициях из геометрических фигур разного цвета сводится к физиологическим ощущениям от цветных раздражителей. Это минимально возможное чувственное воздействие.
Фактуры Рембрандта, Тёрнера или Врубеля, мазок Эль Греко и Ван Гога в чувственном смысле воздействуют несоизмеримо сильнее.
А в конкретной работе – в "Чёрном квадрате" и цвет отсутствует полностью, то есть, и чувственное воздействие цвета оказывается ничтожным. Это означает, что уже первое качество алгоритма определения искусства, чувственное воздействие, в этом произведении едва-едва задевает область феномена искусства. Это произведение, с точки зрения чувственного воздействия, находится на самой границе области искусства, а, скорее всего, касается области искусства с внешней стороны.
Самосознание в супрематизме может присутствовать, но работает оно
в направлении интеллектуального анализа, логического познания и восприятия логической информации. Обозначения, условные знаки, опознавательные знаки передают зашифрованную информацию.  Дело полезное, но к искусству оно отношения не имеет. Каким бы масштабом и значением такая информация не обладала, будь это обозначение общественного туалета или зашифрованные идеи теософии, всё равно это логическая информация, то есть область человеческой деятельности, принципиально отличающаяся от искусства. Такие контакты необходимы для бытовой и технической деятельности, они естественны и характерны для научной формы познания, они должны бы присутствовать в науке искусствознания, но не в самом искусстве. В искусстве, как правило, логические формы рождаются после усвоения человеческого переживания, заложенного в произведении.
Произведение искусства, с помощью сильного человеческого переживания, которое в нём содержится, воздействует на зрителя или слушателя и заставляет его сопереживать на духовном уровне. И только логически усвоив и переработав в своём сознании эту чувственную информацию, зритель обогащается интеллектуально. Логическая, интеллектуальная информация в случае произведения искусства присутствовать может, но как дополнительный вторичный аксессуар.
Но если нам передают информацию любого содержания и при этом обходятся без чувственной формы и без человеческого духовно-нравственного переживания, только на логической основе,  то мы априорно оказываемся далеко за рамками искусства.
В супрематизме человеческое переживание практически отсутствует целиком. Там нет никакого трепетания человеческого сердца. Более того, нас ещё на стадии манифестов супрематизма категорически предупреждают – никаких человеческих чувств, никаких переживаний и чувствований. Только голое утилитарное технологическое творчество!
То есть основное качество, без которого произведение искусства как таковое вообще не может существовать, вычеркнуто в супрематизме изначально, в письменном виде, в официальных заявлениях, как основополагающий манифест!
Откуда же взяться искусству?
Участники супрематического творчества договорились между собой и
зафиксировали эту договорённость в письменных документах, что искусство им не нужно и что искусства у них категорически не будет, но будет техническое творчество!
А искусствоведы сто лет убеждают человечество, что искусство в супрематизме  присутствует в огромном количестве!
Какие настойчивые коллеги!
Алгоритм определения искусства в супрематизме не то, что нарушен или приостановлен. Нет! Он разрушен полностью и без остатка!
А это означает, что искусство состояться не может в принципе.
Чувственное переживание и человеческое душевное сопереживание заменено логическим освоением зашифрованной информации, в лучшем случае эстетичными качествами декоративной композиции, в таком варианте остаётся хотя бы соприкосновение с искусством, но чаще всего мы имеем логическую информацию с некоторым физиологическим, эмоциональным восприятием. А этого мало для феномена искусства!
В таких условиях сопереживание не возникнет.
И катарсису взяться не откуда.
Стало быть, работа механизма феномена искусства и возникновение новой духовной энергии невозможно в принципе!
То есть в супрематизме мы можем иметь процесс интеллектуальной работы, узнавание выученных когда-то правил, увеличение памяти, наращивание знаний и обозначение знаком определённых правил и процессов необходимых для существования технологической цивилизации. Но для укрепления и развития духовно-нравственного, душевного потенциала человеческой личности оснований нет никаких.
Возможны достижения в декоративном творчестве, но катарсис не может возникнуть только из эстетичных декоративных композиций. Из всего сказанного можно сделать обоснованный вывод: в случае с супрематизмом феномен искусства состояться не может определённо! А, следовательно, несмотря на многозначительные декларации о намерениях, на обещания выйти в космос без моторов, создать справедливое человеческое общество или превзойти и науку, и искусство вместе взятых, в компании с супрематизмом мы можем удержаться, дай то Бог, только на первом уровне эволюции и, скорее всего, без комфорта!
С другой стороны, очевидно, что "Чёрный квадрат" не содержит никаких творческих эстетических достоинств. Любая геометрическая фигура столь же совершенна как визуализация совершенной математической логики. Автор геометрических изображений не имеет оснований гордиться своими художественными достижениями.
Любая геометрическая фигура абсолютно совершенна!
И я с удовольствием присоединяюсь к мнению Д. В. Сарабьянова: «Художественная выразительность не может быть тем качеством, которое определяет смысл "Чёрного квадрата"».
Как мне кажется аргументов достаточно! А у нас ещё отдельная книга о супрематизме!
Вопрос о принадлежности "Чёрного квадрата" к области искусства можно считать закрытым.
Но вот икона современности?
Икона современности!
Так определяют "Чёрный квадрат" Малевича многие искусствоведы.
Сам Малевич, вслед за критиками, называл "Чёрный квадрат" иконой.
Икона, как известно, в первую очередь есть связующее звено, мостик, порт, соединяющий человека с мистическим горним миром.
Эстетические качества иконы – это предварительная функция, которая, во многом, есть результат просвечивания духовного содержания иконы, Икона, на первом этапе
воздействует на верующего своими эстетическими качествами, развивающими человеческую душу, настраивающими её в состояние резонанса с духовным миром, а потом уже вступают в права неведомые нам законы миро точения, целительства, чудотворства.
Икона – это  прямая связь с горним миром.
"Чёрный квадрат" – это  связь с чёрным, с тёмным ощущением, с отрицательным миром.
Это значит, не искажая смысла слов русского языка, говорить об иконе невозможно. Более того, в такой точке зрения есть определённая доля кощунства.
Присутствует физиологическое ощущение по тесту Люшара.
Но можно сопереживать и плакать от гениальной музыки, великих текстов и красоты пластического искусства.
Можно плакать, нарезая к селёдке свежий репчатый лук.
Можно сопереживая страдать и выращивать свою душу при контакте с
произведением искусства.
Можно испытать панику и безотчётный ужас под воздействием ультразвуковых колебаний определённой частоты.
Внешне похожая реакция, но принципиально несопоставимые явления. В одном случае физиологические механизмы, в другом восторг и трепет развития внутренней духовной структуры человека.
Любое движение души замирает при контакте с "Чёрным квадратом".
Торжествует цепенящее, жуткое, физиологическое ощущение чёрной дыры.
С какой частью мистического мира может установить связь такая "икона"?
Нетрудно догадаться, приобщение к какой религии может символизировать "Чёрный квадрат". Ощутимое и вполне конкретное влияние этой религии мы наблюдаем сегодня в широком процессе, который охватил человеческое сообщество.
И внешний смысл этого процесса заключается в тотальной подмене человеческих взаимоотношений, потенциально способных нести в себе некоторые духовные элементы, анонимным, техническим обменом технологической информации и физиологическими ощущениями.
Не нужно особых усилий, чтобы понять, в чём заключается содержание такого процесса и куда он приведёт.
Это необходимо подчеркнуть.
"Чёрный квадрат" – это гениальное предвидение Малевича!
Оно не имеет никакого отношения к искусству!
Это пророчество разрушительного и самоубийственного процесса и
для искусства, и для человечества.
Чёрный квадрат, черная бездна, чёрная дыра, чёрная метка.
"Чёрный квадрат" Малевича, совершенно в духе и в букве супрематизма, есть не что иное, как обозначение, как товарный знак эпохи уничтожения человеческой  цивилизации. К искусству это не имеет никакого отношения. Но это осуществлённый акт передачи значительной провидческой информации. 
Именно такое наполнение сто лет удерживает это произведение Малевича в центре внимания человечества.
Оно значительно!
Оно многозначительно!
Все остальные упражнения с геометрическими фигурами и самого Малевича и его последователей имеют смысл только стилистических упражнений или утилитарных предметов бытового назначения. И искусствоведам приходится напрягать все свои способности, чтобы
как-то пристроить их в рамках изобразительного искусства, куда они и не могут быть пристроены в принципе.
А вот "Чёрный квадрат" как мистическое предвидение значителен! Вокруг этой субстанции можно выстроить храм чёрной религии.
Именно поэтому эту работу нельзя называть иконой.
Цель искусства, цель жизни человеческой, цель существования Вселенной, смысл и задача Творения, как можно предположить из всей совокупности фактического материала, это созидание личностной человеческой духовной структуры, способной преодолеть рост энтропии и перейти в более сложные пространства для дальнейшего развития.
Если такого не случается, если ради любых материальных результатов, мы получаем нулевой духовный результат – это беда!
Это означает отказ от искусства как инструмента развития индивидуальной человеческой души, выход из второго уровня эволюции, попытку уничтожения единственно важного результата человеческой и всех человеческих жизней и отрицание смысла существование нашей Вселенной, нашего трёхмерного мира.
Независимо от того, осознавал ли сам Малевич смысл и значение своего произведения, независимо от того, создано это произведение в результате мобилизации всех творческих возможностей Малевича или оно было внушено автору при участии "мировой интуиции", перед нами опознавательный знак – послание человечеству о его предстоящей гибели.
Перед нами чёрная метка ХХ столетия!
Малевич плохо рисовал, он был самодеятельным художником, его манифесты по супрематизму полны логических ошибок и нелепостей.
Но Малевич был талантлив и обладал даром предвидения. И он успел крикнуть человечеству:
 "Всем вам чёрная дыра"!




ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДВА ВАЖНЫХ ТЕРМИНА

ЧТО ТАКОЕ КРАСОТА

               
                Прекрасное – это манифестация
               
                сокровенных законов природы.
               
                И. Гёте

Невозможно создать науку без чёткой терминологии!
Может ли красота спасти мир?
Нет!
Никак не может красота спасти мир просто потому, что под словом «красота» и искусствоведы, и художники, и зрители понимают несколько принципиально различных понятий. И эти разные в самом своём существе понятия переплелись, безнадёжно перепутались и подменяют друг друга на каждом миллиметре разговоров об искусстве.
Украшение предметов орнаментами – есть действие, призванное увеличить красоту предмета.
Это попытка придать предмету качества, вызывающие эстетическое удовлетворение.
То есть это попытка сделать предмет красивым.
Гребень – вполне бытовой предмет.
Когда-то, гребни делались из палочек, связанных между собой. Потом стали брать дощечку и с одной стороны пропиливать её не до конца. Получился гребень или расчёска в своём современном виде.
Самой характерной частью орнамента, украшающего гребни, долгое время были ряды взаимно пересекающихся параллельных линий, которые и изображали собой нити, соединяющие когда-то палочки составляющие гребень.
То есть, красивым, вызывающим эстетическое удовлетворение в данном случае считалось воспоминание об утилитарном явлении, обеспечивающем значительную хозяйственную пользу.
Когда появились глиняные сосуды, им стали придавать форму и вид бывших прежде во всеобщем употреблении плетёных сосудов, изображая на их внешней поверхности ряды параллельных линий, подобных тем, о которых я только что упоминал по поводу гребней. Такое украшение глиняной посуды, вошедших в употребление с самых первых шагов гончарного ремесла, ещё и до сих пор распространено даже у цивилизованных народов.
Такой орнамент воспроизводит воспоминание об ушедшем плетении и таким образом вызывает ностальгическое, похожее на эстетическое удовлетворение.
Новые технологии упразднили привычный процесс изготовления, но прежнее было удобно, привычно, а потому прекрасно. Хочется его сохранить хотя бы как воспоминание – отсюда некоторое, похожее на эстетическое, удовлетворение. 
Обозначение бывших деревянных балок в каменной архитектуре античной Греции – тот же механизм. Дом на деревянных балках был  удобен – совершенен и красив. Теперь дом из мрамора, но чтобы он воспринимался как совершенный и красивый надо наметить в камне рисунок бывших когда-то деревянных балок. Очевидно, что мы имеем дело с понятием «красоты», которое возникает не как собственно эстетическое удовлетворение, а как приятное ностальгическое воспоминание об ушедших и  полезных технологиях.   
Тут можно добавить, что новые архитектурные и дизайнерские формы, возникшие в строительстве с приходом новых технологий бетона, стекла и металла были действительно передовыми, потому что отказывались от повторения старых форм новыми материалами. Этому помогло и  изменения в масштабах строительства и дизайна. Массовое производство предметов массового потребления – посуда, бытовая техника, жильё требовали отказаться от ручных форм в масштабах человеческой руки, непосредственной ручной лепки, вырезки и ковки.
Руки оставляли на предметах тепло души ремесленника.
Штамповка холодна как геометрия.
Отчасти отсюда появление супрематизма и его неизбежная остановка на границах искусства в области дизайна. Отсюда же «новое, современное искусство» естественно становится бездушным, чисто оформительским и создаёт общество, лишенное души.
В современной музыке мелодия оказывается ненужной. Душа не нужна. Нужна затейливая аранжировка – дизайн.
Но общество свободное от души, в свою очередь, оказывается ненужным Космосу. Основная ценность существования человеческой цивилизации – положительная духовная энергия, в данном случае, не производится. Человеческое общество, ориентированное на создание духовной энергии востребованной в более сложных пространствах, отлучается от своей основной задачи, замыкается на своих собственных внутренних удобствах, заведомо обречённых на самоуничтожение вместе с самим таким обществом.
То есть бесконечный духовный потенциал Творения оказывается бессмысленным, ненужным, перечёркнутым.
Вот отдалённые, но неизбежные плоды стремления Адама к знанию ради наслаждения и комфорта.
Но только это самое стремление к знанию, которое становится, в конце концов, причиной неизбежного результата – самоуничтожения  цивилизации, и является обязательным условием всей человеческой истории.
Только стремление к знанию, к открытию новых технологий, к развитию производительных сил, к комфорту и бесконечному наслаждению, к постоянному торжеству зла,  к заведомо проигрышной борьбе добра на основе права свободного выбора. Только эти чудовищные условия нашего существования и создают предпосылки для осознанного духовного усилия, для нравственного  поступка, для осознанной выработки той самой положительной духовной энергии, ради которой и создан наш мир.
То есть смысл существования человеческого общества сохраняется до последнего мгновения жизни этого общества.
А понятие красоты как ностальгического воспоминания об ушедшем, полезном и привычном совершенстве существует, но, как очевидно, к феномену искусства отношения не имеет.
Как кажется, ещё меньшее, а точнее сказать никакого отношения к области искусства не имеет понятие красоты, вырастающее на основе социальной психологии. Но, и в данном случае, всё не так просто.
Когда человечество научилось плавить медь, обладание этим металлом стало означать богатство, могущество, уважаемое положение в обществе. Медные украшения того времени не имели никакого отношения к красоте.
Они не вызывали ни эстетического, ни физического, ни какого другого удовлетворения.  Они были просто грубой медной проволокой.
«По приблизительному расчёту, – говорит Стенли («Из края в край таинственного континента», Париж, 1870, т. II, стр. 321) – я полагаю, что его (вождя племени) жёны носили на шее в совокупности до восьмисот фунтов меди; его дочери, в числе шести, имели на шее до 120 фунтов, а его наложницы-рабыни – около двухсот. Прибавьте к этому, что для украшения ног и рук каждой из его жён и дочерей нужно было до шести фунтов медной проволоки, и вы увидите, что Чумбури (вождь, о котором идёт речь) обладал, в виде женских украшений, запасом около 1396 фунтов (более двух тонн)  меди».   И бедные женщины таскали на себе более двух тонн меди, только для того, чтобы показать всем величие вождя Чумбури.  Какой ужас!
Такие украшения – вывеска благополучия и откровенное чванство и бахвальство.
Ношение у диких племён когтей и зубов свирепых животных – есть вывеска храбрости, ловкости и силы и, как результат этих качеств, жизненное благополучие хозяина перечисленных предметов.
«Драгоценное кажется красивым, потому что с ним ассоциируется идея богатства. Надевши на себя, положим, двадцать фунтов железных колец, женщина племени Динка кажется себе и другим красивее, чем была, когда носила их только два, т.е., когда была беднее. Ясно, что тут дело не в красоте колец, а в той идее богатства, которая с ним связана» .
«У племени Батока в верховьях Замбези  считается некрасивым человек, у которого не вырваны верхние резцы. Вырывая свои верхние резцы, Батока стремится подражать жвачным животным… Батока – пастушеское племя и почти боготворит своих коров и быков. Тут опять красиво то, что драгоценно, и как бы эстетические понятия возникают на почве идей совсем другого порядка» .
Обычай украшать себя татуировками имеет откровенный социальный смысл. Татуировка первобытного племени даёт точный ответ на вопросы о социальном положении татуированного человека.
Тоже в уголовном мире.
Тоже в мире военных подразделений.
Тоже в современном молодёжном общежитие.
Те же механизмы в моде.
Социальная психология – основа всех этих явлений и к искусству как человеческому переживанию и развитию человеческой духовности это не имеет никакого отношения.
«В Сенегамбии богатые негритянки носят туфли, которые настолько малы, что нога не входит в них целиком, и оттого эти дамы отличаются очень неловкой походкой. Но это-та походка и считается крайне привлекательной. (Плеханов из Л. Ж. Беранже-Феро, Племена Сенегамбии, Париж, 1879, стр. 11).
Каким образом она могла стать таковой?
Чтобы понять это, надо предварительно заметить, что бедные и трудящиеся негритянки указанных туфель не носят и имеют обыкновенную походку. Им нельзя ходить, как ходят богатые кокетки, потому что это повело бы за собой большую трату времени; но именно потому и кажется привлекательной неловкая походка богатых женщин, что им не дорого время, так как они избавлены от необходимости работать. Сама по себе такая походка не имеет ни малейшего смысла, вредна и болезненна, но приобретает значение лишь в силу противоположности с походкой обременённых работой (и, стало быть, бедных) женщин» .
В данном случае чванство богатством, кроме очевидного неудобства и даже вредности приносит и прямой духовно-нравственный ущерб. Трудящийся человек хуже богатого бездельника, откуда бы тот не взял свои деньги, утверждает человеческая социальная психология.
Это очевидное торжество зла.
Однако нужно заметить, что украшение себя богатством через некоторое время имеет тенденцию смешиваться с эстетическими понятиями красоты.
Не сливаться, а именно смешиваться.
Здесь нет противоречия. Драгоценному в смысле социальной психологии, можно  придать совершенные эстетические формы.
Зубы хищника имеют и эстетические качества. Из меди можно делать эстетические предметы. Необработанный бриллиант ценен как драгоценность, но не имеет эстетической ценности. Художественно обработанный – сияет красотой своего кристалла и имеет ещё и эстетическую ценность.
Но основная ценность дорогой вещи – это её денежная стоимость. Эстетичной может быть и бижутерия, но изумруд дороже, а стало быть, и красивее с точки зрения социальной психологии.
Огромный вклад в исследование понимания красоты с точки зрения социальной психологии сделали марксисты. В частности Георгий Валентинович Плеханов пишет «… искусство создаётся психикой людей, а психика людей изменяется вслед за их положением» и далее «… искусство всякого данного народа определяется его психикой; его психика создаётся его положением, а его положение обуславливается в последнем счёте состоянием его производительных сил и его отношениями производства», и ещё «…искусство является отражением общественной жизни…» . И такой вывод имеет своим основанием огромный фактический материал.
Так бывший миссионер Казалис в конце ХIХ века писал, что у известных ему африканских негров плохо развит музыкальный слух, но зато они удивительно чувствительны к ритму: гребец ритмично поёт в такт с движениями своих вёсел, носильщик поёт на ходу в такт своему шагу, хозяйка дома напевает, размалывая зёрна, женщины подчёркивают ритмические движения рук звоном колец, размещённых на их руках. Во время танцев ритм подчёркивается особыми погремушками на теле. Бразильские индейцы, указывает тот же миссионер, тоже очень ритмичны, но очень слабы в мелодии и не имеют, по-видимому, никакого понятия о гармонии.
Очевидно, что ритм помогает в физическом труде.
Мелодия как проявление человеческого переживания ещё не возникла. Искусства нет, но есть ритмичный физиологический процесс внешним образом напоминающий искусство, и многие исследователи путают эти принципиально различные явления.
Интересно, что современная музыка возвращает значение ритма, заменяет мелодию пышной аранжировкой, вытесняет мелодию как выражение человеческого переживания, обедняет духовность и укрепляет физиологию ритма.
Однако такой вывод требует и некоторой оговорки.
Понятие красоты, выведенное из социальной психологии как результат общественной жизни и связанное с ним художественное творчество, действительно являются отражением общественной жизни. Это подтверждается многочисленными фактами.
Но искусство как продукт человеческого переживания, как результат исследования движения человеческой души в произведении искусства является отражением развития индивидуальной человеческой души в данных конкретных условиях. Это не прямой продукт социальной психологии, а результат развития личностной человеческой духовности на фоне определённых производственных отношений.
Человеческая духовность подвергается воздействию общественных отношений, но, в своей основе, является результатом поступков и помыслов каждой личности.
И, вне всяких сомнений, искусство – это общественное дело, потому что с помощью сопереживания, движение и развитие индивидуальной человеческой души перерастает в катарсис и распространяет процесс духовного развития среди многих людей.
А это и есть задача существования искусства, человеческой цивилизации и всего нашего трёхмерного пространства.
Отсюда же следует, что творчество только как самовыражение автора и априори не рассчитанное на понимание и сопереживание окружающих людей  бессмысленно и не может быть причислено к области искусства.
А красота как вывеска богатства, как проявление бахвальства нажитыми  копейками, точно не спасёт этот мир, но, скорее всего, обязательно его угробит.
Развитие производительных сил определяет социальную психологию. Социальная психология развивается в некоторой своей части в  художественное творчество в форме как бы искусства во всех видах  художественного творчества. Но искусством становится только то, что во всех видах художественного творчества исследует и показывает движение человеческой души в сторону положительного развития внутренней духовной структуры человека.
Отсюда происходит разделение художественного творчества на искусство и на самые различные формы художественного творчества в различных областях оформления пространства, украшения быта, декоративного  оформительского творчества, развлечения, отдыха, физиологического удовольствия от ритма маршей и массовых танцев, карнавалов, феерий, мистерий, попсы, до финансовых усилий рекламы, идеологической пропаганды  и т. д. 
Конечно, такое творчество только внешним образом похоже на искусство, по существу представляя собою совсем другие области человеческой деятельности. Причём, любое проявление художественного творчества, в любой момент, как только ему становится тесно в рамках дизайна, услаждения публики, политической идеологии и оно начинает обращать внимание на переживания человеческой души, мгновенно может переместиться в область искусства, но и обратный путь всегда открыт.
Эта тонкость чуткого и многогранного феномена искусства открывает широкую возможность  для самых разнообразных подмен, а отсутствие чёткого определения искусства не позволяет эти подмены разоблачать.
Чувство прекрасного присуще и птицам и животным, у которых нет производственных отношений. И это, как раз, источник природного чувства красоты. Это чувство возникает как результат заложенной в сознании человека информационной программы, позволяющей узнавать явление, возникающее как удачная материализация совершенных законов совершенного Творения.
Красивое – это совершенное, здоровое, не вредное, своё, родное, позволяющее надеяться на выживание.
Красиво – это удобно, естественно и полезно, но по самой своей природе, а не в силу меркантильных соображений.
Красивое – это ощущение, возникающее по принципу свой-чужой.
Красивого можно не опасаться.
Красивым можно восхищаться.
Румяная, физически развитая крестьянская девушка красива как материализация совершенных законов существования белковой материи.
Бледная истончённая дворянка – воплощение торжества социальной психологии и идеал красоты общественной группы, освобождённой от борьбы за выживание.
По существу, это извращение естественных и совершенных законов жизни.
Японская аристократка ковыляет на своих запрессованных, неразвитых, болезненных ножках и вызывает восхищение царедворцев. Но это явная патология и может восхищать только сознание, изуродованное социальной психологией.
Кристаллы, волны, здоровые растения и животные – это  зримая реализация совершенных законов природы. Наша информационная программа оценивает их и даёт нам сигнал – это единородно, это своё, это красиво.
«Людям, равно как и многим животным, свойственно чувство прекрасного, т.е. у них есть способность испытывать особого рода (эстетическое) удовольствие под влиянием известных вещей и явлений… Природа человека делает то, что у него могут быть эстетические вкусы и понятия. Окружающие его условия определяют собой переход этой возможности в действительность; ими объясняется то, что данный общественный человек (т.е. данное общество, данный народ, данный класс) имеет именно эти эстетические вкусы и понятия, а не другие» .
Совершенно верно, если мы имеем в виду наложение социальной психологии на эстетические явления.
Но не верно, если мы под искусством понимаем изучение и фиксацию развития человеческой души, развитие человеческой духовности.
Если данное общество или данный народ развивается в направлении развития духовности – мы имеем дело с эстетикой и красотой, которые имеют большие шансы развиться в  искусство.
Если данное общество или данный народ, в тех же условиях развития производительных сил, развивается в направлении максимального выигрыша в конкуренции всевозможных товаров и, неизбежно, в направлении  уничтожения  духовности   – мы имеем дело с квази-эстетикой, квази-красотой, квази-искусством, с проявлением социальной психологии в негативном варианте. 
Вывеска власти,  богатства, насилия, похабщины имеет все признаки воздействия социальной психологии и все шансы на материальный успех, но к искусству отношения не имеет.
Социальная психология – это тоже переживание, движение души, но другого характера. Здесь происходит не развитие внутренней духовной структуры, а её ущемление. Человек не развивается духовно и бескорыстно, но стреноживает свою душу корыстными понятиями торжества богатства, значительности должностей и власти.
Законы социальной природы человека, т. е. социальная психология, направляют развитие квази-искусства.
Искусство отражает движение человеческих душ.
Буше интересный художник потому, что работая в общем потоке социальной психологии, он поднимал и пласт человеческого переживания.  Его кокетки и кавалеры, выполняя все законы социальной психологии, всё же, при этом, по-человечески переживают свои мелкие, почти физиологические, но  всё же ещё человеческие переживания.
Развитие производительных сил напрямую влияет на общественную жизнь человека. Это верно, но искусство отражает движение человеческой души, а не размер зарплаты. Действительно, по человечески, можно переживать потерю любви, но потерю бумажника можно переживать не человеческой душой, а, скорее её отрицательной, сдерживающей развитие духовной структуры частью. Это алчность и честолюбие.
То есть движение души будет, но не продуктивное. Убийца тоже переживает. Грабитель тоже. Но не в ту сторону!
Производительные силы и производственные отношения воздействуют на интерпретацию в конкретных условиях той самой природы человека, которая заложена в нём генетической  программой. И эта программа не может изменяться и совершенствоваться под действием естественного отбора. Она глубже и фундаментальнее.
Воздействию естественного отбора поддаются результаты действия этой программы в данных условиях. А, по мере развития технологических возможностей, естественный природный отбор заменяется экономическим отбором.  А экономический отбор есть самая страшная и самая жестокая  цензура – это цензура денег.
Таким образом, в современном мире зарождается и вырастает во весь рост основной антагонизм нашего времени – противоборство денег и души. Очевидно, что в жизни деньги всегда выигрывают, но в последний час всегда побеждает  душа.
Естественно, отталкиваясь от понятия красоты как результата социальной психологии, при такой тенденции люди не сближаются, но отдаляются друг от друга и никакой катарсис тут невозможен.
Стало быть, и никакого искусства не получится.
Точнее сказать, искусство и в нашем обществе возможно, но не как центральная тенденция, а как героический акт последних уцелевших  носителей человеческой духовности. Потому что такие рудименты как трепетание человеческой души всё же будут оставаться в человеческом обществе до самого последнего часа человеческой цивилизации.
К сожалению, такая стройная и логичная система размышлений не может быть принята как основа к определению искусства.
Недостаток таких размышлений очевиден.
Природное чувство прекрасного, которое существует и у человека, и в животном мире, само по себе может подвести нас только к уровню дизайна – украшения себя и окружающего пространства.
Искусство же требует человеческого духовно-нравственного переживания, то есть необходимы ассоциативные связи человеческих взаимоотношений, которые и развиваются на базе социальной психологии.
Это означает, что оба источника влияющие на создание понятия прекрасного – и природное эстетическое чувство, и понимание прекрасного, связанное с социальной психологией  участвуют  в формировании феномена искусства.
Природное чувство создаёт эстетическую основу произведения искусства.
Из социальной психологии вырастают духовно-нравственные коллизии, которые духовно и нравственно оцениваются с помощью права выбора и совершаются духовным усилием человека. И вот с такой точки зрения мы попадаем в область феномена искусства и ещё раз подтверждаем правильность нашего алгоритма определения искусства.
Положительная духовно-нравственная энергия возникает с помощью духовного усилия и зрителя, и художника.
Духовное усилие появляется как преодоление условий, сложившихся на базе социальной психологии с использованием права выбора.
Вот это и есть основные истоки понятия красоты и корневая система функционирования феномена искусства.
Только такое понимание красоты возможно в области искусства.
И такая позиция даёт возможность классифицировать, что принадлежит области искусства, а что находится в пограничных областях человеческой деятельности.
И сразу видно, что оранжевые куртки Казимира Малевича – вещь полезная и, возможно, красивая, но никакого духовного усилия и душевного переживания не требуют а, стало быть, к искусству отношения не имеют.
И упакованные знаменитым именем дорогущие чайные сервизы, которые сам Малевич раскрасил точно пополам в чёрный и белый цвет – это тоже не искусство, а успешное финансовое предприятие, ремесленная аккуратность или дизайн – эстетическое украшение пространства, но не искусство.
Как мне помниться, ни Рембрандт, ни Эль Греко, ни Тёрнер,  ни Репин  не шили курток. Они писали виртуозные по мастерству и наполненные человеческим душевным переживанием картины – произведения искусства.
Малевич куртки пошил успешно, но прилично нарисовать  человеческую руку  никак не мог. А нам сто лет рассказывают, что. раскрасить чайник точно пополам в чёрный и белый цвет – это и есть высшее достижение художника, а поэтому Малевич и есть великий художник!


ИСКУССТВО ДЛЯ ИСКУССТВА

                До тех пор, пока не будут высланы торговцы
                из  храма, храм искусства не будет храмом.

                Л. Толстой


50 лет назад я впервые услышал многозначительную фразу:  «Искусство – это не что. Искусство – это как».
Несколько кокетливо и с многозначительной интонацией фразу произнёс известный писатель. И всё в нём говорило: «Уж мы-то, изысканные и продвинутые  участники  столичного  бомонда, знаем, что такое искусство на самом деле»!
Я не упоминаю имени сказавшего, потому что вынужден признаться, с моей точки зрения подобное заявление – просто глупость и демонстрация полного отсутствия способностей к логическому мышлению.
«Как» – это, надо понимать, мастерство, блеск, артистичность исполнения, изысканность интерпретации, обобщая можно сказать, что  как – это аранжировка и дизайн.
Вне всяких сомнений, это важные качества произведения искусства.
Но если, при всех этих замечательных качествах, в творческом произведении нет человеческого переживания, движения человеческой души, трепетания человеческого сердца, мы и получим блистательную аранжировку и совершенный дизайн. Но искусства там не будет.
Произведения Фаберже – божественный дизайн, великолепное мастерство, и целый набор бриллиантов, изумрудов и золота. Но это не искусство.  Это блистательное ремесло, это искусность.
У Ван Гога топорный рисунок, но каждый мазок – крик человеческого сердца. Это искусство!
Именно поэтому, это его искусство так долго не могли оценить!
Он обращался к человеческим душам, кричал кровоточащим сердцем, а его картины оценивали опытные знатоки искусствознания по знакомым для них стилистическим качествам и рыночной стоимости.
Их просто не научили, что ценность произведения искусства – это, прежде всего,  глубина и значительность заключённого в нём человеческого переживания!
Прежде всего!
Посмотрите на историю искусствознания.
Это очень интересно!
У истоков эстетики Баумгартен,  обращаясь к природе, утверждал, что цель искусства – это  красота.
Но прошло не так много времени и целая группа известных и талантливых исследователей Шюц, Зульцер, Мендельсон, Мориц  высказали совсем другую точку зрения.
Ну что Вы! Господа! Это полная нелепость! Цель искусства – это нравственное совершенство!
То есть, они утверждали, что искусство – это, как раз, ЧТО.
Духовно-нравственное совершенство – это содержание. Это ЧТО, о ЧЁМ, о КОМ.
Но недолго музыка играла и следующее поколение блистательных учёных, а именно – Винкельман, Лессинг, Гердер, Гёте дружно возмутились: «Ну, причём здесь ЧТО. Очевидно, искусство – это КАК! Более того, искусство – это красота, даже одна пластическая красота»!
То есть опять восторжествовало мнение, что искусство – это КАК».
И такое мнение торжествовало вплоть до Канта.
После Канта Шиллер, вдруг, заявляет: «Неужели Вы все не видите, что искусство – это красота, причём красота без видимой пользы»!
То есть опять искусство – это КАК, но уже с учётом оговорки Канта!
И так многие века!
То яйца нельзя есть – там холестерин!
То яичный холестерин нам безвреден – кушайте сколько хотите!
Неужели невозможно выяснить, что такое искусство?
ЧТО, КАК или сколько стоит?
Искусствоведы и художники в своей основной массе со значительной долей презрения и высокомерия относились к изучению в советском институте марксистской философии. И, как мне кажется, совершенно напрасно. Ещё раз подчеркну, марксисты проделали огромную и исключительно полезную работу в направлении исследования феномена искусства.
Сейчас мы, ещё раз, вспомним небольшую часть этих исследований, которые непосредственно касаются нашей темы.
В уже упомянутой книге Георгия Валентиновича Плеханова «Искусство и литература» на странице 165 мы можем прочитать следующее: «Бюхер в «Arbeit und Rhythmus» пишет: «Я пришёл к тому заключению, что работа, музыка и поэзия на первой ступени развития сливались вместе, но что основным элементом этой триады была работа, между тем как обе остальные имели лишь второстепенное значение»».
И это совершенно справедливо. Для того времени развития человечества характерна острейшая борьба за выживание.
Главное – это работа для выживания.
Ритм в музыке поддерживает физиологию работы. Поэтому музыка этих племён исключительно ритмична. Мелодии практически нет. Мелодия – это душа. Но не до души. Нужно выжить.
В связи с этим, полезно вспомнить, что и современная музыка опирается, в первую очередь, на ритм.
Опять не до души!
А самые продвинутые музыканты отказываются и от мелодии (не  до души), и от ритма (и не до выживания). Полный финиш!
На стр. 108 своей книги Плеханов пишет: «… труд старше искусства и что вообще человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения утилитарной и только впоследствии становится в своём отношении к ним на эстетическую точку зрения».
И это, как мне кажется, необыкновенно интересно для исследователя искусства, потому что не вполне верно.
С точки зрения общества труд предшествует игре и искусству.
Это заключение, подтверждённое множеством фактов.
Но это верно только с точки зрения общества и социальной психологии!
В такой тенденции развития мы  имеем процесс возникновения и развития художественного творчества в рамках помощи при физическом труде, украшении и развлечении. То есть, эстетическое отношение, эстетическое чувство возникает как точка зрения дизайнера –  оформителя, украшателя, развлекателя на явлениях, уже освоенных практическим трудом.
Но мы понимаем искусство  как инструмент развития человеческой души, а не как способ увеличения производительности труда и удобства жизни. И в таком контексте возможны другие оценки процесса развития феномена искусства в человеческой цивилизации.
С точки зрения общества труд предшествует игре и искусству. Это так.
Но с  точки зрения отдельной личности, прошу Вас, обратите пристальное внимание, игра и искусство предшествуют труду.
Мы уже сформулировали фундаментальное качество произведения искусства как присутствие человеческого переживания.
Искусство – это инструмент развития внутренней духовной структуры конкретного человека. То есть, с такой точки зрения приоритетным является процесс развития духовности отдельной личности.
А с точки зрения становления отдельной личности игра и искусство предшествуют труду.
Взрослые, понимая важность максимального развития детей, учат и поощряют увлечения играми и искусством у детей.
А дети, опираясь на инстинкт подражания, с удовольствием устраивают целые театральные спектакли и представления в подражание труду взрослых. Их души обогащаются переживаниями, перерастающими в катарсис ещё до полноценного труда.
Взрослый развлекается и играет после труда ради отдыха, удовольствия и воспоминания своих переживаний, случившихся во время труда.
Ребёнок играет и творит до труда,  физически и духовно развиваясь.
Движение души, искусство развиваются у маленького человека из личностного опыта игры и творчества,  предшествующих труду и закрепляются потом в процессе труда и борьбы.
А эстетические ощущения и дизайн возникают из общественного опыта социальной психологии и успешного выживания после труда.
Таким образом, мы имеем два принципиально различных вида художественного творчества. Они развиваются рядом, существуют рядом, совместно участвуют в работе феномена искусства, но их никак нельзя смешивать.
Несмотря на тяжесть условий жизни и отчаянную борьбу за выживание, трепетание человеческого сердца и искусство проявляют себя уже и на самом раннем этапе развития человеческого общества.
Стенли «В дебрях Африки», т. 1, стр. 405-497: «Тридцать три шеренги из 33 человек подскакивали одновременно и одновременно же опускались на землю…  Тысяча голов составляла как бы одну голову, когда они сначала одновременно поднимались с торжествующей энергией, а затем склонялись с жалобным стоном…. Их душа переходила в присутствующих, которые с горящими глазами, полные энтузиазма, стояли вокруг, потрясая кулаком поднятой вверх правой руки… А когда пляшущие воины, склонив головы, опускались на землю, между тем как их песня звучала печальной жалобой, наше сердце сжималось невыразимой тоской; мы как бы присутствовали при …  грабеже и убийствах, мы слышали стоны раненых, мы видели вдов и сирот, плачущих среди разрушенных хижин и опустошённых полей…»
Таким образом, военные пляски первобытных охотничьих народов в некоторых случаях уже на самых ранних этапах формирования человеческого общества,  представляют собою художественные произведения искусства, выражающие те переживания и те  идеалы этих народов, которые необходимо и естественно должны были развиться у них при свойственном им образе жизни. Кроме того в данном примере мы видим мощное воздействие на широкие группы людей. Это, безусловно, движение и развитие человеческих душ в тех конкретных условиях. Это сопереживание, катарсис и создание новой положительной энергии, то есть это искусство.
Первое, как мне кажется, на что мы должны обратить внимание, рассматривая проблему искусства для искусства, так это тот факт, что уже в те далёкие времена мы имеем две тенденции развития художественного творчества.
Все виды творчества уже того далёкого времени занимаются и проблемой воспитания, и проблемой обучения, и элементами передачи информации, и проблемой эстетического удовлетворения, и вопросами эротических отношений полов, но и духовным развитием личности обязательно.
То есть искусство, и на таких ранних этапах развития человечества, сохраняет своё основное качество инструмента развития человеческой, личностной духовной структуры.
Охотничьи танцы, военные танцы и игры, любовные танцы, росписи в пещерах, на щитах воинов и татуировки, пританцовывание и ритмы при выполнении работ, мистерии и карнавалы, – все формы художественного творчества используются во всех направлениях жизни ранних форм развития человеческого общества.  Более того, во всех видах творчества используются одни и те же внешние стилистические формы.  Но только одно направление художественного творчества оказывается именно искусством.
Как и писал Кандинский, только творчество занятое исследованием, фиксацией в творческом произведении движения человеческой души и передачей этих исследований другим людям можно причислить к области искусства.
И эта область является отдельной и самостоятельной областью человеческой деятельности – именно искусством. В то время как остальные формы художественного творчества только дублируют и усиливают другие области человеческой деятельности.
И воспитание, и информация, и обучение взаимоотношению полов, и исследование социальных отношений используют те же самые внешние стилистические формы, но искусством не являются.
Искусством становятся лишь те творческие произведения, в которых присутствует трепетание человеческого сердца, то есть произведения, нацеленные на развитие внутренней духовной структуры.
При любом исследовании творчества об этом необходимо помнить.
Именно на этом внешнем сходстве, но принципиальном различие строятся и разрастаются все  и простодушные, бесхитростные, наивные, но и корыстные финансовые и идеологические подмены.
Но посмотрим, как проявлялись эти тенденции в разных общественных формациях.   
Французская аристократия в эпоху Людовика ХV теряет свои общественные позиции и впадает в состояние агонии. Одной из составляющих такого процесса становится духовная деградация и духовная импотенция, а потом и, следующая из такого духовного паралича, экономическая и политическая катастрофа. Опять наглядно видно, что  какова духовно-нравственная среда обитания общества, таковы и беды и победы такого общества.
Искусство аристократии того времени создаёт идеал утончённого и приятного чувственного наслаждения. И такой идеал искусства в живописи лучше и ярче других осуществил художник Буше. В картинах Буше присутствует человеческое переживание, но это ничтожное переживание элегантных кавалеров и модных кокеток, у которых не осталось никаких серьёзных духовных качеств, остались лишь всё ещё человеческие, но очень неглубокие чувства.
Содержание картин Давида – исторические республиканские герои.
Эрнест Шено в книге о школах французской живописи пишет: «Давид точно отражал чувство нации, которая, рукоплеща его картинам, рукоплескала своему собственному изображению. Он писал тех самых героев, которых публика брала себе за образец; восторгаясь его картинами, она укрепляла своё собственное восторженное отношение к этим героям».
Массовая ненависть к аристократии и восторженные мечты о республиканских свободах, то есть социальная психология, сделали Давида великим художником, а не художественные, духовные качества его живописи.
В чём смысл такого феномена?
В классовом обществе правящая политическая группировка всегда заказывает и финансирует то направление духовного творчества, которое ей выгодно.
Нужную тенденцию или свой портрет в приятном, выгодном свете.
Оппозиционная группировка, в свою очередь, стремится поддержать нужное для неё направление творчества.
Собственно искусство человеческого переживания концентрируется в той группировке, где можно раскрыть более значительные, интересные многим движения человеческой души, развитие человеческой души в положительном духовно-нравственном направлении. Можно сказать, что произведение искусства тем значительнее, чем с большей силой и в течение большего отрезка времени оно способно побуждать людей к положительному сопереживанию.
Вот эти-то всплески духовности при каждом остром идеологическом противостоянии и становятся вершинами духовного развития человеческой цивилизации. Именно на такой почве прорастают и развиваются максимально значительные духовные ценности, и их источником, в данном случае, является человеческое переживание в конкретных условиях социальной психологии.
И вот дальнейшая судьба Давида.
После революции, придя к своей цели, французская буржуазия перестала увлекаться древними республиканскими героями. Живописные произведения  Давида стали казаться ей холодными, полными условностей, не живописными, не художественными, не интересными. 
Их покинула  великая революционная душа, великое духовное напряжение, искреннее и страстное переживание многих людей, сообщавшее этим картинам такое сильное обаяние. Осталось  одно тело, – совокупность внешних приёмов художественного творчества, ни для чего теперь не нужная, странная,  не удобная, не соответствующая новым стремлениям и вкусам, порождённым новыми общественными отношениями.
Человеческое переживание, возникшее из идеологической ситуации и умозрительных композиционных построений, как и успех этих творений, имели конъюнктурный, временный характер, как и духовный потенциал победившей буржуазии.  Они произрастали из почвы социальной психологии, только частично захватывая область развития человеческой души.  И сегодня, редко найдёшь человека, способного сильно сопереживать произведениям Давида. Вклад в человеческую духовность этого автора оказался краткосрочным и локальным. Знаменитое имя, обязательное для любого каталога в искусствознании, но только как предмет истории искусства, имеющий отношение к искусству только как музейный экспонат.
Откуда же взялась теория искусства для искусства?
В период своего возникновения (после 1830 г.) теория искусства для искусства выражала собою лишь стремление бескорыстно служить искусству. То есть, стремление выражать и исследовать трепетание человеческого сердца.
Сразу же после перехода власти в руки буржуазии, в духовной жизни Франции стала отчётливо проявляться тенденция буржуазного, капиталистического идеала  «пятифранковой золотой монеты». Но молодая буржуазия ещё сохраняла значительный духовный потенциал. Духовные идеалы ещё не были израсходованы. В известном слое французской буржуазии ещё существовало преобладание духовных интересов над корыстными и финансовыми.
И в этом слое, как протест против меркантильных интересов, как стремление служить духовному развитию человечества, и появилась теория искусства для искусства.
Но как только Сен-Симон и Фурье, которые поддерживали идею уничтожения всевластия денег, пригласили искусство присоединиться к своим идеалам,  теория искусства для искусства сразу приобрела новый смысл. Она стала выражать собой реакцию буржуазной элиты против новых стремлений во Франции, приобрела смысл закрепления и поддержки правящей буржуазии и содержание борьбы с любыми формами оппозиции капиталистической организации общества.
И действительно, после 1848 года буржуазное общество, в самом деле, нуждалось в заплатах и подпорках, и этому его состоянию уже не соответствовала теория искусства для искусства 30-х годов; ему нужна была апология в стихах и прозе на театральных подмостках и на полотнах живописцев.
И французский критик Сент-Бёв точно сформулировал эту мысль: «При каждом великом общественном и политическом перевороте изменяется и искусство, которое принадлежит к числу важнейших сторон общественной жизни; в нём тоже совершается переворот, захватывающий не внутренний его принцип, – этот принцип всегда остаётся неизменным, – но условия его существования, способы его выражения, его отношения к окружающим его
предметам и явлениям, чувства и идеи, которые кладут на него свою печать, равно как и источники художественного вдохновения» .
Нужно подчеркнуть, что «внутренний принцип» искусства, функциональная направленность этого феномена на создание духовно-нравственной положительной энергии, остаётся неизменным. Отказавшись от него, мы неизбежно выходим за рамки искусства в любых социальных условиях.
Столь же важным и принципиальным качеством любой, самой что ни на есть утончённой теории искусства для искусства, является обязательное присутствие в такой теории, более или менее спрятанной и закамуфлированной, идеологической составляющей практической политики.
Поэт или художник, хочет он этого или нет, несмотря на любые его заявления, всегда остаётся человеком.
Человек обязательно связан тысячами нитей с окружающими его людьми. Национальными, социальными, половыми, образовательными, наконец, всякий человек каждый день хочет кушать, то есть неизбежны и финансовые интересы. Избавиться от всего этого человеку невозможно.
Значительно сузить комплекс таких проблем можно, превратившись в маугли. Но у маугли, как мы уже знаем, не может быть искусства. В  положении участника животного мира возможен только дизайн – эстетическое удовлетворение.
Но и у маугли будет сидеть в подсознании идея выживания и кормёжки. То есть и у него всегда будет какая-то позиция, ставящая его в какую-то организованную группу, в какое-то сообщество, имеющее свои интересы.
Это означает, что, даже отказавшись от человеческой сущности, полностью изолировать себя от окружающего мира невозможно. Значит, невозможно и возвысится до абсолютного сосредоточения на проблемах ремесленного совершенства изысканного автора творческих произведений.
Это утопия или обман!
Из этого же обстоятельства вытекает и следующий очевидный вывод. Художник, который решился сосредоточиться исключительно на проблемах ремесленного совершенства, автоматически выводит себя за рамки человеческого сообщества. Лишает себя человеческого контакта с другими людьми. Связь на уровне эстетического удовлетворения может сохраниться, но это связь на уровне  физиологических механизмов животного мира.
Не может возникнуть человеческое сопереживание.
Не может возникнуть катарсис.
Не может возникнуть искусство.
Духовное слияние с людьми – важнейшее условие существования феномена искусства в таком случае уничтожается.
Изолировав себя от общества (что, собственно не возможно в принципе) автор изолирует себя и от искусства, и от человечества.
Горький писал: «Когда наш старый писатель страдал от «зубной боли в сердце своём» – в честном и чутком сердце своём, стон его муки сливался со стонами лучших людей земли, ибо он находился в непрерывном с ними духовном сосуществовании, и крик его был криком за всех» .
«На самом деле великий поэт только потому и велик, что является органом и выразителем своего времени, своего общества, а следовательно, и человечества» .
Из того же «внутреннего принципа» феномена искусства следует, что искусство выражает движение души человеческой, в первую очередь автора или его героев. Человеческая душа не может быть не конкретна, а стало быть, она непременно национальна, социальна, человечна.
То есть общечеловек не может иметь искусства в принципе и глобальное человеческое сообщество тоже не может иметь искусства.
Это мы и наблюдаем в сегодняшнем культурном процессе.
Это и объясняет выход на первые позиции современного художественного творчества дизайна, авангарда и попсы, которые не имеют национальности и человеческого переживания, но только физиологические ощущения и стилистические формы.
Плеханов писал, что художник не только не свободен от общественных влияний, но тем более велик, чем ярче и заразительнее воплощает в своих произведениях стремления своего времени. Истинно прекрасное художественное произведение, говорил Плеханов, всегда выражает движение великой души. Художник должен уметь чувствовать, мыслить, страдать страданиями окружающего общества, чтобы его голос был голосом живой современности. Только в таком случае мы можем надеяться на создание современного произведения искусства, способного послужить человечеству и сегодня, и в будущем.
Сегодня уже забытый бельгийский скульптор Виктор Руссо написал ещё в конце 19 века: «Я твёрдо убеждён, что, оставаясь прекрасной, скульптура может черпать своё вдохновение в идее, опираясь на неё. Здесь любят красивые формы. Но если через красивые формы даёт себя знать лиризм великой души, то художественное произведение чрезвычайно много выигрывает от этого в своей выразительности. В чём заключается задача скульптуры? В том, чтобы запечатлеть на веществе душевное волнение, в том, чтобы заставить бронзу или мрамор пропеть вашу поэму, передать её людям».
Мне кажется, полезно привести ещё одну большую цитату из Плеханова. Рассуждая на тему свободы и утилитарности искусства, он пишет:  «…как и на все подобные ему вопросы, нельзя смотреть с точки зрения «долга». Если художники данной страны в данное время чуждаются «житейского волнения и битв», а в другое время, наоборот, жадно стремятся и к битвам, и к неизбежно связанному с ними волнению, то это происходит не оттого, что кто-то посторонний предписывает им различные обязанности («должны») в различные эпохи, а оттого, что при одних общественных условиях ими овладевает одно настроение, а при других – другое. Значит, правильное отношение к предмету требует от нас, чтобы мы взглянули на него не с точки зрения, что должно было бы быть, а с точки зрения того, что было и что есть. Ввиду этого мы поставим вопрос так:
Каковы наиболее важные из тех общественных условий, при  которых у художников и у людей, живо интересующихся художественным творчеством, возникает и укрепляется склонность к искусству для искусства?
Каковы наиболее важные из тех общественных условий, при которых у художников и у людей, живо интересующихся художественным творчеством, возникает и укрепляется так называемый утилитарный взгляд на искусство, т.е. склонность  придавать его произведениям «значение приговора о явлениях жизни»»?
Вот вопросы, на которые должна бы ответить наука искусствознания. Это куда важнее интимной жизни, марки машины и списка произведений. И за отсутствие таких вопросов и  ответов на них в своих исследованиях должны бы застесняться уважаемые учёные.
Движение человеческой души присутствует и в области искусства для искусства, и в утилитарном искусстве.  Но в первом случае человеческие переживания принимают камерный, личный характер, а утончённость профессионального мастерства приобретают доминирующее значение или вообще вытесняет движение человеческой души и выходит за рамки искусства в область дизайна.
Во втором, движение души захватывает огромные массы людей, масштаб этого движения приобретает грандиозные размеры. Самопожертвование, жажда справедливости, братства и всеобщей любви – великие и мало достижимые идеалы человечества, но каков размах человеческого переживания!
Человек распрямляется и становится подлинным человеком!
Мастерство, без которого никак нельзя и в этом случае, уходит как бы на второй план, осознаёт своё вторичное место, своё качество инструмента, который, разумеется, должен быть всегда наточен!
Красота регистрируется человеческой духовной структурой как внешнее выражение совершенных законов. Искусство, основанное на таком понимании красоты, разумеется, включающее в себя и ассоциативные связи человеческого общения, есть инструмент духовного развития человечества.
Социальная психология – это  не фундаментальное качество, в основе которого лежат совершенные законы совершенного Творения.  Социальное воздействие можно направлять. Этим можно манипулировать, опираясь на алчность, честолюбие, тщеславие, самолюбие и самолюбование. Можно создавать, развивать и насаждать искусственный образ как образец для подражания – мода, образ политического характера, стиль поведения, направление в творчестве.
Это мощное идеологическое оружие, которым пользуются и власти, и все политические и экономические структуры. В тех случаях, когда идеологическое воздействие на общество совпадает с его духовными, в конечном счёте, интересами, духовное творчество, основанное на социальной психологии, переходит в искусство.
В СССР, во время Великой Отечественной войны, были созданы и самопроизвольно рождались гениальные песни, стихи, и просто частные письма, которые нельзя читать без слёз и духовного восторга. И, без всякого сомнения, не смотря на огромное идеологическое содержание и даже благодаря этому содержанию, они были и остаются великими произведениями искусства, чутко фиксирующими трепетание человеческого сердца.
Социальная психология способна вызывать самые разнообразные движения души. Зависть к дорогим часам и к модной одежде. Чувство унижения рядом с роскошной машиной и дорогим особняком знакомого. Ощущение мелочности и ничтожности человеческой жизни. Всё это разъединяет людей, удаляет их от всего человеческого и катарсис не предвидится.
Но возможна и другая тенденция.
Социальное состояние общества может вызвать чувство самопожертвования, ненависть к несправедливости, восторг подвига, ощущение национального достоинства. В такой тенденции искусство возможно – и ещё, какое искусство!
Художественная, духовная ценность произведения  стоит в прямой зависимости от масштаба человеческого переживания, которое, в свою очередь, определяется характером идей, выражаемых произведением.
Ложная, мелкая или вовсе ничтожная идея вредит художественности произведения, обесценивает его эстетическое достоинство, выводит его за пределы области искусства при любых эстетических достижениях.
Одно дело, когда произведение исследует переживания команды крейсера «Варяг», другое дело, если нам показывают затруднения главаря банды, решившей ограбить банк и уехать сыто умирать на берегу тёплого моря.
«Я с давних пор считаю, – пишет Лассаль, – высочайшей задачей исторической, а вместе с нею и всякой другой трагедии изображение великих культурно-исторических процессов различных времён и народов, в особенности же своего времени и своего народа…   В такой драме речь шла бы уже не об отдельных лицах, являющихся лишь носителями и воплощением этих глубочайших, враждебных между собой противоположностей общественного духа, но именно о важнейших судьбах нации, – судьбах, сделавшихся вопросом жизни для действующих лиц драмы, которые борются за них со всей разрушительной страстью, порождаемой великими историческими целями… Перед величием подобных всемирно-исторических целей и порождаемых ими страстей бледнеет всякое возможное содержание трагедии индивидуальной судьбы» .
Кажется, вывод очевиден. Невозможно изгнать идейное содержание из художественного произведения искусства.
Но, кажется, безыдейности смогли  достигнуть в концептуализме. Вспомните их лозунг о возможности достигнуть отказа от ассоциативности и идейности. Полное ничегонеделание вот вершина, с их точки зрения, концептуального творчества и творчества вообще!
Но и такая самоизоляция несёт в себе вполне определённую идею –  идею полного отрешения от мира.
Ничегонеделание – тоже человеческое переживание – отрешение от человечества, от жизни, от мира.
Перед нами имитация смерти организма.
Призыв к смерти человечества.
И от идеи не избавились, но  ни человека, ни искусства не осталось точно.
Любое произведение искусства несёт в себе идею. Оно, изучая человеческое переживание, либо пропагандирует какие-либо человеческие взаимоотношения, либо пропагандирует бессмыслицу и отказ от всего человеческого. И это тоже идея и идеология.
Хуже того!
Это самая настоящая практическая политика!
Можно привести огромное количество фактов, которые подтвердят это простое и очевидное утверждение – творческое произведение без идеи невозможно.
Такое же количество фактов уточнят эту мысль – творческие произведения, построенные на идеях ничтожного характера,  физиологического интереса или идеи разрушительного для человечества,  самоубийственного направления либо просто выпадают из области искусства, либо стремятся к такому выходу вон.
Искусство выражает то, что соединяет людей.
Пока  данная социальная структура  идёт во главе исторического развития, в направлении увеличения духовного потенциала человечества, его идея может объединять всех искренних членов общества.
А когда социальная структура входит в состояние агонии, его идея сохраняет свою притягательную силу только для людей, так или иначе заинтересованных в сохранении своего привилегированного положения в рамках данной социальной структуры.
Общий вывод наших размышлений сводится к следующему.
Всякая политическая группировка, контрреволюционная или революционная, консервативная или реформаторская, при условии, что руководители такой группировки доросли до уровня политических лидеров, обязательно поддерживает утилитарный взгляд на искусство. То есть склонность придавать его произведениям значение оценки и приговора о явлениях жизни просто потому, что в её интересах направить все идеологии на службу тому делу, которому она сама служит.
В обществе, где на почве любых политических идеалов,  существует взаимное сочувствие между значительной частью общества, авторами и людьми, деятельно интересующимися художественным творчеством, всегда торжествует утилитарное искусство и радостная готовность художников участвовать в общественных битвах.
Но если в обществе сложилась атмосфера безнадёжного и непреодолимого разлада художников и людей, живо интересующихся художественным творчеством с окружающей политической средой, тогда в рамках такой художественной группировки развивается творческая тенденция, которая получила название искусство для искусства.
При таком положении вещей статистическая вероятность появления значительного произведения искусства как инструмента укрепления общечеловеческой духовности принадлежит той тенденции, которая имеет больший духовно-нравственный потенциал развития.
Отсутствие духовно-нравственного потенциала превращает художественное творчество в  способ сибаритского наслаждения, в игрушку праздных ленивцев и, тем самым выводит такое творчество из области искусства в область первого уровня эволюции – выживание с комфортом.
Такая точка зрения, чтобы стать исчерпывающей, требует только одного добавления.
Возможна ситуация, при которой политические, финансовые и идеологические рычаги управления находятся в руках группировки, совершенно утратившей духовный потенциал развития.
Не осталось никаких положительных духовных и душевных запасов.
В таком случае, мы будем свидетелями масштабных и прекрасно организованных финансовых вливаний и административных усилий не только поддержать тенденцию искусства для искусства, но и логически продолжить такую тенденцию до привидения феномена искусства в состояние вопля о физиологических радостях физиологической твари, а потом к полной бессмыслице и абсурду! Разумеется, при поддержке солидных рассуждений о самоценности цвета, о тонкости эстетических экспериментов, о значении художественного жеста и превосходстве идеи искусства над собственно искусством.
И со всех сторон мы слышим знакомые тезисы.
Господа! Любому цивилизованному человеку очевидно!
Искусство – это не ЧТО!   Ни в коем случае!
Это так низко и банально!
Искусство – это КАК! Вот что достойно истинного артиста!
Но уверяю Вас, милостивые государыни и милостивые государи!
Искусство – это не ЧТО, не КАК и не ПОЧЁМ!
Искусство – это инструмент продвижения внутренней духовной структуры человека в положительном направлении.
Хотя бы на немного!
«Щука – хитрая рыба, она решительнее всего стоит за бескорыстие именно тогда, когда собирается проглотить зазевавшегося карася» .
Таким образом, заявления о полном отказе от какой-либо идеологии и посвящении всего своего творчества вопросам исключительно профессионального характера эстетического творчества оказываются, в конечном счёте, не только поддержкой вполне чёткой идеологической линии, но прямым инструментом практической политики!
Такие заявления сами себя перечёркивают!
Прикрываясь лозунгом «искусство для искусства» идёт реализации утилитарной идеологии на рабочем политическом уровне!
И предпоследнее замечание.
Объективная ситуация в определённой общественной формации формирует выше перечисленные тенденции. Но поскольку всякое произведение искусства – есть слепок духовного состояния автора, то и личностный, человеческий фактор имеет здесь своё непосредственное значение, кроме его формирования общественными условиями и тенденциями.
Концепция «искусство для искусств» может возникнуть в творчестве автора при любых общественных условиях в случае полного отсутствия духовного потенциала в душевных закромах самого автора. Чаще всего это идёт рядом с провозглашением ценности самовыражения художника.
Очевидно, что не может быть творческого произведения без самовыражения. Но если мы оставим только самовыражение автора, то и художник, и искусство исчезнут. Замкнутость на себя убивает сопереживание, а, значит, и искусство.
Если автор несёт в себе отчаянный крик души, то  стилистические формы отступают на второй и третий планы. Они в буквальном смысле слова становятся второстепенными.
Если автору нечего предъявить человечеству, то чем он может заняться?
Только техническими экспериментами и разнообразными фокусами.
Если автору нечего сказать, то приходится сосредоточиться на форме.
Правда, таким авторам и форма даётся с большим трудом.
Таким образом, можно сказать, что зародившись как движение в защиту основного содержания искусства – движения человеческой души, возникнув, как тенденция против превращения искусства в финансовое предприятие, со временем, лозунг «искусство для искусства» переродился в свою полную противоположность.
Сегодня придерживаться направления «искусство для искусства» означает по существу поддерживать политическое мероприятие по уничтожению духовно-нравственной среды обитания, именно человеческих связей и  отношений, а, в перспективе такой тенденции, и уничтожение всего человечества.
Эстетические эксперименты, эстетически оформленное, замкнутое на себя физиологическое  ощущение, всё это остаётся физиологическими ощущениями физиологического организма.
Более того, такая тенденция блокирует духовно-нравственное переживание, развитие человеческой души и создание положительной духовной энергии.
И последнее. Возьмите любой толковый словарь! Вы увидите, что и культура, и искусство – это частные подразделения более общего понятия идеология.
Искусство, просто по определению, – это  маленькая часть идеологии.
Говорить об искусстве без идеологии – это просто бессмысленность или даже, простите меня великодушно, просто глупость.
Хотим мы этого или нет, но складываются вполне определённые выводы.
Сегодня хозяева мира пестует авангард и постмодернизм как инструменты разрушения нормальных духовных качеств нормального человека и даже его психики. Так называемое «современное искусство», как тенденция, стремится разрушить и разрушает эти нормальные качества.
Освободить современного человека от каких-либо духовных интересов, погрузить его в физиологические ощущения, уничтожить родовую способность человека к самосознанию, отличающую его от животного мира – основная тенденция современного творческого процесса в современном рыночном обществе западного типа.
Я уже говорил, что в любом сложном явлении возможны и даже неизбежны и противоположные процессы. То есть, в любом стилистическом направлении возможно создание произведения искусства, которое будет исследовать движение человеческой души.  Но как тенденция ситуация обстоит именно таким образом. Рыночному обществу, как тенденция, опасны потенциально духовные люди. Нужны биологические роботы с простейшими физиологическими потребностями. То есть задача состоит в нарушении нормальной психической ориентации, в подмене интересов и целей нормального человека на суррогатные как бы необходимые потребности общечеловека-робота с его полным вымиранием в перспективе.
Ведь на Земле так много народа!
Слишком много!
Активная массовая концентрация внимания на физиологических возбуждениях  затрудняет развитие духовно-нравственной среды обитания. Комфорт и наслаждение как основная цель существования, поддерживают такую тенденцию.
Но духовно-нравственную среду обитания невозможно разграничить заборами, пропусками, элитными посёлками и охраной. Организуя и выстраивая структуру «современного искусства» золотой миллиард готовит это оружие и против себя и своих потомков, организуя летальный исход для всего человечества.
А основой и питательной средой существования авангарда остаётся тотальное несоответствие внутреннего духовного мира современного человека и его технологических возможностей.
«Любовные пляски первобытных народов кажутся с нашей точки зрения верхом неприличия. Само собою понятно, что этого рода пляски
совсем не имеют непосредственного отношения, к какой бы то ни было общественной деятельности. Их мимика служит неприкрытым выражение  элементарной  физиологической  потребности  и, вероятно, имеет немало общего с любовной мимикой больших человекоподобных обезьян» .
Но разве вы не замечали те же качества пластики «крутых» представителей современной сцены. Мимика и жесты таких исполнителей подобны жестам и мимике сексуальных игр больших человекообразных обезьян и, что особенно огорчает, они прекрасно это осознают и хвастаются этими достижениями, понимая их как признак «крутизны», свободы и артистизма.
Значительная часть современного творчества, которое рекомендует себя как единственно современное искусство, опускается к физиологическим формам отношений высших животных. Естественно, что такое творчество вываливается из области искусства. У животных нет самосознания, и не может быть искусства.
Физиологическое воодушевление, само по себе не может быть предметом искусства. Везде мы наблюдаем последовательную борьбу авторов авангарда с идеологией и ассоциативностью человеческого сознания. Это чистейшей воды подмена и сознательное введение двойных стандартов. Творчество авангарда и постмодернизма не только переполнено идеологией, оно яростно занимается практической политикой!
С этим они никогда не согласятся.
Стесняются?
Вряд ли!
Просто удар из-под тишка страшнее для жертвы.
И совсем другое дело, если перед нами конкретная задача: превратить потенциально духовного человека в биологическое существо похожее на человека и лишённое какого-либо смысла.
Очень нужно создать цивилизацию похожих на человека существ, но лишённых какого-либо духовного наполнения.
Необходимо аннулировать замысел Творения!
Тогда всё становится на свои места.
Творчеству Пита Мондриана будет посвящена отдельная глава в третьей книге сборника «Рукописи не горят или что такое искусство».



ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОСМОЛОГИИ


                Не истина науки сложна,
                а расчистка человеческого сознания
                от всего наследственного хлама,
                от всего осевшего ила.
                А. Герцен

Перед тем как перейти к такой значительной теме я приведу несколько основных выводов наших предыдущих размышлений.
Авангардное творчество вырастает из противоречия почти безграничных
технических возможностей человечества и его скромного духовного потенциала.
Это несоответствие порождает общее ощущение бессмысленности человеческого существования. Складывается устойчивое настроение, что бессмысленная жизнь требует и бессмысленного искусства. Поэтому Малевич выставляет чистый холст и формулирует тезис: "Цель музыки - молчание". Цель литературы - чистый лист писчей бумаги, провозглашает Гнедов в своей "Поэме конца". Французский художник Франсис Пекабиль выставляет пустую раму –  искусство это бессмысленное дело! Дюшан забавляет публику извергающим воду унитазом. Художник не нужен! Нужен скоморох!
Ещё решительнее идею бессмысленности искусства провозгласили дадаисты  устами поэта Гуго Белла: "Клоунада на пустом месте. Дадаист любит абсурд"!
Концептуалисты заявили об эстетической ценности ничегонеделания и бессмысленности культуры.
Кулик определил культуру как преступление.
Комар и Меламид обозвали искусство чушью.
Повсеместно и значительно упала профессиональная подготовка авторов. Основным качеством успешности становится эпатаж, скандал. Постмодернисты не чураются кощунством, похабщиной, членовредительством.
Жизнь бессмысленна, утверждают авторы авангарда, стало быть, и искусство, по их мнению, должно быть освобождено от самосознания, от ассоциативности, от духовного переживания. Оно должно превратиться в констатацию физиологических  ощущений, в забавные шарады или фокусы. Ещё лучше, когда творчество становится полным абсурдом.
Но внешняя бессмысленная суета жизнедеятельности человеческого общества означает бесконечные варианты вопросов, обращённых к каждому человеку, и такое же количество индивидуальных человеческих ответов, сделанных на основе человеческого права выбора.
А всё это складывается в процесс развития индивидуальной души человека с планеты Земля, процесс далеко не бессмысленный.
Наш мир, исходя из того, что нам известно, ожидает либо повторное сжатие в точку сверхплотной материи, либо бесконечное расширение до состояния полного и равномерного хаоса. В обоих случаях от нашего мира не останется даже воспоминаний. Аэто означает полную бессмысленность всякого существования, всякого развития и любой  деятельности  как человека, так и всей человеческой цивилизации и самой природы.
Тогда получается, что авангардисты правы!
Развлекайтесь! Наслаждайтесь! Зарабатывайте для наслаждения! Пользуйтесь моментом, потому что  в перспективе всё равно пустота!
Но вот обратите внимание на обстоятельства возникновения белковой жизни на Земле.
Сторонники самопроизвольного возникновения жизни предлагают нам такое вероятное развитие событий. В какой-то момент, в мировом океане, покрывающем нашу планету в те времена, сформировалось некое особое состояние жидкости, так называемый первичный бульон, который по своему составу был очень близок к простейшим биологическим молекулам. И, в результате ударов молний или извержений вулканов, то есть под воздействием
высоких температур и электрических разрядов, самопроизвольно произошло преобразование молекул, близких по составу к живому веществу, в простейшую клетку живой материи.
Так возникла жизнь.
А эта клетка, развиваясь в процессе эволюции и естественного отбора, трансформировалась во всё то многообразие живых организмов, которое мы наблюдаем на нашей планете сегодня.
Но вот что говорит математический анализ такого события.
Вероятность самопроизвольного образования простейшей белковой материи равна 1/10 в 113 степени.
Это число превышает предполагаемое число всех атомов во Вселенной. Это число огромно!
Математика утверждает, что если вероятность события равна 1/10 в 50 степени, (такое число  на 63 порядка меньше приведённого выше) то  подобное событие вообще не может произойти.
То есть, вероятность самопроизвольного возникновения жизни на Земле неосуществима с запасом в 63 порядка!
Но и это ещё не всё!
Существование образовавшейся живой клетки возможно только в окружении и при участии 2000 белков-ферментов.
Возможность случайного возникновение всех их вместе равна 1/10 в степени 40000.
Это означает, что вероятность самопроизвольного возникновения жизни немыслима, даже если бы вся Вселенная сплошь была залита первичным бульоном.
Это никак не возможно!
Оценивая эти факты, биолог Эдвин Конклин справедливо заметил: "Вероятность  случайного и самопроизвольного возникновения жизни сравнима с вероятностью того, что энциклопедический словарь является результатом случайного взрыва в типографии".
Но теория вероятностей беспристрастна. Она просто выдаёт объективный результат: Самопроизвольное возникновение жизни невозможно с запасом в 39950 порядков.
Это супер огромное число!
Оно означает, что у самопроизвольного возникновения жизни на нашей планете  не было никаких шансов!
Но допустим, что такое невероятное событие всё же произошло.
Допустим, что в результате взрыва в типографии буквы сами собой сложились в энциклопедический словарь. Допустим, что вопреки всем вероятностям, живая клетка всё-таки самопроизвольно появилась на Земле и принялась активно жить и развиваться.
Что же дальше?
Наука предполагает, что эта живая клетка, под воздействием различных условий  внешней среды, самопроизвольно развиваясь, превращается постепенно во всё то безграничное многообразие простейших, вирусов, микробов, медуз, рыб, насекомых, пресмыкающихся, птиц, млекопитающих и, наконец, человекообразных и человека.
Теория Чарльза Дарвина реально присутствует в процессе биологического
развития живых существ. В этом нет никакого сомнения.
Но, как мы уже говорили, эволюционное развитие может совершенствовать и приспосабливать живой организм только в рамках своего вида. Даже если в результате эволюции мы из наземного млекопитающего получаем живущего в воде кита, всё равно это результат эволюции в рамках одного вида. Изменяется только внешний вид органов этого животного. То есть, живой организм неизбежно эволюционирует по законам Дарвина под воздействием внешних условий, но никакая эволюция не сможет превратить один организм в принципиально другой.
Если мы посадим 1000 клубней картофеля и создадим для них самые разнообразные условия существования, то получим самые разные варианты, но
картофеля.  Одни будут очень большого размера, другие – мелкие, третьи смогут расти в пустыне, четвёртые в болотах, пятые начнут созревать в июле, шестые - в октябре. Но никогда из картофеля не вырастит виноград, помидоры, а тем более сосна, дуб или крокодил.
На любом уровне, в мире простейших, членистоногих, бобовых, злаковых, сумчатых любой организм в принципе порождает только себе подобных.
Возможны мутации, скрещивания, но чтобы из одного организма получился принципиально новый организм нового вида, необходим качественный скачок, эволюция здесь не поможет. А такой скачок, тем более в нужном, правильном направлении, может произойти самопроизвольно только при невероятном стечении каких-то случайных, но невероятно благоприятных обстоятельствах. Но многообразие окружающего нас мира требует многих
миллионов удачных стечений случайных обстоятельств с последующим удачным эволюционированием в нужном направлении. Похоже, что такое невероятное стечение случайных обстоятельств должно было бы происходить по несколько раз на день.
И при таком невероятном нагромождении невероятных и удачных случайностей все живые существа на Земле имеют один генетический код.
Это совершенно невероятно!
Чтобы такие невероятные случайности происходили каждый раз, как только природе нужно создать качественно новый организм?
И чтобы такое происходило миллионы раз подряд?
Согласитесь, это уже не какая-то удачная случайность, а вполне реальное,
запланированное, осознанное и своевременное вмешательство извне.
Это уже программа.
Приведём ещё один пример необыкновенной удачи, касающейся происхождения самого человека. Сегодня всем известно, что человек использует мощность своего мозга только на 3-5%.
Очевидно, что орган, который появляется в процессе конкуренции и борьбы за выживание, то есть в процессе эволюции, обязан использоваться организмом на все 100%. И ничего другого быть не может. В процессе эволюции появился бы мозг в размере тех самых 3-5%, которыми мы и пользуемся.
Человек способен использовать мощность своего мозга только на 3-5%!
Это однозначно, абсолютно и неизбежно означает, что человеческий мозг
сконструирован отдельно от жизненных процессов, которые происходят на нашей планете вмонтирован в  человеческий организм и предназначен для каких-то более сложных операций.
Более того, вполне возможно, что развитие человечества и предполагалось как процесс освоения оставшихся 95% мощностей человеческого мозга. Но человечество, опираясь на свои исконные 5%, решило в первую очередь улучшать условия своего существования и увеличивать количество возможных наслаждений. И эволюция человечества пошла по пути развития технологической цивилизации.
Высший разум хотел поправить дело, и на нашей планете вочеловечился Спаситель.
Но люди восприняли это событие как досадную помеху!
Фарисеи, умнейшие представители того общества, опираясь на свой 5% разум, отправили Иисуса на жестокие страдания и смерть.
Как мне кажется, есть все основания считать, что смысл первородного греха состоит именно в отказе от освоения неиспользованных 95% человеческого мозга, способного на многое, и в концентрации человеком всех возможностей своих 5-и процентных интеллектуальных сил на ублажение своей плоти и своего честолюбия.
Приведу ещё один простенький и всем известный пример, к которому мы
настолько привыкли, что ежедневно проходим мимо и не хотим осознать его смысловое значение.
Известно, что наша галактика, совершая сложные вращательные движения, мчится по искривлённому и бесконечному пространству Вселенной с колоссальными космическими скоростями. В рамках галактики, участвуя во всех этих движениях, падает в Бесконечность наша солнечная система. Вокруг солнца, почти по кругу, перемещается наша планета, одновременно вращаясь вокруг своей оси и, участвуя во всех перечисленных выше сложных движениях.
А вокруг Земли, не забывая крутиться как волчок и участвуя во всех вращениях, движениях и кувырканиях космоса, прокладывает свой путь по небосклону спутник нашей планеты - Луна.
И, участвуя в таком сложном движении с колоссальными скоростями, наше ночное светило умудряется     всё время поворачиваться к нам только одной стороной. Ни градусом влево, ни градусом вправо, ни на один миллиметр в секунду, ни быстрее, ни медленнее!
Достаточно допустить малейшее отклонение в любом параметре столь сложного движения, и Луна обязательно, чуть-чуть, но повернёт своё личико.
Этого не происходит!
Тысячелетиями мы наблюдаем одно и то же изображение!
Все элементы многоступенчатого процесса работают более чем точно!
Вероятность самопроизвольного возникновения такой ситуации ничтожна!
Движение небесных тел объясняется естественными законами гравитации. Но такая поразительная синхронность вращения совсем не обязательна. Это необязательный и весьма удивительный частный случай.
Существование такого самопроизвольного феномена абсолютно невероятно и, вследствие этого не случайно.
Планеты солнечной системы вращаются вокруг солнца почти по окружностям.
Но и это редчайшее исключение и счастливая случайность!
Обыкновенно, планеты вращаются вокруг светила по эллипсоидным орбитам, и тогда белковая жизнь на них невозможна!
Согласно законам гравитации ближе к солнцу должны быть более массивные планеты. А у нас наоборот! Массивные планеты прикрывают более подходящие для белковой жизни от внешнего космоса, притягивая на себя поток случайных астероидов и комет.
Я могу привести ещё множество интересных примеров, но всё-таки!
Всё-таки наша задача – это определение искусства.
Поэтому ответим сразу на ехидный вопрос сторонников самопроизвольного, случайного происхождения Вселенной и жизни на Земле.
Противники сотворённости нашего мира по замыслу Высшего Разума ещё на школьных диспутах задавали этот ехидный риторический вопрос: «Допустим, Творец создал мир. А кто создал Творца? Откуда Творец появился»?
Кажется, на этот вопрос ответить невозможно. И это действительно так!
И человек, и человеческий разум – не универсальны.
Они ограничены!
Прежде всего, они ограничены рамками трёхмерного пространства.
Они ограничены этим пространством абсолютно!
Создание окружающего нас мира проистекает из более сложных пространств, в которые вложено наше трёхмерное пространство. Человек, как трёхмерное существо, не имеет никакой возможности представить себе эти пространства и понять, что в них происходит. Во всяком случае, находясь в своём белковом, барионном, трёхмерном состоянии в нашем мире на планете Земля. Мы не можем ответить на вопрос: "Кто создал Творца". Это невозможно в принципе. Мы трёхмерные создания. Мы не можем вырваться за пределы трёхмерного пространства даже в помыслах и мечтаниях, потому что нам не дано представить себе физический смысл пространств имеющих больше трёх измерений даже в мыслях.
Но это никак не влияет на проблему сотворённости мира.
Ограниченность трёхмерного пространства и существ трёхмерного
пространства не отменяет возможности существования более сложных пространств.
Много фактов говорят о том, что мир сотворён.
Но почему же он так отвратителен и подл?
И зачем надо было создавать эти бесконечные структуры клубящейся материи со множеством миров и мыслящих организмов, которые заведомо обречены на мучения и бесследное уничтожение?
Для выполнения столь грандиозного и жёсткого замысла должна была существовать самая настоятельная необходимость.


АНТРОПНЫЙ ПРИНЦИП КОСМОЛОГИИ

                Малейшая молекула углерода
                по своей природе и положению
                – функция совокупных космических сил.
                Тейяр де Шарден


В 1974 году известный американский астрофизик Б. Картер сформулировал так называемый антропный принцип космологии. И этот принцип стал одним из главных принципов современной космологии.
Содержание этого принципа состоит в том, что уже в первые мгновения после Большого Взрыва во Вселенной сложились такие фундаментальные квантовые и космологические константы, виды элементарных частиц и взаимодействия между ними, которые оказались
с высочайшей точностью подогнаны друг к другу.
Настолько точно и в таком наборе, что только в этом сочетании и с огромной вероятностью открывалась физическая возможность появления в будущем разумной белковой жизни в нашем трёхмерном пространстве.
То есть, фундаментальные математические и физические константы и взаимодействия (те самые совершенные законы совершенного Творения) таковы, что малейшее отклонение от них делает невозможным не только  возникновение органических молекул и белковой жизни, но и существования самого нашего трёхмерного пространства.
Это означает, что ещё 14-17 млрд. лет тому назад было предусмотрено зарождение белковой жизни и появление человека.
Антропный принцип существует в нескольких версиях. Слабая версия утверждает, что физические параметры Вселенной являются возможными и даже необходимыми, но отнюдь не достаточными условиями появления белковой жизни, разума и человека.
По сильной версии антропного принципа существующие значения фундаментальных физических констант и взаимодействий таковы, что они являются  не только необходимыми, но и достаточными условиями появления жизни, разума и человека во Вселенной на определённом этапе её развития.
То есть появление жизни, разума и человека во Вселенной, по существу, было выполнением информационной программы, работающей уже в момент Большого Взрыва.
Это означает, что, либо Вселенная именно с таким комплексом физических параметров, обеспечивающих возникновение белкового разума, возникла абсолютно случайно,  как тот энциклопедический словарь в результате случайного взрыва в типографии, либо она результат замысла, как бы мы этот источник не называли.
Приведём несколько цитат из статьи С. А. Лебедева "Онтология человека" в журнале "Человек" 1/2010. стр. 15.  И сопоставим их с предложенным в этой книге взглядом на феномен искусства.
"Многие выдающиеся учёные - Декарт, Кеплер, Галилей, Ньютон, Лейбниц, Дирак, Эренфест, Эддингтон, Уиллер, Тейяр де Шарден, Бом, Хокинг, Линде, Вернадский, Умов, Циолковсткий и др. - твёрдо исходили из того, что наш мир изначально разумен, что он был создан Богом, что сам высший смысл деятельности учёных и цель науки состоит в том, чтобы отгадать и познать замысел Творца. И это отнюдь не противоречит естественной эволюции Вселенной".
"Почему, спрашивает, например, Хокинг, скорость расширения нашей Вселенной  такова, что будь она "через секунду после Большого взрыва хотя бы на одну миллионную меньше, то произошло бы повторное сжатие Вселенной, и она никогда бы не достигла своего современного состояния...
Почему начало Вселенной должно быть именно таким, очень трудно объяснить иначе, как деятельностью Бога, которому захотелось создать таких людей как мы".
"Сегодня бесспорно одно, – делает вывод Тейяр де Шарден, – космический уровень бытия человека составляет необходимый и важнейший аспект его существования и эволюции, без которого невозможно построить удовлетворительную современную философскую модель природы человека" .
Основной вывод из антропного принципа космологии можно сформулировать  таким образом. Физико-химические основы нашего мира и путь его развития вплоть до появления человека, были заложены в момент зарождения этого мира.
Теоретики авангарда часто высказывают тезис, что традиционное искусство обращается всегда к окружающему его миру, а авангард значительно превосходит традицию и реализм, потому что смотрит внутрь человеческого сознания, исследует внутренний мир человека. В книге "Супрематизм крупно" я постараюсь подробно опровергнуть этот тезис.  А сейчас не могу не сказать. Всё, что есть во внутреннем мире человека, в его внутренней духовной структуре, складывается исключительно из переработанного освоения мира  окружающего. Без такой духовной работы мы получим маугли,  который  просто не сможет общаться с другими людьми. Культура в широком смысле слова – это  совокупность результатов материальной и духовной работы человека. Поэтому я с удовольствием привожу ещё одну цитату из замечательной статьи Лебедева:  "...человек начинается с приобщения к определённой культуре, и здесь же он и заканчивается. Как культуры нет вне человека, точно так же и человека нет вне культуры. Именно благодаря своей причастности к определённой культуре человек не сводим к совокупности существующих в его время общественных
отношений. Человек находится одновременно и внутри них, и вне них. Являясь творцом этих отношений, человек, в конечном счёте, возвышается над ними" . Культура и искусство есть части социума, они тесно соприкасаются, но нельзя не видеть, что это принципиально различные структуры и они враждебны. Искусство формирует высокое, должное, духовное. Культура социума организует  бытовое,  массовое,  ежедневное, тяготеющее к физиологии.
Искусство и потенциальное духовное предназначение человека
всегда будет выше уровня социального бытия, уровня существующих общественных  отношений, бытовых правил существования социума.
Культура социума – это первый уровень эволюции.
Искусство – это его второй уровень.
Поэтому массовая культура, попса, комикс – это  культурное существование социума, агрессивно противостоят искусству и, в конечном счёте, являются инструментами уничтожения искусства и духовности. И если мы  встречаем  утверждение, что  массовая  культура, попса и  комикс  возможны как современные формы искусства, как способ расширения границ
искусства, то это никак невозможно в принципе. Это подлог и крайне опасная подмена.
Искусство  и массовая культура не только различные области человеческой  деятельности, но и области враждебные.
Человек (но не человекоподобный физиологический организм) единственное в нашем мире живое существо, которое размышляет, оценивает себя по поводу своей связи с Космосом. Человек пытается определить своё место и предназначение в нём, оценивает свою жизнь и поступки не только с позиции своих личных или социальных интересов, но и с точки зрения вечного и бесконечного Бытия, Космоса, Вселенной, Высшего Разума, Бога.
В такой позиции, по существу, и кроется оценка любого вида творчества как принадлежащего к искусству или не принадлежащего к нему.
Духовность человека и состоит в его стремлении жить в согласии с фундаментальной сутью вещей, с универсальными законами и ценностями бытия в целом.
Соответствие своих мыслей и поступков универсальной системе отсчёта Космоса – есть основа и стержень духовной жизни человека.
Духовность – это переживание фундаментальных ценностей, освоение их в сознании и поведении, и выработка ощущения причастности к ним как к тождественной и единородной по своей глубинной сущности субстанции.
"Духовность человека возникает в тот момент, когда в нём пробуждается чувство нераздельного Единства с миром, что не только его собственное существование  невозможно  вне мира, но и существование мира невозможно без его участия. Сам факт моего появления на свет есть неопровержимое доказательство признания моего существования в этом мире" .
И в этот же момент появляется искусство как инструмент развития такого единения, как одна из констант и взаимодействий, заложенных в информационной программе Большого Взрыва.
А из этого следует, что существо и определение искусства нельзя менять, расширять и переиначивать.
Оно изначально!
Это фундаментальная константа нашего мира!
Оно заложено в информационной программе Большого взрыва!
А изменение и "расширение" определения искусства, в конечном счёте, рано или поздно, но неизбежно приведёт к схлопыванию Вселенной в точку сверхплотной материи.
Именно с помощью человека и в человеке процесс преображения нашего
барионного трёхмерного пространства в духовную сущность свидетельствует свою причастность к миру универсальных ценностей.
Именно  из  человеческого сердечного переживания складывается феномен искусства как инструмент адаптации универсальных ценностей Космоса в повседневный мир конкретного человека. А цель всё та же. Развить духовный потенциал человека до уровня Космоса.
Поэтому и искусство!
В этом и состоит сокровенный смысл существования феномена искусства!
Именно рождаемая искусством в таком процессе духовная энергия интересует  сложные  пространства,  Космос,  Высший Разум,  Творца и назовите, как хотите.
При поддержке искусства человек становится субстанцией духовного мира  универсальных ценностей. И этот мир универсальных духовных ценностей столь же объективен, материален и реален в своём существовании, как и мир универсальных законов природы, описываемых естественными науками и математической логикой.
Человек является не просто мыслящим и рационально действующим существом, но, прежде всего, потенциально духовным работником.
И человек как духовное существо оказался возможен потому, что мир универсальных ценностей изначально присутствовал во Вселенной как механизм, как возможность преобразования духовного потенциала человека в реальное создание новой положительной духовной энергии.
Вот насколько глубоки, основательны и фундаментальны механизмы работы феномена искусства. И здесь нет ни слова о любовницах Пабло Пикассо, его машинах и замке в Нормандии.
То есть, создание трёхмерной Вселенной явилось выполнением задачи получения новой духовной энергии в параметрах универсальных ценностей, которые мы начинаем осознавать с помощью самосознания.
И поэтому искусство, как инструмент создания новой духовной энергии, может иметь только одно определение, которое невозможно менять или расширять. А если нам предлагают расширение искусства, то это верный признак того, что нас выталкивают в другую область человеческой деятельности, которая может быть прекрасной сама по себе, может быть очень похожа на искусство, но это будет другая область творчества.
Произведения искусства вступают в контакт с внутренней духовной структурой человека на чувственном уровне при помощи эстетического совершенства – внешнего выражения тех самых универсальных констант, заложенных ещё в проекте Вселенной.
Этот контакт происходит с помощью зрения и слуха. И зрение, и слух это
волновые структуры. Феномен искусства живёт и развивается как особая волновая  субстанция. Но и вся Вселенная – это колоссальная волновая структура с множеством разнообразных волновых механизмов. По существу всё вокруг существует как разные  формы колебаний. Но об этом в отдельной главе.
А произведения искусства как основное своё содержание, несёт в себе освоенное автором и сохранённое в произведении человеческое переживание,  движение человеческой души, фрагмент развития внутренней духовной структуры автора и его героев, их субъективное отражение объективной Вселенной. И конечным результатом такого сложного предприятия становится увеличение массы духовной положительной энергии Трёхмерного пространства,
мира как целого, Космоса, Вселенной, Высшего Разума, а по существу – это  возвращение преобразованных универсальных констант нашего мира к первоисточнику, их слияние с первоисточником и пополнение этого первоисточника.
И всё это является оправданием, смыслом и целью существования этой огромной и хлопотной затеи – окружающего нас мира. И везде мы видим, вычисляем, чувствуем присутствие этих универсальных констант и законов, которые были заложены в фундамент нашего пространства.
А рядом с таким грандиозным и совершенным механизмом, мы с досадой и отвращением натыкаемся на перевёрнутые унитазы и голые задницы, на килограммы гвоздей, забитых то в матрасы, то в стулья, то ровненько, то в разнобой, на испачканных краской  голых натурщиц и на откровенное неумение рисовать знаменитых авторов. Нас унижают катушки с пятикилометровыми верёвками, мешки с картошкой, которую слепили из шоколада, ровненько наклеенные этикетки кока-колы, мы увёртываемся от ловких гельманов и проворных куликов, вынуждены переваривать бессмысленность, блеф, физиологию, жадность, кощунство, имитацию сумасшествия, скрытую и откровенную похабщину.
Раковая опухоль энергично пожирает здоровые клетки.
Она благополучна, довольна собою и своею жизнью.
Раковая опухоль не в состоянии понять, что, в конечном счёте, она радостно пожирает себя, своё потомство и всё человечество.





ГЛАВА ПЯТАЯ.  ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА

                Искусство захватывает
                сущность души человека.
                Л. Н. Толстой

Я очень надеюсь, что Вы открыли эту страничку, уже прочитав предыдущие 138 страниц. Чтобы перейти к определению собственно феномена искусства полезно помнить наши размышления по этому предмету на всех этих 138 страницах. Отказавшись от такого условия, мы, вполне возможно, потеряем смысловое содержание определения искусства, и нашему благополучному существованию ничто не будет угрожать.
Но без определения предмета трудно сказать о нём что-либо определённое. Хуже того. Обязательно найдутся люди, которые всё перепутают, переиначат, передёрнут, подтасуют и свалят в одну кучу.
Так и есть!
В нашем случае это видно отчётливо!
Бесконечная цепочка разговоров, диспутов, семинаров, обсуждений и конференций! Собираются известные люди. Проводятся международные симпозиумы.
На современных выставочных проектах как единородное целое, вперемежку экспонируют живопись, фотографии, театральные декорации, показывают кинофильмы и развешивают графику, как будто разные виды творчества можно сравнивать между собой и оценивать в рамках одного мероприятия. Нам предлагают выбирать лучших из штангистов, бегунов и искусниц художественной гимнастики одновременно.
Как их сравнивать?
Звучат множество остроумных высказываний и солидных заявлений.
Ничего определённого установить не удаётся! К сожалению, сегодня надёжного определения искусства не существует!
А это позволяет наивным или прямо недобросовестным людям объявлять искусством всё, что заблагорассудится!
Приведу ещё одно современное определение искусства известного художника Кирилла Миронова:
«Любая последовательность самостоятельных действий, имеющих определённую цель, сегодня может быть названа произведением. И не надо теперь добавлять слово искусство после слова произведение, потому что понятие искусства вышло далеко за пределы, установленные в ХVIII веке» .
Но любая человеческая нужда вызывает последовательность самостоятельных действий имеющих определённую цель.
Наркоман почувствовал приближение ломки, ограбил пенсионера, купил дозу и укололся. Произведение искусства готово!
Неужели нас со всех сторон окружает сплошное искусство?
Действительно, история искусства показывает, что произведения искусства могут обладать целым набором разнообразных качеств, которые просматриваются в других областях человеческой деятельности.
Искусство подобно науке помогает познанию жизни.
Искусство, как и язык, является средством общения людей.
Оно участвует в выработке системы ценностей и в этом случае выполняет задачу  идеологии, частью которой оно и является.
Искусство рождает материальные объекты и тем самым участвует в создании искусственной природы вместе с трудовой деятельностью.
Искусство участвует в процессе общественного воспитания и обучения человека.
Искусство вместе с игрой заполняет досуг человека и в этом качестве  оно похоже на скоморошество – развлечение публики за деньги.
Широко распространено мнение, что задача искусства заключается в эстетическом удовлетворении, это тоже верно и в этом своём качестве оно соседствует  с дизайном.
То есть складывается впечатление, что в общем процессе специализации различных форм материальной и духовной деятельности человека искусство понемногу дублирует все формы человеческой жизни, не имея своей собственной специализации.
А из этого делается вывод, что целью и задачей искусства является воссоздание  жизни в её целостности, чтобы увеличить, удвоить и углубить реальный жизненный опыт общественного человека.
А зачем нужно удваивать этот опыт?
Ещё раз подтвердить, что жизнь – это тяжкое и, возможно, бессмысленное испытание?
«Родиться – несчастье, жить – страдание, умирать – горе» – скажет вам французский мистик Бернар Клервоский.
«Конец жизни печален, середина никуда не годится, а начало смешно», – вторит ему Мария Франсуа Аруэ Вольтер.
«Нет хуже врага, чем земное существование», – прочтёте вы в средневековой индийской повести «Викрамачарита».
«Большая часть нашей жизни уходит на ошибки и дурные поступки; значительная часть протекает в бездействии, и почти всегда вся жизнь в том, что мы делаем не то, что надо», – думает Стендаль.
А Артур Шопенгауэр подтвердит: «Жизнь есть в сущности состояние нужды, а часто и бедствия, где всякий должен домогаться и бороться за своё существование». И добавит:
«Смерть – это пробуждение от кошмара»!
И прекрасное здание искусства существует для того, чтобы удвоить этот ужас?
Действительно, определить феномен искусства  сложно. 
Как я уже и говорил, исчерпывающим образом ответить на вопрос «что такое искусство?»  можно только с использованием понятия алгоритма.
Алгоритм – это цепочка последовательных действий, в данном случае  цепочка качеств, выполнение которых гарантированно приводит к искомому результату и даёт возможность творческому произведению войти в область искусства по определению или остаться за границами этого феномена.
Такой алгоритм складывается из цепочки непременных последовательных качеств, которые необходимо должны присутствовать в произведении искусства.
Произведение искусства, прежде всего, должно находиться в области  чувственного переживания, которое  свойственно всем живым организмами в процессе выживания.
Это основа, фундамент, первое условие алгоритма.
Без чувственной основы, без чувственного переживания творческое произведение превращается в логическое, умозрительное, интеллектуальное соображение, в обмен информацией, в инструкцию, в  техническое приспособление, в забавную шараду или в  фокус.
Даже если автор заложил в своё произведение важнейшую мысль, но эта информация не имеет чувственной основы, мы оказываемся в какой-то другой области человеческой деятельности.
Итак.
ПЕРВОЕ КАЧЕСТВО алгоритма определения искусства – это чувственная основа творческого произведения.
Произведение искусства обязано иметь физиологическую, чувственную основу.
Из этой же чувственной, физиологической основы вырастает и второе качество алгоритма определения искусства. Произведение искусства должно быть выстроено как совершенная структура, которая существует и развивается на основе и по совершенным законам нашего мира. То есть, произведение искусства должно обладать эстетическими качествами, быть красивым и вызывать чувство эстетического удовлетворения. Потому что уже на чувственной основе биологического организма существует красота как внешнее выражение совершенных законов мироздания, потому что эстетическое освоение окружающего мира существует на уровне животного мира как дополнительный шанс в процессе выживания.
Этого мало. Этого недостаточно для произведения искусства. Но этот физиологический механизм освоения эстетического совершенства должен присутствовать в произведении искусства обязательно.
Поэтому.
ВТОРОЕ КАЧЕСТВО алгоритма определения искусства. Феномен искусства – это мир, который существует по совершенным законам нашего трёхмерного пространства. Законы красоты – это внешнее проявление совершенных законов и взаимодействий нашего мира.
Эстетическое совершенство, и производное от него эстетическое удовлетворение  – это второе качество алгоритма определения искусства.
Из ассоциативного багажа, накопленного внутренней духовной структурой человека на основе физиологических ощущений и человеческих контактов с окружающим миром, с помощью права выбора  развивается человеческое переживание. Физиологическое ощущение приобретает человеческие качества и вырастает в человеческое духовно-нравственное переживание.
Развитие души – внутренней духовной структуры человека определяет масштаб его личности, уровень его человеческого состояния, значительность его творчества и значимость его жизни.
Не физиологические эмоционально окрашенные ощущения, а человеческое переживание, движение уже человеческой души, трепетание  не животного, но уже человеческого сердца вооружённого правом нравственного выбора.
          Художник, создавая произведение искусства, выплёскивает на холст человеческое переживание, освоенное и  переработанное его собственной душой. То есть на холсте остаётся частица человеческой души художника, частица настоящего, сохранённая и освоенная личностным образом, душой этого автора.
Каждое произведение искусства – это зеркало вселенной в определённом субъективном ракурсе человеческой личности автора. Поэтому масштаб личности художника, хочет он этого или нет, всегда виден в произведении.
Чувственное ощущение, перерастающее с помощью самосознания человека в человеческое переживание и само это человеческое переживание – третья необходимая составляющая алгоритма.  Чувственное ощущение должно быть пережито как переживание человека, а не как физиологическая реакция физиологического организма.
Интуитивное или осознанное изучение художником этого человеческого переживания – движения человеческой души и фиксация такого исследования в произведении искусства  – третье непременное качество нашего алгоритма.
Именно изучение, освоение, осознание человеческого переживания с помощью самосознания и с позиции права выбора, даёт эффект оценки в произведении искусства.
Искусство – это не назидание, но обязательно несёт в себе нравственную оценку чувственного переживания с позиции права выбора.
Итак.
ТРЕТЬЕ КАЧЕСТВО – наполнение творческого произведения человеческим переживанием.
Автор в своём произведении изучает это биение человеческого сердца, фиксирует его нюансы и сохраняет обнаруженные крупицы духовного богатства для других людей. Произведение искусства изучает, фиксирует и консервирует рассмотренные автором крупицы человеческого духовного богатства.
Таково ЧЕТВЁРТОЕ КАЧЕСТВО.
И это человеческое переживание, затронутое художником, должно быть поднято автором на такой эмоциональный и душевный уровень, чтобы вовлечь зрителя-слушателя в состояние сопереживания. А для этого необходим талант и нажитое профессиональное мастерство.
ПЯТОЕ КАЧЕСТВО – это талант и профессиональное мастерство автора.
Но зритель тоже должен подключиться к процессу существования и развития феномена искусства. Качества  внутренней духовной структуры зрителя необходимы. Только ассоциативные богатства личностной духовной Вселенной зрителя-слушателя создают возможность сопереживания.  Только тогда возможен резонанс, только при таких условиях  вспыхивает сопереживание.
Поэтому  ШЕСТОЕ  КАЧЕСТВО – это сопереживание, взаимный контакт и взаимное обогащение.
В результате сопереживания внутренняя духовная структура зрителя приходит в движение. Она начинает развиваться. И это развитие приводит к созданию новой положительной духовной энергии в душе зрителя, а значит, в человечестве и во всём Космосе.  Сразу оговоримся, что в области искусства может находиться только положительная духовная энергия. Сопереживая  физиологическому ощущению на физиологическом уровне, зритель может убить  уязвимую поросль положительной духовной энергии.
Это вполне возможно!
И это крайне опасно!
Физиологическое ощущение оправдано в искусстве, если оно пробуждает к жизни развитие положительной духовной энергии.
Существование творческого произведения оправдано, если сопереживание с ним ведёт к увеличению количества положительной  духовной энергии данного конкретного человека, всего человечества и Космоса. Произведение искусства обязано вызывать духовное сопереживание. Именно этот процесс развития и роста своей собственной души зрителя в положительном направлении сам зритель ощущает как духовный подъём, как светлую радость и, даже, как состояние восторга.
Именно это состояние, как мне кажется, можно определить как состояние катарсиса – важнейшего элемента функционирования феномена искусства.
Сопереживание зрителя-слушателя возникает как его духовная работа, приводящая его внутренний духовный потенциал в состояние катарсиса, в состояние удовлетворения и даже восторга от самоощущения своего собственного духовного развития. Зритель пережил катарсис, значит, феномен искусства состоялся.
СЕДЬМОЕ  КАЧЕСТВО – это эффект катарсиса.
Произведение искусства состоялось, если оно вызывает не только сопереживание, но и развитие, рост внутренней духовной структуры зрителя. Чем значительнее масштаб личности автора, чем глубже и многограннее его творческое произведение, чем большее количество людей заражаются духовными переживаниями автора и его героев, чем длительнее время воздействия этих переживаний, тем значительнее произведение искусства.
Отсюда ВОСЬМОЕ КАЧЕСТВО феномена искусства – это создание собственными силами человечества новой положительной духовной энергии.
Все перечисленные необходимые качества творческого произведения обязательно должны иметь положительное направление. Они должны объединять людей, поднимать их и, тем самым, приближать их к единому духовному первоисточнику. Духовность и есть степень преодоления поверхностных проявлений и проникновение в истинную суть вещей и событий.
В результате такого процесса создаётся положительная духовно-нравственная энергия, духовный потенциал человечества, духовно-нравственная среда обитания конкретных людей. Духовное содержание космоса. Восьмое качество, собственно, уже упоминалось в четвёртом пункте, но я решил выделить его ещё раз и в отдельное качество.
Но вспоминая наши рассуждения о волновой природе искусства и о втором начале термодинамики, я думаю, можно обозначить и девятое качество произведения искусства.
Произведение  искусства, кроме привычной материальной формы,  может, а, по моему убеждению, должно существовать и в качестве  волновой структуры. Значительное произведение, которое вызывает катарсис, то есть работает на духовном уровне, скорее всего, имеет волновую духовную структуру. Поэтому, мы можем записать и девятое качество алгоритма определения искусства.
ДЕВЯТОЕ  КАЧЕСТВО. Произведением искусства можно назвать творческое произведение, которое способно удержать  своими внешними материальными качествами, своей материальной структурой значительную волновую энергию. Настолько значительную, что она оказывается способной преодолеть второе начало термодинамики, рост энтропии и перейти в более сложные пространства для своего дальнейшего развития.
И становится ещё очевиднее, что разматывание канатов и верёвок, шлепки по воде, ничегонеделание, спускание штанов, купание в аквариуме с карасями, лай на прохожих, тем более членовредительство не способны вырасти в значительную волновую структуру.
Так, на мой взгляд, складывается структура и механизм работы феномена искусства.  Как инструмента развития внутренней духовной энергии конкретного человека. Как суммарный результат развития духовного потенциала человечества.  Как создание своими человеческими силами новой положительной духовной энергии.  Как необходимое условие существования человеческой цивилизации.   Как осуществление единственной и конечной цели эволюции человечества, существования белковой жизни и окружающего нас трёхмерного пространства.
И этот феномен оформляется в образе духовного творчества, который граждане человеческой цивилизации называют словом ИСКУССТВО.
В следующих трёх книгах мы проверим работу нашего алгоритма на многих известных примерах культурного процесса. И такой подход,  в самых сложных и запутанных случаях,  даст нам возможность понятно  разграничить  огромный поток творческих произведений и выделить те работы, которые могут считаться  произведениями искусства.
Я не философ и не искусствовед.
Я художник, который пытается разобраться в своём предмете, в содержании повседневной работы профессионального художника.
Надеюсь, что предложенный алгоритм качеств даёт возможность классифицировать поток творческих произведений не только в пластическом изобразительном искусстве, но и в других видах искусства.
Только это и есть моя забота и задача.

               
               
ДВЕНАДЦАТЬ ОСНОВНЫХ ВЫВОДОВ

                Feci quod potui,
                faciant meliora potentes.
                Я сделал, что мог,
                кто может,
                пусть сделает лучше.

Тема, по которой я попытался высказаться, многообразна, сложна и запутана. Поэтому, чтобы компактно зафиксировать основные итоги наших размышлений, я повторю их, извините,  ещё раз  в другой форме как выводы.

1. Эстетическое удовлетворение не является функцией искусства.
И эстетическое удовлетворение, и красота могут явно присутствовать, но это, отнюдь, не означает, что мы уже оказались в области искусства.
Эстетическое совершенство, как физиологическое, чувственное качество,  сопутствует произведению искусства, но выполняет лишь функцию приготовления зрителя-слушателя к восприятию трепетания человеческого сердца, к сопереживанию с духовно-нравственным человеческим переживанием, которое и составляет основную ценность произведения искусства. Эстетическое совершенство облегчает контакт и сопереживание с духовно-нравственным содержанием произведения. Корявая, беспомощная, уродливая форма творческого произведения затрудняет и даже запрещает зрителю-слушателю духовный контакт с произведением. Огромное количество произведений ювелиров, кузнецов, портных, сапожников и мебельщиков, при всём своём эстетическом совершенстве, остаются в области дизайна, но не искусства.
Эстетическое совершенство – это родовое качество дизайна, но не искусства. Для искусства этого качества недостаточно.
И живописец, и график, и скульптор, сосредоточившись на эстетическом совершенстве своего произведения и отказавшись от изучения переживаний человеческого сердца, автоматически перемещается из области искусства в область  дизайна, несмотря на любые достоинства, звания и известность.
А профессиональный дизайнер, сумевший вложить в своё произведение искреннее человеческое переживание, движение человеческого сердца, моментально оказывается в области искусства.
Эстетическое удовлетворение возникает от узнавания заложенных в творческом произведении совершенных законов совершенного Творения.
А произведение искусства вызывает чувство просветления и восторга  как  результат  катарсиса,  ощущения развития собственной души зрителя в положительном направлении.
2. Внешне очень похожее на искусство направление – скоморошество не только не принадлежит к области искусства, но часто убивает любое проявление духовности.
Скоморошество – это развлечение публики за деньги.
Давным-давно,  предприимчивые  люди  заметили, что если посадить в ванну красивую обнажённую девушку, написать перед входом объявление «Русалка» и продавать это роскошное зрелище  на ярмарке, большая часть мужского населения добровольно отдаст свои кровные за счастье  посмотреть на такое чудо.
Представление можно усложнить богатыми декорациями и великолепными костюмами.  И зрелище приобретёт видимость значительной и успешной театральной постановки.
Можно сопроводить такое зрелище талантливой музыкой и выпустить на сцену хорошо обученный кордебалет с изящным нижним бельём. И всё это будет выглядеть как талантливое произведение театрального искусства.
     Это будет великолепное шоу, но искусства там не будет.
А если наскучат  сексуальные  завлекалки, то можно отрубить себе на сцене палец или часть детородного органа.
За это тоже хорошо платят!
Разумеется, это предельные случаи, но развлечение публики за деньги это именно развлечение и погоня за деньгами зрителей, но не искусство, не развитие человеческой духовности.
А вот если клоун или скоморох, в какой-то момент, наполнит свою клоунаду переживанием человеческого сердца, он сразу превращается в артиста  драматического искусства.
Развлечения необходимы. Но искусство только там, где присутствует трепетание человеческого сердца. При этом, человеческое переживание развивается вместе с человеческой цивилизацией. Оно бессмертно, пока существует человечество. А любое развлечение быстро надоедает, поэтому требует постоянного усиления эпатажа или физиологического возбуждения.
3.     Ни в коем случае нельзя включать в область искусства визуализацию
логической идеи. Это тоже разные области, несмотря на внешнюю похожесть в отдельных случаях.
Ни познавательный рисунок, ни опознавательный знак, ни график, ни формула, ни каллиграфия при всём своём совершенстве, к искусству не относятся.
Чистый холст Малевича говорит о бессмысленности искусства и культуры. Это информация, это разрушительная  идея. Но сопереживать нет чему. Искусства быть не может.
Чистый лист писчей бумаги Гнедова – о том же.
Пустая рама Пекабиля – о том же.
Во всех этих случаях перед нами иллюстрация значительной, убийственной, неверной, но значительной идеи. Но иллюстрация – это не наука и, тем более, не искусство. Это только визуализация идеи и никакого феномена искусства здесь нет и быть не может априори. Визуализация логической идеи всегда останется на уровне графика, формулы или опознавательного знака. Помощником  науки,  рядом, но не в области искусства.
В то же время, иллюстрация как произведение графического искусства,  наполненная человеческим переживанием, уже никогда не сможет выполнять функцию визуализации логической идеи.
В иллюстрации – произведении искусства может содержаться логическая идея, но как опосредованный вывод из изучения и усвоения духовного содержания произведения.

          4. Какие дискуссионные битвы уже столетия ведутся около понятия «искусство для искусства». А проблема очевидна и не слишком сложна. 
Всякая политическая группировка, контрреволюционная или революционная, консервативная или реформаторская обязательно поддерживает утилитарный взгляд на искусство. То есть склонность придавать творческим произведениям значение оценки и приговора о явлениях жизни.
Это происходит потому, что в  интересах любой политической группировки  направить все идеологии на службу тому делу, которому они сами служат.
В обществе, где на почве любых политических идеалов,  существует взаимное сочувствие между значительной частью общества, творческими авторами и людьми, деятельно интересующимися художественным творчеством, всегда торжествует утилитарное искусство и радостная готовность художников участвовать в общественных битвах за свои идеи.
Но если в обществе сложилась атмосфера безнадёжного и непреодолимого разлада художников и людей, живо интересующихся художественным творчеством с окружающей и правящей политической средой, тогда в рамках такой художественной группировки развивается творческая тенденция, которая получила название «искусство для искусства».
Отсутствие духовно-нравственного потенциала превращает художественное творчество в  способ сибаритского наслаждения, в игрушку праздных и пресыщенных особей, которые не знают, куда с максимальным для себя наслаждением использовать свои деньги. Творчество, которое они поддерживают, обязательно будет по своему духовному значению соответствовать наслаждению от пива с воблой или бургундского с устрицами.
Такая точка зрения, чтобы стать исчерпывающей, требует только одного добавления.
Возможна ситуация, при которой политические, финансовые и идеологические рычаги управления находятся в руках группировки, совершенно утратившей духовный потенциал развития.
Не осталось никаких духовных и душевных запасов.
Ничего нет за душой.
И, как давно уже сказано, – всё им надоело, всему изменили, ото всего отрёклись, всё проели и пропили, но дорожат хорошим слогом и красивым почерком.
Естественно, что развиваться для такой элиты означает опускаться всё ниже и ниже.
Разумеется, что и идеологи таких хозяев жизни во всех видах идеологии, в том числе и в области искусства, будут демонстрировать всё более ничтожные результаты своего творчества. Потому что и для них наивысшим достижением будет предельная деградация ума, души и сердца.
             В этом случае, мы будем свидетелями масштабных и прекрасно организованных финансовых вливаний и административных усилий для поддержки тенденции «искусства для искусства». Более того, перед идеологами, будет поставлена задача логически продолжить такую тенденцию до привидения феномена духовного творчества в состояние вопля о физиологических радостях физиологической твари, а потом и в состояние полной бессмыслицы! А это и означает процесс уничтожения искусства как области человеческой деятельности. А в перспективе – попытку уничтожения человеческой цивилизации. «Искусство для искусства» в этом случае за разговорами о самоценности творчества выполняет вполне утилитарный политический заказ.
И ещё, поскольку всякое произведение искусства – есть слепок духовного состояния автора, то и личностный, человеческий фактор имеет и здесь своё очевидное значение, рядом с формирующими его общественными условиями.
Тенденция «искусства для искусства» может возникнуть в творчестве автора в случае полного отсутствия духовного потенциала в душевных закромах не только правящей элиты, но и самого автора.
Если автору нечего предъявить человечеству, то чем он может заняться?
Только техническими экспериментами или похабщиной.
Если автор несёт в себе отчаянный крик души, то  стилистические формы отступают на второй и третий планы. Они сами собой формируются и не привлекают к себе внимания.
Если автору нечего сказать, то приходится сосредоточиться на форме. Правда, таким авторам и форма даётся с большим трудом. В этом случае лозунг «искусство для искусства» служит прикрытием мизерного масштаба личности.
5.      Русский авангард, авангард западный и постмодернизм во всех
своих видах последовательно и многократно отказывались от своего родства с искусством. Они проклинали искусство, призывали к его уничтожению, и клеймили любую связь творчества с человеческим переживанием, движением человеческого сердца, ассоциативностью человеческого мышления и самосознанием как источником искусства. Оправдываясь своим несчастным проживанием в сумасшедшем доме, они всеми силами удваивали своим творчеством это сумасшествие, заражали им легко больных и здоровых, обрушивая все свои способности и энергию на уничтожение редких проблесков духовности, кое-где ещё вспыхивающих в этом мире.
Такое творчество разобщает людей, концентрирует внимание на физиологических ощущениях, блокирует возможность сопереживания и катарсиса, то есть возможность развития человеческой духовности как основной задачи существования художников, искусства и человеческой цивилизации.
И личные высказывания лидеров авангарда, и объективные тенденции творчества этих авторов множество раз подтвердили их несовместимость с искусством. А океан учёных работ искусствоведения стараются доказать нам, что это и есть высшее достижение духовного творчества современности.
Все работы Малевича убедительно демонстрируют отсутствие у этого знаменитого автора способностей к рисованию. Он очень слабо рисовал. Эти же работы показывают, что и живописных достижений не видно. Доминирует декоративная раскраска элементов композиции. Малевич сам заявил, что супрематизм – это не искусство. Он же призывал выкинуть искусство из современной жизни. Ему же принадлежит утверждение, что художники – это пережиток прошлого, от которого нужно избавиться. Малевич в письме к Юдину признал, что супрематизм убивает искусство. А искусствоведы доказывают нам, что это и есть величайший художник ХХ столетия.
Зачинатели западного авангарда многократно и прилюдно признаются, что цель их творчества – не искусство, а желание плюнуть в морду, а нам доказывают, что такое милое занятие и есть высший смысл современного духовного творчества.
Кулик  пишет, что искусство и культура противны и вредны человеческой природе, а цель его творчества показать человека как физиологическую тварь, у которой нет никакой перспективы, а нам доказывают, что это едва ли не самый интересный художник современной России.
               6.     Казалось бы – всё так очевидно! Но авангард и постмодернизм не только процветают, но и становятся основой государственной политики в области искусства во всём мире.
Для этого нужны серьёзные основания. И они существуют.
А). Питательной средой и благодатной почвой произрастания авангарда и постмодернизма остаётся тотальное несоответствие технологических возможностей современного человека и его духовно-нравственного потенциала.
Технологии делают человека почти всемогущим.
Духовный потенциал скромен и деградирует.
Б). Правящая элита заинтересована в создании человека-робота без духовных идеалов с простейшими физиологическими потребностями.
Отсюда безграничная финансовая поддержка авангарда.
Отсюда же организованная административная поддержка.
В). Духовный потенциал хозяев современного рыночного мира, как правило, израсходован   целиком.
Не осталось никаких запасов.
А то, что было создано предшествующими поколениями, надо оговорить, осмеять, подвергнуть издевательству, смешать с грязью – это и есть основной смысл постмодернизма.
Художественное творчество как физиологические вопли, как эпатаж, переходящий в похабщину, как нелепая бессмысленность и есть та духовно-нравственная среда, которая им близка, созвучна, соответствует и предпочтительна в  нравственном, идеологическом и политическом смысле.
7.       Всю историю человечества решается и никак не решится всем
          надоевший вопрос – окружающий нас мир сотворён или появился и    
          развивается самостоятельно без помощи со стороны.
Если мир появился самостоятельно – то человек может рассчитывать на 30 – 40, в лучшем случае на 50 лет здоровой, а если очень повезёт, то и  радостной  жизни. Потом – смерть. Но дети? И дети смертны. И солнечная система. И всю галактику ожидает столкновение с туманностью Андромеды как неизбежная катастрофа. Да и всё трёхмерное пространство обречено.
Действительно – жизнь бессмысленна, любые поступки и идеалы – бессмысленны.
Всё обречено на полное забвение.
И даже памяти не останется о блистательных художниках, великих учёных, непобедимых завоевателях или страшных тиранах.
Наслаждайтесь сегодняшним удачным моментом!
Наслаждайтесь любыми способами!
Ничто не имеет никакого смысла, кроме сиюминутного наслаждения!
Это конечный итог логического развития такой точки зрения.
Об этом написано много.
     Но, начиная с Большого взрыва, всё развивается, вроде бы, по законам природы, а с другой – вопреки им и не в отдельных статистически ничтожных случаях (по Больцману), а как значительная тенденция.
Всё вокруг наглядно демонстрирует тенденцию развития от хаоса всё к большей и большей организации.
И человек как сложный организм состоит из множества элементарных частиц, которые существовали миллиарды лет тому назад, но всё-таки сложились в несоизмеримо более сложную структуру. Где же рост энтропии?
И даже человеческий мозг, объясняют нам, который используется человеком всего на несколько процентов своих возможностей, появился в процессе эволюции! То есть, в процессе эволюции появился орган, который используется только на 5%.  Это же абсурд.
Откуда взялся этот запас в 95% мощности не участвующий в эволюции?
Единственное объяснение такой ситуации – идёт выполнение информационной программы с обеспечением энергией со стороны. Если принять такую точку зрения, тогда встаёт вопрос – какова цель такой программы? Логично предположить, что цель – это  получение энергии необходимой авторам программы.
О какой энергии может идти речь?
Можно предположить, речь идёт о духовной энергии, которую вырабатывает человек с помощью самосознания на основе права выбора своими личностными поступками и с помощью произведений искусства.
Это единственно логичное предложение.
Если мы согласимся с такой гипотезой – вся бессмысленность исчезает. Перед нами возникает стройная картина сложной структуры, существующей для определённой цели.
Смысл человеческой жизни, смысл существования человечества и всего трёхмерного пространства – это создание духовной энергии, необходимой авторам программы возникновения и развития нашего мира.
И каждый человек, при любой форме устройства человеческого общества, в любых, самых ужасных социальных и национальных условиях, при любом состоянии здоровья имеет вполне осмысленную  и решаемую задачу – развивать свою внутреннюю духовную структуру до бесконечности. Создать предпосылки для перехода этой духовной массы в более сложные пространства для её дальнейшего развития.
И каждый человек в самых прекрасных условиях существования может опускать свою внутреннюю духовную структуру  тоже до бесконечности и самостоятельно выстроить себе полное и окончательное забвение во всех смыслах.
А искусство, в таком случае, оказывается основным инструментом создания, развития и распространения положительной духовной энергии и основным инструментом выполнения этой информационной программы.
Это и есть особая и самостоятельная задача феномена искусства в человеческом обществе. Это её родовое качество. В этом заключается утилитарность искусства.
Исходя из такой точки зрения, мы можем предложить определение искусства с точки зрения второго начала термодинамики.
8.      С этой точки зрения искусством мы можем называть область
 духовной человеческой деятельности, направленной на радикальное преодоление второго начала термодинамики, и преодоление роста энтропии без ограничения во времени и в  пространстве.
Произведение искусства есть объект духовной культуры, по нашему
          предположению, обладающий кроме известной материальной формы      
          параллельной волновой структурой. Именно эта волновая структура 
          обеспечивает этому объекту духовной культуры, как и внутренней
          духовной структуре каждого человека, способность перемещаться из
           обречённого пространства нашей трёхмерной вселенной в более сложные
           пространства и тем самым обеспечивает таким объектам неограниченное
          во времени и пространстве преодоление роста энтропии.
Рукописи не исчезают и не горят!
Произведение искусства своей волновой структурой навечно остаётся в духовном потенциале космоса.
За счёт такой возможности произведение подлинного искусства преодолевает  второе  начало термодинамики и рост энтропии полностью и навсегда.
Совершенно очевидно, что большая часть, если не все произведения авангарда, концептуализма или  «искусства» абсурда являются искусственно созданными объектами бесконечного роста энтропии и полного торжества второго начала термодинамики.
Квадрат, окружность, гипербола или эллипс могут быть совершенными как внешнее выражение математической логики.
Но они, как и снежинки или кристаллы драгоценного камня не могут вызвать духовного сопереживания. А эстетического удовлетворения недостаточно для создания значительной волновой структуры.
Никакие лопаты. 
Никакие мухи,  тёрки и оклеенные фольгой утюги.
Никакие удары по воде, спущенные штаны, испачканные краской натурщицы, и никакие разматывания многокилометровых катушек с верёвками не помогут в развитии человеческой души.
Ничегонеделание не может создавать значительную волновую духовную структуру, а значит, мы не можем рассчитывать в таком случае, на преодоление роста энтропии, и на пополнение положительной духовной энергии сложных пространств космоса.
Тем более в такой задаче никак не помогут эпатаж, шкодливость и хамство.
То есть,  произведение искусства, кроме привычной материальной формы, видимо, существует ещё и в форме волнового генератора духовной энергии. И эта энергия способна преодолевать закон второго начала термодинамики навсегда. А это означает, что фраза Булгакова «рукописи не горят» имеет буквальный смысл.
Духовная энергия произведений искусства, как и духовная энергия каждой человеческой личности, сохраняется навечно, если эта энергия значительна и имеет положительное значение.
Внутренняя духовная структура человека не получившая достаточного развития, получает повторную возможность в рамках какого-то трёхмерного пространства.
Совсем  испорченная внутренняя духовная структура уничтожается.
В рамках причинной механики Н. А. Козырева звёзды показывают значительно большее долголетие, чем можно ожидать на основании физических законов. Какая энергия увеличивает их долгожительство? Не смейтесь, но предположим, что это отрицательная духовная энергия испорченных внутренних структур подлежащих уничтожению.
Из такого допущения следуют два вывода. Во первых, приобретает физическую, материальную основу известная легенда об адском пламени, о гиене огненной, пожирающей души грешников. Во-вторых, мы получаем подтверждение колоссального энергетического потенциала духовной энергии. Положительная духовная энергия бесценна, даже в малых количествах, для сложных пространств и Космоса. Отрицательная духовная энергия надёжно поддерживает сияние бесконечного множества звёзд.
 Разумеется, это только фантазия и сказка. Не смейтесь.
А из всего этого следует, без всякого смеха, что искусство и есть самое важное занятие на Земле!
Я привожу много документальных примеров о поразительной способности теоретиков авангарда и постмодернизма придумывать новые слова и присваивать новые значения старым.
Цель всегда одна.
Приспособить, подогнать, приделать к области искусства тенденции и понятия, которые к искусству отношения не имеют.
Велосипедное колесо не имеет отношения к искусству, но можно придумать современную тенденцию в современном творчестве – реди-мейд, которое тоже не будет иметь отношения к искусству, но велосипедное колесо и весь велосипед целиком будут там у себя дома. А потом найдутся теоретики, которые  всю свою жизнь будут доказывать, что бывшие в употреблении бытовые предметы и есть самые настоящие произведения искусства.
Понятно, что хепенинг и перформанс – это самодеятельные актёрские этюды, а инсталляция – упрощённая декорация. Но что же тогда делать с Куликом, который рисовать и писать красками не умеет? Значит, надо и хепенинг, и перформанс объявить жанрами изобразительного искусства!
Ясно, что провокация – это подлое дело, несущее вред окружающим. Но если вся тенденция авангарда и постмодернизма наносит очевидный вред духовному развитию человечества?
Значит, надо объявить, что провокация – это достойное, современное и необходимое искусству дело!
Известный мыслитель сказал, что искусство отражает жизнь.
Прекрасно!
Значит всё, что есть в жизни может быть и в искусстве!
Огромное значение в жизни человека имеют сексуальные физиологические радости. Значит, изображение и возбуждение физиологических ощущений сексуального характера прямое занятие для художника!
И как смело, круто и доходно!
Физиологические потребности помогают выжить животному организму, но и только. Физиологические радости животного не могут быть целью существования Творения!
Но как расширяется область искусства!
В общественных туалетах встречаются похабные рисунки.
Это и есть настоящая жизнь!
И на выставках появляются холсты, испачканные вполне жизненной и откровенной шкодой!
Перед нами чётко сформулированная последовательность действий, имеющих определённую цель –  направленных на уничтожение искусства, духовного строительства, основного предназначения человеческой цивилизации! И тогда, по Миронову, цель искусства и есть уничтожение человечества.
Перед нами алгоритм уничтожения человечества!
Но только творческое произведение наполненное трепетанием человеческой души становится произведением искусства. Именно человеческой души, а не ощущениями физиологической твари! 
Но авангард и постмодернизм с момента своего рождения, вполне официально и прилюдно, отказались и от человеческого переживания, и от ассоциативного мышления, и от человеческого состояния духовного творчества.
И своими заявлениями, и своим творчеством и авангард, и постмодернизм вывели себя за границы области искусства, но не расширили её.
Массовая культура оппозиционна и враждебна искусству.
Искусство и авангард – разные и несовместимые области человеческой деятельности!
Искусство привлекает новые стилистические возможности для решения новых духовных проблем.
Авангард конструирует новые стилистические формы для уничтожения потенциальных духовных возможностей человека.
Что же можно сделать в такой ситуации, чтобы заниматься авангардом, но сохранить за собой звание художника, творческого человека, работающего в области искусства?
Да очень просто!
Надо подменить понятие произведения искусства  современным и модным словом – артефакт!
 А что это?
 А что угодно! Любой обломок материальной культуры, любое осмысленное действие можно обозвать артефактом!
 Велосипедное колесо – это артефакт!
 Обломок бетонной конструкции – очевидный артефакт!
 Сношенный ботинок – тоже артефакт!
 Использованный полиэтиленовый пакет – тоже!
 Какая благодать!
 Вокруг нас сплошь артефакты и сплошь современное искусство!
 Ступить некуда!
 К сожалению, вокруг нас массовая, злонамеренная и хорошо оплаченная подмена!
Слово артефакт имеет смысл для обозначения подержанного  предмета материальной культуры.
Как обозначение произведения искусства – это слово никуда не годится!
И подчеркну ещё раз, стилистические приёмы могут быть какими угодно! Важен результат творчества – исследование трепетания человеческого сердца – накопление положительного духовного потенциала человечества!
Тогда это искусство!
Недостаточно просто удваивать грязь, подлость и глупость окружающей жизни – это удваивание зла.
Необходимо показать всю эту мерзость, но, через сопереживание, через катарсис, преодолеть её. 
Художник и искусство поднимают человеческую душу из грязи на достойный человеческий уровень, на уровень космических констант и взаимодействий.
     9.  Великие учёные, а ещё больше людей неизвестных, но искренно заинтересованных во всём, что касается искусства, размышляли и пытались как-то определить, сформулировать понятие искусства.
Было сделано множество попыток преодолеть тот необыкновенный хаос, который существует в разговорах, беседах, обсуждениях, симпозиумах и семинарах на эту тему.
Не только само понятие «искусство», но и основополагающие понятия, входящие в эту область человеческой деятельности запутаны и употребляются в различных смысловых интерпретациях, произвольно и непоследовательно.
Я попытался что-то сделать.
Нет никаких оснований утверждать, что мне это удалось.
Но, может быть, и эта попытка пойдёт на пользу общему делу.
Я ещё раз приношу свои извинения.
Но так трудно отстаивать непривычную точку зрения!
Поэтому, другими словами, но я позволю себе ещё раз  повторить  определение самого понятия «искусство».
I. Произведение искусства, прежде всего, должно вызывать чувственное переживание, свойственное всем живым организмам как основу, фундамент – это  первое условие алгоритма.
Без чувственной основы творческое произведение превращается в логическое, умозрительное, интеллектуальное соображение, техническое обозначение, идеологический лозунг.
II. Чувственное, физиологическое ощущение выводит нас на понятие эстетического удовлетворения. Красота есть внешнее выражение совершенных законов нашего мира. Произведение искусства должно быть эстетичным и вызывать эстетическое удовлетворение. Но этого не достаточно.
III. Чувственное, эстетичное ощущение, с помощью самосознания человека, на основе права выбора, должно, вырасти до человеческого духовно-нравственного переживания – третья необходимая составляющая алгоритма.
Чувственное ощущения организма на основе самосознания преобразуется в духовно-нравственное переживание человеческой души – субъективное, личностное отражение нашего по-человечески пережитого настоящего. Частный случай личностной трёхмерной вселенной конкретной человеческой души.
IV. Интуитивное или осознанное изучение художником этого человеческого переживания – движения человеческой души и фиксация такого исследования, выделение найденных крупиц вновь приобретённого духовного богатства в произведении искусства  – четвёртое непременное качество нашего алгоритма.
Именно изучение, освоение, осознание с помощью самосознания и на основе права выбора, человеческого переживания даёт эффект духовной оценки в произведении искусства.
V. Талант и мастерство художника, достаточное для создания эстетически совершенного духовного произведения, способного остановить и вовлечь зрителя в духовное сопереживание – это  пятое непременное качество.
Зритель-слушатель должен почувствовать красоту и совершенство произведения. Беспомощное, убогое, неумелое произведение затруднит возможность сопереживания или прекратит его вовсе.
Эстетическое совершенство произведения даёт возможность беспрепятственно, естественным образом принять внешнюю стилистическую форму произведения и войти в контакт с его духовным содержанием.
Профессиональный уровень! Но и этого мало!
VI. Человеческое внимание, затронутое художником с помощью мастерства должно быть поднято на такой эмоциональный и душевный уровень, чтобы вовлечь зрителя-слушателя в состояние духовного сопереживания, которое можно оценить как духовную работу самого зрителя, затрагивающую, развивающую его внутренний духовный потенциал. Сопереживание  – это шестое качество.
VII. Процесс роста и развития внутренней духовной структуры зрителя воспринимается зрителем как состояние катарсиса, состояние удовлетворения и даже восторга от самоощущения своего собственного духовного развития. Это означает, что духовный материал произведения искусства усвоен. Катарсис – вот седьмое качество.
Чем значительнее масштаб личности автора, чем глубже и многограннее его творческое произведение, чем большее количество людей заражаются духовными переживаниями автора и его героев, чем длительнее время воздействия этих переживаний на зрителя, тем значительнее произведение искусства.
VIII. И восьмое качество. Все перечисленные необходимые характеристики творческого произведения обязательно должны иметь положительное направление. Они должны объединять людей, поднимать их, выводить их на уровень фундаментальных констант и взаимодействий и, тем самым, приближать их к единому духовному источнику.
Духовность и есть степень преодоления поверхностных проявлений физического мира и проникновение в истинную суть вещей и событий. Разумеется, без этого условия не возможен катарсис, т.е. исчезнет и VII качество. Но я всё-таки решил ещё раз подчеркнуть положительную духовную направленность творческого произведения в искусстве. Потому что в современном творчестве  слишком  много  откровенных физиологических воплей любых оттенков.
IX. В результате такого процесса создаётся положительная духовно-нравственная энергия, духовно-нравственная среда обитания конкретных людей, духовный потенциал человечества и Космоса. Возникает возможность преодоления второго начала термодинамики для  сохранения и дальнейшего развития созданной в нашем мире духовной энергии каждого человека и каждого произведения искусства для пополнения и развития не доступных нам более сложных пространствах, для пополнения первоисточника. 
Это девятое качество, результат работы феномена искусства и цель существования нашего мира.
Так, на мой взгляд, складывается структура и механизм работы феномена искусства как суммарный результат развития духовного потенциала человечества, необходимое и достаточное оправдание существования человеческой цивилизации,  как осуществление единственной и конечной цели эволюции человечества, существования белковой жизни и окружающего нас трёхмерного пространства.
И если эти качества соблюдены, мы можем сказать, что имеем дело с произведением искусства по определению.
Мне бы хотелось, чтобы предложенный мною алгоритм качеств произведения искусства, дал возможность чётко и обоснованно классифицировать  огромный поток творческих произведений.
Чтобы было понятно, где шедевры дизайна, где остроумное и профессиональное развлечение публики, где находки рекламы, где информационные обозначения, а где искусство.

              Х.    В рамках человеческой цивилизации, а возможно и в рамках всего трёхмерного пространства, невозможно создать устойчивую общественную человеческую структуру, направленную на торжество добра и справедливости.
Злые люди со злыми намерениями всегда и легко находят формы самоорганизации.
Добрые люди с добрыми побуждениями устойчиво, на длительное время организоваться не могут.
Организация обязательно требует иерархии и финансирования. Рядом с этими формами управления обязательно появляются злонамеренные люди, и все благие мечты пропадают и разрушаются.
И только сам человек, в своём единственном числе, в любых социальных и политических условиях, при любом состоянии здоровья, на основе права выбора способен сформировать свою внутреннюю духовную структуру и в Царствие Небесное, и в сущий ад.
Здесь нет ничего нового. Я опять повторился.
Но и христианские заповеди – это только констатация нормальных черт нормального человека!
Но нормальный человек и есть главный инструмент создания положительной духовной энергии и, одновременно, её цель.
               ХI. Авангард утверждает: Жизнь не имеет смысла! Человек – это ничтожный, животный организм! Это плохо сделанная кукла, которую можно расчленить, превратить в техническое обозначение, вообще уничтожить.  Кругом бессмысленность, абсурд, отсутствие какой-либо позитивной перспективы! А в бессмысленной жизни торжествует бессмысленный суррогат, искусная и одновременно убогая подделка под искусство – современное как бы искусство авангарда.
Но действия, склонности, вкусы и привычки мысли современного человека не могут найти себе достаточное удовлетворение в наслаждениях физиологии или патологии.
Не всё человечество, слава Богу, принадлежит к элите.
Ещё рождаются общественными взаимоотношениями человеческие переживания всё ещё человеческого сообщества. И эти конкретные формы человеческого переживания неизбежно формируются в жизни и прорастают в редких произведениях современного искусства в собственном смысле этого слова. 
И только у бессмысленного человека, прошу прощения за повтор, или у бессмысленного сообщества людей складывается бессмысленная жизнь и им же, предназначено и бессмысленное как бы искусство!
И чем тяжелее времена, тем ценнее и значительнее  поступок выбора духовного человека и художника.
А такой выбор и есть фундаментальное и ценнейшее предназначение нашего мира!
У человека всегда есть право выбора!
Человек живёт на этой планете, строит разные орудия, совершает различные поступки и помышляет разнообразные помыслы – и всё это имеет целью создание и развитие его внутренней духовной структуры, его человеческой души.
Эта духовная работа, это духовное усилие и есть смысл существования нашего мира!
Не комфорт и наслаждение!
Даже не красота  форм материи, окружающей нас!
Цель жизни человеческой есть выращивание, на основе права выбора, своей собственной человеческой души.
И чем тяжелее ситуация, тем больше ценность духовных поступков!
С такой точки зрения, окружающий нас мир превращается из бессмысленного,  абсурдного  и  бесперспективного  нагромождения всего и всея в сложный, но логичный и понятный механизм развития человеческой и космической духовности, которая, видимо, совершенно необходима в более сложных пространствах.
Но что самое замечательное – каждая  человеческая жизнь приобретает  смысл,  значение  и  содержание  невероятной  глубины.
И такая работа – единственно достойная цель и единственное оправдание существования искусства, искусствознания, художников,  самой человеческой жизни, феномена человеческой цивилизации, и сотворения окружающего нас трёхмерного пространства со всей его многогранностью!
                XII. И закончим наши выводы ещё одним повтором.
Сегодняшний человек обладает безмерными технологическими возможностями.
Во всём мире, во всех религиозных системах ослабевает фундаментальное  ощущение  духовного  родства  с  космосом.
Укрепляется, развивается и пропагандируется замкнутость на бытовое благополучное и успешное земное существование.
Но земная жизнь, в лучшем случае, ограничена 50-ью годами здоровой, сытой, благополучной жизни. И за эти 50 лет,
внушают нам, нужно урвать у жизни все наслаждения, какие только возможно.
Наслаждение любой ценой!
А это означает:
Отказ от деторождения и бремени воспитания детей.
Отказ от семьи как ненужного бремени быта. Отказ от производительного труда – как насилия над свободной личностью.
С таких позиций духовно-нравственное искусство – это помеха, которую надо уничтожить.
Авангард развлекает, отвлекает и эстетически оформляет бессмысленное протекание бессмысленных жизней.
Постмодернизм высмеивает национальную культуру, национальный язык, любые проявления духовности и нравственности!
В любом стилистическом направлении можно выразить трепетание человеческого сердца. Но, как тенденция, как основная задача, все варианты «современного» искусства созданы и действуют для выполнения одной стратегической задачи: подменить духовную работу и духовное развитие физиологическими ощущениями животного организма или бессмысленной пустотой.
Как  Вы помните, ещё Сюар заметил, что миром правит совокупность распространённых в этом мире истин и заблуждений; духовный результат, обуславливающий собою  суждения,  уважение или презрение,  любовь или ненависть,  склонность и привычки,  недостатки и достоинства, словом –  нравы этого мира. Эта совокупность  мнений Сюара и есть духовно-нравственная среда обитания нации или человечества. И из этой среды обитания рождаются исторические события и все беды и победы человеческого сообщества.
В фундаменте этих мнений лежат отношения собственности. То есть, объективной основой человеческих взаимоотношений являются отношения собственности, которые сложились в конкретном человеческом сообществе.
Субъективной составляющей среды обитания становятся человеческие поступки на основе права выбора, которые формируют и общее духовное состояние человеческого сообщества, и внутреннюю духовную структуру каждого человека.
И важнейшим инструментом создания этой духовно-нравственной среды обитания человечества становится духовное творчество, которое выстраивает и направляет поступки и отношения членов человеческого сообщества.
Целенаправленно воздействуя на право выбора человека деньгами, административными актами и рекламой, поддерживая, внедряя и насаждая то или иное направление творчества, можно выстроить нужное состояние общества, нужную среду обитания, нужные результаты жизнедеятельности человеческой цивилизации. Можно приблизить либо катастрофу, либо духовное пополнение констант, заложенных в фундаментальных взаимодействиях, формирующих окружающий нас мир в рамках антропного принципа космологии.

                «DAS  IST  DES  PUDELS  KERN! –
    
                ВОТ  ГДЕ  СОБАКА 
                ЗАРЫТА»!

 
               
ЭПИЛОГ


               
                Истинное всегда просто; идти к  нему надо всегда
               
                через сложное.

               
                Жорж Санд


Во время службы в армии я познакомился со многими замечательными людьми. Среди них были офицеры, которые цитировали Горация на латыни, которые писали философские диссертации и публиковались в известных издательствах как литераторы.
Среди них был и замечательный советский писатель, обладатель многих литературных премий и званий, а тогда начинающий журналист и, по совместительству, гвардии старший сержант Иван Иванович Евсеенко.
Мы дружим до сих пор, и когда у Ивана Ивановича случаются съезды, пленумы и русские соборы, он приезжает в Москву и останавливается не в казённой гостинице, а у меня. Мы вспоминаем молодость, старых друзей и, конечно, говорим об искусстве. И после наших разговоров об искусстве, к утру, Иван Иванович много раз говорил мне: «Ну что ты мне всё это рассказываешь? Сядь, возьми лист бумаги и напиши эти свои соображения»!
И, в конце концов, я сел, написал статью о Малевиче и отнёс её в журнал «Человек». Буквально через неделю мне позвонили, похвалили и сказали, что напечатают статью в следующем номере.
Мне это очень понравилось!
Я написал ещё статью, отнёс в журнал «Наш современник», вернулся домой и стал ждать, когда мне позвонят и скажут: «Статья замечательная, мы обязательно опубликуем её в следующем номере».
Но прошёл месяц, потом два, потом полгода, но мне никто не позвонил. Пришла весна, потом лето, я уехал к себе в деревню и там, на покосах и посадках, на грибах и ягодах благополучно забыл о своей литературной неудаче.
В Москву мы вернулись в конце сентября, распаковали чемоданы, а на следующий день мне позвонили из «Нашего современника» и сказали: «Мы прочитали Вашу  статью и публикуем её в следующем номере».
После этого я окончательно распоясался и написал книгу . Издать её было очень трудно. Меня никто не знал, и везде отказывались от моих маргинальных взглядов на великое искусство.
Я ходил, показывал и просил.
Но дело никак не подвигалось.
В конце концов, я добрался до доктора искусствоведения, вице-президента одной из академий    и попросил его посмотреть мою рукопись. Он долго отказывался: «Нет-нет, у меня так много работы, несколько книг на столе, извините, но я никак  не могу».
Но я долго просил и он согласился.
«Встретимся в метро, но если вы опоздаете, хотя бы на минуту, я ждать не буду» – строго предупредил меня учёный человек.
Естественно, я приехал за полчаса.
Но когда мы поздоровались, я опять услышал: «И всё-таки я никак не смогу прочитать Вашу работу. У меня так много рукописей, Я совершенно не успеваю. Извините, но я не могу».
В ответ я принёс свои извинения за назойливость, и, как компенсацию, подарил вице-президенту каталог моих живописных работ.
На том мы и расстались.
Только я вернулся домой, как раздался телефонный звонок.
«Владимир Леонидович, – сказал знакомый голос, – я посмотрел Ваш каталог. Я очень занят, но не мог не позвонить. Это такая любовь. Такая любовь ко всей нашей природе, к нашей архитектуре, к нашему небу! Сегодня так никто и не пишет.
    Мне очень понравилось!
Но зачем Вы пишете  книги?!! – продолжил, повысив голос и очень сердито академик.
Это не Ваше дело! Пишите живопись!
Желаю удачи»!
А когда книга была издана, художники подходили ко мне и говорили: «Старик! Эта книга и была твоим предназначением в этой жизни. Живопись – дело второе.  Ты мог бы вообще не писать картин. Ты должен писать об искусстве»!
Получалось – мне не стоит заниматься ни живописью, ни литературными текстами!
          Но охота пуще неволи, и, понимая всю тщетность своих усилий, я продолжаю  писать и картины, и книги.
И то и другое с ошибками!
Рассказывают, что когда Клод Моне узнал, что Поль Гоген уехал  на тропические острова искать вдохновения, Моне сказал: «Зачем ехать так далеко и тратить такие деньги, когда так превосходно пишется и здесь, в Тёплом Стане»?
Наверное, Гоген получил океан знойных удовольствий и ярких впечатлений!
Но мне больше нравится в Тёплом Стане.
Здесь, на берегу  обыкновенного русского  леса с грибами, соловьями и орехами, с удовольствием пишутся и живопись, и тексты!
Впрочем, это только моё  мнение.
Мне так кажется.
Но радостно услышать доброе слово о книге «Убить искусство» в лекциях Алексея Ильича Осипова или получить письмо от прекрасного русского писателя Василия Ивановича Белова: «Дорогой Владимир Леонидович! С Рождеством Вас и началом  истинно  Вашего подвига! Я, экономя каждую строку, читаю Вашу статью, определяющую, что такое искусство…   Исполать Вам!  Желаю, мужества и  терпения, жду Вашу книгу».
И следующая книга написана.
И осень прошла незаметно.
          И жизнь.               
Декабрь уж наступил.
         
        Господи! «Возможно ли, чтобы тщетны были все мучения?!» 

          Москва. 2014 год.


        Оригинальный текст, изданный в бумажном варианте можно получить по адресу:  artttkrylov@mail.ru


      
ОБ АВТОРЕ      

Художник Владимир Крылов закончил художественный факультет ВГИКа.
1982 г. – член Союза художников СССР. Участник более 50 выставок в СССР, России и за рубежом. В том числе:
1998 г. – персональная выставка в Берлине (Русский Дом).
2006 г. – лауреат выставки – конкурса имени Виктора Попкова.
2006 г. – персональная выставка в ЦДХ композиции «Родная земля, 
                освещённая солнцем – живописный гимн России».
                (Композиция состоит из 70 работ, связанных в единое целое по   
                системе триптихов. Высота композиции – 110 см, протяжённость –   
                140 погонных метров.
                Работа над композицией продолжалась 15 лет.
2006 г. – персональная выставка в мэрии Москвы.
2006 г. – персональная выставка в Совете Федерации РФ.
2007 г. – персональная выставка в Доме Правительства РФ.
2008 г. – выставка посвящённая 285–летию РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ 
                ХУДОЖЕСТВ.     (диплом за личный вклад в развитие искусства).
2009г. – персональная выставка в резиденции Президента России –   
               московском Кремле.
1984 г. – член Союза кинематографистов СССР. В качестве художника-постановщика осуществил постановку 49 фильмов.
1979 г. – художественный фильм «Приключения Нуки». Главный приз 
                «Золотой Слон» на кинофестивале детских фильмов в Бомбее.
1980 г. – кинокартина «Вспоминая Менделеева». Приз за лучший 
                научно- популярный фильм на кинофестивале в   Вильнюсе.
1980 г. – кинокартина «И счастья в личной жизни». Приз Академии 
                педагогических  наук  кинофестивале в  Вильнюсе.
С 2000 года публикуются статьи художника Владимира Крылова по вопросам теории изобразительного искусства в журналах: «Дельфис», «Российский КТО есть КТО»,    «Человек»,    «Наш современник», «Подъём»,   «Политика»,      «Художественный совет», «Братина».
В 2004 году – вышла книга «Убить искусство».



ОГЛАВЛЕНИЕ

Никто не знает, что такое искусство                3
ГЛАВА  ПЕРВАЯ.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ  ОПРЕДЕЛЕНИЕ  ИСКУССТВА               6
Ты кто такой?                6
Определение Джона Рёскина        7
Самосознание                9
Потерянное настоящее        18
Инструментарий искусства        26
Катарсис                30
Удовлетворение и разнообразие удовольствий        31
Определение искусства с точки зрения русских мыслителей                37
Зло побеждает и проигрывает         51
ГЛАВА  ВТОРАЯ.
АВАНГАРД  ПРОТИВ  ИСКУССТВА                61
Преамбула ко второй главе         62
Михаил Врубель и Василий Кандинский         69
«Золотое Руно» как отрицание русского и не русского авангарда         73
Чёрная метка Казимира Малевича          91
ГЛАВА  ТРЕТЬЯ.
ДВА  ВАЖНЫХ  ТЕРМИНА          98
Что такое красота                98
Искусство для искусства        108        ГЛАВА  ЧЕТВЁРТАЯ.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОСМОЛОГИИ        128
Антропный принцип космологии        135
ГЛАВА  ПЯТАЯ.
ЧТО  ТАКОЕ  ИСКУССТВО        141
Определение искусства        141
Двенадцать основных выводов        149
ЭПИЛОГ                168
Вкладка цветных иллюстраций        171
Об  авторе                179  


Научно-популярное издание
Крылов Владимир Леонидович

РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ
или
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА

в четырёх книгах
книга первая

КТО СКАЖЕТ, ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО

Владимир Крылов    artttkrylov@mail.ru