- Как у нас опять всё странно! – сказала Влада, когда мы с ней после переполоха, поднятого внезапным исчезновением Дегова, отца и сына Робертов и Иины Тваал в санатории Космофлота, возвращались на коптере в Соловей. К нам присоединился Патрик. Все остальные, в том числе нашедшие друг друга сёстры Аала и Иина, остались в Загорном.
Во время перелёта Патрик рассказал, что спасти никого из пещер им с Аалой не удалось. Пилот посадил дисколёт максимально близко к границе «стражей», но почти сразу выяснилось, что они уже не активны. Тогда перелетели прямо ко входу в пещеры. Аала спустилась одна и очень скоро вышла обратно – её встретила вода. Теперь там работают спасатели – была крохотная надежда, что могли сохраниться «воздушные мешки» и кто-то уцелел. Но роботы прошли всё подземелье – тщетно. Люди собрались в одном подземном зале, который оказался ловушкой. Теперь начали извлекать тела. Узнав об исчезновении группы Дегова, Патрик и Аала срочно вернулись в санаторий.
Я в свою очередь поведал Патрику наши новости, совершенно забыв, что о встречах в кабинете деда мы с Владой рассказали только близнецам Петерсам, а те посоветовали пока помалкивать. Но шаман совсем не удивился.
- Нам ещё предстоит понять, что такое этот «сегмент», - только и сказал он, но по прибытии в Соловей попросил показать и надстройку Вебсика и кабинет в доме деда и только после этого ушёл спать в дом-диск Ханни.
Прошло несколько недель. У Ростислава Петровича был очень уютный дом, но наше семейство вскоре вернулось обратно в свой, тщательно прибрав за собой следы временного переселения. Мы решили, что наше пребывание в собственном доме не будет никак мешать надстройке Вебсика и установившемуся контакту.
Стало гораздо веселее после приезда Володи с его семьёй. Наш профессор вновь плотно занялся генезисом биомассы, клонами и целыми днями пропадал с Викониками в местном филиале своей лаборатории. У него возникла гипотеза, что сама биомасса и особенные свойства местных кристаллов могли возникнуть природным путём, скажем, в результате энергетического разряда кварцевых жил или плазмоидов. Открытие Дегова только подогрело интерес. Володя вместе с Олегом и Штефеном несколько раз спускался в то подземелье, но таких задержек во времени, как случилось у Дегова, оно больше не показывало. Штефен говорил, что аномалии связаны с накоплением заряда, а сроков никто не знал.
Володя внимательно прочитал новое содержимое большой кожаной папки в надстройке Вебсика и только развёл руками на мой молчаливый вопрос.
- «Хранитель сегмента»… - медленно произнёс он. – Сам Вебсик бы до такого не додумался бы. Это кто-то из его светлой братии старается.
Мой друг как в воду смотрел. Недели полторы назад «Меморандум хранителя сегмента» получил продолжение – теперь Союзу Континентов Земли предлагалось назначить Хранителей сегмента «Вебсик» взамен посольства самого Вебсика. Мне довелось иметь малоприятную беседу сперва с секретарём, а потом с самим Председателем Союза Континентов, поскольку до них наши новости ещё не дошли, а предложение они каким-то образом получили. Ион и Зет по линии Службы безопасности успели проинформировать их только о полной записи «послания» и начале его расшифровки.
- Доктор Кивин, - заявил мне Председатель, - вы ставите нас перед свершившимся фактом. Что такое «сегмент», каких хранителей мы должны ему назначить? Если информационное поле Земли формируется самими землянами, то зачем им нужен некий сегмент, связанный, как вы говорите, Послом Вебсиком, существование которого мы допустили с трудом? Готовьте обстоятельный доклад к ближайшей сессии.
Когда об этом разговоре узнал Мих, он расстроился.
- Ты же знаешь, с каким трудом легализировали Вебсика, - сказал он. – До сих пор он в их понимании был как бы «в длительной командировке», а теперь… Ни о каком обстоятельном докладе сейчас речи быть не может, но все проекты, в том числе, дальневидение, - заморозят.
- Мы с Ростиславом Петровичем это обсудим, - заверил друга я. Мих открыл рот и пристально посмотрел на меня, явно сомневаясь в услышанном. Пришлось и ему рассказать.
- И что, вы можете общаться, как в доме Вебсика? – переспросил он. – На любые темы?
Насчёт любых тем я не знал, но можно было попытаться. Мы с Владой на свой страх и риск дважды пытались завести разговор про сегмент за терминалом в кабинете, но «экранный дед» мастерски уходил от этой темы.
- Ты бы сам нас навестил, - предложил я. – Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Прилечу, - кивнул Мих, но так и не появился, а порученный мне доклад Союзу Континентов, что называется, «горел синим пламенем».
- Храни то, не понятно что, - вздыхал я, в очередной раз читая и откладывая в сторону «Меморандум».
То, что Вебсик назвал сегмент своим именем, нарушало традиции инфоедов (у них сегменты никак не назывались), но так было понятнее нам. Союз Континентов название интересовало меньше всего, ему был нужен ответ на вопрос: чем опасен, и чем полезен сегмент для Земли и Человечества? Мы не могли найти ответ. Я рассуждал примерно так. Сегмент – это, по сути, информационное зеркало. Обычное зеркало - чем полезно, чем опасно? Отражением и нашим восприятием этого отражения. Зеркало кривым может быть, и что тогда? Словом, не было у меня ответа.
Неожиданно Союз Континентов про меня забыл. В присланной повестке дня ближайшей сессии себя в числе докладчиков я не нашёл. Но было заявлено сообщение М.М.Кашина о готовности к опыту дальневидения – я и не знал, что Мих как-то завязан с этим проектом тоже.
Не помню, говорил я или нет, что Мигель вернулся на стройку, оставив Тамару с сыном в санатории Космофлота. Со мною он беседовал всего один раз по поводу высказывания Штефена Роберта о кварцевой жиле под старым домом и разряде через неё. Я не придал тогда этому значения, а зря. Энергетический дисбаланс, который беспокоил энергетика, оказался вызван особенностями геологического строения района. Видимо, проблему решили, если Кашин делал сообщение о готовности, думал я, искренне не желая, чтобы вдруг обо мне вспомнили и включили в число докладчиков.
День сегодня выдался облачный, но солнце выглядывало часто, ярким светом освещало две-три вершины на ближних перевалах, которые были видны между верхушками деревьев, обступивших дом, а затем снова скрывалось для того, чтобы бросить следующий сноп лучей куда-нибудь в другую сторону. Через панорамные окна нашего этажа беспрестанная смена света и тени, пробегавшая по горизонту в причудливых, фантастических очертаниях, завораживала взгляд.
Загудел коммуникатор. Я неохотно оторвался от созерцания и повернул кресло к столу. Вызывали из Загорного – закончили разборку старого дома на горе. Увы. Купол над ним так и не поставили, попавшая внутрь субстанция оказалась агрессивной плесенью. Её выделения портили всё – пластик, дерево, металл… Внутри всё погибло, если не считать «операторского» зала, да антенн на крыше, в итоге дом разобрали. Спасатели перестраховались – заодно проверили котлован в посёлке, ближайшие дома, но ничего не нашли. Когда осушили котлован, Влада и Наташа Петерс сразу узнали «свой» бассейн. Выяснились подробности переноса дома из посёлка на гору: его просто срезали по уровню земли, подвели гравиплатформу и подняли. На новом месте подвал построили позже, видимо, при предпродажной подготовке. У него не было толстых каменных стен из бута - современный тонкий керамолит, отделанный «под старину». Теперь мне, как пострадавшему владельцу, предлагали на этом месте построить новое жильё по страховке, но мы с Владой отказались.
Дом было жалко, там я потерял свою книжную библиотеку, мегаинформаторий, да и много других вещей, которые были мне дороги. Я жалел, что не перевёз всё в Соловей. Правда, маленькая надежда была: плесень могла не успеть проникнуть в закрытые шкафы, и что-то могло уцелеть. Когда вывозили в гермоконтейнерах уцелевшую мебель, я особо просил попытаться сохранить книги и диски, но пока результатов не было.
Из окна сверху хорошо было видно Славу в окружении четырёх малышей, Дебби и Джеки. Он, по сути, стал «общим дедом» и охотно возился с нашими подросшими мальчишками и Юлиными девчонками, часто улетал с ними «развиваться» на всякие мероприятия. Юлю и Владу я заметил возле коптера: за завтраком они говорили о планах слетать в город. Обычный, ничем не примечательный день…
За спиной громко зевнул Пусь.
- Гулять хочешь, что ли? – покосился я на лохматого друга, развалившегося на диване. – Сам придумал, или подсказал кто?
Пёс посмотрел умными карими глазами и выразительно почесал задней лапой за ухом, уморительно показывая, что «думает» он только сам. Судя по тишине, кроме нас с Пусем в доме сейчас никого не было.
Мне вдруг вспомнилось, как давным-давно Влада во время обсуждения идеи нашего жилья в Соловье показала предложение Вебсика - дом с двумя дисковыми этажами, которые сверху прикрывала надстройка- гексагон с надетой сверху треугольной пирамидой, и его пожелание: «Хочу вместе. Вебсик». Тогда он впервые нам сказал своё «хочу». А не является ли «Меморандум» и другие послания, которые мы сейчас видим, продолжением этого «хочу вместе», когда Вебсик исчез? Идея простая, но вполне вероятная. Он нам активно даёт о себе знать, вот в чём дело. Потом, где всё-таки «жил» Вебсик? В той «микросхеме», которую я увидел с мальчишками на берегу озера, в старом доме, в доме-цветке он обозначал своё присутствие, но жил ли? Применимо ли к информационно-энергетическим сущностям, как он, наше понимание слова «жить»? Они, как получается, везде и нигде. А тогда – закономерный вопрос: а мог ли вообще куда-нибудь уйти Вебсик? Ростислав Петрович предполагал, что наша логика бытия может оказаться неспособна объяснить логику квантового мира, там всё иное. И сам Вебсик сколько раз предлагал мне «вывернуть наизнанку» мои же рассуждения для поиска истины, но у меня не получалось.
Обычный, ничем не примечательный день… Дремотно что-то. Меня встряхнул вызов Милы Лановой. Подруга Романа последнее время часто общалась с нами. Мила после трагедии с Романом и с Сигмой Легерт пыталась сохранить исследования по Монтоку, но их всё равно приостановили. Тогда она сама пришла к Ивину и предложила помогать ухаживать за Романом. Отказать ей Саша не мог, но поставил условие – получить медицинскую специальность, хотя бы базового уровня. Мила её быстро получила.
Роман в сознание не приходил, хотя изредка открывал глаза, и приборы регистрировали какую-то активность мозга. Александр Борисович, откуда-то прознав про наши пробные контакты с сегментом или самим Вебсиком, поставил очень чёткую задачу: попробовать выяснить как можно скорее, что можно сделать для Романа Самоедкина. Я предполагал, что Володя Лещенко тоже не просто так вернулся к исследованию биомассы и клонов.
Мне вдруг вспомнилось обстоятельство, которое никто не мог объяснить толком. Когда мы с Владой, близнецами и Вебсиком в лаборатории Ивина спасали Славу Серёгина, то, как нам казалось, его тело исчезало, и пропадал сам Вебсик. Длилось это несколько мгновений, потом мы все осознавали, что тело Славы опять перед нами. Что в этот период происходило? Я потом не раз думал, кто исчезал: Слава или мы? Ответа не находил, но последнее время эти вопросы снова и снова всплывали в связи с болезнью Самоедкина.
Мила, как только Роман начал сам открывать глаза, стала пытаться пробовать для общения с ним обручи мыслеречи, которых была от нас наслышана. К счастью, запас их у нас имелся, и не только в старом доме. Новых не поступало - Пусь, как ни старался, «запах огурца» унюхать нигде не мог, и новых обручей взять было неоткуда. Аналог, который всё-таки сделали Юля и Володя, по действию оказался намного слабее.
Когда Мила впервые нам сказала, что ей удаётся что-то уловить от Романа, мы с Владой сразу приехали к Ивину. Тогда я с ходу решил попробовать сам: надел на себя и Романа обручи и, как когда-то со Славой, коснулся головы друга. Но ничего не произошло. Теперь, по словам Милы, она изредка начинала улавливать через обруч какие-то бесформенные световые пятна, когда Роман открывал глаза и совершенно бессмысленно смотрел на мир. Тело спасти медикам удалось, а вот разум…
Мила напомнила просьбу Саши Ивина. Я тихо посвистел Пусе, и мы с ним отправились на очередную «аудиенцию» в кабинет Ростислава Петровича. По дороге на первый этаж навстречу нам никто не попался, и я на выходе попросил дом передать Славе, где мы.
- Для вас есть одно новое сообщение, - остановил меня дом.
- Слушаю, - отозвался я, недоумевая, с чего это сообщение не пришло на личный коммуникатор. Я его даже достал, посмотрел – там ничего не было.
- Для вас есть одно новое сообщение, - повторил дом. – Текст сообщения: «Дезактивировано. Благодарю за использование. УД Комфорт».
Признаюсь, что не сразу понял, что это – прощальный привет от старого дома, переданный по техническим каналам. Настроение у меня заметно испортилось. На улице я подождал, пока Пусь пробежится по кустикам, покрутится с выбежавшей откуда-то к нему Джекой. Думал, что увижу Славу с малышами, но их не было. Пусь подбежал ко мне и скребнул лапой ногу, давая знать, что его «дела» завершены.
- К деду идём, - сказал я пёсику. Эту фразу он знал хорошо и вильнул хвостом.
Дом деда скрывали густые ели, примерно на середине пути располагалась небольшая площадка для коптеров, с которой уже было можно увидеть сам дом - одноэтажный особняк из розовых блоков с коричневыми углами стен и обрамлениями окон. Подходя ближе, я заметил свет в зале, а Пусь весело гавкнул и убежал вперёд. Так и есть – Слава с ребятнёй уже были там. Я поднялся на веранду, на которой всё так же стояли знаменитые плетёные кресла и круглый стол, подобрал со стола забытый кем-то из детей кубик головоломки и прошёл в залу. Там самозабвенно играли «в школу» - наши мальчишки и девчонки сидели перед сложенными из больших кубиков «обучалками», а Слава изображал из себя строгого учителя и что-то рассказывал, показывая на карту континентов. Марта за всем этим наблюдала с диванчика у стены, у её ног свернулась Джека. Пусь принюхивался к столику с пирожками, который только что появился из столовой.
- Перемена! – провозгласил при моём появлении Слава и потряс древним колокольчиком, явно одолженным у Влады.
- Мы в школу пошли! – обступили меня Ростик с Юриком.
- В школу! – восторженно подтвердили за ними Юлины двойняшки Ангелина и Вероника.
Ясно, совсем недавно мы это обсуждали с Лещенками - наши собственные дети подрастали и скоро должны были начать учиться. Не играло никакой роли, где им идти в учебные классы, программа была везде одинакова, но на межсемейном совете с Лещенками было решено всех наших чад собрать в одной группе в Загорном у Наташи. И я совсем забыл, что обещал им «необыкновенный» открытый урок. Собственно, идею провести такой урок и рассказать первогодникам о Вебсике подала когда-то Наташа Петерс, я её просто вспомнил. Но слово – не воробей, как говорится, вылетит – не поймаешь. Дальше выяснилось, что по поселковой традиции начало учебного года – это большой праздник на стадионе, к созданию которого, как все помнили, имели самое прямое отношение Влада и её друзья, давно уже ставшие школьными легендами. Собирался весь посёлок, была реальная угроза появления прессы, и урок мог стать очень открытым.
Я выразительно посмотрел на подошедшего ко мне «учителя». Слава сделал вид, что ничего не замечает, и с безмятежным видом взял с подноса пирожок, нарочно уронив другой на пол к большой радости Пуся. Пса он любил и баловал не меньше меня самого. Мы с ним с улыбкой проследили, как заботливый Пусь потащил добычу своей Джеке и стал есть сам только тогда, когда его дама отказалась от угощения.
- Вот, таковы женщины, - деланно вздохнул я. – Им приносят лучшие кусочки, а они отворачиваются.
- Она только что поела, - вступилась за свою любимицу Марта.
- У тебя проблемы? – тихо спросил Слава.
Я кивнул на кабинет. Он понял и сказал, что через полчаса тишину обеспечит. Но свой «класс» Слава увёл раньше, объявив начало «каникул». Марта зачем-то поднялась на антресоли, Джека побежала за ней, а Пусь, вздохнув, вернулся ко мне.
- Ну, что, пошли трудиться? – сказал я и направился к дверям кабинета. В доме Ростислава Петровича были обычные распашные двери, безо всякой автоматики, к которой мы уже привыкли. Чтобы войти, надо было нажать на ручку двери, открыть её, закрыть за собой, что, надо сказать, настраивало на определённый лад. Малышне это страшно нравилось, я помню, какой шум стоял, когда я показал им, как надо вежливо стучаться перед тем, как войти. Сейчас же вместо дверей повсюду арки с затемняющими голографическими шторками, откуда детям знать про такую экзотику, думал я, проходя в кабинет.
Обычно терминал на столе деда начинал показывать сразу, когда кто-либо входил в комнату, а тут мне пришлось попросить начать связь. Экран засветился. Я устроился поудобнее в кресле, Пусь запрыгнул в соседнее, где обычно сидела Влада.
- Здравствуй, Юра! – услышал я голос Ростислава Петровича.
Я промедлил, лихорадочно соображая, как лучше начать разговор. Дело в том, что тут «общение» строилось совершенно по другим правилам, не так, как раньше, с Вебсиком. Просто сесть и задать любой интересующий нас вопрос было нельзя. Как мы с Владой поняли, сегмент или устраивал нам длительные монологи, тематику которых определял сам, или отвечал только на лёгкие вопросы, имитируя диалог-болталку. Мне же нужно было иное.
- Я пришёл за помощью, - наконец сказал я. – Мне срочно нужна помощь. Человек в опасности!
Дед на экране обернулся назад и скоро все «персонажи», какие там были, смотрели на нас. Понимаете, в доме Вебсика я их воспринимал совершенно по-другому, тогда они были реально осязаемы – Иржи, Елена, Милена Кисс, а тут… Мы словно подсматривали за ними через экран. Даже голографическое видео давало больше эффекта присутствия, чем этот терминал. Да, мы общались, но был барьер.
- Здравствуйте все! – повторил я. – Человек в опасности. Человек пропал во времени, но вернулся и потерял разум. Сегмент мог сохранить его разум? Сегмент может помочь нам?
- Если человек вернулся, то с ним вернулось всё, - отозвалась первой Елена. – Мы не можем вернуться, мы существуем здесь, пока о нас помнят. Мы – только образы. Наше время истекло. Это закон – каждая форма жизни в вашем мире имеет своё время и пространство. Мир Света не имеет времени и пространства.
- Я думал, что сегмент связан Вебсиком, поэтому спросил, - произнёс я. – Вебсик помогал нам. Мы сегодня не можем помочь человеку без его совета.
- Когда сегмент создаётся, у него есть связитель, - пояснил Иржи. – Когда сегмент связан, то у него есть Хранитель. Связитель и сегмент – две большие разницы, Юрий. Кому нужна помощь?
- Роману Самоедкину.
- Я уже говорил тебе, - начал Иржи, - что Роман совершил спонтанный переход в тело информационно-энергетического канала. Вам и Вебсику удалось его вернуть. Какая помощь от нас нужна?
- Взорвалась установка и его ранило, - сказал я, удивляясь, что каждый раз приходится повторяться. Было впечатление, что наша новая информация в сегменте не фиксируется.
- Информация не связана, - заявил Ростислав Петрович. – Сегмент не имеет ответа, если информация не связана.
- Хорошо, - покорно согласился я. – Как мне её связать? Человек в опасности, понимаете?
Этот информационный бюрократизм меня уже начинал бесить. У нас Служба жизни вылетает по поводу лёгкой царапины, а тут… И это – так называемый «Свет»?!! Обычно меня сдерживала Влада, сейчас её рядом не было, и я был готов высказать то, что думаю.
- Понимаем, - сказал вдруг Ростислав Петрович. – Поместите человека в доме-цветке, позовите Марианну, мы придём.
Экран терминала погас.
«Поместите человека в доме-цветке, позовите Марианну, мы придём», мысленно повторил я. «Мы придём». Рука сама нащупала коммуникатор.
- Ханни, привет! – произнёс я, когда мне, наконец, ответили. Почему я начал именно с неё, а не с Влады, с Ивина, с Милы Лановой или с Миха, до сих пор понять не могу. – Ханни, мне нужно поговорить с Марианной. Она далеко?
- Она осталась у Тамары, - ответила Ханни. – Я к ней вернусь сегодня вечером. Что случилось?
Я рассказал. Ханни восприняла всё очень спокойно.
- Ты сперва выясни, транспортабелен ли Роман, - сказал она. – Я догадываюсь, для чего им нужна Марианна.
- И для чего?
- У неё задатки связителя, Юра. Поговори с Патриком, он тебе больше расскажет.
На экране терминала опять появился Ростислав Петрович и стоящие за ним Иржи, Елена и Милена.
– Поместите человека в доме-цветке, позовите Марианну, мы придём, –повторил Ростислав Петрович.
Ханни на экране коммуникатора подняла руку, давая мне знать, что хочет присоединиться к нашей беседе.
- Ростислав Петрович, тут на связи со мной Ханни, у неё есть вопросы, можно? – спросил я.
Дед согласно кивнул, и я перевёл Ханни в конференцию. Она приветствовала всех и спросила:
- Дом-цветок по-прежнему связан с Вебсиком?
- Нет, - нахмурился Ростислав Петрович. – Он связан с сегментом и геокристаллом планеты. Вебсик оставил сегмент.
- Он может общаться с нами через сегмент? - сразу спросил я, обрадованный, что диалог, похоже, состоится.
- Да, так же, как любой другой Связитель, - ответил Иржи. – Но спросить его можно только через сегмент, понимаешь? Мы поместим человека в доме-цветке, Марианна сформирует образ нужных изменений и сегмент создаст запрос всем связителям сразу. Если ответ есть, то они передадут его сегменту. Если нет, то будут создавать новую связность. Всё очень просто.
- Понятно, - ответила Ханни. – Но есть вопрос: Роман способен сам восстановиться?
- Мы не знаем, - отозвалась Елена.
- Поместите человека в доме-цветке, позовите Марианну, мы придём, - повторил Ростислав Петрович, давая понять, что диалог окончен. Некоторое время мы с Ханни молча смотрели друг на друга.
- Как понимаю, ты застряла в Кере-Ньяга со спасателями? - прервал я затянувшееся молчание.
Она кивнула головой и показала мне картинку лагеря спасательной экспедиции в Кере-Ньяга, развёрнутого у входа в некогда неприступное подземелье. Сам вход скрывался под нависшим скальным выступом на довольно большой высоте, сейчас снизу до него были поставлены мобильные подъемники, перед самим входом висела гравиплатформа.
- Подземные воды заблокировали заморозкой, - пояснила Ханни, - сейчас пытаются осушить пещеры. Нашли детей в спасательных боксах. Десять человек, все живы.
- Дети рассказали что-нибудь?
- Они совсем маленькие, Юра, - вздохнула Ханни. – Но количество найденных тел никак не соответствует имеющимся у нас сведениям о численности. Куда делись остальные? Поиски продолжаются. Возможно, мы с Патриком ошиблись, посчитав, что все погибли. Что ты намерен делать?
- Свяжусь с Ивиным, покажу ему запись, - вздохнул я. – Отдельно поговорю с Марианной. Ты её специально оставила у Тамары?
- Она сама осталась. Ты видел разумную рощу? У деревьев набухают стволы. Марианна говорит, что скоро будет их трансформация, поэтому осталась.
- И она там вдвоём с Тамарой?!
- Не волнуйся, там всё безопасно, - заверила меня Ханни. – Мих полностью в курсе. Марианна просила, чтобы ей не мешали. Я с ней тоже поговорю, прилететь быстро не успею.
Покидая кабинет, я был почти убеждён в том, что ситуация грозит выйти из-под контроля, если уже не вышла. «Кто-то должен вести караван», сказал мне недавно Ион. Сказать – легко, вести трудно, особенно, если путь – это уравнение со многими неизвестными. Сегменты должны быть как-то связаны, чтобы образовать систему, иначе они не имеют смысла. В мире Вебсика информационные связи устанавливаются для получения энергетики, логично, что сегменты могут иметь энергетическую связь. Всеобщий закон сохранения энергии выводит на понимание роли баланса. А про болезнь, баланс и время вообще банально, думал я, озирая пустую залу с оставленными в ней детьми «обучалками» из кубиков. Вспомнилась «лиловость» и беседа с нею. Может, мне эта «лиловость» померещилась? Но голос и Ханни слышала, свидетели есть.
Мысли вернулись к Роману. Транспортабелен ли он? Я послал вызов Ивину, но мне ответили, что Александр Борисович в операционной. Мила тоже не отозвалась. Тут я вспомнил, что Юля и Влада улетели, кажется, в город. Влада поняла задачу сразу.
- Мы бежим к Ивину, - сказала она. – Пришли мне запись, поговорим потом.
Уже через полчаса я знал причину нахождения Ивина в операционной – состояние Романа резко ухудшилось. Через час меня вызвал сам Александр Борисович.
- Мы бессильны, - коротко проинформировал он.
- Роман жив? – сразу спросил я.
- Пока жив.
- Саша, придумай, как его срочно перевезти к Вебсику.
- Можем не довезти, - ответил Ивин. – Никакой гарантии. Но повезу, уже готовлю. Запись я видел. Последний шанс.
Марта полетела со мной. Когда мы прибыли к нашей, опустевшей без старого дома горе, на его месте уже стояла большая тарелка дисколёта Службы жизни, из которого уже вывезли белый бокс. Около него я заметил куртки Влады и Юли и зелёные униформы медиков. Дисколёт и прилетевшие раньше нас коптеры заняли всё место, мне пришлось для посадки найти пятачок за энергоблоком.
– Ты беги скорее, я приду следом, - сказала Марта, выпуская Пуся.
Около дома-цветка уже ждали Борис с ребятами и Штефеном. Рядом с ними я увидел Патрика, Дегова и двух девушек.
Дом-цветок был снаружи таким же тусклым. Белый бокс уже приближался, рядом с ним две роботележки везли зелёный куб лабораторного диагноста и какую-то аппаратуру. Бокс сопровождало несколько медиков с планшетами в руках. В одном я узнал Ивина.
Пока я добежал до Влады с Юлей, бокс открыли и подняли платформу, на которой лежал Роман. Она выпустила тонкие ножки-опоры, чтобы медики откатили из-под неё бокс.
- Мила где? – спросил я.
Влада кивнула на одного из врачей сопровождения. Признаюсь, не узнал её в зелёной медицинской униформе и с марлевой повязкой на лице.
- А Марианна? – спросил я, оглядываясь в поисках девочки.
- Она сразу убежала туда, - сказал Дегов и кивнул на вход в зал. – Мы первыми прилетели, и она убежала, сказав только, чтобы за нею никто не ходил. Не волнуйся, - добавил он, заметив моё сомнение. – Они не просто так просили позвать именно её.
Медики что-то снимали с рук, ног и головы Романа. Им помогали Влада и Юля. Когда они закончили свои манипуляции, Ивин приблизился и вопросительно посмотрел на меня. «Будь что будет», решил я, направляя платформу к залу. Она легко поддалась.
- Нам идти? – спросила Юля.
- Про нас ничего сказано не было, - напомнил ей Ивин.
- Пока остаёмся, - решил я. – Посмотрим издали.
Больше я ничего сказать не успел – из зала появилась Марианна. Девочка шла осторожно, словно боялась расплескать то, что несла перед собой в руках. Со стороны казалось, что она держит в ладонях большой невидимый шар. Я придержал платформу и, сам не знаю почему, шёпотом попросил собрать Круг. Но Марианна услышала.
- Ничего не нужно, - спокойно сказала она. – Отойдите все, пожалуйста. Я сама.
Мы повиновались и в полной тишине наблюдали, как она аккуратно опустила свою невидимую ношу на голову Самоедкина и плавными движениями рук «растянула» её на всё тело. Я боковым зрением заметил, что при этом по спиралям арки побежала какая-то пульсация, а прямо перед нами в тёмном до этого зале появился мягкий «туманный» свет. Марианна долго держала свои ладошки над головой Романа, потом энергично задвигала руками, словно стряхивая с тела невидимую пену. Закончив, девочка быстро отвела платформу в зал и вернулась к нам.
- Дайте мне, пожалуйста, ваш «паравижн», - попросила она Дегова.
Олег извлёк из кармана трубочку прибора и подал ей. Мы все следили, как девочка повернулась лицом в сторону Романа, поднесла ко лбу шарик, закрыла глаза, замерла, а потом резко опустила руку с трубочкой и радостно улыбнулась:
- Получилось! Посмотрите сами!
Дегов принял из её рук «паравижн».
- Ничего не понимаю, - озадаченно произнёс он через некоторое время и обернулся к одной из незнакомых мне девушек. – Иина, посмотрите!
- Кто это? – шёпотом спросил я у Штефена Роберта.
- Иина Тваал, младшая сестра Аалы Тваал, которая рядом с Патриком стоит, - пояснил инженер.
- Она сенситив?
- Видимо, да. «Паравижном» пользоваться может.
Я почувствовал, что меня тянут за рукав. Марианна стояла рядом.
- Сегмент всё сделал, что мог, - тихо сказала она. – Запрос сформулирован. Пострадавший в зоне стазиса ожидает ответа. Можно, я пойду ещё пообщаюсь с папой и мамой?
- Конечно, Марианна, - кивнул я. – А мы сможем потом тоже пообщаться с ними?
Она посмотрела на меня и неопределённо пожала плечами.
- Я спрошу у них, хорошо? Не знаю.
Но нам разрешили лишь подойти к порогу зала. В нём в середине был светлый лиловатый туман, в котором мы увидели Иржи и Елену, обнимающих Марианну. Платформа с Романом была где-то за ними, но она странным образом отражалась сверху на трёх сторонах плотного светящегося марева.
- Больше никого нет, - произнёс за моей спиной Олег Дегов. – И, наверное, уже не будет.
Туман сгустился и скрыл от нас девочку и её родителей. Он находился в постоянном движении. Присмотревшись, можно было различить возникающие в нём нити и спирали, иногда появлялись медленно вращающиеся геометрические тела сложных конфигураций. Я поймал себя на том, что не могу определить, какой именно цвет я вижу – оттенки постоянно менялись. Влада, Юля и Ивин стояли вместе, совсем недалеко, но как только я попытался сделать шаг в их сторону, ноги словно приросли к полу. Я повторил бесплодную попытку шагнуть и понял, что остаётся только смирно стоять и смотреть.
- Ходить запрещено, - констатировал за моей спиной Дегов. – Напоминает детскую игру в «замри».
- В «замри» разговаривать нельзя, - отозвался я. – У тебя есть какое-нибудь объяснение тому, что происходит?
- Есть, - ответил Олег. – Как только Марианна выйдет из зала к нам, мы обретём подвижность.
- Олег, откуда такая уверенность?
Дегов не успел ответить. Из зала вышла Марианна. Подвижность сразу вернулась, и мы обступили девочку. Было видно, что переходы из одной реальности в другую даются ребёнку с трудом. Некоторое время она просто стояла с широко раскрытыми глазами и плотно сжатым ртом. Потом она протянула к нам руку и раскрыла ладошку. На ней мы все увидели маленький шарик смятой марсианской паутинки. Я сразу вспомнил, что Роман и Сигма Легерт такими пользовались во время своего последнего эксперимента в Монтоке.
- На нём была «паутинка»? – спросил Ивин. – Мы её не обнаружили.
- Вы не могли обнаружить, - ответила девочка. – Она упала с него в стазисе. Папа её подобрал и просил передать. Она больше не опасна.
Сказав это, девочка потеряла сознание и повалилась на пол, мы с Деговым еле успели её подхватить. Кто-то из медиков побежал за диагностом, Ивин и Мила откинули одну из боковинок бокса и уложили на неё Марианну. Ивин со своими медиками подвёл тележку с диагностом и набросил на девочку покрывало экспресс-диагностики. Через некоторое время, поймав мой взгляд, Александр Борисович успокоительно кивнул.
«Паутинку» Марианна выронила, но я успел подобрать и теперь рассматривал на своей ладони. От падения на пол шарик изменил форму и стал как две капли воды похож на ту самую «микросхему», которую я некогда увидел на берегу маленького озера в Загорном. Я показал её Владе. Она тоже узнала и тихо ойкнула.
- Что случилось? – спросил Дегов.
Я в двух словах рассказал ту давнюю историю.
- Рыбу, говоришь, ловил? – переспросил Олег. – И ездил на собаке? И потом ты её так и не нашёл, когда потерял?
- Не нашёл, - подтвердил я. – А Вебсик как-то сам вернулся домой.
- «Как-то» - это не ответ для абсолютного агента, - съязвил Олег. – Хотя тогда ты им не был, но теперь, надеюсь, понимаешь, что та твоя «микросхема» доказывает прямую связь башен Меера с Марсом и Автономией.
- А что, по-твоему, пытался доказать Роман, когда ими пользовался?
- У меня есть предположение, - ответил Дегов, - что в играх с пространственно-временными перемещениями «паутинки» играли роль ключа или кода-идентификатора. Ладно, храни её теперь как зеницу ока, - улыбнулся он.
- Что такое «зеница ока»? – сразу поинтересовалась Влада, уже шарившая в боксе в поисках подходящей пробирки. Там ничего не нашлось, но на диагносте обнаружились пластиковые колпачки, которые мы позаимствовали для хранения «паутинки».
- «Зеница» - это зрачок в глазу в древности называли, - вмешался Александр Борисович, оторвавшись от своего сканера. – У Марианны крайнее переутомление, нельзя ребёнку такие нагрузки, а мы… Полный покой, релакс-терапия. Никаких хождений больше. Думайте, кто пойдёт к Роману вместо неё.
Мила сосредоточенно водила серебристой «лопаткой» диагноста по рукам и ногам девочки. Скоро Марианна пришла в себя и сразу попыталась встать, но ей не позволили.
- Дядя Саша, - еле слышно сказала она, обращаясь к Ивину, - Роман просил подойти к нему вас и Милу. Она здесь?
- Здесь, готова, - отозвалась девушка. Она резким движением сняла повязку и шапочку, выпустив на волю волосы. Сходство с Миленой Кисс у неё было поразительным. Наверно, Мила хотела, чтобы Роман сразу её узнал: в одежде медика это было сложно сделать. Ивин снял только повязку.
- Идите же! – поторопила Марианна.
Я предусмотрительно переместился к ближе Владе. Юля сменила Милу около девочки. Ивин торопливо отдавал распоряжения, Мила уже подошла к входу в зал и пристально всматривалась в туман, надеясь там чего-то увидеть.
-Ну, мы пошли, - сказал нам с Владой Ивин, проходя мимо и поднимая большой палец на удачу.
Когда они проходили порог зала, мне показалась, что проход затянут толстенной плёнкой, которая не раздвинулась, а пропустила сквозь себя две фигуры в зелёных одеждах. Внутри к ним сразу подошли Иржи и Елена, через некоторое время все четверо растворились в тумане. «Замри» не повторилось – мы передвигались свободно. Марианна заснула.
Некоторое время мы все всматривались в толщу тумана, потом сами собой образовались тихо беседующие группки. Перемены в зале первым заметил Эдик, всё это время не отходивший от одной из новых девушек, которая попеременно с Деговым то и дело прикладывала ко лбу шарик «паравижна». Там же стояли Штефен и Патрик. Возглас молодого Роберта заставил всех сгрудиться напротив прохода.
Процессия вышла из тумана. Впереди шли Ивин и Иржи, следом две женщины, оживлённо переговариваясь, вели пустую платформу.
Мы озадаченно переглянулись. А где Роман?
Ивин хлопнул по плечу Леля и один пошёл к выходу. Да, я не ошибся – вход что-то прикрывало, потому что Саша ощутил ладонью невидимую преграду, провёл по ней и только потом боком начал «протискиваться».
- Одежду надо, - сразу сказал он, предупреждая лавину вопросов. – Самоедкин наотрез отказался выходить, завёрнутым в простыню. Вся проблема была в «паутинке», которую мы не заметили. Она сохранилась?
- Да, - ответил я, нащупывая в кармане сомкнутые колпачки.
Кто-то из медиков сбегал к дисколёту за комплектом медицинской «униформы». Ивин забрал его и ушёл обратно. Вскоре Роман предстал перед нами в зелёной куртке и штанах, из которых смешно торчали его тощие руки и ноги. Вывели его под руки, но сейчас он стоял, покачиваясь от слабости и опираясь на плечо счастливой Милы.
- Как хорошо-то, - сказал он под общий смех.
Мы не заметили, как свечение зала погасло. Дом-цветок выполнил свою миссию.
Ивин разрешил несколько осторожных объятий, после чего Самоедкина устроили около диагноста на роботележке и увезли к дисколёту. Марианну Дегов подхватил на руки и отнёс сам. Она так и не проснулась.