1. Ох, ну как же я так?
Вокруг все необратимо рушилось, трещало и громыхало, пикируя стремительно вниз и угрожая в любой момент раздавить меня всмятку. Сверху летели тяжелые вековые книги, рассыпаясь в воздухе на тысячи хрупких листочков, и шмякались старательно позолоченными переплетами на дубовый пол.
Уму непостижимо, как всего лишь одно неловкое движение хрупкого человека может разгромить древнейшую в мире библиотеку. Десять лет назад со мной случилось похожее, когда, поскользнувшись на чуть подмерзшей луже, моя голова едва не рассыпалась на костяные осколки, но все обошлось тяжелейшим сотрясением мозга.
Сейчас от подобного разит смертью.
Нужно затаиться, перестать двигаться, дышать, думать. Ни одного проявления жизни. И тогда, возможно, я выживу.
Если дух этого места пробудится, шанса завтра сказать «сегодня» не будет.
Как громко несется кровь по венам! Сердце бьет набатом, долбится о ребра. Мне конец.
Воздух стал густым и протяжно застонал, сопротивляясь неведомой тяге. Потом дрогнул и сдался, затянутый в водоворот полумертвого тяжелого дыхания. Угасающий визг переродился в смрадный хрип и на секунды все замерло.
Сейчас я – никто и ничто. Ноль и вечность.
Раз. Два. Три. Четы….
Резкий толчок. Воздух рывком сдвинулся от меня, унося последнюю надежду выжить. Моя смерть стояла позади, за левым плечом.
- раздался шепот тысячи усопших голосов.
Одна попытка ответить. Одна секунда подумать. Как?
«Ничего не нужно, это случайность».. Нет. Он не поверит. Выкидываю ложь и сомнение. «Простите, моя вина».. Нет. Не дослушает. Убираю страх.
«Мне нужны знания».. Нет. Ему все равно. Прочь оправдания.
Пусть говорит сердце. Если что – ему и умирать.
-Помоги! – и падаю на колени.
Ход сделан. Он позади, совсем рядом. Спина ощетинивается миллионом мурашек.
Просящему да воздастся. Во все века просящих не убивали. Почти всегда их гнали прочь, зачастую обманывали и использовали, порой даже помогали, и совсем редко давали больше.
-Убиррайссся..вон..проччь…уходии..проччь..прочччь, - шепот множеством шипов впивается в перепонки и тяжелым песком сочится внутрь головы. Она становится невыносимо тяжелой и опускается к полу.
-Помоги, - шепчу в ответ.
Стучащему да отворится. Теперь он не может меня убить. Иначе он не упокоится больше во веки.
Делаю скудный вдох, забирая у него миллилитры воздуха, и повторяю: Помоги.
Время замирает. А когда бесконечная минута, стертая из этого мира, обрывается, в тело врывается дух, сметая плоть, ломая кости, разрывая мозг, и переполняет собой. Легкие болят от дикого вопля. Воздух больше не войдет. Вихрь месит воспоминания с кровью, сдирая и выкидывая прочь все лишнее из памяти, и заливает миллиардами образов и слов. Затем брезгливо дергается и вышвыривает меня прочь. Все мутнеет, меркнет, стихая в том же ритме.
-Ттебя...ммало..неччеловеккк…
2. Кажется, мне лет 30. Возможно чуть меньше. Болит голова. Рука сама тянется к затылку. Так, большая шишка, рядом рана, шершавая корка – засохшая кровь. Был удар. Или падение?
Вокруг дома. Совсем рядом мусорные контейнеры. Люди проходят мимо, бросая невидящие взгляды, и мне кажется, что я невидимка. Сажусь и вытягиваю затекшие ноги, смыкая с облегчением веки. Звон упавших монет заставляет распахнуть глаза, и дневной свет вонзается в сознание, включая страх.
Где я? Кто я, черт побери?
Нужно встать. Немного мутит и шатает. Это сотрясение. Оглядываюсь по сторонам, заглядывая через дома и раскидистые кроны деревьев за ними. Через несколько кварталов идет центральная дорога, ведущая на площадь, далее мэрия, затем невысокое офисное вместилище, торговый центр, похожий на жадного гиппопотама, и тоскливо возвышающееся над ними с чопорным достоинством старинное здание университета.
Постоянное дежавю.
Нужно в больницу. МРТ и покой. И время, для того чтобы все обдумать.
3.Мне действительно 30 лет. Ни семьи, ни карьеры. Был один привод в полицию. Хм.. Ну зато известно кто я.
Почему выбор пал на экономику, думаю, понятно. Почему при этом знания не использованы – загадка. Крохотная квартирка на окраине страны, работа с минимальной оплатой, друзей, судя по всему нет, животных точно нет, родителей – однозначно. Ага, сирота.
Ого, даже загранпаспорта нет! Вот это уже странно. В мире всего четыре страны. Хоть в одну да нужно было съездить. Тем более ехать-то в любую не больше двух дней. Наша, северная, Ситара активно продает технологии в южную сельскохозяйственную, под названием Ярт, сильнейшую страну на ряду с нами, благодаря чему голода в мире нет. Западная культурная Шита вовсю использует наш мозг для создания самых крутых спецэффектов. А восточная Акто и вовсе постоянно переманивает наши лучшие умы, чтобы максимально извлекать из своих недр богатейшие залежи минералов. Для хорошего экономиста наша страна-бездна возможностей.
Нужно исправить. Жаль, сотрясение серьезное, придется подождать еще две недели. Но за это время я успею наладить связи с ведущими корпорациями Севера. Уже неплохо. Работаем!
4. Мне 34. Крупнейшая корпорация по разработке передовых технологий - моя. Огромный дом в центре, две собаки, штат слуг, которые ухаживают за домом и кормят собак, пока я неделями пропадаю на работе, загранпаспорт, весь истыканный разноцветными штампами, тысяча сотрудников.
Пока не до семьи. Передо мной беспрерывно открываются новые горизонты. Голова переполнена очевидными идеями. Меня окружают идиоты! Как жаль их всех, ползающих и пресмыкающихся, имеющих главное – мозг, и пренебрегающих им, как жухлой коркой хлеба.
Хлеб… Хорошо, что мы, с Яртом прямые союзники.
Восточная Акто объявлена врагом. Ее ресурсы нужны всем. Негоже задирать на них цены выше неба и врать, что они заканчиваются! Я точно знаю сколько и где их искать. Без ее минералов мы пропадем - придется закрыть космическую программу и не видать нам тогда других галактик. Все силы идут на снабжение армии новейшим оружием. Поддерживаем государство бесперебойными поставками взамен на дальнейшие льготы при добыче минералов.
Все, кофе выпит, пора за работу!
5. Мне 36.
Мир сходит с ума.
Акто разделена. Нам и Ярту удалось поделить ее почти поровну. Шита зачем-то пыталась ухватить себе большой кусок. За что? Она почти не помогала. Довольствовалась бы тем, что ей отдали.
Вместо этого она начала трубить на весь мир о нашей жестокости – мол, все население Акто было уничтожено. Что за глупость? Ведь проще напугать и подчинить.
6. Мне 37.
Мои корпорации быстро растут. Требуются опытные инженеры, сведущие в минералогии. Я не могу обучить всех и каждого. У актианцев это было в крови. Наши мыслят иначе. Я создаю программы обучения, но каждая из них рассчитана не менее, чем на три года. Да и этого мало! Целый год поисков – ни одного актианца. Слухи были правдой. Идиоты!
Год назад умелым разделом восточных земель, мы, очевидно, спровоцировали Шиту на открытый конфликт. Что бы погасить конфликт мы с Яртом ввели туда свои миротворческие войска. Смели правительство. Лучше бы она молчала. Теперь даже хорошего фильма не посмотришь. Старые смотреть как-то грустно.
Глупая Шита. Мы кретины! Вопила бы она потише своими революционными идеями - все были бы живы. Безоружный запад и восстание – это же абсурд!
Да, страна стала шире, но западные территории без шитарианцев – абсолютно бесполезны.
Да что ж такое! Опять одни мысли об этом, нужно думать о минералах.
7. Мне 38.
Какой ужас! Мы и вправду истребили всех актианцев, чтобы не было восстания! Вчера исчезли последние сомнения, когда техника начала массово находить на рудниках огромные захоронения. Трупов больше, чем ресурсов, ради которых они убиты. Фотографии детских останков не дали ночью ни на минуту забыться. Звери! Глупцы! Все глупцы!
Сейчас мы с Яртом ведем передел востока. Да заберите вы эти земли себе, прямо вместе с тысячами разлагающихся тел. Хотите, я вам завтра привезу их вереницей транспортеров так как есть – с червями и без саванов? Что будете делать? Хоронить? Жечь? Завалите ими Шиту? Хотя там, наверно, тоже спрятан не один клад.
Ноет сердце. Голова, всегда ясная и быстрая, не работает, когда душа наполнена такой беспредельной пакостью. Нужен хотя бы час сна. Вода. Снотворное.
8. Мне 39.
Жадность нас убивает. Медленно, но неотступно. Ярт убивает так же верно, но гораздо быстрее. Мы просто вымираем как слепые беспомощные котята. И каждый житель Ярта свят в своих мыслях о нас. Для них мы – агрессоры. Для нас – они. Где правда? Везде и нигде.
Мои СМИ не смогли затушить пламя безумия, охватившее планету. Моя голова решилась на это беспредельно поздно!
Когда же было еще не поздно? – Думай! С чего все началось? - С жадности. Где начинается жадность? – С первой игрушки оставленной двум малышам.
Было поздно с самого начала.
Не может быть! Думай! Думай.
9. Мне 40.
Нас почти не осталось. Последние рубежи падут сегодня. Это все. Я чувствую в себе знания тысячелетий, знаю то, что никогда не видели и не читали мои глаза, не слышали уши, но этого мало. Кто же я? Мою голову называли гениальной, но я в тупике. И нет выхода из него, он закрылся, словно крысиная ловушка. У меня не нашлось ответа на вопрос - как это остановить. Теперь нет ответа на последний – можно ли было когда-то это предотвратить.
В нашем мире осталось всего несколько мест, где можно найти надежду на ответ. Но хода живым туда нет уже больше двух веков. Эти обители духа закрылись от нас. И мы начали обходить их стороной. А там, где было не обойти, мы хоронили старые пути и крались новыми.
Тех, кто слабоумно гордо поднимал голову, выбрасывая из сердца уважение к ним, духи убивали. Тысячи мертвых душ, сросшихся воедино, гостей не признавали.
Но если ответ и есть, то он там. А если умирать, то с ним.
Мне не страшно.
Старый университет жалобно скрипит незапертыми дверями. Прохожу рядом с ними, через обрушившуюся часть стены. Не стоит слез. Она лишь вскрытая упаковка древней мощи, превратившей библиотеку в свою полумертвую обитель.
Внутри холод. Он вгрызается в кожу и просачивается прямо в кровь, замедляя ум и подчиняя разум. Только сознание кричит и рвется прочь из меня, слабея с каждым шагом, приближающим нас к массивным дверям библиотеки. Дергаю на себя створку, как будто не в первый раз, и ни секунды не думая шагаю внутрь. Все. Обратного пути нет.
Громадные своды, укрытые мутным сумраком, закрывают собой многоэтажные стеллажи с бесчисленными книгами, свертками, табличками. Вдоль них лентой тянутся бесконечные столы из запамятного дерева и широкие скамьи. Свет высоких узких окон скромно таится у самых стен, почти не заходя внутрь. Но этого достаточно, чтобы увидеть и ужаснуться той громаде знаний, которую не способен вынести никто. Этого слишком много. Искать тут можно много жизней подряд.
И все будет тщетно. Это – отчаяние.
Но, может, стоит попытаться? Вдруг? Смешно… Так умирает надежда.
Значит, все, конец. Смирение.
Хочу опуститься на скамью, но что-то неведомое гонит меня идти дальше, вдоль многочисленных рядов книг, возвышающихся со спокойным превосходством и глядящих как будто в саму душу с тихой жалостью. Откуда эти чувства?
Воздух становится гуще. Впереди он словно течет, переваливаясь тяжелыми клубами в воздухе. Слабое шипение набирает силу и высыпается в еще тихий шепот.
-Опяттть..тты..ты..оппяттть...
Знакомое многоголосье. Страх уползает глубоко в душу и послушно замирает. Среди людей все страшнее: и то, как они убивают, и то как умирают.
Склоняю голову.
-Как выжить тем людям, что истребят нас? – произношу шепотом.
Тысячное шипение медленно истончается в один бесцветный голос.
-Тты..ниччего..ничччто …не ппоня..вппусстую... Ужшше даввно ..вы уже не люди.
Поднимаю голову. Сотни сотен стеклянных мерцающих ликов смотрят внутрь меня.
-Мы дддали ттебе сcтолько знаний, ссколько смог вынести твой мозг и вернули в прошшлое .. У тебя не получилось ниччего исправить. Этто и есть ответ.
-Верни меня еще раз назад! Прошу тебя!
- Ты хочешь исправить в одиночку ошибку всего человечества? Никогда. И все знания тебе не помогут. Потому что твой ответ не в них. Человечество уже умерло. А вы – его пустая оболочка. Вы не сможете выжить.
Панический ужас скручивает меня изнутри. В это поверить я не могу. Это выходит за рамки моего разума и крошит сознание. Так быть не может. Но дух безжалостно молчит. И я еще слепо верю в до невероятности невозможное – что он сейчас скажет заветное «но».
Стеклянный лик непреклонен. И когда дыхание, скуля, возвращается ко мне я спрашиваю:
- Почему?
Его взгляд проходит сквозь меня.
- Вы пусты. Человечество выбрало путь, ведущий в тупик. Развивалось во вне, а не в глубь себя. И теряло душу, пренебрегая своим даром – сознанием. Оно обрастало шелухой, металось то вглубь недр, то за пределы неба к звездам за новыми ресурсами и территориями и создавало только количество. Плодило науку, чтобы добыть больше. И бесконечно убегало от себя, избегая развития. Им оно обзывало беспокойное движение, равняя его с жизнью. Но внутрь своей вселенной сделало всего несколько ничтожных шажков.. на заре своего рождения. Вселенная – это ваша душа. И она одряхлела и износилась, так и не использованная. Высшая ценность данная глупцам.. Вам не помочь. Вы не приспособлены для этого. Вы не сможете остаться. Вас уже почти нет.
- Но вы же смогли.. Вы были людьми. И пережили страшные века. Вы и сейчас живы. Значит и кто-то из нас еще может спастись. Нельзя же потерять все! Иначе канут в небытие нерассказанные мысли, чувства, новые добытые крупицы мудрости. Нельзя этому исчезнуть. Ведь должно же что-то остаться в этом мире! Где это сохранить? Как?
Стеклянные лики на мгновение замирают, а потом одним рывком раскидываются надо мной подрагивающим плотным куполом и смыкаются крепко, словно многотонная чугунная бронь.
Последние слова духа медленными волнами текут со всех сторон, но я не слышу их, пока они не сливаются надо мной в один четкий поток голоса:
-Ты ищешь вечность. Садись и пиши. Мы заберем тебя.