- Твоё полицайское счастье – нашли мы твоего связного. Попотели, но нашли, - майор был сегодня слегка навеселе. - Подтвердил он твою личность по карточке… Так что, теперь тебя не повесят. Загремишь в штрафную роту вину искупать. Кровью. На этот раз уже своей.
- Я не думал, что вы ради меня его искать станете.
- Ради Сафонова, Гитлера твоего – слишком он дел наворотить тут успел. И до тебя и с тобой на пару. Хотели, если ты правду тут говорил, тебя к нему в гости заслать, да нужда отпала – грохнули его на днях наши партизаны чуть ли не в Польше. Собаке - собачья смерть. Жаль, не как Грицая-полицая вашего убили. Отделался лёгкой смертью – пуля в лоб в перестрелке. Даже не помучился, сучара.
- А, может, чего и про Капитолину скажете, гражданин майор?
- Нет, ну ты обнаглел совсем. Ни фамилии, ни места хутора сам не знаешь… давай-ка мы с тобой завязывать. Меня, вон, настоящие полицаи ждут. И тебе спешить надо – не ровён час, война закончится и придётся тебе вместо трёх месяцев штрафной полновесную десятку лес валить. Когда ты потом к Капитолине своей выберешься, а? – майор весело подмигнул.
- Не моя она, Капка-то. Мужнина.
- Знаешь, за те три года, что мужика её нет… В общем, шансов у него вернуться никаких. Если, конечно, он тоже про лишний труп где-нибудь сейчас, как вот ты не разглагольствует. А у тебя… У тебя сейчас появился реальный шанс человеком стать и с войны вернуться…
Да, то, что я успел увидеть при освобождении Могилёва и после, не было похоже на начало сорок второго… Поражало количество военной техники. Её по понятиям той зимы было очень много. Танки, которые я увидел через два с лишним года, не были похожи на тот, что помогал нам в последнем бою. Рёв мощных моторов и покатость брони даже на вид казались устрашающими. Поражали сами солдаты. Самой своей формой. Своей удалью, уверенностью в победе. Смотришь на них, и, кажется, что не было ни сорок первого, ни сорок второго. Огромное количество мощных машин везло массу всякого военного добра, тащило прицепами пушки. Нам бы всё это туда, в коридор, вместо того единственного танка, успевшего сделать всего несколько выстрелов, прежде чем погибнуть самому и погубить нас. Много бы тогда было в моей жизни, в жизни всех нас по-другому.
Как и предрекал майор, определил мне трибунал белорусского фронта за плен и бездействие, за убийства советских граждан при смягчающих обстоятельствах десять лет лагерей с заменой тремя месяцами штрафной роты. И пошёл я искупать свою вину кровью, как и другие, ради жизни своей поступившиеся чужими. На судьбу я не жаловался. Я её не выбирал. А надо было…
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/01/22/928