В деревне над Пашкой посмеивались, в его адрес сыпались шутки разного рода, но он особо и не обижался, беззлобно отшучивался, но с таким ядрёным матерком, что некоторым становилось не по себе.
Приехал он с семьёй из Казахстана лет 15 назад. Вернулся в родную деревню своей бабы, так он ласково называет жену, хотя у самого корни из соседнего села. Даже названия сёл одинаковые. У него - русский Бемыж, у неё - удмуртский.
Несмотря на насмешки и подколки Пашка как-то сразу прижился.
Впервые он появился здесь лет 30 назад. Молодой красивый морячок с глазами небесной голубизны. Это только теперь глаза немного выцвели, а если вглядеться, утонуть в них ещё можно. Не одно девичье сердце высохло при виде этого красавца. Но он был всегда верен только своей Вале.
С ней он познакомился в Кизнере, в райцентре, где она проживала на квартире неподалёку от его родителей, долго ухаживал, но ответного чувства добился не сразу. Валентина была серьёзной девушкой. Такой остаётся и по сей день. Потом они поженились и уехали в Казахстан
Говорят, родные края тянут обратно, вот и Пашка с Валей решили вернуться. Жить в Казахстане в начале 90-х стало трудно. Продав за полцены мебель, они с тремя детьми приехали домой.
В деревне Пашкин голос слышен издалека. По приезде он распланировал, где будет строить дом по собственному проекту. И не какой-то, как у всех, а особенный, так как сам он толк в строительстве понимает, не зря в своё время на прораба выучился.
Вся деревня настроилась смотреть, как пойдёт строительство, но Пашка, пометавшись по частным квартирам, строиться почему-то медлил. Потом ему дали жильё в колхозе, он успокоился и занялся благоустройством своей квартиры.
Идей у Пашки хоть отбавляй. Он, как генератор, рождает их одну за другой, и соседи ждут, когда это всё претворится в жизнь, но Пашка, находясь чаще всего в подпитии или в состоянии похмелья, забыв о старых прожектах, строит новые.
Несмотря на то, что его редко можно застать трезвым, мужик он начитанный, чтение книг, газет и журналов – его хобби. Особенно увлекается разгадыванием кроссвордов.
С ним можно поговорить на любую тему, и он может отстоять свою точку зрения по любому вопросу: будь то выращивание рассады огурцов заморских сортов, полёт на луну или вторжение американцев в Ирак.
Большинство деревенских жителей боятся с ним спорить, потому что у Пашки через слово слышится такой забористый мат, что собеседник теряет мысль разговора и поневоле начинает поддакивать, соглашаясь с его доводами и размышлениями. Правда, если кто-нибудь пытается одёрнуть его за нецензурные слова, он удивлённо округляет глаза:
– Да ты, что? Это мат что ли? Вот ты в Бемыж съезди, там такое услышишь. А у меня что? Детский лепет.
Действительно, жители его родного села – люди бойкие, палец в рот не клади. И за словом в карман не полезут. Все слова на языке. Крепкие, ядрёные, зачастую такие «самодельные», что собеседник и не пытается вдаваться в смысл сказанного. Руки вверх и капут.
Пашке всё равно с кем вести разговор. Он может остановить проходящую мимо бабку или пробегающего пацана и всегда найдёт с ними тему для разговора.
Его коммуникабельности и красноречию может позавидовать каждый. Он никогда не пройдет мимо, обязательно остановится, вставит пару слов, а если собеседник ему понравится, может задержаться и перевести разговор на новую тему.
Даже если он хочет занять денег, он начнёт разговор издалека, а потом, как бы ненароком, скажет: «Дай-ка на пузырь».
Валя сначала ругалась, из всех компаний гнала его домой. Потом как-то смирилась, занялась домом, внуками, да и здоровье всё чаще стало подводить. Она и бросила ходить в поисках своего благоверного.
Несмотря на шебутной характер, Пашка – добрая душа. Если его попросить о чём-нибудь, душу выложит, но поможет. А может помочь и просто так, без просьбы.
Очень любит поспорить. Однажды пришёл к соседям и услышал, что они собираются рассаживать топинамбур. Пашка сразу исправил хозяйку, сказав, что правильно будет «топитамбур».
Иногда доказывать ему нет смысла, и они поспорили. Под рукой не оказалось ни книг, ни журналов, где бы можно было проверить правописание. Только на следующий день сам пришел с повинной и сказал, что соседи правы, что он просто спутал его с каким-то другим словом.
«Ну-ну, – сказала соседка, – конечно, «топитамбур», железнодорожник.
По-родственному Пашка иногда забегает к ним просто так, поболтать или «подлечиться».
Как-то к соседям приехала сестра хозяйки. Гостья редкая и дальняя – сибирячка.
Она осмотрела новый дом и осталась довольна. Заглянув в подвал, порадовалась, что там имеются основательные запасы на зиму.
Поинтересовалась, что это за банки с красивой розовато-красной жидкостью стоят ровными рядами на полках. Оказалось, что старое варенье иногда двух-трёхлетней «выдержки» начинает пыжиться и его сразу отправляют «в дело».
Непьющая гостья предложила всё это перегнать.
В свои пятьдесят хозяйка в глаза не видывала самогонный аппарат в действии. Но лиха беда – начало.
Бывалые люди установили сооружение во дворе на газовой плите, и сёстры начали действовать. Пашка издалека почувствовал, чем пахнет, как бы невзначай забрёл на огонёк и торкнулся в закрытые ворота.
Ему сообщили, что ещё ничего не готово, и пригласили на дегустацию попозже. Пашка сразу уточнил время и явился, не опоздав ни на минуту. Когда ему налили кружку и предложили снять пробу, он, закрыв глаза, выпил всё в несколько приёмов.
– Ну, как? – хором спросила самогонщицы.
Дегустатор замахал руками и, не открывая глаз, прошептал:
– Пятьдесят шесть.
Когда до сестёр дошло, что такое пятьдесят шесть, они расхохотались, понимая, что Пашка моментально определил крепость напитка.
Кстати, когда крепость измерили спиртомером, оказалось действительно более пятидесяти. Так что испытанный аппарат и на этот раз Пашку не подвёл.
...Сейчас Павлу Никаноровичу далеко за шестьдесят. Постарел. Усох. Немного сгорбился. Но в голубых глазах всё та же прыть, те же чёртики и та же неуёмная энергия, которая держит его на плаву.
Будь здоров, Пашка. Живи долго!
На фото: Павел Никанорович с любимой женой Валентиной.