Кто сказал, что ангелы похожи на толстых младенцев с крыльями {…}?
Кто сказал, что вообще у них должны быть крылья?
Может быть, человеческие ангелы-хранители
тихо и незаметно живут рядом, спокойно делая свое ангельское дело,
а люди упорно считают их своими домашними питомцами.
София Варган © Shkolazhizni.ru
Веронике Павловне стало плохо в сквере. Исчезали цвета, серая пелена закрыла окружающее, нарастал шум в ушах: «Только бы не упасть, а то ещё что-нибудь сломаю себе», – из последних сил держалась Вероника Павловна. Она успела дойти до скамейки, неловко села, почти упала, подумала: «Сережа далеко…» Очнулась от осторожного, но настойчивого прикосновения к плечу. Над ней кто-то склонился, она ещё не поняла кто, но глаза! Такие знакомые глаза. К ней медленно возвращалось ощущение реальности, звуки, цвета. «Кто-то» оказался молодым человеком лет двадцати пяти: «Вам помочь или лучше вызвать «Скорую»?» Вероника Павловна попросила отвести её домой. Дома, с помощью Алексея, так звали молодого человека, устроилась на диване, пригласила его попить с ней чаю с настоящим вишневым вареньем.
– Вы из-за меня столько времени потеряли, могу я Вас хотя бы так отблагодарить, – Вероника Павловна действительно чувствовала себя неловко перед этим симпатичным молодым человеком.
Она даже подумать не могла, что незнакомый мужчина может оказаться мошенником, злоумышленником или маньяком. Её всегда везло, в своей долгой и достаточно бурной жизни, с подобными людьми она не столкнулась ни разу.
Алексей согласился на чай, включил чайник и стал накрывать на стол. Он уверенно двигался по квартире, как будто был здесь уже не раз. Когда сели за стол, вернее сел гость, а хозяйка осталась лежать на диване, Алексей сказал то же, о чем думала и Вероника Павловна: «У меня такое чувство, что я здесь уже был и не раз, все так знакомо». Как бывает в подобных случаях, оба начали вспоминать, где могли пересечься их пути, но ничего не вспомнили, общих знакомых не нашли. Через полчаса Алексей стал прощаться. Оставил номера своих телефонов, домашнего и мобильного, просил звонить в любое время, «если будет необходимость или просто так», спросил разрешения забегать иногда в гости на чай с вареньем, сказал, что дверь захлопнет сам: «не вставайте, постарайтесь полежать как можно дольше», и ушел.
Вероника Павловна хотела поспать, закрыла глаза, но встреча с Алексеем не давала ей покоя. Она продолжала вспоминать, где они могли встретиться. Может быть, он приходил к детям или внукам, сидел за столом, там, где сегодня он пил чай и поэтому показалось Веронике знакомым его лицо, его взгляд.
Большой овальный стол в гостиной. Раньше его часто отодвигали от стены, чтобы большая семья вся могла за ним уместиться. Праздники старались устраивать по любому поводу, но главный повод всех застолий был один – кулинарные эксперименты Вероники Павловны, причина тоже всегда была одна – собраться всем вместе. Потом дети стали разлетаться, а за ними и внуки. Теперь собираются редко, только на большие, серьезные юбилеи. Вероника Павловна с мужем остались одни в большой квартире. Обычная история. Неделю назад муж, Сергей Иванович, улетел в гости к младшему сыну, а Вероника Павловна побоялась лететь через океан – здоровье могло подвести в самый неподходящий момент. Эта оказия с ней и случилась, и именно сейчас, когда она одна. Надо взять себя в руки и спокойно дождаться возвращения мужа.
Но на следующий день Вероника Павловна почувствовала себя еще хуже, голова кружилась, вставать совсем не могла. Врач «скорой», которую вызвала она сама, настойчиво посоветовал лечь в больницу: «Гипертонический криз, и не шуточный для Вашего возраста». Вероника Павловна согласилась, и эта же «скорая» увезла ее в горбольницу.
Конечно, у нее, прожившей всю жизнь в этом сибирском городе, было огромное количество друзей и знакомых, но Вероника Павловна позвонила Алексею. Он приехал через час. Принес букетик ландышей и пакет гостинцев. Вероника Павловна попросила Алексея иногда забегать к ней домой – забирать почту из ящика. Мужу она оставила записку на столе и запись на автоответчике, если он позвонит. Сообщать ему в Америку, что она попала в больницу Вероника не стала, не хотела волновать его и прерывать поездку, к которой они готовились больше года. «Хорошо, что я решила не заводить кота и собаку в моем преклонном возрасте, хотя без них дом какой-то не уютный. У нас всегда жили животные», – добавила Вероника Павловна, и вдруг вспомнила, у кого она видела этот взгляд. «Совсем старуха с ума сходит», – с возмущением подумала она о себе, отгоняя «дурацкие мысли». Но внезапная догадка снова и снова возвращалась, заставляя её ворошить прошлое.
Это было очень давно, старшей дочери было лет пять (Вероника измеряла годы своей жизни возрастом своих детей). Он спокойно сидел под дверями ее квартиры два дня. Уходил, возвращался и опять сидел. На третий день Вероника не выдержала, открыла дверь и сказала: «Заходи. Тебя как звать-то?» Он ответил (не сказал, а ответил, и она поняла его): «Петр». Он стал хозяином с первых шагов в этом доме. Его уважал и побаивался огромный дог Рэкс, обходила стороной, поглядывая с любопытством, маленькая болонка Тяпа. Его любили и уважали все люди этого дома. Он любил всех и был независимым, настоящим Котом, который гуляет сам по себе. Особое отношение у Петра было к Веронике. Он относился к ней как к равной. Он встречал ее с работы у дверей, он протестовал против ее частых командировок, оставляя свои мокрые послания прямо на собранных чемоданах, он был с ней рядом в минуты одиночества, укладываясь на плече и тяжко вздыхая, как старый, повидавший в жизни, дед: «О-хо-хо», он снимал её боль, укладываясь точно на больное место. Даже своей смертью он помог ей.
Петру было уже лет десять, когда налаженный порядок в доме Вероники был безжалостно нарушен. Нарушен порядок и в доме, и в жизни её семьи. Пришлось забрать к себе одинокую родственницу. Тетя Валя жила одна в однокомнатной квартире. Уже несколько раз Веронике звонили соседи с известиями о том, что «Ваша тётушка снова зовёт на помощь». Вероника с мужем срочно бежали к ней, благо, что она жила в соседнем доме. У тётушки стали отказывать ноги – сядет на стул, а встать уже не может. Родственников у неё не было, а что бы отдать старушку в дом престарелых или в какой-то диспансер Вероника не могла себе представить.
– Она же меня с детства знает, помогала, чем могла, а я её в богадельню!
– Ника, дорогая, ты, как всегда, всё видишь в розовом. Это не она, а ты ей помогала, а она всю жизнь занималась только собой и своими мужчинами. Ещё и выпить любила… – Сергей Иванович очень не хотел, чтобы жена повесила на них, точнее на себя, эту тётушку. – Двое детей, три внучки, кого ещё не хватает для твоей неугомонной натуры?
Но тётю решено было взять: «На время, пока что-нибудь не придумаем», – уговаривала себя и мужа Вероника.
Супруги и сын-студент потеснились, и тёте Вале была выделена отдельная комната. Всё устроилось достаточно хорошо, если бы не тётушкины животные, с которыми она категорически отказалась расстаться: две маленькие собачки и кошка. Тётушка оказывала посильную помощь по дому, и Вероника, обрадованная тем, что часть домашних забот с ней снята, с головой ушла в новую интересную работу. Но очень скоро поняла, что забот не убавилось, а во много раз прибавилось. Тётины животные оказались неуправляемые – дом превратился в площадку для выгула животных. Собачья еда, шерсть, грязные следы, лужи и кучи были везде. Даже Пётр потерялся среди этого кошмара. Потом приехал «проездом» ещё один дальний родственник. Тётушка, несмотря на свои шестьдесят пять лет, решила тряхнуть стариной, и они вдвоём загуляли «по-чёрному».
«Лучше не вспоминать», – вздохнула Вероника и взяла с тумбочки журнал. Журнал принёс Алексей: «Здесь материалы интересные и рекламы мало».
Вечером, после «отбоя», Вероника Павловна долго не могла уснуть. Окно открыть на ночь не разрешили соседки по палате, и она мучилась от духоты. В её доме всегда были открыты форточки, окна и даже двери. «Рыбы» любят простор!» – говорил муж, когда по квартире гулял не просто сквозняк, а настоящий ветер. Вероника родилась в марте и очень гордилась тем, что по гороскопу она «Настоящая рыба». «Да, мы любим простор, но живём в аквариумах», – грустно отвечала «рыба».
Вероника Павловна легла на другую сторону кровати, чтобы ей было видно окно. Напротив, стоял корпус больницы. Часть окон ярко светились: «Наверное, операционные», над темной крышей виднелась полоска неба и краешек луны.
«О чём ты будешь думать длинными ночами, когда станешь старой, всё твое многочисленное семейство разлетится, и ты останешься одна, когда не надо будет беспокоиться, чем накормить семью, что кому перешить и как пройдут роды у дочери…
И тогда, в том, пока далёком для тебя будущем, ты должна будешь не думать, а вспоминать. Вспоминать всё самое интересное и прекрасное, что у тебя было. Но, судя по тому, как ты себя ведёшь сейчас, вспоминать тебе будет нечего!» С какой горечью были сказаны эти слова Павлом, лучшим другом Вероники. Они оба хотели стать больше, чем друзья, но не стали. «Не судьба…», – вздохнула в который раз Вероника Павловна. Зацепив ниточку воспоминаний, услужливая память снова вернула её к тетушке, «зверинцу» и Петру.
В доме творилось невообразимое: пьянка, брошенные тётушкой животные, надвигающийся юбилей Вероники. Сын старался меньше бывать дома, у мужа появилась срочная работа, и он приходил домой только ночевать. Вероника вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу и навести порядок в собственном доме, только успокаивала всех, примиряла, уговаривала. Она, видите ли, боялась кого-нибудь обидеть!
Однажды вечером Вероника вернулась с работы и удивилась тишине в доме. Её встретила тётушка: «Петя, кажется, заболел. Он так кричал днём, у него что-то с желудком». Вероника бросилась в свою комнату. На кресле лежал Пётр. Он с трудом поднял голову – провалившиеся глаза смотрели с такой мукой.
Через полчаса Вероника уже была в ветеринарной клинике. Два часа Петра обследовали, чистили желудок, делали ещё какие-то процедуры, но ничего не помогло: «Внутреннее кровотечение. Возможно, он что-то съел. Операцию мы сделать можем, но где взять кошачью кровь для переливания». Она держала Петра на руках, когда ему сделали последний в его жизни укол.
Вероника вернулась домой под утро. Во всех комнатах горел свет, никто не спал.
– Ника, оказывается, все замечали, что кто-то из животных болен, находили следы по всей квартире, но никто не обратил особого внимания, как-то не то того было, – за завтраком сказал муж, – если бы сразу обратились к врачу, может быть, Петю удалось бы спасти.
И тут Вероника поняла, зачем умер Пётр. Не «почему», а именно, «зачем, для чего» случилась эта смерть! Нельзя быть хорошим для всех, иначе тебя растащат по кусочкам, и от тебя ничего не останется, так, одна пустая оболочка. А «пустая оболочка» не сможет защитить того, кто нам дорог, сберечь тех, кто нас любит.
Через два дня после смерти Петра куда-то исчезли тётушкины животные, уехал дальний родственник, притихла и больше никогда не повторяла «загулов» тётушка. На юбилей Вероники Павловны дети подарили ей маленького черного котёнка. Вероника котёнка назвала Васькой. Жизнь продолжалась. Интересная, счастливая жизнь большой дружной семьи. Но каждый раз, когда надо было принимать решение, делать выбор Вероника Павловна вспоминала Петра. «Ты стала более жесткой, даже жестокой», – сказал ей муж в одной из подобных ситуаций. «Я должна защищать и сохранять данное мне», – твёрдо ответила Вероника.
Вероника Павловна уснула уже под утро, начинало светать. Во сне видела что-то очень важное, но что именно утром вспомнить не смогла. Через два дня прилетел Сергей Иванович, и Веронику Павловну выписали под наблюдение участкового врача.
Дома она достала фотографию Петра, долго смотрела, уговаривая себя, что все это ерунда, такого не бывает, это все выдумки о переселении душ, об ангелах-хранителях. Она вспомнила и о том, что, когда появился Петр, она почему-то решила, что выражение его глаз напоминает взгляд ее бабушки. Тогда она только посмеялась над своими выдумками.
Неторопливая и размеренная жизнь пожилых супругов вошла в обычное русло. Вероника Павловна рассказала мужу о новом знакомом, хотела пригласить Алексея в гости, несколько раз звонила ему и домой, и на мобильный телефон, но в трубке были только длинные гудки. Алексей не отвечал.