Пять лет уже миновало с того знаменательного для Китая события, когда китайский генеральный секретарь Коммунистической партии Китая и Председатель КНР Си Цзиньпин, будучи в Казахстане осенью 2013 г., объявил о новейшем и важнейшем китайском мегапроекте – возобновлении канувшего некогда в средневековом прошлом Китайском шелковом пути.
Действующий лидер Китая неоднократно подтверждал свою верность врожденным чертам – стремлении желать и достигать гармонии «Срединного Пути», сохранять свойственный китайцам как никому своеобразный фатализм – умения формировать и «проявлять» именно то будущее, которое стремится видеть китайский народ.
Суть данной китайской инициативы заключается в поиске, формировании и продвижении новой модели международного сотрудничества и развития с помощью укрепления действующих региональных двусторонних и многосторонних механизмов и структур взаимодействий с участием Китая.
По официальным данным Китая, «Один пояс и один путь» охватывает большую часть Евразии, соединяя развивающиеся страны, в том числе «новые экономики», и развитые страны. На территории мегапроекта сосредоточены богатые запасы ресурсов, проживает 63 % населения планеты, а предположительный экономический масштаб — 21 трлн долларов США.
Именно так масштабно и предельно конкретно «Председатель Си» на деле подтвердил свое внешнеполитическое кредо ведения дипломатии своей великой страны, непременно имеющий особенную специфику выражения, гармоничное соединение исторических традиций и самых современных инноваций и технологических идей.
Что такое пять лет? Китайцам на протяжении тысячелетий удавалось непротиворечиво совмещать, устраивать такие вещи, которые никак не должны быть вместе. Такие примеры можем найти в китайской кухне и в повседневном быту, в самых современных технологиях и в художественном кино, в науке, в их многобожии без присутствия одного, и вере в непостижимое бытие, выражаемое непередаваемым смыслом существования Дао.
ПЯТЬ китайских лет выполнения многих и самых разнообразных инициатив по китайскому шелковому пути не типичны, но даже перечень лишь самых главных достижений и событий внушает невольное и глубокое уважение, поскольку ведь по историческим меркам, пять лет – это не срок, а лишь краткий миг, в пределах которого как уверены многие публичные люди, вряд ли, что может кардинально измениться.
Но если это понимать и рассматривать в контексте непрерывно текущей общемировой реальности,то такое в отношении Китая вряд ли окажется верным. Давайте признаем, что история никогда не была и не будет линейной. Это – хроносрезы событий, которые оказываются замеченными, и люди – те кто оставляет своей след в истории человечества по мнению летописцев.
Наяву постигаешь это понимание лишь тогда, когда обращаешься к страницам старых книг с их тяжелыми кожаными переплетами, нередко стягиваемые великолепными не без вычурности застежками, нам кажется, что только тогда мы прикасаемся к самому материальному свидетельству неторопливо текущего времени.
Такое «прикосновение к вечности»некоторым людям было хорошо известно, и всегда высоко ценилось нашими предшественниками - античными мудрецами, классиками науки периода Возрождения, монахами и астрологами. Мы можем соприкоснуться со временем в те удивительные часы, которые удается провести наедине со старинными хрониками-летописями, разглядывая искусные гравюры безвестных художников и прекрасные строгие чертежи древних мастеров.
Возвращаясь к Китаю, и китайцам, возможно следует попытаться назвать хотя бы некоторое из того, что сделали китайцы в проекте «Пояс и путь» (BeltandRoad) как официально китайцы обозначают свой мегапроект «Пояс и Путь». Можно отметить, что некоторое суммарное обобщение заявление высокопоставленных людей Китая позволяет выделить основное «зерно»: так по словам Си Цзиньпина, успешное продвижение внешней политики по отношению к странам-соседям создает благоприятную среду для развития самого Китая.
В свою очередь, мирное развитие Китая, позволяет приносить большую пользу и соседним государствам, китайцы в конкретных финансовых и материальных вложениях демонстрируют свои практичные и всегда коллективные способы реализации мечты о совместном процветании.Данная китайская инициатива,в планах внутреннего развития данной страны, ориентирована на ускоренное развитие западных районов Китая, с тем, чтобы оказалось возможным преодолеть острую проблему диспропорции в развитии западных и восточных районов Китая.
Активное развитие этой страны направлено не то, чтобы решить проблему переноса избыточных мощностей, существующих в стране не только в соседние страны, но в пределах очень удаленных от Китая стран Африки, южной Америки и Европы.Так путём расширения открытости Китая в западную сторону, освоения новых рынков стран в Евразии для экспорта товаров и капитала китайцы успешно решают свои экономические и финансовые планы. Здесь играет свою роль и наука, активная и креативная, желающая максимально участвовать в реализации политического и экономического курса своей страны.
Приведу лишь один показательный пример.Китайскими географами-геополитиками миллиардами копий растиражировали свои стратегические схемы распространения мегапроекта «Пояс и путь». Схематично и наглядно стрелками показывается общемировой желательный для китайцев охват, включение в орбиту Пояса и пути» пяти континентов и нескольких десятков стран.
Стратегическими линиями проекта «Экономического пояса Шёлкового пути» обозначено создание трёх «поперечных» трансграничных и трансконтинентальных экономических коридоров, каждый исходящих изсвоих локусов илицентров формирования. «Северный» (Китай — Центральная Азия — Россия — Европа);«Центральный» (Китай — Центральная и Передняя Азия — Персидский залив и Средиземное море) и «Южный (Китай — Юго-Восточная Азия — Южная Азия — Индийский океан).
Есть и «Морской Шёлковый путь XXI века», тот включает в себя создание двух трансокеанических маршрутов: один из них следует от побережья Китая через Южно-Китайское море в Южно-Тихоокеанский регион; другой предусматривает соединение приморских районов Китая и Европу через Южно-Китайское море и Индийский океан.Все активнее рассматривается еще третий маршрут сопряжения китайского проекта с Тихоокеанской Россией, и его дальнейшее следование и включение в российский Северный морской путь.
Трудно припомнить виртуально-географическую востребованность какого-либо другого мирового проекта, чем данный китайский: и если набрать по-русски название китайского проекта, то получишь десятки тысяч ссылок; на английском языке,информация о нем предстанет уже как сотни тысяч информационных источников; на родном для проекта китайском языке, общий массив сведений по данной теме будет исчисляться миллионами линков и терабайтами информационных единиц сводок различных документов, статистики, рассуждений и обсуждений.
Можно лишь позавидовать такой работе, удачному результату сотрудничества политиков, СМИ, географов и власти. Вполне очевидно, что наблюдаемая популярность географических карт проекта китайского шелкового пути в сети – это не самоцель, это великолепное средство демонстрации решительности и амбициозности общемировых геополитических устремлений. По своей сути такая профессиональная работа отражает многие уже имеющиеся достижения китайцев, их технологии и услуги, но еще более демонстрирует непреклонность направленности китайцев в желаемое для них будущее.
Однако, не следует сбрасывать со счетов и уже имеющиеся сегодняшние достижения мегапроекта.
Достаточно лишь перечислить: создание крупных специализированных банков, инвестиционных фондов, крупных программ территориального развития, организации новых и капитальной модернизации существующей инфраструктуры транспорта, промышленных производств, строительства, предприятий эксплуатации и переработки природных ресурсов. Комплексность, интегративность, конкретная локализация наряду с активным использованием передовых логистических процедур является современным китайским воплощением как идей советских экономико-географов таких как Н.Н. Баранский и Н.Н. Колосовский, придумавшим великолепные теоретические схемы формирования и учета производственных связей, обеспечения синтеза природных, трудовых, материально-технических и иных ресурсов, необходимых для комплексного развития каждого района и всей системы экономических районов Советского Союза, но и высокотехнологичных и предельно формализованных кластерных концепций зарубежной пространственной экономики и общественной географии.
В прошлом веке именно державный стратегический размах страны Советов был очень близок и разделяем Китаем, но в отличии от нашей страны, где практически забыты идеи наших «больших географов» власть предержащими и теоретиками «вышки», и сейчас в Китае наряду с масштабными социально-экономическими замыслами середины прошлого века реализуются советские принципы установления четких соотношений пространственного (территориального) и исторического аспектов географии.
Ведь во многих современных мозговых центрах Китая – ведущую роль отведено академикам Китайской академии наук, и немалая их часть в свое время получила опыт тесного сотрудничества, обучалась или взаимодействовала с учеными из СССР. Наш «китайский сосед прекрасно «впитал» все самое интересное, увиденное, усвоенное, почерпнутое в тогдашней нашей великой стране, и они сумели из прошедшие три четверти века терпеливо выстроить эффективную модель организации не только своей академической науки, но и всей страны.
Кратко таковую можно обозначить как иерархическую научную пирамиду с понятными и четко соблюдаемыми организационными принципами. Академия наук КНР — высшая научная организация КНР, ведущий центр фундаментальных исследований в области естественных наук в стране. Руководящую «верхушку» среди сотрудников, Китайской академии наук (КАН), а их более 70 тысяч,как и в нашей стране, составляют академики или действительные члены КАН.
Официальный англоязычный сайт КАН (http://english.cas.cn/institutes/) сообщает, что по состоянию на конец 2012 года непосредственно под управлением этой академии находилось 124 учреждения, из которых 104 научно-исследовательских института, пять университетов и иных организаций поддержки, 12 специализированных организаций управления, которые структурно состоят каждая из штаб-квартиры и филиалов, как и имеется также три технико-поддерживающих подразделения академии.
Я не стал подсчитывать по списочному составу, сколько в Китае всего академиков, но немного, хотя при этом именно эта группа академиков, по сути закрывает все наиболее актуальные направления, которые имеют государственную значимость.
В КАН шесть академических отделений, в которых математики и физики, биологи и медицинские науки, а также технологи составляют 56% всего высшего академического состава. Сами китайцы пишут, что их работа по фундаментальным государственным направлениям «закрывает» 30% требующихся в государстве научных задач. Следует также учесть, в каждом академическом институте 50, а то и 70% составляют «неакадемические» финансовые средства – гранты, хоздоговоры, частные и государственные заказы на конкретные исследования. Основные исследовательские институциональные единицы – это научные лаборатория, из состава которых специально выделяются «национальные» и «ключевые» лаборатории с численность по сто и более человек.
Китайцы – «срединны» во всем, и поэтому«среднюю сердцевину», главное исполнительское научное звено академической науки в Китае – это профессорский состав. Именно эта профессиональная группа составляет «ребра жесткости» - опорный каркас китайской фундаментальной науки. Каждый из профессоров создает и поддерживает свою профессиональную группу, состоящую из 30 – 50, а нередко и более сотрудников.
Академики в Китае,совместно с партийным руководством и правительственными структурами, разрабатывают и утверждают стратегические приоритеты в отношении не только своей страны, но и во всем мире. Они уделяют огромное внимание балансу представленности молодых и опытных ученых: на каждого из опытных специалистов, работающих в лаборатории или исследовательском центре, возглавляемых профессорами.
Студенты, аспиранты, докторанты, «постдоки» и два-три ассистента профессоры... составляют отдельную «пирамиду» внутри более крупной «институциональной пирамиды». И, пожалуй, нигде в мире, нельзя найти более убедительных примеров эффективно действующей иерархии, реализации соподчинености всех и каждого, обобщенно-адекватного использования одного из накопленныхх ресурсов Китая – человеческого капитала.
И хотя еще нередко можно услышать пренебрежительность в рассуждениях, касающихся китайских научных разработок, технологий и продуктов… Дескать китайцы способны лишь слепо копировать, воспроизводить плохие копии известных брендов, интеллектуально пиратствовать и производить плохие копии знаменитых американских и европейских брендов. К современному Китаю, эти рассуждения могут быть лишь отчасти верны в быту. Причем следует заметить, что причиной их «воровства» является обычная житейская сметка, та внутренняя национальная сущность, корни которой лежат возможно в доисторических временах.
Ни бедный, ни богатый, и каждый из китайцев скорее ориентируется на конкретные практические дела в помощь своей стране, чем на критику существующих порядков и условий.Китай – это «срединное царство», где этнический код всегда отличался от таковых в любом другом уголке мира. Китайцы десятками и сотнями веков формировали свое пространство, менялись доминирующие этносы, уходили в небытие императорские династии и феодальные владения, поколения за поколением китайцев сохраняли свою связь со своей родиной.
Мало что изменилось и сейчас, несмотря на то, что сотни миллионов китайцев живут и работают по всему миру, каждый из китайцев не забывает о своей стране.Государство поощряло, помогало обучению за рубежом своих молодых соотечественников. И если в конце 40-х, в 50-60-е годы прошлого века привлекательной страной для обучения китайцев был Советский Союз, то в уже начиная с 80-х годов, китайцы стали предпочитать обучение в США и Европе.
И как раз ученики и сотрудники тех профессоров, которые обучались в «западных» вузах ныне определяют конкретность и направленность современных исследований…