Вдруг явилась картина-воспоминание о будущем

               
               
               

                Послесловие к роману «Ностальгия по бессмертию»

 
       Ровный гул самолёта расслаблял, глаза закрывались сами собой, лёгкая полудрёма вступала в свои права. Сказывалась и суета перед вылетом: всё  успеть, ничего не забыть из поручений министра Анатолия Сергеевича Куликова и из собственной инициативы, которая, как давно известно, наказуема.
      Воспоминания  недавних тревожных дней и кошмаров нескольких месяцев службы в Чечне, впечатления от представительских встреч в Москве,  перелётов по стране, все мысли и волнения последних трёх месяцев смешивались в этой полудрёме, становящейся сном, наслаивались друг на друга. Их было так много, они так  спешили всплыть, напомнить  о себе  воспалённому, не успокоившимся и в дрёме воображению и памяти...
     И снова, как тогда, в июле 1995 года, в Чечне, в Грозном, во сне, после дикой и жестокой истории,  с вырезанной неизвестно кем и за что бедной и беззащитной чеченской семьёй - исчезающего тейпа, с её детьми и младенцами, из каких далёких – далёких глубин подсознания и памяти совсем раннего детства вдруг опять явилась картина  – воспоминание. 
     Потрескавшаяся крупными трещинами земля от засухи,  дорога вблизи сальских степей  к хутору со странным названием Кугоея, что неподалёку от станицы Егорлыкской. Ленивые, сонные волы, методичный скрип несмазанных колёс старой арбы, стая чьих - то  злобно шипевших гусей вразвалку бегущих вдоль дороги. И верблюд – философ у этой дороги, пережевывающий названые в его честь колючки и презрительно, горделиво, спокойно - равнодушно провожающий взглядом арбу с её ездоками, готовый плюнуть в любой момент и на арбу с сидящими на ней людьми, и на весь остальной такой несовершенный мир.
     Вот только на этот раз мне во сне казалось что это вовсе и не я еду по этой странной дороге под пригибающим всё живое к земле слепящим светло – желтым солнцем, а какой –то другой мальчик, которого я очень хорошо знаю, но никак не могу вспомнить - узнать во сне кто он: я или нет ?
     И впереди перед арбой виднеются вдали, в мираже, почему то не глиняные, заботливо побелённые опрятными хуторянками, такие милые, полузабытые радующие прохладой казачьи саманные хаты и сараи под камышовыми крышами, а какие-то уже  новые уютные домики, так много раз виденные мною в Венгрии и Германии, крытые весёлой красной черепицей. Арба, с этим мальчиком мной и не-мной ехала почему-то очень-очень медленно и почти не приближалась к этому  нарядному неизвестному хутору-миражу.   
     Мне было жаль и во сне, была какая-то внутренняя душевная пустота и грусть, что не стало видно уже прежних саманных белых-белых хаток. Но и очень хотелось, чтобы мальчик, который уже не - я,  всё-таки доехал бы, добрался в незнакомую,  новую и манящую даль, к  домикам с черепичными крышами, по ровными как стекло, без ухабов дорогам.  Добрался туда,  где всё должно быть по иному, чем сегодня в России  и где как в детстве живёт великое ожидание, что только всё радостное, светлое, правильное и удивительное  ещё впереди и обязательно будет - впереди !