(Фото автора)
Тамара, с трудом сдерживая слёзы, стояла на коленях перед святым образом и шептала слова раскаяния. Разбитая недугами сорокалетняя женщина, замаливала свой грех, совершённый в пылкой юности. Ах, если б можно было повернуть время вспять, Тамара готова самым тернистым путём возвратиться в прошлое и выправить ошибку. За покаянием она не заметила, как воспоминания унесли её в цветущую молодость, в родимый отчий дом.
…Томка, жар-птицей порхает по комнате, примеряя свадебный наряд. Три младших сестрёнки не сводят с неё восхищённых взглядов. У плиты хлопочет над ужином мать. Вот она, то половник обронила, то соль рассыпала… В последнее время у неё всё из рук валится. До свадьбы остались считанные дни, а успеть нужно многое. Перина с подушками ещё во дворе «крякают», материя на постель в стопке покоится. Дары новой ближайшей родне не все куплены…
А в соседней деревне бабушка Аграфена готовила для первой внучки самое важное – благословение. «Красный» угол верующей старушки в три ряда увешан иконами. Одну из них, самую старинную и объёмную, бабка Аграфена наметила для Тамары. Восемнадцатилетней Груне она досталась от прародительницы, сказывавшей, что образ был написан на святой земле Иерусалима много веков назад. За давностью лет добротное полотно не утратило свежести красок, а вот обрамление нуждалось в замене. Над тем и радела Аграфена. Подыскала и материал, и мастера, не постояла, как говорится, и за ценой.
«Ты, Шура, гляди, чтоб Матерь Божья под ногами не стояла. Пусть Томочка икону сразу же на место определит», - наказывала бабка Грунька невестке, передавая по наследству семейную реликвию.
Но Томочка от наследия шарахнулась как ненормальная. «Ты, мам, подумай сама: ну зачем мне такая громадина?! - возмущалась она. - Мы с Витькой в город уедем, по съёмным углам будем мотаться, а это всё лишний груз». И Александра не посмела прекословить дочери накануне её главного в жизни праздника.
Чтоб не волновать старую свекровь, Шура завернула икону в новое полотенце и по-тихому спрятала в гардеробе, а Тамаре наспех прикупила другой образок, в аккурат умещавшийся на ладони.
…Отшумела многолюдная свадьба, разошлись по домам гости. Незамедлительно покинули родной край молодожёны.
Проходит неделя, другая…месяц, второй. И как-то Аграфена, через почтальонку, позвала к себе Александру по срочному делу. «Ты вот что, Шура, - с налёту обратилась к ней старушка, - верни мне икону. Вчерась явилась мне во сне Богородица, помощи просит. Томно ей у вас, за пеленою света белого не видит».
Лихорадочная дрожь охватила всё тело Александры. В страшном испуге прильнула она лбом к полу у ног свекрови, ища сострадания.
«Ты, Шурка, попусту головой не бейся, - опережая события, перебила сноху Аграфена, - не в моей власти карать или миловать. На земле и небе один судья – Господь, к нему взывай…»
…В тот же вечер Иерусалимская святыня вышла из «заточения» и заняла прежнее место в доме своей хранительницы ещё на два десятка лет.
…После кончины и похорон бабки Аграфены Александра собрала всех дочерей (не было только Тамары) и в память о бабушке каждой велела взять по иконе.
Двадцатый век завершал своё шествие. Православный народ, наконец, освободился от пут насильственного вероотступничества и обернул взор к Богу. Не стали чуждаться Христа и дочери Александры. Одна из них выбрала икону с ликом Николая Чудотворца, вторая – с образом Спасителя, а младшая Лариса не рассталась с Иерусалимской святыней.
…Проводить в последний путь бабушку Груню не пришлось лишь Тамаре. Тяжёлая болезнь снова надолго «приковала» её к больничной койке.
После замужества у Томки всё пошло наперекосяк. Первая и последняя беременность для неё оказалась непосильным «бременем»: отказывали почки, то и дело «отключалось» сознание. Ребёнок родился слабеньким, недоношенным. Врачи долго боролись за жизнь младенца и его молоденькой мамы. В последующем здоровье сына больших проблем не доставляло. Тамара же пожизненно была признана инвалидом. А в тридцать лет женщина познала горькую участь вдовы…
На могиле бабушки Груни Тамара смогла побывать только спустя полгода. Домой в город она возвратилась с Иерусалимской «громадиной». Лариса, живущая на земле предков, с пониманием уступила сестре заветный бабушкин оберег, предназначавшийся для любимой старшей внучки.
Тамара знала, что ей никто и ничто не сможет вернуть силы, мужа, радость бытия…
Вновь и вновь преклоняя колени перед чистым ликом Покровительницы мира, Заступницы людской перед Отцом Небесным, Тамара просила об одном: об отпущении грехов и облегчении души и тела…