Жабье священный тотем Карпат

Олег Гуцуляк
Жабье – священный тотем Карпат и балто-славянского единства

ЖАБЬЕ (ЖАБИЕ).
Забытое к ХVІІІ ст. гуцульское божество огня.
Жабье (с 1962 г. – Верхови;на) – посёлок городского типа, административный центр Верховинского района Ивано-Франковской области (Украина). Находится на высоте 620 метров над уровнем моря на реке Чёрный Черемош, в 150 км от Ивано-Франковска и 31 км от железнодорожной станции Ворохта. Население – 6 тыс. жителей. Наиболее высокогорный проселок Жабье (Верховины) расположен на высоком перевале на высоте 1250 м. Благодаря этому считается одним из самых высоких горных населённых пунктов Украины.  Первое письменное упоминание о селе Жабье датируется 1424 годом, когда оно вместе с монастырем на реке Рыбница (нынешний город Косив) было передано литовским князем Свидригайлом в дар местному богачу Владу Драгосимовичу. Существует легенда, что первым поселенцем в долине Черного Черемоша был Жабка, от которого и получило название бывшее Жабье. По другой версии, здесь в заболоченной долине реки водилось много жаб, откуда и пошло название поселения. Возле Жабье находиться гора Замагора. 
Жабье – поселок в Сокольском районе Нижегородской области России.
Жабье озеро – возле поселка Усвяты Псковской области России.
Жабье озеро – во Всеволожском районе Ленинградской области России.
Большое и Малое Жабье, озера – в Лодейнопольском районе Ленинградской области России.
Большое и Малое Жабье – деревни Ненашкинского сельского поселения Клепиковского района Рязанской области. Рядом на востоке – деревни Черное и Белое.
Жа;бье — деревня в Смоленской области России, в Ельнинском районе. Население – 1 житель (2007 год). Расположена в юго-восточной части области в 16 км к северо-востоку от города Ельня в 9 км севернее автодороги  Новоалександровский – Спас-Деменск – Ельня – Починок. В 11 км к югу от деревни железнодорожная станция Коробец на ветке Смоленск -Сухиничи. Входит в состав Коробецкого сельского поселения. Деревня находится на территории Ельнинского государственного биологического заказника.
От смоленского боярина Константина Жабы в XV в. происходит белорусский дворянско-шляхетский род Жаба. Представители рода имели в основном имения в Браславском повете Великого Княжества Литовского. Во времена Российской империи род внесен в VI часть родословной книги  Витебской и Ковенской губерний. Род имеет собственный герб, возникший из печатного собственнического знака, который впоследствии  геральдизировался и приобрел похожесть с польскими гербами «Косцеша» и «Одровонж».


2.

Жабие, исходя из теории прабалто-славянского праединства, вероятно, тождественно литовскому божеству огня и очага Габие (Gabija, Gabijeta, Gabeta), к которому обращались с просьбой поднять пламя, рассеять по миру искры, защитить. Этим же именем до сих пор называют прибалты пламя домашнего очага. Как богиня Габия упоминается в списке богов Яна Ласицкого (опубл. 1615 г.) и в фольклоре, где она наказывает тех, кто оскверняет очаг или огонь. Она покровительствует женскому труду, прядению, изображается в виде кошки, аиста, петуха или женщины в красном платье, ей подносят в дар хлеб, соль и чашу чистой воды, оставляя их возле очага. Иногда Габие называли святыню или святилище. Считается, что её функции перешли на святую Агафью (Агату), в честь которой в католических храмах 5(18) февраля освящают хлеб, соль и воду, по поверью, защищающие жилища от огня. Кроме того, считается, что хлеб, освящённый в этот день в храме, имеет способность экзорцизма (изгнания дьявола из человека).  Теоним происходит от gaubti «покрова, защита».
Иногда теоним Габия используется как женское имя, например, известная актриса кино и телевидения, переводчица Габия Яраминайте-Ришкувене.
В Википедии утверждается, что Matka Gabia также является польской языческой богиней дома, здоровья и покровительства, будучи литовского происхождения [http://en.wikipedia.org/wiki/Matka_Gabia].
Реликтом балто-славянского единства в Галичине также есть распространенная здесь фамилия Пушик, имеющая параллель с именем балтского бога Пушкайтса (латыш. puskuat – «украшение, убирание цветами»; ср.: ведический Пушан, Pusan, от др.-инд. pusyati – «цветет», авестийский Апаоша, Apaosa от A-pus – «лишенный процветания», греческое божество рощ Пан и имя Павсаний). Пушкайтис олицетворяет землю, покровительствует священным рощам («пущам»), ведает земными плодами и злаками. К бузине, под которой, как говорят, живет Пушкайтс, люди приносят хлеб и пиво, прося бога прислать им бородатых «гномов» – барздуков и маркополей, услужающих Пушкайтсу, дабы они помогли в наполнении амбаров зерном и в сохранении хлеба. На ночь в амбаре ставят стол с пивом и едой для пира. Съеденая на пиру пища служит залогом богатого урожая. По поверьям пруссов, «гномы» показываются людям при Луне и в первую очередь тем, кто страдает недугом. А бузину балты почитают священным растением, связаным с плодородием и с подземным миром.
Также в Галичине существует другой топоним, который можно соотнести с балто-славянской общностью – находящиеся во Львовской области на реке Днестр города Самбор (Самбир) – Старый и Новый. Древним гербом Самбора является изображение бегущего золотого оленя со стрелой в шее на зеленом поле. Находящаяся рядом со Старым Самбором крепость («посад») называлась «Погонич» и на её месте возник Новый Самбор. В 1604 г. в Самборе в замке воеводы Ежи Мнишека жил Григорий Отрепьев, известный как Лжедмитрий I. В греко-католическом храме Рождества Пресвятой Богородицы, расположенном в Самборе, хранятся в небольшом стеклянном гробу мощи Святого Валентина — часть черепа, несколько костей, маленькая стеклянная капсула, в которой, как предполагается, находится миро (13 мая 1759 года Ватикан передал Святые мощи храму небольшого украинского городка, до этого останки Валентина покоились на кладбище Святой Присциллы в Риме). У балтов известен бог плодородия Самбарис, и его имя одновременно является названием праздника, знаменующего окончание сбора урожая. Иначе этот праздник называется  “трижды девять”, оттого, что от каждого из злаков берут девять горстей. Каждую горсть делят на три части и 27 раз зерна ссыпают в общую кучу. Кроме того, Самбарису весной (на христианскую Пасху, согласно литовскому автору XVIII в. Бродовскому) на белом платке подносят три горсти семян и три куска от каждого блина. Пищу отдают собакам, а семена бросают в землю. С Самбарисом связано варение пива: Alus Samberinnis – «пиво Самбарис». Сближают Самбарис и с землей, называя божество Zembarys – «божество земли».
Видимо, факт присутствия прабалто-славян в Карпатах (на север от Фракии) сохранился в греческой традиции. Есхил в «Освобожденном Прометее» называет их «габиями» (;;;;;;, Gabioi): «… затем придешь ты к габиям, народу самому справедливому и гостеприимному из всех смертных, где ни плуг, ни землекопный заступ не режут почвы, но сами собой нивы в изобилии приносят смертным средства к жизни». Другие авторы (Гомер и Стефан Византийский) знают скифское племя молокоедов (галактофагов) – «абиев» (;;;;;, Abioi) и истолковали его как греческое слово «бедные» (букв. «не-жизненные»). Интересно, что именно у гуцулов Карпат до сер. ХХ века существовал строгий запрет на пахоту земли ралом и очень развита пищевая культура, связанная с молочными продуктами.

3.

Теоним «Жабие» («Габие») того же происхождения, что и немецкое слово Gabe «дар», gaben «давать», английское give «дарить, давать».
В скандинавской мифологии ей соответствует Гевьон, или  Гёфьён  (Gefyon — «даритель»; также Gefjon, Gefjun, Gefn) – богиня плодородия, одна из асиний. Девушки, которые умирали дественницами, становились ее свитой в загробной жизни, поэтому она характеризуется как богиня добродетели, но, вопреки всему, она была богиней изобилия. Богиня Гефьён покровительствует руне единства противоположностей и партнерства, договоров, клятв и приворотов «Gebo», изображаемой в виде буквы Х. В дар от нее можно получить телесный или духовный талант.
В «Эдде» сохранилось предание, что Гевьон, женщина из рода Асов, получила от конунга Швеции Гюльви в дар за занимательные речи столько земли, сколько можно вспахать на 4 быках за одни сутки. Гевьон превратила в быков своих сыновей, рожденных от великана, и они провели такую глубокую борозду, что отрезали от Швеции большой кусок земли, названный Гевьон островом Зеландия. На месте же этой земли образовалось озеро Меларен, а прорытый канал стал проливом Эресунд. Озеро Меларен в те времена называлось Лёг (L;grinn) и, как говориться в «Саге об Инглингах», владыка асов «… Один поселился у озера Лёг, там, где теперь называется Старые Сигтуны, построил там большое капище и совершал в нем жертвоприношения по обычаю асов. Все земли, которыми он там завладел, он назвал Сигтунами. Он поселил там и жрецов. Ньёрд жил в Ноатуне, Фрейр – в Уппсале, Хеймдалль – в Химинбьёрге, Тор – в Трудванге, а Бальдр – в Брейдаблике. Всем им Один дал хорошие жилища». Старая Сигтуна находилась почти там же, где и современная, лишь километров с пяток западнее, к северо-западу от Стокгольма. В Копенгагене находится созданная   1897-1899 гг. датским скульптором Андерсом Бундгордом скульптура с фонтаном, в виде Фрейи-Гефьён, отпахивающей быками остров, на котором ныне стоит датская столица. Предположительно историческая основа мифа – переселение данов из Швеции в Данию в III-IV вв.
В «Саге об Инглингах» рассказывается, что Гевьон вышла замуж за сына Одина Скьёльда и жила вместе с ним на острове Зеландия в Хлейдре (совр. Лайре, близ Роскилле). Кроме того, «Гефьён» – одно из имен Фрейи – древнескандинавской богини плодородия, любви, красоты.


4.

Вероятно, что  в обыденном восприятии произошло соотношение омонимов Габия / Жабье / Гевьон и старо-прусск.  gabawo «жаба» [Мартынов В.В. Прусско-славянские эксклюзивные изолексы // Этимология. 1982. / Отв.ред. О.Н. трубачев. – М. : Наука. 1985. – С.5-6] (< прабалт. *gabaw-;;f), латин. bufo «жаба» (из осско-умбр. *guobho-n-), ср.-нижн.-герм. kwappe «головастик», quabbe, quobbe «влажная масса», др.-сакс. quappa, ср.-нидерл. quappe «налим», исп. sapa, польск. ;aba, верхн.-луж., нижн.-луж. ;aba, полаб. zob; (из праслав. формы *g;b;) < и.-е. *g;;bh;w-, *g;eubh- (< ностр. *kVp;V), в результате чего родились новые мифологические коннотации.
Очевидно, что принадлежность земноводных (жабы, лягушки, квакши, тритона) к двум стихиям – воды и земли – обусловила символическое представление о ней как о «медиаторе», и на этом основании соотеслось со стихией огня.  Было весьма широко распространено представление, что жаба, подобно змее, несет во лбу драгоценный камень, символизирующий удачу, дар судьбы. В украинской сказве «Кукушка и Соловушка» жаба является дочерью земной женщины и ужа, царевича подземного мира, которая открыла людям тайну своей семьи и за это проклята.
Во многих мировых традициях «изображение костра» идентично изображению «жабы в пещере», в частности, у китайцев дух огня известен в образе жабы (цзао), которая непосредственно связана с небесным огнём или Луной, причем китайцы считали, что во время затмений она Луну проглатывает. По некоторым версиям красавица Чанъ-Э улетела на Луну и там превратилась в большую жабу. Из-за скрытного образа жизни и любви к сырости жабу всегда связывали с лунарным миром, в Китае – с принципом Инь.
У монголов существует образ такой животворной лягушки – Алтан Мелхий как покровительницы плодородия и рожениц. Древние алтайцы верили, что вся наша Земля стоит не на трех китах или черепахах, а держится на лягушке.
Известная славянская сказка «Царевна Лягушка» видимо представляет собой часть наиболее древнего пласта преданий, ибо явно содержит образ сотворения мира: Лягушка на пиру у Царя создаёт землю, моря, реки, города и прочее, т.е. видимо это какая-то легенда о начале времён.
В греко-римской традиции лягушка была эмблемой богини любви  Афродиты.
С лягушкой на голове или как жаба изображалась древне-египетская богиня  плодородия (связанная также с загробным миром) Хекет, которую античные греки позаимствовали под именем Геката. Они считали ее богиней Луны, колдовства, повелительницей призраков и зверей. Геката изображалась в виде трёх женщин, соединённых спинами (символы юности, зрелости и старости).
Сами римляне отождествили Гекату с увенчанной розами кроткой богиней родов Люциной, праздник которой отмечали первого марта, что совпадает с праздниками христианской святой Евдокии и киевской Мокоши (Царевны-Лягушки).
Стилизованное изображение лягушки вышивалось на подзорах свадебных  простыней. Головные уборы с изображением лягушки молодые женщины переставали носить после рождения первых детей. На вышивках же часто встречались идентичные условные изображения рожаницы и лягушки  – доведенные до знаков орнамента, в котором угадывались черты антроморфного или зооморфного существа с длинными широко открытыми ногами, согнутыми в коленях, и это еще раз подтверждает мысль, что в народном сознании сакральные черты этих изображений были общими, как для лягушки, так и для рожаницы. Часто на вышитом рушнике встречается и сюжет утробы лягушек или рожаниц (эту вышивку народные мастера называли «лягушкой»). В центре утробы народный мастер помещал изображения птиц, деревьев, цветов, людей, всего, что было сотворено и обладало способностью живой жизни.  В Ярославской губернии  России существовал обычай у бездетных женщин, скинув с себя одежду, ночью сесть на лягушку и лоном прикоснуться к коже лягушки, чтобы способствовать скорому зачатию. В Карелии в весенний гон девушка ловила лягушку во время брачных игр, зажимала ее в одну руку и другой брала суженого за руку, чтобы приворожить его. В Вятской губернии России существовало поверье: если беременная женщина проклинала носимого ею в утробе ребенка, то рождалась лягушка. На Севере России бытовал магический обряд: девушка бросала спаривающихся лягушек в муравейник, и одну из оставшихся косточек от этой пары должна была зацепить за одежду выбранного ею суженого. Те же косточки в любовной магии входили в состав заговорных и отворотных зелий. При женских болезнях фигурки жаб часто приносили в места паломничества с просьбой об избавлении от страдания или в благодарность за выздоровление. Рождение детей в польском Поморье объясняют тем, что аист бросает в печную трубу лягушек, которые, пройдя через дымоход, приобретают человеческий облик; у лужичан – тем, что лягушки достают из воды маленьких детей. В лягушке часто видят дух умершего, душу ребенка, похороненного некрещеным, иногда при виде лягушки в доме высказывают пожелание вечного упокоения. С этими же представлениями связана и распространенная мотивировка запрета убивать лягушку – умрет мать (реже – сам убивший, его родители или родственники). Зловещий знак, если жаба перепрыгнет через ногу, эта примета предвещает смерть. Также эвфемизмом смерти является выражение «там тобі жаба цицьки дасть».
Известны и другие варианты отношений человека и лягушки (проглоченная лягушка как причина беременности, лягушка как источник болезни, колдовство, осуществляемое с помощью лягушки или «косточки жабы», и т. п.). Иногда лягушка выступает как помощница человека: она указывает путь герою, переносит его через реку, даёт полезный совет и т. п.
Сама лягушка может подвергаться дальнейшим превращениям в другие образы охранителя вод (в частности подземных). Вместе с тем она может выступать и как источник плодородия и прародительница всего человеческого рода (у мексиканских индейцев); с этим мотивом соотносятся случаи, когда лягушка выступает в функции тотема (у манси).
Но, все же, жабы и лягушки в качестве символических животных занимают преимущественно негативные позиции. Из-за их малоприятного внешнего вида и едких кожных выделений они часто считались демоническими существами и необходимой принадлежностью ведьминского хозяйства. В Виндзоре в 1579 г. ходили слухи, что «Матушка Даттон, проживающая в Клеворте, держит в своем саду Духа, похожего на жабу, и кормит его кровью». Также в 1582 г. в Эссексе женщину обвинили в том, что у нее было «два духа-жабы», которых она унаследовала от своей матери. Полагали также, что их якобы использовали в качестве кушанья на шабашах ведьм, а в аду они мучили грешников.
Старое итальянское слова жаба звучит как «фада» или «фея», что подчеркивают ее связь с потусторонним миром.
Во время инициации баскские ведьмы получали отметку в виде жабы/лягушки или лягушачьей лапы. В Пиренеях говорят, что ведьму можно узнать по наличию в ее левом глазу вкрапления в форме лягушачьей лапки.
В средневековой геральдической традиции символ из трех лягушек на гербе утверждал связь рода с силами нижнего мира. Например, согласно мнению некоторых историков, эмблемой, которую древние франки носили вместо лилий Каролингов, была жаба.
Образ лягушки часто вводится в мифологические и сказочные схемы с участием и других животных. В фольклоре разных народов лягушка нередко является объектом насмешки или аллюзии (ср. мотив неартикулированности звуков, издаваемых лягушкой, в русских загадках: «Выпуча глаза сидит, по-французски говорит», «Сидит Матрёна на мокрена, не говорит – ещё терпима, а как речь начнёт, всё досада возьмёт»).
В народных сказаниях «грешная жаба» выступает как олицетворение нашедших спасение «бедных душ». В засушливое время в некоторых селах Полесья устраивают ритуальные «похороны жабы»: пойманную жабу сажают в калошу или черевик («постолы») и так возят по селу, а те, кто встречают эту процессию, обязаны к ней присоединится. Затем жабу в постоле хоронят возле колодца или же разрывают на части – «чтобы дождь пошёл». Это именно ритуальное действие, ведь «жаба и не жаба вовсе, а перекинувшаяся на неё ведьма, укравшая дождь». Человек, не выполнивший при жизни клятвенное обещание или обет, должен был после смерти в образе этого презренного животного исполнить его. Он получал право вознестись на небо только в том случае, если, например, ему удавалось ползком добраться до алтаря церкви. В других народных преданиях жаба выступает олицетворением оберегающих домовых, о которых надо заботиться, чтобы в благодарность за это они принесли в дом счастье. Нередко в сказках им отводится также роль хранительниц кладов. В Древней Мексике жаба часто изображалась в виде обитающего в земле и зарывающегося в землю животного.
Сама жаба выделяет жидкость, содержащую алкалоид семейства индолов – буфотенин. Поэтому считалось, что  ядовитые выделения желез, находящихся на коже жабы, якобы можно было употреблять в качестве средств, влияющих на сознание человека. Буфотенин извлекали из желез лягушки еще в древнем Китае. В Европе ведьмы также знали о свойствах этого эликсира, выделяемого земноводными. Записи от 1365 г. свидетельствуют, что итальянская ведьма, Биллия Кастанья, держала у себя большую жабу под кроватью и использовала ее выделения для приготовления зелий. В XVI в. ведьмы на северо-западе Испании использовали кровь жаб для приготовления «мазей для полетов». В 1525 году Мария де Итурен призналась, что изготовила такую мазь из кожи жабы и подорожника, естественно, на основе масла. Шведские ведьмы свою мазь делали из жира жабы из слюны змей и ядовитых растений. Мазь, содержащая жабий жир, использовалась для достижения экстаза или «полета души» также в Венгрии и Восточной Европе. В некоторых славянских странах несъедобные грибы называются «zabaci huby» – «жабьи грибы». В Европе народные названия некоторых галлюцтногенных грибов также связаны с жабой, например рядовка серно-желтая (Crapaudine Puante) во Франции. В английском и французском языках «мухомор» дословно переводится как «жабий стул» (toadstool и tabouret de crapaud соответственно). Такие народные сопоставления между галлюциногенными грибами и жабами доказывают, что в древности люди знали о наличии психотропных токсинов в коже этих амфибий.
Жаба, помимо этого, известна тем, что в ее голове находится «жабный камень» – магический камень, который лечит укусы, и если рядом находится яд, помещенный в оправу на кольце, то камень побледнеет. В пьесе «Как вам угодно» Шекспир упоминает «жабий камень» фразой: «… Мы счастье и в несчастье обретаем, Как драгоценный камень в голове: У жабы, ядовитой и поганой».
В мире алхимических образов жаба является символом водно-земной части первородной материи, нуждающейся в очищении, которая должна быть соединена с чем-либо летучим («жаба как символ земли, соединенная с орлом», представлена на изображениях в виде крылатой жабы). Странная символика лежит в основе алхимической аллегории жабы, которую сажают на грудь женщины. Объяснение этому дается в тексте гравюры на меди в книге эмблем «Аталанта фугиенс» («Atalanta fugiens», 1618 г.): «Посади жабу женщине на грудь, и пусть она сосет, и когда женщина умрет, жаба от молока станет очень большой». Это отталкивающее изображение связано с описанием одного (псевдо)химического процесса, при котором находящаяся на пути к Философскому Камню первородная материя должна быть пропитана «молоком девственницы» («философским молоком», «соком Луны»). «Ребенок», который якобы должен созреть, будет, как говорится в комментариях, вскормлен своей матерью, которая при этом погибнет: процесс, называемый «аблактатид» («ablactatio» – «отнятие от груди»).
В старинных русских сказках лягушка нередко выступает в роли заколдованного человека: либо это принцесса, либо принц, либо просто прекрасная девушка. До сих пор гуцулы встреченную впервые весной жабу называют «панной». В былине о том, как Святогор передал Илье Муромцу силу, он изначально собирался отправиться на свой остров, на котором растут дубы. Жену свою Плёнку Поморскую, после предсказания Коваля, Святогор отыскал в Царстве Поморском. Та лежала во гноище, на лавке, в самой дальней избе, самой дальней деревни. От удара Святогорова меча она исцелилась, но он этого не увидел, так как ушёл, разочаровавшись. После исцеления, его будущая жена собрала много кораблей и начала на них торговать по всему Поморскому Царству, а когда разбогатела – то отправилась по морю к Святогору на его Святые горы. Есть вариант, правда, что он сам её отыскал.
Жаба, а также и лягушка, из-за ее необычных превращений связывалась с комплексом идей о воскресении и возрождении, что с большой вероятностью доказывают доисторические наскальные изображения фигур, напоминающих головастиков. В ближневосточной традиции  жаба символизировала потенциал воскресения мира: жаба, сидящая в цветке лотоса, или просто жаба избиралась для храмовых светильников, на которых назореи также писали «Я есмь Воскресение».
Лягушка – символ скрытой красоты, поэтому талисман в виде лягушки или с ее изображением приносит счастье. Все прекрасные качества, которыми наделила человека природа, раскроются в полной мере под влиянием этого талисмана. Особенно талисман оказывает помощь в любовных делах – привлечет внимание по-настоящему хорошего человека, а в дружбе поможет сохранить искренность и верность. С популяризацией учения «Фэн-шуй» скульптурные изображения лягушки из дерева, керамики или кости стало привычной частью интерьера.


5.

Происхождение лягушек, в частности, связывают с людьми, утонувшими во время всемирного потопа. В Костромской губернии России считали, что Адам и Ева в раю родили детей и скрыли это событие от Бога, и посему эти утаенные дети превратились в лягушек. Согласно другой легенде, войско фараона, преследовавшее евреев во время их исхода из Египта и потопленное в водах Чермного моря, превратилось в лягушек, которых вследствие этого называют «фараонами». Существует поверье, будто бы у самок лягушек длинные волосы и женская грудь, а у самцов борода. Придет время, когда они вновь станут людьми, а ныне живущие люди превратятся в лягушек. Поэтому бить лягушку грех. В филиппинском этиологическом мифе в лягушку превращается упавший в воду мужчина, которого жена переносила в корзине через реку; к этому же кругу представлений относится мотив обращения в лягушку за обман, образы Царевны-Лягушки русских сказках и т. п. лягушачьего принца в германском фольклоре (из цикла «свадьба животных»).
«… Согласно большинству осетинских сказаний, мать Батраза Быценон происходила из рода Быцента, родственников подводного народа Донбеттыров. Она была лягушкой (или черепахой) и лишь по ночам
превращалась в девушку. Не стерпев насмешек или же обнаружив
свою оболочку сожжённой, она ушла в свой подводный мир, вдунув
зачатого ребенка в опухоль на спине своего мужа Хамыца. Через
девять месяцев из этой опухоли, вскрытой матерью нартов Сатаной, родился будущий герой Батраз… На фоне таких совпадений в обстоятельствах рождения грозового витязя даже кажется странным, что никто не попробовал
объяснить имя Батраза из греческого ;;;;;;;; ‘лягушка’...» [Рахно К.Ю. Детство Батраза: монгольско-тибетские фольклорные параллели к осетинскому нартовскому эпосу // Вопросы литературы и фольклора. – Владикавказ, 2018. – Вып. X, ч. 2. – С. 114, 117].
Мотив небесного происхождения лягушек позволяет рассматривать их (и некоторых других хтонических животных) как превращённых детей (или жену) Громовержца, изгнанных на землю, в воду, в нижний мир (ср. русскую примету «до (первой) грозы лягушка не квакает» и повсеместные представление о кваканье лягушек к дождю, об их появлении вместе с дождём и т. п.). В гимне лягушкам («Ригведа» VII 103) говорится, что лягушки появляются в сезон дождей и подают голос, пробуждённый к жизни богом грозы Парджаньей, при этом лягушки обращаются к нему, «как сын к отцу» (т. е. к Парджанье). Некоторые исследователи полагают, что гимн лягушке представляет собой словесную часть ритуала вызывания дождя с помощью лягушки, известного и в современной Индии. В это у случае получает объяснение и сравнение лягушки с брахманами, участвующим в ритуале, и с коровами как зооморфными образами плодородия и изобилия.
Связь лягушки с богом неба косвенно засвидетельствована в басне Эзопа о лягушках, выпрашивающих у громовержца для себя царя. Более непосредственно она проявляется в мифологическом рассказе африканских ашанти, согласно которому бог неба Ньяма посадил лягушку сторожем у колодца, где никогда не иссякает вода, и дал ей за это хвост; во время засухи возгордившаяся лягушка не пустила к колодцу жаждущих зверей и даже самого Ньяму, за что он лишил её хвоста и сделал так что все лягушки рождаются с хвостом, но вскоре теряют его.
Согласно поверью европейцев, жабы падают вместе с росой на землю с Луны, и это соответствует верованию западных и южных славян о падении с неба духа огня в виде земноводного существа – саламандры (тритона), твари Дажьбога, которая питается огнём.  Земноводные существа-амфибии (саламандры, жабы) в мифологии – существа, живущего в двух стихиях и символизирующего посредничество между двумя мирами и трансмутацию (хочет – живет в воде и с хвостиком, а хочет – на земле и с лапами). Лягушка, семь лет не видевшая солнца, превращается в летающего змея, у лягушек есть свой царь (с короной на голове), лягушка способна оживить мертвого ужа, а куски разрубленной ящерицы срастаются под воздействием жабьей мочи. Как и змей, лягушек считают ядовитыми. Яд их сильнее змеиного, но кусать человека им запрещено от сотворения мира. Они способны поглощать змеиный яд и очищать отравленный змеей источник.
Лягушки и жабы играют важную роль в шаманистических верованиях. То, что они земноводные, расширяло возможности шамана, в этом была особая сила духов. На рисунках шаманов лягушки и жабы раскрашены черным и красным. Это цвета силы и власти, основные цвета шаманского костюма. Власть и сила лягушки в том, что она – страж на границе миров. В этом качестве лягушку-сэвэна использовали в медвежьем празднике – фигурка «открывала» путь душе медведя после его ритуального заклания. И, таким образом, лягушка связывалась с душами предков.
В русской сказке, связанной с шаманистическими мотивами, Василиса Премудрая, которая обладала огромными волшебными возможностями, при этом без своей лягушечьей кожи обходится не могла: утрата кожи для нее – Кощеев плен. Дальнейшее путешествие Ивана-Царевича за своей возлюбленной в Кощеево царство – это точное описание шаманского путешествия в «нижний мир», за душой человека, похищенной злым духом. На русском севере передача колдовского знания также совершалась с участием в обряде лягушки. «Колдун ведет тебя в баню на зори, он попросит, она вскочит скакуха. Эту скакуху нужно проглотить в себя».
Эманация Дажьбога – тритон или жаба – через тождество с триединой богиней Гекатой наводит на мысль о славянском мифологическом Трояне, ибо в «Слове о полку» Трояновой землёю идёт Дева «обида в силах Дажьбожа внука». В Трояне, на наш взгляд, следует видеть таинственную гуцульского «Триюду» и греческого Тритона, когда-то главное божество наших предков (он же – Ящур, Щур-Крыса, Чур), с которым позже боролись христианские богатыри (отсюда путаница в «Слове о полку Игореве» между «веками (вечами) Трояна» и «сечами Трояна»). Подтверждает гипотезу и синонимичность названий оборонительных валов на Руси – Трояновые или Змиевые.
Известно, что знамя одного из первых франкских королей, Хлодвига  (481-511 гг; Chlodevech, Clovis),  он же Святой Людовик, было белым, и на нем были изображены три жабы. После коронации он избрал для своего штандарта изображение золотых жаб на голубой накидке Св. Мартина, епископа города Тура. Со временем жаба трансформировалась в известную нам ныне  геральдическую королевскую … лилию  (Fleur-de-lis или Lily)  и напоминает особый наконечник сарматской cтрелы, обладающий дополнительными режущими кромками [Крооненберг Пит Дж. От Жабы до Всемирной эмблемы //
http://www.scoutmaster.ru/ru/hist/pk_toad_lily_rus.htm].
Франц. crapaud «жаба»  происходит из ст-фр./алан. «crape» – «болото»  и родственно иврит. karpada (лат. bufo variabilis, греч. batrachos), от названия которого в мироописании иудео-хазар происходит название Аланских гор как  Карпаты. Когда Карл Великий разгромил авар, то Хазария получила непосредственный контакт с Западной Европой через Карпатские проходы. Немецкие евреи называли Венгрию Хазарией, так как венгры долгое вемя были просто вассалами каганата, его передовым форпостом в Европе (статуты Каломана-Соломона стали основой всех еврейских статутов Восточной Европы).
«Жаба» на греческом произносится как Фриниция (Phrynyce). Жаба была у єтрусков и италиков символом Феронии  (лат. Feronia), богини полей и лесов, а также целебных трав. Она же – покровительница освобождения рабов (в её храме у Таррацины отпускались на волю рабы). 
Английское слово frog  «лягушка»  индоевропейским происхождением родственно как славянскому «берег», так и «берегиня» (русалка, рожаница, хранительница). Последняя – это именно то хтоническое божество (берегиня Мокошь, Мать-Сыра Земля, змее-дева Ехидна, богиня очага Святая Габия), с которым осуществляет священный брак небесное божество (Перун, Огненный Змей-любовник, Геракл, Зинч Паникс). Этот же мифологический мотив «священного брака» (иерогамии) трансформировался в сказочный мотив «чудесной супруги» (Царевна-лягушка и Иван-царевич со стрелой, жена-змея Мелюзина и рыцарь Раймонд / Энно).


6.

Этимологически славянское «жаба» связано с непал. «чхепу», «чхепа», которым обозначают в индуистской традиции «лик славы» – Киртимукха (Каламукхи) [Мазурина В.Н. Образ Чхепу в непальской традиции (по личным наблюдениям) // Бестиарий III. Зооморфизмы в традиционном универсуме / Рос. акад. наук, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера); [отв. ред. М.А. Родионов]. — Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2014. – С. 92-103. – Это довольно свирепо выглядящее изображение головы с высунутым языком, символизирует то, что бог всё видит даже за пределами внешнего благочестия, и что спрятанная правда в сердцах верующих не может быть скрыта от бога.
Чхепу (Чеппу, Chhepu, Chepu) – один из трёх братьев, остальные два – Гаруда и Хитиманга. Когда-то мать Чхепу попросила своего мужа, чтобы тот
обратился к главным богам с просьбой о том, чтобы у них родился
сын, наделённый самыми лучшими качествами, которые можно себе
только представить, а особенно – правдивостью и смелостью. После этого она снесла три яйца. Из одного появились Гаруда, из другого – Хитиманга. Третье яйцо долго лежало в гнезде. Тогда мать ударила его, и из него появился Чхепу, у которого не было тела.  Когда  Чхепу вырос, то он не захотел присутствовать в нашем проявленном мире  в период Кали Юги, когда любовь и истина не в милости. Он ожидает тех времён, когда наш мир будет разрушен Вишну в форме Калки-аватары.
Как-то бодхисаттва Манджушри, зная о превосходных качествах Чхепу,
захотел увидеть его образ. Манджушри взмолился и Чхепу начал понемногу
проявляться в небе. Манджушри, как совершенный рисовальщик, потихоньку,
незаметно стал рисовать образ Чхеппу пальцем ноги на песке. Но вскоре Чхепу
заметив это, до конца не проявившись, опять растворился в небе. С той поры,
основываясь на рисунке, сделанном Манджушри, появились изображения Чхепу, которые вешают над главными входами  в храмы, в жилища, над источниками и колодцами, как защиту, и как напоминание о сумме самых хороших свойств, присущих живым существам. Также всякие силы  зла, как огня, боятся даже простого изображения Чхепу.
Другая версия буквально связывает Чхепу с водной и огненной стихиями, а также с мотивом нарушения обещания (!). Легенда гласит, что на месте долин, куда прибыл бодхисаттва Манджушри, со своими последователями, было озеро. Манжушри хотел поклониться священному огню, который горел в центре озера. Бодхисаттва решил, что в этой долине должны поселиться люди, обрабатывать землю, строить храмы и славить богов. Своим чудесным мечом он прорубил ущелье в горной цепи, и вода потекла за пределы долины, обнажив плодородные земли. Обитатели озера, царственные наги с семьями, тоже покинули долину. Только одно существо еще оставалось в озере. Оно попросило Манжушри закрыть глаза и не подсматривать, когда оно появится на поверхности воды. Бодхисаттва нарушил свое обещание, и существо опять скрылось в воде. Пристыженный Манжушри пообещал существу самое лучшее место в храмах, которые он намеревался построить в долине.
Чхепу изображается с рогами (часто – закручеными бараньими, реже – прямыми козлиными или оленьими), с выпуклыми глазами, с  львиноподобным лицом (Симхамуха) и без нижней челюсти. В руках он держит змей-нагов, хвосты которых находятся у него во рту. Отсюда его эпитет – «всепожирающий» и соотнесение с временем как таковым.

P.S.

Жаба в Британском колдовстве (из "Зов рогатого волынщика" Найджел Олдркрофта Джексона):

«Эта замечательная местная амфибия, жаба или загон (Bufo bufo), имеет давнюю и знаменитую связь с колдовством на Британских островах и в Европе, особенно в качестве фамильяра. Причины важности жабы в средневековом колдовстве в конечном счете должны следует искать в эзотерической народной символике, мифопоэтике и психофармакологии сельских колдунов и колдунов.
Тотемное значение жабы в колдовстве в первую очередь связано с ее близостью к подземным болотам, пещерам и темным водам Аннувина. Таким образом, жаба обитает в болотах подземного мира и особенно свята для хтонических божеств. Жаба одинаково чувствует себя как в воде, так и на твердой земле, по своему желанию переходя из одного царства в другое, подобно тому, как ведьма-шаман пересекает границу между этим миром и подземным миром. Таким образом, жаба является шаманским существом, рассматриваемым символически, олицетворяющим переход между измерениями. В этом отношении следует помнить, что в кельтском мировоззрении болотистые заводи и линны были входами в нижний мир, в великий нижний.
При инициациях баскских ведьм новых приверженцев помечал Дьявол или Рогатый Бог знаком жабы или жабьей лапки. В средневековых преданиях геральдический герб Дьявола состоял из трех жаб, изображенных на щите, что подтверждало связь с силами преисподней. Жаба, прыгающая по ноге человека, является зловещим признаком приближающейся смерти. Старое мантуанское название жабы — «фада» или «фея», подчеркивающее ее потусторонний характер. В Пиренеях говорили, что ведьм можно узнать по изображению лягушачьей лапки в левом глазу.
Суды над ведьмами особенно подчеркивают функцию жабы как духа-фамильяра. В Нижних Пиренеях Темный даровал новым ведьмам жаб. В Виндзоре в 1579 году сообщалось, что «одна Мать Даттон, живущая в приходе Клеворт, держит Spirite или Fende в подобии Toade и кормит того же самого Fende, лежащего на границе зеленых Hearbes, в ее Саду, кровью ... ..» Точно так же в Эссексе в 1582 году считалось, что ведьма владеет «двумя духами, подобными Тоадесу, одного по имени Том, а другого Роббином», которые она унаследовала от своей матери. Французских ведьм семнадцатого века обвиняли в обладании «petit Diableteaux» в виде жаб. Итальянская ведьма Биллия ла Кастанья в 1365 году держала под своей кроватью большую жабу, экскременты которой использовались в снадобьях. Эта последняя деталь очень важна, поскольку на самом деле это загадочная ссылка на «поганки» или призрачные грибы, используемые в колдовских практиках, обычно принадлежащие к видам мухоморов. По всей Европе встречаются народные названия некоторых грибов, которые связывают их с жабами, такими как Crapaudin по-французски.
В славянских странах несъедобные грибы называют Zabaci Huby — «жаба-грибы». Народное родство между галлюцинаторными грибами и жабами указывает на древнее знание о присутствии психотропных токсинов в коже последних. Жабы выделяют из своей кожи жидкость, содержащую индольный алкалоид буфотенин. Буфотенин извлекали из желез жаб в Древнем Китае, и традиционные ведьмы Европы были хорошо знакомы со свойствами этого батрахийского эликсира.
Ковены ведьм на северо-западе Испании в 16 веке использовали кровь жаб в своих летучих мазях. В 1525 году Мария Итурэнская призналась, что приготовила летучую мазь из шкур жаб и водяного подорожника, несомненно смешанных с маслянистой основой. Шведские ведьмы смешивали свои мази с жабьим жиром и змеиной пеной, а также с ядовитыми травами. По общему мнению, немецкие ковены жарили жаб для приготовления таких мазей, а мази из жабьего жира также использовались ведьмами в Венгрии и Восточной Европе для достижения экстаза «духовного полета».
Жаба также известна тем, что носит в своей голове поганочный камень, волшебный драгоценный камень, который излечивал все укусы и укусы и который, когда его помещали в кольцо, бледнел в присутствии яда. В «Как вам это понравится» Шекспир делает известную ссылку на Поганку: «Жаба, уродливая и ядовитая, носит в голове драгоценный камень».
Это проливает свет на эмблему Черной Жабы в более поздней герметической/алхимической литературе как глиф, представляющий «землю философов» или «первичную материю», скрывающую внутри себя чудесный Камень Мудрецов.
В сельских районах Англии, таких как Кембриджшир, действовала тайная гильдия людей, называемых жаболюдьми, которые, как считалось, оказывали магическое влияние на лошадей. Жаболюди, как и тайное общество Слова Всадника, сохранили многие тайны мужской стороны Ремесла Мудрецов, почитая Старого Хорни как Повелителя Зверей. Чтобы стать Человеком-жабой и получить силу, нужно было получить определенную кость от жабы, которую прикрепили к муравейнику, пока скелет не стал полностью чистым и лишенным плоти. Затем посвященный носил кости в кармане, пока они не высохли. Ровно в полночь в ночь полнолуния он бросил скелет в бегущий поток: одна кость с визгом отделялась и плыла вниз по течению, и это, когда ее закрепляли, наделяло носителя сверхъестественными способностями жаболюдей. Иногда новопосвященный должен был нести кость в конюшню или на кладбище в течение трех ночей подряд. На третью ночь появлялся Дьявол (Рогатый Бог) и предпринимал последнюю попытку обмануть Жаболюда, чтобы тот расстался с костью в качестве последнего испытания своей силы. шаманское посвящение. Согласно некоторым сообщениям, Чарльз Уолтон, который был предательски убит в Лоуэр-Квинтоне, Уорикшир, в 1945 году, имел репутацию среди жителей деревни для разведения жаб-наттерджеков и использования их в своей магии - его сад, по-видимому, был густо заселен ими на момент его смерти.
Известно, что жаболюди практиковали свое искусство в Кембриджшире еще в 1938 году, и не исключено, что культ тайно дожил до наших дней под плотным покровом сельской секретности. Аспекты плодовитости жаб должны быть ясно видны в практике шабаша Олдерн в 1662 году, который провел любопытную церемонию, во время которой жабы тянули плуг, сделанный из рога кастрированного барана с пыреем в качестве упряжи. Шабаш несколько раз обошел поле с жабами, «молящими Дьявола о плодах этой земли». Похоже, это фрагмент древнего геомантического ритуала, направленного на усиление теллурического плодородия. Классический писатель Плиний описал, как жабу следует поместить в глиняный горшок и закопать в поле, чтобы волшебным образом защитить посевы от непогоды.
Славянский вампир мог появиться в образе лягушки, а загон широко фигурирует в [цыганских] знаниях и традициях как форма дьявола, чье [цыганское] имя Бенг означает «подобный лягушке». В трансильванской [цыганской] мифологии королева фей живет в своем отдаленном горном замке в форме золотой жабы.
Можно увидеть, как малоизвестные тайны жабьих знаний освещают самые тайные уголки Ремесла Мудрого как один из его основных тотемных символов. Таким образом, вполне уместно, что современный искатель снова изучает болотные знания о загонах, как это делали Люди Жабы в свое время.
Было бы благоразумно еще раз прислушаться к его оракулу, каркающему среди камыша в сумерках, и обратить внимание на хтоническую мудрость из призрачных болот Андумноса».

P.P.S.

КОГДА ЛЯГУШКА УКРАЛА ВОДУ
Книга ДР. ДЖОН М. АНДЕРСОН
https://www.angelfire.com/id/newpubs/frog.html

Два обзора
«Мой интерес к книгам Джона связан с моей работой рассказчика. Его произведения помогают мне «думать» о народных сказках Чумаша с новой точки зрения. Я особенно доволен этой новой книгой, потому что она раскрывает богатую символику лягушки. в традициях родной Калифорнии».

Пилулав Хус, Чумаш Старший
И рассказчик в школах Санта-Барбары, Южная Калифорния.

Эта книга «отправляет читателя в захватывающее приключение в области индейского фольклора. Следуя традиции Джозефа Кэмпбелла и Джона Пибоди Харрингтона, Андерсон опирается на множество подлинных историй, легенд и устных рассказов, записанных уважаемыми старейшинами племени.

Каждый должен прочитать для себя и своих детей фольклорную серию доктора Джона Андерсона. Эта книга углубляется в символику древних магазинов лягушек со всего мира. Как прыгающий камень, читатель уносится прочь, чтобы насладиться легендарными образцами из Калифорнии, Вашингтона и Орегона, а также вдоль побережья Атлантического океана и по воде в Европе. Его мультикультурный подход помогает людям лучше понять глобальное наследие».


Доктор Шааф, директор Центра искусств и культур коренных народов, Санта-Фе, Нью-Мексико.

Символика лягушки и воды

«Прочитав эту подборку рассказов о лягушках, читатель не может не быть впечатлен первостепенной важностью лягушки в фольклоре коренных американцев.

В этих сказках неоднократно лягушка (или водный демон с лягушачьими характеристиками) изображалась хранителем всей пресной воды в источниках и водно-болотных угодьях мира. Часто лягушку называли Женщиной-Лягушкой. Когда все шло хорошо, ее почитали и уважали. Но во времена сильной засухи Женщина-Лягушка (или ее коллега-мужчина) была демонизирована, и Койот или какой-то другой культурный герой бросил ей вызов. Однако почти во всех этих сказках герою не удавалось заставить Лягушку (как водное чудовище) двигаться, т. е. он не мог ни сместить ее ни физически, ни эмоционально. Она остается несимпатичной и неподвижной, несмотря на мольбы героя о пощаде.

В конце концов герой обнаружил, что Лягушка удерживает пресную воду, сплетая корзину или плотину. Он спас людей от смерти от жажды, разрушив корзину или плотину, а в некоторых случаях нанося удары ножом в раздутый желудок демона, который символически заменял плотину. В ряде сказок Койот украл пресную воду, выпив большое количество воды. Вскоре он так же раздулся и освободился от причиненных себе страданий только после того, как кто-то другой прорвал ему живот.

После разрушения плотины накопившиеся пресные воды вылились в паводок. Несущиеся волны создали новый ландшафт, а также рассеяли множество водно-болотных животных, которые впоследствии стали пищей для людей. Таким образом, по своей плодовитости задержанные воды были подобны европейскому Рогу изобилия, рогу изобилия, который кормил мир и приносил радость как богам, так и человечеству.

... Лягушка остается выдающимся символом коренных американцев, прославляющим плодородие тихих водно-болотных угодий. И в этой роли она также связана с беременностью человека, в результате которой самка накапливает в утробе плодородные воды. Когда мешок с водой лопается, хлынувшая вода предшествует рождению ребенка, тем самым воспроизводя мифические события, воспетые в сказках о лягушках. Мифическая эпоха подходит к концу с трансформацией ландшафта, превращением Первых Людей в пищевых животных современного мира.

Однако после всех этих изменений Лягушка обитает в заводях, сидя на бревне или кувшинке и ловя пищу длинным языком, не двигая телом. Таким образом, она демонстрирует свою сверхъестественную связь с неподвижной Полярной звездой, которая учит добродетелям смирения и терпения» (стр. 26).

Непопулярные лягушки «Если бы награда была вручена самому почитаемому животному года, немногие американцы бросились бы защищать скромную лягушку за такую честь.

У этих ненавязчивых земноводных слизистая кожа, отсутствие хвостов и длинные неуклюжие ноги, которые болтаются во время, казалось бы, неэффективного плавания. Что еще хуже, они кричат ночью ударным каркающим голосом, который мало кто из слушателей ценит, когда пытается заснуть» (сноска 1, стр. 28).

Лягушка «Земноводные с гладкой кожей и длинным языком. У них выпуклые глаза, и они ведут преимущественно водный образ жизни. В местной мифологии лягушки часто контролируют источники пресной воды, такие как родники и водно-болотные угодья… Лягушки активны ночью, когда люди спят. многие народные сказки коренных американцев. Лягушка копит воды мира и причиняет людям много страданий (засуха)» (из глоссария, стр. 36).

Водный страж «Коренные американцы, как и европейцы, верили во многие типы водных стражей ( или духов), например, в защитников источников, озер и рек. Женщина-лягушка была «царицей вод» в мифах Чумаша... Саламандра, названный американскими этнографами «Водяной собакой», также является на водном страже в туземных мифах, как Змеи в реках» (из словаря, стр. 39).

Племена, упомянутые в тексте: «В первой главе рассказывается история индейской лягушки Кутенай. В следующих главах обсуждаются связанные повествования из Помо (Калифорния), Чумаш (Калифорния), Алгонкин (Новая Англия), Калапуйя (Орегон), Якима (штат Вашингтон). ) и Карок (Калифорния).