Василиса никакими религиями не увлекалась, потому что везде вменяли в обязаловку выполнение каких-то правил, созданных при царе горохе, покрытых пылью веков и ущемляющих свободу личности.
- Православие? Обалдеть! Больше двух тысяч лет этим вашим заветам! Да, кому это сейчас нужно, в век свободы и прогресса!
МарьВанна вздохнула и торопливо перекрестилась:
- Мы с тобой только что мимо Церкви проезжали. Видела, какая очередь за крещенской водой? Значит, не правда твоя - нужно. Пусть хотя бы по большим праздникам, но вспоминают. А наступит тяжкое время, побегут... На войне или на больничной койке все верующие, иначе страх прежде смерти убьёт.
- Дурачьё всегда было, есть и будет. А свободный человек в стадо не полезет, вот так-то!
- Свободный от чего? От семьи, любви? От совести, наконец?! В чём прогресс? Вместо семьи, удобное сожительство - живи, пока живётся!! Вместо любви, голый секс - в прямом смысле "голый". А после того, как с тобой поступят подло, в ответ на "Совесть у тебя есть?"- услышишь наглый смех. Совесть - атавизм. Хвост и то был бы сейчас более к месту: повилять, где надо... замести, что надо... или держать пистолетом... пусть видят, что всё у тебя ОК.
- Да, ладно передёргивать-то, МарьВанна. Но... в принципе так и есть, и ничего плохого в этом не вижу.
- Конечно, ничего не видишь... увидишь ещё. Всё тайное становится явным - и тебе откроется в своё время.
Василиса была достаточно успешным человеком, на судьбу не сетовала. Карьера складывалась отлично, денег хватало. Начальник из неё получился суровый, не смотрела на людские обстоятельства - увольняла за малейший прокол и больных, и многодетных, и амбициозных (зачем ей конкуренты). И вообще, головная боль ни к чему. На дороге шиш кому уступит, обогнать себя не даст и место на парковке или в престижном кресле отвоюет. Короче, хвост пистолетом и ОК... до-поры-до-времени.
А время подошло... вдруг и жёстко. Болезнь скрутила Василису так, что медицина не озвучила ни одного шанса на надежду. Два месяца максимум на-всё-про-всё, чтобы закончить дела на бренной земле и в неё же уйти. Когда Василиса наплакалась, наоралась в кабинетах "медиков-коновалов", то оказалась у стеночки возле холодной батареи в Церкви рядом с МарьВанной. Недовольно ворчала, огрызалась на толчки... всё ей там не нравилось - долго, муторно, скучно. Скучающий взгляд остановился на едва заметном предмете, застрявшем между рёбрами батареи. Василиса потом не могла даже сама себе объяснить, зачем она полезла за этим предметом, и как она его вообще разглядела. Поцарапала руку, перепачкала рукав блузки, но исхитрилась и достала то, что привлекло её тоскливое внимание. "То" оказалось связкой ключей, видимо выпавших из кармана одной из курток, сваленных на батарее. Василиса по совету одной из женщин отнесла находку в церковную лавку, сто раз обругала себя за "идиотизм" и забыла об этом маленьком приключении. Через несколько дней соседка МарьВанна рассказала Василисе продолжение истории.
Нина в тот день пришла в Храм по просьбе своей тяжело больной матушки, чтобы договориться со священником, а конкретно с о. Николаем (именно только с ним), о соборовании болящей. Батюшка этот как раз принимал длинную череду исповедников, поэтому Нина сняла куртку, бросила в общую кучу и встала в очередь. Отец Николай матушку прекрасно знал, помнил и согласился выполнить требу сразу после службы. Уже в машине выяснилось, что ключей от квартиры в кармане нет, что открыть двери нечем и некому. Внутри только лежачая матушка. Спасибо в Храме долго искать и вытаскивать пропажу ниоткуда не пришлось, ключи сразу же обнаружились в лавке. И непоправимое не случилось - матушка дождалась. Она скончалась сразу после соборования. Слава Богу!
Василиса тоже отправилась в мир иной, когда закончилось её время, отведённое эскулапами.
МарьВанна по соседски поминала Василису в молитвах и часто думала о её участи. А вчера, вернее в ночь на Крещение, увидела Василису во сне. Её участь была представлена в виде коллажа картинок. Вот... судные весы - на обеих чашах пусто. Василиса ждёт в страхе. Вот... на левую чашу посыпались грехи и Василиса опускает голову всё ниже. На правую чашу тоже попадает - хорошее... поступки, помыслы. Ещё чуть-чуть и быть может наступит равновесие. Вдруг на чашу с грехами плюхается что-то большое мерзкое и липкое, брызги достигают даже чистой чаши. Василиса совсем сникла. Пауза... Невыносимо, страшно... Пауза... Наконец, раздаётся едва уловимое позвякивание и на правую чашу мягко опускается небольшая связка ключей. Чаши пришли в движение и правая перевесила... совсем чуть-чуть. Однако, этого хватило...
Никто не знает, какое доброе дело - нами забытое, самое малое - окажется ключами в Царство.
19.01.2019