Круговорот. Гл. 1

               
               
                Моей жене  посвящается               
               
               « Дороже всего люди расплачиваются               
                за то, что пренебрегают банальными
                истинами»
                Ницше.               
               
                Пролог.               
   
     От трамвайной остановки женщина сначала прошла по    тротуару до того  места, где  ступенька шли    вниз, спустилась  по  ним  и вышла на платформу, где   останавливались электрички. Она  подошла  к   кассе,  но  билет  не   купила,  лишь      посмотрела     расписание.   Электричка   до      Котова  будет  через  семь   минут.
  На платформе  уже  стояли   ожидающие   электричку  пассажиры и дачники с    вёдрами   и   рюкзаками    за   плечами. Прямо    около  остановки первого вагона  стояло несколько  молодых  парней  и  девчонок, они тоже были  экипированы, чтобы    отдохнуть   у  солёного  озера  недалеко  от Котова  с  ночёвкой. Один   высокий, светловолосый, спортивного  вида  парень,  держал в руках гитару, и тихонько перебирая  струны,   что-то  тихо  напевал. Народу было немного, что скажешь, среда, не воскресенье, когда   на    электричку не  пробьешься.
  Это  была  вторая     остановка после вокзала,   она её хорошо знала, у подруги была дача в этом направлении и она часто  приглашала  её к себе в гости отдохнуть на свежем    воздухе и попариться  в  баньке, а, возвращаясь, они всегда  сходили  на    этой   платформе, так  было  быстрее  и ближе до  их дома.
Подруги  уже  давно  нет, умерла от  сердечного приступа, там же на даче.   
Неожиданно ей стало плохо, соседка позвонила в  скорую помощь,а пока та приехала, подруга уже умерла, вот тебе и свежий воздух. А  она живет до сих пор и в ус не дует, как  говорят в народе, да ещё  тяжкий грех  несёт  на  себе, очень тяжкий.
  В тот  момент  она  совсем   не   думала  о  грехе, так  испугалась за  Марту, за  её  детей, что всеми  её поступками  руководил   именно  страх. Она  знала,  если  с Мартой что-то случится, она не переживёт этого, да и Вальтер ей   этого  не простит. Уезжая  в Санкт-Петербург, когда  Марта  ещё  только была  беременна Леночкой,  он  позвал  её в   свой   кабинет  и   сказал:
  - Виктория, я знаю, ты любишь Марту, я  её  тоже  очень люблю, а зятя нет. Ну не верю я ему и всё  тут. Ты  остаешься  с ней, береги  её. Ты  же знаешь, у меня  больше  никого  нет, все моё богатство ей и моим внукам. Ты уж присмотри за ней  и не давай  в обиду, если что. Вот она и «не дала в обиду». Марту, убрала её соперницу с пути, смогла сберечь их семью.
 Она тихонько двигалась к тому месту,где  останавливается первый вагон и, стояла молодежь.
  «Одно, она предположить не смогла,  что та соперница Марты беременна и что вместо одной жизни, на тот  свет  отправятся две. Господи,  ну  как  с  этим  жить помоги,мне,если сможешь и прости меня. Я никогда в тебя не верила, а сейчас вот прошу  у тебя за всё прощения, я не могу жить с этим грехом  и прощай…»
 Электричка  приближалась к платформе,уже был виден первый вагон. Она повернулась ей навстречу и, приняв решение, шагнула вниз под колёса  движущейся махины, в последний момент она услышала крик:
 - Эй, тётка, ты что, куда? - это кричал парень с гитарой, потом  удар и темнота…       
               
                Гл.1. Инна Головина.            
             
   На лестничной площадке перед тамбуром было темно, опять перегорела лампочка. Соседи по тамбуру, видимо, считают, менять лампочки это её обязанность, она ведь " богатенькая  по их понятиям", а они всего лишь бедные пенсионеры. С  трудом, вставив ключ в замочную скважину, она повернула его два раза и, открыв дверь, вошла в тамбур. В тамбуре было тоже темно, видимо перегорели обе  лампочки сразу. 
  Чтобы открыть свою металлическую  входную дверь пришлось оставить открытой первую, чтобы попадал свет с площадки  перед тамбуром:
     - Господи, - ну, что такое сегодня со мной, одни «пакости», - Инна   чуть   не плача, пыталась вставить ключ сложной конфигурации в  замок, который из-за темноты никак не хотел туда входить.               
  « То,  этот  «козёл» полупьяный пристал как репей, еле отвязалась. То лампочки     все перегорели, то замок не открывается. Что сегодня  «день  уродов» что ли? Да, нет, с утра всё вроде было хорошо»               
 Она уже знала, что бывают в её жизни такие «дни  уродов» и «дни красивых людей», когда все люди подряд кажутся уродами или ведут себя как уроды, или же все   подряд красавцы и молодцы независимо от возраста, пола и статуса.
  Сегодня, похоже, был «день уродов», это точно. Когда она,  наконец, открыла дверь   и     шагнула      на  порог  своей   квартиры,    настроение    было  окончательно испорчено.
  Быстро, раздевшись  и помыв руки, она побежала   на кухню, чтобы    включить кофеварку, но  молотых     зерен    в банке  осталось чуть на донышке. Надо молоть зёрна. Сейчас её  может спасти   только  чашка хорошего кофе. Всыпав зёрна «Арабики» в  кофемолку, она, прижав   крышку рукой, нажала    кнопку» пуск» и та в ответ противно и назойливо зажужжала.
Держа её в руках, Инна выглянула в окно и остановилась как ошарашенная. Она  жила  на  втором  этаже элитного десятиэтажного кирпичного дома, и окно её кухни   выходило на сторону подъезда,где сейчас стоял и разговаривал с соседской   бабушкой Анной  ее  «ухажер» Вадим, как  он представился, и от пьяных приставаний  которого  она  едва  избавилась в автобусе, чуть не надавав ему по морде.
 А он паразит, видимо,шёл за  ней и выследил, а теперь вот её   соседка   любезно  «сдаёт» её, расскажет и покажет, где она живёт. Видимо   так  и произошло. В этот момент  мужчина поднял вверх глаза, увидел в окне Инну и  крикнул:
 - Привет,  это  я  Вадим! Спускайся надо поговорить,- и махнул  рукой, приглашая  ее.
«Ну  не  болван, а? Чего припёрся. Сейчас все соседи будут свидетелями, а уж потом  разговоров    и  сплетен   не оберёшься».
В этом  доме все знали друг друга, дом  был построен дольщиками пять  лет  назад, со  строительством  возникали   проблемы, особенно,  когда   первая  строительная     фирма  обанкротилась и они  все  «повисли»   в воздухе.  Были  собрания, митинги, судебные   иски,  но  всё, в   конце  концов, окончилось удачно.  Достраивала  их  дом  строительная  фирма «Горизонт», фирма богатая, которая и сейчас  успешно трудится в строительной индустрии.               
 - Алло, Инна, - «надо же козёл уже и имя узнал».
 - Мне  нужно поговорить с тобой, спустись  вниз! - Вадим кричал,  задрав голову, хотя Инна от  окна  уже  отошла, а  на   скамеечке   сидела довольная баба Анна.
 «Ну, его, к черту, еще не  хватало с   алкашами разговаривать, мне  уже тридцать лет, я   взрослая   солидная   женщина, руководитель аудиторской фирмы и я сама выбираю с кем мне говорить или  с какими  мужчинами   знакомиться» - думала Инна, высыпая молотый кофе в контейнер кофеварки и  нажимая включатель.               
 В спальне, сняв с себя  свою  одежду и повесив её в шкаф, она переоделась в свой любимый японский халат, который   привезла   из  Токио,  когда    была   там   по     турпутевке,  затратив     на   него «большие деньги», почти   пятьсот долларов, и снова   вернулась в кухню.
Там   приятно пахло   свежезаваренным  кофе, запах   был  просто   «обалденный».       
 Разогрев  в микроволновой  печке  вчерашние котлеты, которые  сама   приготовила    и,  стараясь  не смотреть   в  окно, она    принялась   за  вечернюю   трапезу.
На  улице стало понемногу темнеть, и в домах  напротив  начали  зажигаться  окна. Ужин был легкий, почти  без хлеба, чтобы не «испортить»  фигуру. 
Перекусив, она  «просто»  из любопытства,  решила     снова   выглянуть  в   окно из-за   шторы. Баба   Аня  по-прежнему    сидела  на  скамеечке слева, а   рядом с ней  сидел  её   пресловутый   ухажёр  и что-то  ей  весело  рассказывал, махая руками.
«Ну,  блин, до    чего  же мужики настырные, на    что  надеются, наконец.  Это ведь  только  пьяный кураж, не более. Самое  интересное, что она всего три дня    ездит на работу автобусом.
Её собственный БМВ был в ремонте, что-то разладилось в компьютере, и машина стала плохо заводиться, она  позвонила своему приятелю однокласснику  Серёже  Андрееву,  хозяину сервисного центра БМВ, и  он обещал за три дня, после того как    увидит  машину, её починить.
 Три дня  назад она утром   отогнала её к нему в центр. Завтра   нужно позвонить и узнать, когда она будет  готова. И  вот на третий день поездок с ней ре-шил  познакомиться в   автобусе пьяный мужик, которого, как он сказал, зовут Вадим.
    Уже отвыкнув ездить в давке автобусов, Инна   вообще     была   возмущена тем, что мужчина, сидевший  напротив того   места, где    она стояла, начал ей строить глазки и пытаться познакомиться.
   Ну  конечно, если   бы он поступил по-джентльменски, предложил  ей  место, а потом, между прочим, заговорил – это другое дело! Мужик-то, в общем, ничего, одет хорошо, модно и туалетная  вода у него «Хуго босс».
 А он сидел напротив, «пялился» на  неё и  спрашивал, как её зовут. Когда автобус  подъехал к конечной остановке, и она уже стала готовиться к выходу, он подошёл к ней и практически в ухо  произнес с пьяным перегаром:
       - Где-то   я  Вас  видел, но, где не помню. Меня зовут Вадим, а Вас?- все оставшиеся пассажиры вытаращили на них  глаза. У Инны  злость дошла  до  точки кипения:
- Послушайте, мужчина, - едко  чеканя  слова, прошипела  она: - Я вас никогда не видела и не знаю. Да и вообще не хочу  знать, тем  более, вы ужасно пьяны!- и,  не оборачиваясь, вышла в уже открытую дверь  остановившегося автобуса и поспешила домой.               
 И вот этот самый Вадим тащился за ней,а она не оглядывалась, даже когда в киоске купила килограмм китайских мандаринов.
 Помыв посуду, она  направилась  к  телевизору   в гостиную, началась  передача   «Пусть говорят» с Малаховым, разговор  шел о верности и неверности.
 Она сделала звук тише, и, забравшись на кресло с ногами, открыла томик Устиновой с интригующим названием «Мой личный враг».
 О человеке, сидящем на скамеечке возле подъезда  её дома, она  старалась  не вспоминать, мало ли «всяких мужчинок приставали к ней с желанием  познакомиться, особенно  после принятия спиртного,  когда появлялась  «храбрость», но  не   один из них не зацепил её  душу  и  взгляда, хотя  были  иногда совсем не   плохие «особи». Но после Севы, она  никого из  тех, кто  запал  бы  ей  в душу и  сердце, не встретила.