Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
428. Американо-натовский буй с сюрпризом. 23 августа 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Четверг 23 августа 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом океане к югу от островов архипелага Вестманнаэйяр (Исландия). Дневная температура: мин.: 12.0°C тепла; средняя: плюс 13.6°C тепла; макс.: плюс 15.0°C тепла, без осадков, на ветру температура воздуха плюс 10.7°C. Восход солнца – 05:39, заход солнца – 21:06 (GMT+1), район наблюдений метеостанции Бенбесюла айленд остров Бенбекьюла (Великобритания). Скорость ветра была всего 5 м/с (17,99 км/ч), то есть ветер был слабый (3 балла) и волнение моря-океана было слабое (3 балла).
В четверг 23 августа с утра, после доклада командиру корабля и старпому о результатах выполнения их приказов, видимо, от напряжённого вчерашнего дня и бессонной ночи, накатила такая усталость, что ничего не мог толком делать, думать, действовать, даже ходить ногами по палубе. Вечером после ужина я вяло записал в свой дневник-ежедневник:
23 августа 1973 чт
Снимал вчера для истории как поднимали катер и принимали ребят. День прошёл как обычно. Теперь будем ждать танкер с почтой.
Да, день четверга 23 августа 1973 года прошёл "как обычно"... БПК "Свирепый" дрейфовал в морском районе юго-восточнее островов архипелага Вестманнаэйяр (Исландия). Ветер был слабый (3 балла) - скорость ветра 5 м/с (17,9 км/ч), но наш походный военно-морской флаг на стеньге трепетал гордо и красиво, хотя за месяц БС (боевой службы) был уже порядком потрёпан и лохматился бахромой. На ветру температура воздуха была всего 10,7°C тепла и я ощущал сильный озноб, когда выходил на сигнальный мостик. Волнение сегодня было лёгким (3 балла), и гладкие пологие валы океанской мёртвой зыби искрились под лучами по северному яркого солнца короткими, хорошо выраженными волнами, гребни которых, изредка опрокидываясь, образовывали стекловидную пену и маленькие "барашки". Средняя высота волн была 0,6-1 м, длина - 6 метров. В этот день батюшка Океан был на удивление смиренным, красивым, спокойным, не вчерашним...
Откуда-то издалека прилетел то ли американский, то ли натовский патрульный разведывательный противолодочный самолёт Локхид P-2 «Нептун» (англ. Lockheed P-2 Neptune, до 1962 — P2V), затем высоко в небе (за туманной дымкой облаков) пролетел тоже американский патрульный самолёт "Орион" (сигнальщики-наблюдатели определили тип самолёта по характерному звуку его двигателей). То ли "Нептун", то ли "Орион", короче, кто-то из них сбросил нам настоящий сюрприз - очень большой, необычно большой, похожий на космический спутник, радиогидроакустический буй. Этот буй был раза в три больше по габаритам чем те буи, которые кидали вокруг нас патрульные натовские самолёты недавно и которые мы ловили и вытаскивали из воды вручную.
На этот раз я, чувствуя себя вялым, разбитым, уставшим и больным, не побежал на корму, на ют, чтобы видеть, как десяток рослым матросов, по моему примеру, встали за бортом на ребро привального бруса и отважно схватили за антенны этот огромный радиогидроакустический буй. Толпа ребят притащила этот буй на ходовой мостик, но он продолжал работать, в нём светились зелёные и красные лампочки, что-то щёлкало, гудело, он был тёплый, поэтому командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров приказал осмотреть этот буй на сигнальном мостике и "сделать с ним что-нибудь".
Никогда не забуду, каким сюрпризом была доставка этого американского или натовского огромного работающего буя на ходовой мостик! Вахтенный офицер, командир корабля, начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев, которого вызвали на ходовой мостик для приёмки буя, думали, что это будет обычный буёк, точно такой же, какой я выловил голыми руками в первый раз, но когда толпа восторженных матросов и старшин во главе с неугомонным и азартным Славкой Евдокимовым, моим другом и годком, втащила этот буй из ГКП в ходовую рубку, а за ним целый ворох-сноп чёрного гибкого стального провода-троса и большую решетчатую конструкцию со множеством черных круглых коробочек гидрофонов, то все офицеры на ходовом мостике просто потеряли дар речи...
Вместе с эти большим радиогидроакустическим буем ребята притащили ещё один обычный буй, точно такой же, какой мы уже не раз вытаскивали-вылавливали в океане. Кстати, он тоже работал, мигал лампочками и это обстоятельство (мигающие разноцветные лампочки) вывело командира корабля, начальника РТС и вахтенного офицера из оцепенения.
- Немедленно убрать эту гадость из ходовой рубки! - приказа командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров.
- Куда? - растерялся лейтенант Михаил Казаченко, который гордо и радостно руководил доставкой очередного нашего военного трофея.
- К чёрту! - резко ответил Евгений Петрович Назаров. - Васильев укажет!
Начальник РТС капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев коротко кивнул головой в сторону стальной взрывобезопасной и водонепроницаемой двери, ведущей на правое крыло ходового мостика и сигнальный мостик и группа матросов, старшин во главе с лейтенантом Михаилом Казаченко, топчась и спотыкаясь, неловко потащили свои трофеи на сигнальный мостик. Там немедленно образовалась тесная толпа жаждущих увидеть, пощупать, понюхать и послушать работающие вражеские радиогидроакустические буи и никто, я так думаю, даже не думал, что эти аппараты могли в любой момент взорваться, потому что они, как правило, снабжались устройствами самоуничтожения...
Когда все лишние вышли из ходовой рубки на сигнальный мостик, командир корабля удовлетворённо поёрзал в своём командирском кресле, коротко взглянул на рулевого за штурвалом и вахтенного офицера, стоящего рядом, проверяя, заметили ли они его мгновенную растерянность в тот момент, когда "доброхоты" втащили на командный пункт боевого корабля работающие вражеские устройства, а затем обернулся ко мне. Я в это время стоял справа от него у окуляров корабельного бинокулярного перископического визира ВБП-451М и наблюдал за пролетающим американским или натовским патрульным самолётом Локхид P-2 «Нептун». Мне тоже стало "не по себе", когда я увидел мигающие лампочки большого радиогидроакустического буя...
- Проследите, - приказал мне командир БПК "Свирепый", - чтобы ничего с этих буёв не взяли себе на память! Пусть выключат их и отнесут к вам в ленкаюту. Держать их там до прихода в базу. В ленкаюту никого лишних не пускать!
- Есть! - коротко ответил я командиру корабля и попытался протиснуться в дверях через толпу моряков на сигнальный мостик.
Увы... У меня ничего не получилось. Никто меня не пускал, не пропускал и даже не шевелился под моими настойчивыми пиханиями и толканиями в спины. Даже командир отделения рулевых старшина 2 статьи Анатолий Телешев, мой друг ещё со времён служба на БПК "Бодрый", который стоял в толпе любопытствующих мичманов, старшин и офицеров, сделал вид, что не видит моих устремлений и стараний протиснуться сквозь толпу к буям.
Тогда я ринулся через ГКП (главный командный пункт" на открытый центральный пост сигнального мостика, но и там проход к буям на правое крыло сигнального мостика был перекрыт. Тогда я по вертикальному штормтрапу взобрался на крышу ГКП, прошёл до того места, где были буи и толпа моряков БПК "Свирепый" и начал их фотографировать сверху. Один такой снимок я публикую в фотоиллюстрации. В самом верхнем крайнем углу снимка лицом к нам стоит командир отделения рулевых БЧ-1 БПК "Свирепый" старшина 2 статьи и подгодок Анатолий Михайлович Телешев (призыв 10.05.1971). Толя Телешев и справа от него в берете боцман и подгодок Фёдор Афанасьевич Мырак (призыв 15.05.1971), который и вытащил очередной гидроакустический буй среднего размера, вместе с двумя офицерами (спинами к нам) и вторым штурманом (лейтенант В.Г. Бочковский) - офицер с повязкой вахтенного дежурного на руке - рассматривают парашют буя, связку гидрофонов и распутывают сноп гибкого стального провода от этого буя. Вторая группа моряков (перед нами на переднем плане) с любопытством смотрят, как начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев пытается найти способ выключить работающий большой би тяжёлый буй, но не навредить ему, не поломать что-то или не оборвать провода и не сломать какие-либо детали. Кстати, через плечо мичмана заглядывает рослый радиотелеграфист БЧ-4 и годок Борис Алексеевич Аносов (призыв 16.11.1970), который, стоя на привальном брусе за бортом БПК "Свирепый" и схватил в морской воде этот буй на антенну, как когда-то это сделал я.
Слева от склонившегося начальника РТС капитан-лейтенанта К.Д. Васильева двое матросов - в бушлате и в "канадке", это сигнальщики-наблюдатели БЧ-4, которые несли в этот момент вахту и подвахту на сигнальном мостике. Моряк спиной к нам, у которого развевается гюйс на спине, это "многострадальный" мой друг и годок старший радиометрист БИП РТС Вячеслав Михайлович Евдокимов (призыв 20.11.1970), который опять сегодня не стал "героем", не смог выловить из моря вражеский буй и добыть военный трофей, поэтому сдержанно, но упорно и настойчиво лезущий в самую гущу событий.
Все, кто был вокруг этих американских или натовских буёв, были так увлечены, что только с третьей попытки подняли головы и ответили взглядом на мои строи и громкие призывы "взглянуть вверх". Этот коллективный взгляд я, естественно, не сфотографировал, потому что в это время обращался ко всем, кто был внизу, но зато меня услышали...
- Смотрите, - сказал я всем морякам на ходовом мостике, толпившимся вокруг буёв. - Если что-то с этими буями случится или что-то с них пропадёт, то знайте, - я вас всех сфотографировал и будет великий "шмон". Виновный будет строго наказан... Приказ командира корабля!
Начальник РТС капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев согласно кивнул мне головой и негромко приказал: "Всем лишним покинуть сигнальный мостик!". Все офицеры и мичманы тут же начли двигаться, толкаться, вежливо распихивать матросов и вскоре галерея сигнального мостика опустела. Остались только несколько офицеров, мичманов и матрос-сигнальщик-наблюдатель БЧ-4.
Я вернулся в тёплую атмосферу ходового мостика и был несказанно рад услышать, как вахтенный офицер приказал мне "бежать в ленкаюту и принимать эи американские или натовские буи". Я мигом помчался, насколько у меня хватало сил, в ленкаюту, открыл её, подвинул все те "старые" гидроакустические буи, которые мы достали раньше (в том числе останки того самого первого буя, который я вытащил сам) и приготовил место между банками (лавками) в зале ленкаюты, куда я планировал уложить длинное круглое "тело" большого буя-сюрприза. Вскоре матросы притащили эту "трубу", в верхней части которой оказались аккумуляторы, круглые платы с радиодеталями, штанги радиоантенн и целый ворох (буквально, "копна") пружинистого стального провода-кабеля и решетчатая конструкция типа спиц зонтика с круглыми чёрными коробочками гидрофонов. Всё это хозяйство заняло практически все банки в зале ленкаюте и мне сразу стало как-то неуютно и некрасиво, потому что ленкаюта превратилась в какой-то склад "трофеев".
Буи ещё пахли морской водой, тиной и работающих электрических устройств и радиопередатчиков. Лампочки погасли, но от этих круглых трубчатых корпусов, особенно, от большого радиогидроакустического буя-сюрприза веяло какой-то непонятной опасностью... Начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев попросил меня сфотографировать все эти буи в разных положениях, особенно с той стороны, с которой на корпусе буёв были нанесены какие-то цифры, знаки, слова и буквы латинского алфавита. При этом он сказал мне, чтобы я не боялся трогать эти буи, но трогал их максимально осторожно...
Этим днём под ярким белым светом люминесцентных светильников ленкаюты я выполнил просьбу начальника РТС, сфотографировал эти буи, а потом, от греха, накрыл их серой парусиновой тканью, которой я оборачивал стенды наглядной агитации. Вид этих мокрых, пахнущих глубиной вражеских буёв меня нервировал, заставлял осторожничать, обходить их стороной... Кроме этого, поздно вечером, когда я закончил работу за своим рабочим столом в библиотеке и фотолаборатории, а потом вышел в ленкаюту, чтобы пройти дальше в гальюн личного состава, чтобы позвонить струёй о кафель. мне показалось в темноте, что под тканью что-то светится и мигает...
Я поборол свой страх, приподнял край ткани и увидел, что большой американский или натовский радиогидроакустический буй-сюрприз "ожил", что у него опять мигает зелёная лампочка-светодиод и светится жёлтым светом лампочка-светодиод питания. Я тут же набрал номер телефона вахтенного офицера и через три минуты в ленкаюту буквально прибежал заспанный начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев, кто-то из дежурных офицеров и двое мичманов радиотехнической службы.
Пока я бегал в гальюн, потому что уже не было сил терпеть, они что-то сделали с этим буем, потому что он выключился и потом уже никогда не подавал "признаков жизни", но всё равно, до самого последнего дня БС (боевой службы), до того момента, когда матросы вынесли "тела" всех этих американских или натовских буёв, я держал их под слоем серой ткани или наваливал на них (на банки) стенды, которые делал. Я видеть не хотел эти военные трофеи... Ну их, к чёрту!
Фотоиллюстрация: 23.08.1973 года. Северная Атлантика. "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). БПК "Свирепый". Тот самый момент, когда моряки БПК "Свирепый" выловили в море-океане очередные американские или натовские радиогидроакустические противолодочные буи, среди которых был один большой, похожий по конструкции на космический аппарат. Он и ещё один средний буй продолжали работать, посылать сигналы, у них светились и мигали разноцветные лампочки-светодиоды и начальник РТС капитан-лейтенант К.Д. Васильев в данный момент пытается их отключить. В тексте новеллы подробно рассказано "кто есть кто" на этом снимке (ФИО, звания, должности, даты призыва на флот).