Песнь о любимом Ваньке
Памяти Ю. Д.
Голова не работает. К чёрту!
Надоели уж эти штучки!
Вместо пошлой статьи в газету
Вывожу пером закорючки.
А в груди бьётся сердце-колокол,
Мысль одна – о тебе – жива.
И живу лишь одной надеждой –
Жду минуты её торжества.
Да оденься в одежды томные –
И приди поразвлечь опять.
За окном разгулялся ветер –
Одинока моя кровать.
Эй, хвастливый малый, зазнайка,
Ты ушёл. Думал, я помру.
Э-э, ошибся, мой милый Ванька,
Растянулся, босой, на ветру.
Я протопаю гордо мимо,
И подняться не помогу.
Ванька, Ванька… коханый, милый,
Ухожу к твоему врагу…
Ванька, Ванька… Тот буйный ветер
Опьянил тебя, отравил.
Ты пустым советам поверил,
И отверг простоту любви.
Ванька, Ванька… Мой безбородый –
До чего же жаль мне глядеть,
Как сигаешь ты по сугробам, -
И ни чёрта тебе одеть.
Беден ты и так разнесчастен –
Я любуюсь тобой в поту.
Эй, красавец! Вам надобно счастье?
За сугробом оно… по сторону ту…
И мотается бедный Ванька
От сугроба к сугробу. Хлоп…
Хохочу я открыто и звонко –
Получил бедный Ванька в лоб.
Ну, а щёки горят, как лампы,
Разгорячен, речист, красив.
Ванька! Ванька! Да Ванька ж! –
Ты опять его упустил.
Я кричу. Он разводит руками –
Виновата, мол, ты сама.
Догоню ли босыми ногами?
Кабы выросла вот трава!..
Ну, ты тему эту не трогай.
Жду я лета – сама не дождусь.
Ты давай, давай, по сугробам, -
И скажу тогда: гусь аль не гусь?
Тему эту развить мне хочется,
Стал Ванёк так близок и мил.
Отчего же тогда хохочется,
Что мой Ваня ещё отмочил?
И гляжу я всё пристальней в небо,
И люблю его всё сильней.
Эй, красавец, слезай же с крыши,
Не распугивай голубей.
Он же ноги лишь свесил, болтая,
Пальцем возле виска покрутил:
- Эх, ты, девочка, молвил, глупая,
От тебя же сюда укатил.
Я молчу. Ах, с какою прытью,
Помню, он от меня удирал.
И достиг, наконец, укрытия, -
А теперь чтобы он слезал?
Нет, конечно, себе говорю я.
Нужно средство другое, чтоб
Он покинул свою обитель,
И опять захотел в сугроб.
Я машу ему кротко рукою,
Тихо молвлю: - Дурак, ты, дурак.
Заманить хотела любовью,
А теперь получай кулак.
А сама улыбаюсь дружески.
И пою ангельским голоском:
- Ах, не жаль тебе бедной юности,
Что сидишь почти нагишом?
Заболеешь, простудишься, сляжешь.
Шёл бы лучше домой, в кровать.
Не печалься, уйду я, по-дружески, -
Я с врагом обещала спать.
Ты покоен останешься, Ванька.
Ну, чего не сговорчив такой?
Озарилось улыбкой лицо его:
- С кем же это? Скажи, кто такой?
Я смолчала. Такую радость
Выражали его глаза,
Что любви в моём сердце не стало,
Умерла. Пустота лишь одна…
______________
г. Мелитополь,
редакция, 8 утра.
18.01.1980.
В.Леф