Мальчики родились один за другим, через несколько минут. Акушерки и врачи были очень довольны весом и ростом детей и хорошим общим состоянием, а мать так и светилась от счастья. Домой их выписали на четвёртые сутки, так - как в роддоме была чрезвычайная ситуация, - просто зима пришла чуть – чуть раньше и не соизволила предупредить, что с первых дней будет холодной. Малышей на кормление приносили в толстых одеялах – этаких два огромных свёртка.
Дома было тепло и уютно, топились печки, а малышам что надо? Вот это самое тепло, уход, прогулки, кормления, ванны и спокойный сон. Всё так и происходило первые три месяца,они радовали близких своим хорошим настроением – громким требовательным криком, умиротворённым посапыванием и удивительными «разговорами».
Но здоровье детей резко ухудшилось и с диагнозом острый отит их положили в стационар. Потекли беспокойные дни и ночи. К отиту присоединилась пневмония. Обследование показало, что в крови у детей стафилококк (подарок от роддома, случай этот был не единственный). Детей лечили внимательно, с переменным успехом. Один из малышей явно шёл на поправку и был под присмотром бабушки, здесь же. Второй находился в отчаянном положении. Врач дала послушать матери, что творится у ребёнка в лёгких и выразила надежду на выздоровление, только с помощью внутривенных вливаний плазмы.
Воскресный день. Где – то часов в одиннадцать пригласили в процедурный кабинет. У малышей эта процедура производится в вены головы, там просвет сосудов побольше. Медицинская сестра Маша, полная добродушная женщина, видя напряжённое состояние матери, беседовала с ней, не забывая своих обязанностей – чётко и быстро попав в вену, медленно ввела десятиграммовый шприц плазмы и, обрадовавшись успеху, повернулась за следующим приготовленным шприцем.
В это время ребёнок закашлялся и вдруг начал синеть, как – то натужно выдохнул, вытянул безвольно ручки и ножки и затих. Мать, ещё ничего не понимая, выдернула иглу из вены ребёнка, схватила его на руки, интуитивно перевернула вниз лицом и рыдая, начала его трясти. Ребёнок вздохнул в её руках почти незаметно, но она это почувствовала и развернула лицом к себе, убирая со щёчек следы крови и сгустки мокроты своей ладонью. Дальше она ничего не помнила.
Очнувшись от резкого запаха нашатырного спирта, увидела весь медицинский персонал над своим сыночком. Он дышал через аппарат от кислородной подушки. Он жив! Он спал. Его завернули в одеяльце, так как окна в кабинете были открыты настежь. Февраль месяц, но мать не чувствовала холода. Она бережно взяла на руки младенца и пошла в палату. Ей что – то говорили врачи, - она почти ничего не слышала. Ей говорили, – положи ребёнка и отдохни, а она ни за что не хотела этого делать.
Она боялась, что если хоть на минутку оторвёт от себя ребёнка, не будет слышать его дыхание - оно прервётся, как прервалось там, в этом процедурном кабинете. Она думала, что если бы она сама не была с ним, то ей сейчас принесли бы его, но уже не живого, просто не успели бы среагировать, и мысленно благодарила Бога, что он дал ей силы почувствовать состояние ребёнка, - остановку дыхания из – за скопившейся мокроты, так как ребёнок лежал на спине и не мог откашляться от своей слабости. Благодарила Машу, ту, которая ввела эти целительные миллиграммы плазмы и кинулась за помощью и нянечку Нину, которая позвала на помощь весь медперсонал больницы и в течение суток постоянно курсировала между палатой и дежурными врачами, докладывая обстановку.
Врачей этих и нянечек давно нет на свете. Но светлая память хранит их. Бабушка всё это время заботилась о другом ребёнке, не забывая потихоньку опекать дочку, то укроет ей спину одеялом потеплее, то предложит попить. Но дочь ни на что не реагировала, сидела молча, держала сыночка на руках и всё время прислушивалась к его еле слышному дыханию. Ей казалось, что он опять не дышит. Она тихонько освобождала ему грудь и прикладывала ухо. Нет, - всё хорошо. Он дышит.
Ночь тянулась медленно и перед глазами прошла её, ещё совсем малозначительная жизненная дорога длинною в двадцать три года, её близкие и родные, трёхлетняя любимая дочка, ликование от рождения близнецов, печали и радости, но всё как в немом кино.
Она не заснула ни на минуту и не сводила глаз с родного личика. Вот уже утро. Надо поменять пелёнки и она, положив его на кровать, осторожно стала поворачивать меняя распашонку. Ребёнок открыл глаза и вытянул вверх ручки, потягиваясь. В палату тихонько вошла нянечка Тася и сказала:
- Ой, посмотрите как он потягивается, вот молодец, значит будет жить долго!-
Для матери это были слова, которые она хотела услышать и робкая надежда уже перерастала в крепкую веру.
Слёзы хлынули из глаз – всепрощающие и благодарные. И такие нужные именно сейчас слова были обращены к бабушке, которая ничем не выдавая своего присутствия держала всю ситуацию в своих руках - был весел и здоров второй сыночек, была стопка наглаженного детского белья, заранее принесённого в больницу, была всеобъемлющая материнская забота. А она, мать этих детей, целые сутки была в каком – то страшном сне. Половину из того, что ей сейчас рассказывали, она просто не помнила, да и не могла видеть себя со стороны.
С этого дня, с этого переломного момента жизнь вошла в своё, лишь ей предназначенное русло. Дети поправились, благодаря правильному лечению. Другие неотложные заботы заполонили всё жизненное пространство матери.
Все трое детей выросли и живут своими семьями, преодолевая выпавшие на их долю трудности и радостно встречая благоприятные моменты. И слава Богу!
Но та ночь…