Глава 6. Связанные одним проклятьем
.............
В коридоре было темно. Роман потянулся к выключателю, но его опередили: Елена нащупала кнопку, и яркий свет ламп ударил в глаза.
– Что случилось? – с тревогой спросила она.
Но Роман не успел ответить. Послышались испуганные прерывистые рыдания и вскоре они заметили две фигуры в самом дальнем углу коридора. Немедля направились туда.
Маргарита стояла босая на холодном полу, в короткой ночной рубашке, и обнимала за плечи плачущую девочку, пытаясь ее успокоить. Это была Лидия, дочь Елены. Обычная, тихая и молчаливая девочка, которая только один раз за все время показалась Роману на глаза. Ее лицо было бледным и испуганным, на нем как будто застыла маска ужаса. Маленькое тело дергалось, словно в конвульсиях, а из глаз безостановочно бежали слезы.
– Господи, что произошло?
Елена бросилась к дочери и обняла ее. Маргарита отступила и лишь на секунду встретилась взглядом с Романом. Ничего не сказала. Глаза бесстыжие отвела. Интересно, что она почувствовала, увидев его спустя столько лет? Стыд? Испуг? Любовь?
А вот последнее – это вряд ли.
Роман смотрел на нее в упор, нагло рассматривал, не таясь. Как будто хотел прожечь ее взглядом. Бесстыдно оглядел ее округлую грудь, обнаженные плечи и точеную шею. Тяжело задышал и отвернулся. Вид Маргариты произвел на него ошеломляющий эффект, который выбил его из колеи. Он должен был ненавидеть ее. Но вместо этого тот огонь, который тлел в нем все мучительные годы разлуки, разгорелся снова. Против его воли. И усмирить это пламя было невозможно.
– Я видела… видела… – забормотала Лидия, и ее испуганный голос вывел Романа из тяжелых раздумий.
– Что ты видела? – Голос Елены был не менее испуганный.
– Женщину…
– Какую женщину?
– Нереальную. Она была прозрачной, понимаешь? Она не шла, а как будто плыла, я не слышала шагов. Она…
Девочка закрыла лицо руками и начала беззвучно всхлипывать.
– Этого не может быть, дорогая, – принялась успокаивать ее обеспокоенная Елена. – Тебе просто показалось.
Но Лидия стояла на своем:
– Нет, не показалось! Я видела призрака! Самого настоящего призрака!
Словно в подтверждение ее слов в глубине дома послышался жуткий хохот и звон разбитого стекла. Лидия закричала и закрыла уши. В глазах Елены заметался страх, а Маргарита поежилась от холода.
Смех не прекращался.
Роман почувствовал, как холод подобрался к ногам и ужалил ступни. Затем постепенно опутал все тело и подступил к горлу, как будто хотел задушить в своих ледяных объятиях.
Смех становился все ближе, с каждой секундой больше напоминая гул, чем хохот, а за ним следовал звук разбивающегося стекла. Как будто от этого чудовищного призрачного смеха трескалось каждое зеркало в доме.
– Это оно! – закричала девочка и начала вырываться из материнских рук.
– Скорее, бегите в комнату! – распорядилась Маргарита. Ее голос дрожал. Да и сама она была насмерть перепугана. Роман неосознанно взял ее за руку и закрыл собой. В это мгновение в поле их зрения показалась светящаяся оболочка, напоминающая человека. Она приближалась, и кровь невольно застывала в жилах. Роман стоял в оцепенении и смотрел на призрак незнакомой девушки в длинном платье.
На мгновение он оглянулся и заметил бледное лицо Маргариты, ее распахнутые в ужасе глаза и трепетные губы.
– Я отведу тебя в комнату.
Она никак не отреагировала, видимо, была в шоке. Он приобнял ее за талию, чтобы Маргарита, имея опору, могла идти, и сделал шаг вперед. В ту же секунду призрак остановился, преградив им путь. Теперь, чтобы добраться до спальни, нужно было пройти сквозь него.
Есть еще путь назад. Нужно идти назад. Но Маргарита не могла пошевелиться.
– Ты должен знать!.. – произнесла девушка-призрак и снова начала оглушительно смеяться. Свет погас. В коридоре воцарилась пугающая мгла. Ничего нельзя было разглядеть кроме этой светящейся оболочки, так похожей на человека. Только неживого…
– Пойдем. – Роман пытался растормошить оцепеневшую Маргариту, но она лишь молча, широко открытыми глазами, смотрела на призрака. А потом вдруг, словно в бреду, сделала шаг вперед. Все произошло так молниеносно, что Роман даже не успел опомниться. Маргарита приблизилась к призраку и протянула к нему руку:
– Тебе холодно, я знаю, – спокойно сказала она. – Не бойся. Ты же не просто так бродишь здесь, верно? Чего же ты хочешь?
Леденящий смех прекратился, погрузив дом в опасную, почти осязаемую тишину. Было сложно понять, о чем думал призрак. И думал ли вообще. Умеют ли призраки чувствовать? Беспокоит ли их что-то, кроме бытия?
Девушка-фантом молча смотрела на тоненькую руку Маргариты.
– Прекрати! – одернул Роман сестру. – Идем в комнату.
Но Марго не шелохнулась.
– Чего ты хочешь? – настойчиво спросила она у призрака.
Внезапно привидение прошло сквозь Маргариту, взмыло к самому потолку и начало кружиться по комнате, жутко завывая. Роман схватил сестру за плечи и очень вовремя: она потерла сознание. Он поднял ее на руки и коснулся лба: Маргарита была очень холодной. Как будто отдала призраку все свои жизненные силы.
– Нет, нет, только не это… – прошептал он растерянно и прижал ее к себе, пытаясь согреть.
Тем временем призрак снова появился рядом с ними и простонал:
– Нет покоя... Ты должен знать...
И исчез.
Только теперь Роман почувствовал долгожданное тепло, которое приятно разливалось по телу. Он прижал холодную Маргариту к груди сильнее, машинально бормоча слова какой-то молитвы. Принес ее в комнату, бережно положил на постель. Укрыл теплым пледом. Взял руки Маргариты в свои и принялся нежно растирать их, периодически осыпая ее ладони поцелуями. И не отпускал до тех пор, пока не ощутил, что она согрелась.
Из-за густых туч выплыла луна и залила волосы Маргариты серебром. Роман сидел и наблюдал за тем, как она спит. Почти не изменилась. Такая же красивая. Такая же желанная.
– Скажи… – прошептала она вдруг. Роман не заметил, когда Маргарита открыла глаза. Непонятно, то ли она не спала все это время, наслаждаясь безмолвием рядом с ним, то ли проснулась только сейчас. – Скажи, этот призрак… Он действительно был?
Роман вздохнул.
– Да.
– Эта девушка, которая смеялась… Я ее уже видела. Помнишь, когда в первый раз я прибежала ночью в твою комнату? Я ведь тогда испугалась призрака. Эта девушка стояла у комнаты деда и исчезла сразу же, как только меня увидела. Я об этом никому не рассказала, только...
– Только мне. – Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Да, тебе я доверяла…
– А сейчас? Сейчас ты мне доверяешь?
Маргарита смотрела на него, не отрываясь. Он сжал ее руку в своих горячих ладонях, потом поднялся и направился к двери. Но ее слова заставили его замереть на пороге:
– Не уходи.
Он промолчал. Больше всего на свете ему хотелось вернуться, снова взять ее руки в свои и почувствовать, как темнота окутывает их со всех сторон, оберегает и успокаивает. Но Роман вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. Их еще ждет серьезный разговор, но не сейчас. Сейчас она должна отдохнуть.
***
На следующий день они столкнулись в гостиной поздно вечером. Маргарита весь день просидела в комнате, а он был занят делами. В тот момент, когда она вышла из спальни, Роман стоял у окна и смотрел во двор.
– Здравствуй, Маргарита, – сказал он, повернувшись, и она вздрогнула от неожиданности, вгляделась в темноту.
– Здравствуй, Рома.
Он улыбнулся, но она не увидела. Тщетно пыталась нащупать выключатель.
– Не ищи его. Здесь больше нет света, – спокойно сказал Роман, кожей ощутив, как она напряглась. Собирался спросить, как она себя чувствует после вчерашнего, но слова застряли в горле комом.
– Нет света? Почему?
– Потому что я так хочу.
Его голос прозвучал грубо и неприветливо, ну и черт с ним. Пришла пора все прояснить: о чем она думала, когда он уехал? Скучала по нему или наоборот, радовалась его отъезду? Хоть раз воскресила в памяти его лицо, вспомнила обжигающие прикосновения рук и томный шепот, там, в часовне, в которой они так часто прятались от дождя? Почему предала его?
Маргарита подошла к камину и протянула к огню изящные ладони. Блики пламени падали на ее лицо, и Роман жадно разглядывал ее. Да, ничуть не изменилась. Словно и не было этих долгих пяти лет разлуки. Голубые угольки по-прежнему обжигали взглядом, а влажные губы подрагивали в улыбке.
Он подошел, коснулся ее руки, выше локтя, и почувствовал, что она вздрогнула. Когда их взгляды встретились, Роман сказал:
– С тех пор, как мы расстались, я все время думал о тебе, каждый день, каждую ночь. Так и не смог забыть. Ты вошла в мою душу, и мучаешь меня.
Маргарита внимательно слушала, не отнимая руки.
– Мне казалось, что я тебя возненавидел тогда, в то утро, когда ты предала меня…
Она коснулась его губ кончиками пальцев, заставив замолчать.
– Не надо.
Но он продолжал:
– Я мечтал отомстить, и эта мысль давала мне силы жить дальше… Я представлял, как вы с Нестором корчитесь от боли, которую я желал вам вернуть. А теперь, когда мы снова встретились, я не чувствую ничего.
Он опустил глаза, не в силах выносить ее пронзительного взгляда. Возможно, лицо его сейчас не выражало никаких эмоций, кроме холодного равнодушия, но сердце пылало. Сейчас он как никогда был уязвим. Одно ее слово могло оставить глубокий шрам на его сердце. Но он должен был высказать ей все, что лежит на душе, иначе этот груз раздавит его.
– Не чувствую ничего, кроме боли, – добавил он и поднял на нее глаза. – Если ты тоже страдаешь, скажи!
Огонь в камине медленно затухал. Гостиная погружалась во мрак. Луна то пряталась за облаками, то вырывалась из туманной пучины, ярко освещая комнату. Лунный свет ласкал нежную кожу Маргариты, к которой невыносимо хотелось прикоснуться. Даже боль почувствовал в кончиках пальцев, как от ожогов. Словно одна только мысль о прикосновении к ней обжигала кожу.
– Мы не можем, Рома. Это невозможно, – тихо произнесла она.
– Ты не должна бояться чужого мнения, Марго. Не страшно быть осужденной обществом, страшно из-за общества отказаться от счастья.
– С чего ты взял, что с тобой я буду счастлива? – закричала она и отошла от него на расстояние вытянутой руки. – Может, рядом с тобой я страдаю? Может, одно твое присутствие причиняет мне боль?
Роман сделал шаг вперед, она – назад. Сделал еще один. Маргарита продолжала отступать. Луна снова скрылась за облаками, и гостиную поглотила тьма. Он двигался скорее на ощупь, интуитивно, и, в конце концов, приблизился к ней. Обхватил ее лицо руками, нежно обвел ладонями его контур, потом спустился чуть ниже и коснулся ее плеч.
– Ты страдаешь, – глухо сказал он.
– Опомнись, прошу тебя. Мы ро…
– Родственники, я знаю, – опередил он ее.
– Даже если мы решимся, ничего хорошего из этого не выйдет. Наши чувства приведут нас к гибели.
– Значит, ты любишь меня… Но почему тогда так поступила? Все могло бы сложиться иначе.
– Я не смогла оставить маму. Дед ясно дал понять, что не будет помогать ей, несмотря на то, что она его родная дочь. Мне пришлось выбирать. – Роман почувствовал, что она задрожала, и прижал ее к себе.
– Ты все сделала правильно, – сказал он и провел ладонью по ее мягким волосам. Камень упал с души, принеся неимоверное облегчение. Она не предала. И это меняло дело. Это меняло все.
– Старик парализован, Марго. Он не сможет помешать.
– Это тупик. Тупик.
Она высвободилась из его объятий и отвернулась к окну. Все вдруг стало противным, мерзким. Родные стены угнетали сильнее, чем раньше, и, казалось, в них въелась тоска. Полная луна раздражала его своим холодным, неприятным блеском. Роман нервно задернул штору. Пусть темнота в комнате станет еще гуще, еще непроглядней. Все в этом доме должно погрузиться во мрак, как знак того, что его душу поглотила тьма. Густая, непроглядная тьма с жадными костлявыми пальцами. Нет смысла дышать, нет смысла жить, если она уйдет. Нет смысла жить. Нет смысла…
Ядовитая мысль все глубже и глубже заползала в сознание, безжалостно выедая все светлые картинки, которое рисовало его воображение. В отчаянии ухватился за последнюю соломинку:
– Есть другой выход.
Пожалуйста, прекрати эту пытку, Маргарита…
– Мы можем держать все в тайне.
Но она покачала головой:
– Нет. Я так не смогу. А ты? Разве ты сможешь жить в вечной лжи?
– Ты права, это не выход.
«Уже тогда я заметила, что в нем что-то изменилось, – напишет в дневнике Маргарита. – Что-то неуловимое, но мне явно заметное. Я вдруг отчетливо увидела тень жесткости и холодности, промелькнувшую на его лице, и мне стало не по себе. Он до последнего сдерживал и прятал эту сущность внутри себя, но я знала: его сердце разрывалось от боли. В тот момент мне казалось, что я поступаю правильно, что так будет лучше для нас двоих – если я исчезну из его жизни и, наконец, устрою свою. Но, Господи, как же я ошибалась!»
Разговор оборвался. Слова не находились. Их больше не было. Маргарита еще немного постояла рядом, в глухой тишине, а потом ушла к себе. А Роман так и остался стоять у окна в гостиной, чувствуя, как горечь заполняет душу. Ему казалось, что эта ночь тяжелая до невозможности. Хотя утро наверняка не принесет облегчения. Маргарита уйдет, это ясно, и он должен отпустить ее. И не важно, что там, внутри, пустота. Он должен.
Тогда Роман еще не знал, что чьи-то злые слова связали их до смерти. Маргарита не сможет жить вдали от своего брата.
.............
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...