Условный ремейк
Оценка любого ремейка неминуемо приводит к фазе сравнения с оригиналом. Плохо это или хорошо, вопрос спорный. С одной стороны, мы навешиваем на самостоятельное произведение некий груз ответственности и соответствующие статусу коннотации, тем усложняя поиск объективных оценок. С другой стороны, это так интересно: сравнивать, выделяя общее, видя сильные и слабые стороны сразу двух полотен – оригинала и копии.
Слово «полотно» употребил неслучайно, ведь в «Афере 1999» весь сюжет завязан на живописи, и крутится вокруг столпов современного искусства: Моне, Мане, Писсаро, Магритта, Кулиджа. Собственно, и пересмотреть оба фильма решил после посещения выставки Магритта, вспомнив, как изящно обыграна в фильме тема «Сына человеческого».
Несомненно, фильм 1999-го года откровенно вкусовой, нарочито напыщенный, с лихвой отражающий тенденции и настроения Миллениума: эпохи гламура, дорогих цацек, топ-моделей и топ-менеджеров нефтяных компаний… одним словом, тех самых «тучных нулевых».
И сам Краун, почти по Маршаку – «владелец фабрик, заводов, газет, пароходов». И «дольче вита», буквально, кричит в каждом кадре: тут и алмазные подвески, достойные королевы, и разбитая на кураже парусная яхта, и сожжённая на спор картина знакового импрессиониста, и полёты на частных планерах и самолетах, и элитный алкоголь, кожаные портфели, костюмы на заказ…
Словно мы перелистываем ожившие развороты известного мужского журнала золотой поры глянца: брендовая реклама, голые ноги, реклама, реклама, голые ноги, новый рассказ Пелевина, и снова реклама на фоне голых ног…
Эпоха напускного шика далеко не уникальна, и не ограничилась рубежом тысячелетий. Достаточно вспомнить другой образчик «сладкой жизни» рубежа 50-60-х в одноименном фильме Феллини.
И здесь связь времён и стремление к экранной роскоши роднит «Крауна» с другим апологетом жанра – кинофраншизой по произведениям Флеминга, также берущей начало в послевоенных 50-х: да ведь перед нами всё тот же Бонд! То же фирменное бондовское пренебрежение правилами, те же швейцарские часы и прочие мужские игрушки, вроде знойных длинноногих спутниц, шпионских гаджетов или люксовых автомобилей.
Таковы устоявшиеся рамки жанра авантюрного шпионского боевика, мечущегося между мелодрамой, комедией и эротикой. И если бы не столь же тонкая самоирония, отличающая лучшие образцы от Брокколи-Зальцмана, весь этот гламурный лубок не стоил бы выеденного яйца. «Афере 1999» удалось пройти эту грань по самой кромке, не скатившись в откровенный кич. Пусть и не без типично жанрового продакт-плейсмента.
Но мы ведь собирались сравнить фильм с предшественником, а не с шпионским сериалом? Хотя довольно трудно отделаться от сквозящих вокруг отсылок к знаменитому шпиону. Это и сам титульный на тот момент «Бонд» Пирс Броснан, и наличествующий сполна фирменный стиль Джеймса Бонда –супермена, авантюриста, игрока, бретёра, записного плейбоя и кутилы, непременно одетого с иголочки и играючи управляющегося со всеми видами техники.
И это, конечно, непременная связь сразу с двумя роскошными плеймейт, и их непримиримое противостояние, на контрасте: молодая необузданная блондинка с хищным кошачьим взглядом и независимая томная брюнетка в полном соку.
И если противостояние двух женских начал присутствует в фильме лишь краем, главная ключевая пружина, движущая действие, кроется в самих главных персонажах-антагонистах: героях Броснана и Руссо. Тут полный диалектический расклад единства и борьбы противоположностей: мужчина – женщина, похититель – ловец, закон – преступление, Европа – Америка, долг – чувства, любовь – предательство, деньги – деньги-штрих… можно долго перечислять.
Особенно позабавила рокировка героев: из рабочего британского Глазго прямиком на Уолл-стрит, и с сельских просторов Огайо в топ-консультанты швейцарской страховой компании.
Удивительно, но у «Афёр» 1968-го и 1999-го года меньше точек соприкосновения, чем с уже многократно помянутой всуе бондианой. Даже сюжет фильмов совпадает лишь в условных чертах, ограниченных синопсисом в три предложения: «Уставший от своих миллионов финансовый воротила готов пуститься на самые отчаянные криминальные приключения, чтобы унять скуку. Остановить его сможет только достойный его противник. Ровно до той поры, пока в расчёт не взяты чувства».
И снова весь шарм и прелесть новой «Аферы» мы видим в самоиронии и тонко вплетённых аллюзиях, пересечениях, сквозных отсылках. Так в новом фильме, практически камео, в роли ментора-психолога снялась исполнительница главной роли «Афёры 1968» Фэй Данауэй, тем самым замысловато связывая сюжеты двух фильмов между собой. А заглавную музыкальную тему Мишеля Леграна, за которую первый фильм стал оскароносным, перепевает в новой версии сам Стинг.
Но и тут совпадение условно: ведь даже в рамках одной роли Данауэй с Руссо играют в совершенно разных «весовых» категориях: одной на момент съёмок было 27, а Руссо, при всём ее физическом великолепии и сексуальности, сочащейся из всех щелей – 45. Отсюда и совершенно разный посыл в окраске роли.
К слову сказать, и Стивен МакКвин в 1968-м году был утверждён на главную роль в последний момент. А первым Томасом Крауном имел все шансы стать действительный на тот момент «Бонд» – Шон Коннери. Очередная замысловатая отсылка.
Но изящество фильма 1999-го года даже не в этих отсылках, а в ажурной канве выверенных до слова диалогов, взглядах, тонких намёках, скрытых двойных смыслах. Взять те же кульбиты с безликими буржуа в котелках в стенах музея Метрополитен, валящимися, словно с неба, как на одной из картин-загадок Рене Магритта.
Фильм как замысловатый пазл, причудливая головоломка, шарада, своей тонкой иронией и утонченной игрой смыслов и характеров отсылающей нас к другой «Шараде» – с бесподобной Одри Хепбёрн и аристократичным Кэри Грантом. Там также присутствовало скрытое противостояние мужчины и женщины, преступника и жертвы, и те же изящные ироничные диалоги, взгляды, намёки, постоянно вскрывающиеся двойные смыслы и интрига, не отпускающая до самого конца, разгадка которой тянется до последних кадров.
Нельзя опустить и музыку в фильме. Если в первом «Крауне» режиссёр Норманн Джуисон сделал ставку на революционный прием раскадровки экрана, в новой версии именно музыка является одним из главных художественных приёмов, на волнах которой протекает всё действие. Особенно хороши напряженный пульсирующий «Синнерман» от Нины Симон и упомянутый выше Стинг с оскароносными леграновскими «Мельницами души». И тут Стинг в своей лаунжевой джазовой версии на голову убирает первого исполнителя Ноэла Харрисона.
Подводя итог: бессмысленно сравнивать эти два фильма, поскольку, по большей части они не являются ремейком и оригиналом. Это два совершенно самостоятельных фильма. И по накалу, и по интриге, и по краскам, и по настроению, и по впечатлению, навсегда оставшемуся по просмотру. Новый «Томас Краун» – очень жанрово вкусовое кино на любителя, но с определённым шармом, огромным обаянием, юмором и тонкой самоиронией, способное с лихвой занять наше праздное сознание занимательной, необременительной игрой и пощекотать самолюбие: «Как же? Мы можем отличить Мане от Моне! (Хоть и не помним точно, кто из них эту мелодию сочинил).
Baddy Riggo, 10-17.01.2018
Прямая ссылка на страницу рецензий на портале Кинопоиск:
https://kinopoisk.ru/user/595574/comments/