Москва, 13 июня 14.20
Половина следующего дня пролетела впустую и не принесла новостей. После беседы с Самошкиным я решил связаться и с остальными слиперами. В моем списке их оставалось четверо. И здесь меня постигло неожиданное фиаско.
Первый из четверки, Арон Самуилович Грабкин, личность в наших кругах почти легендарная, покинул этот мир за неделю до моего визита к шефу. Узнав этот факт от вдовы покойного, я искренне огорчился. Во-первых, Арон Самуилович, хоть и зол бывал на язык, персоной был все же, колоритной. А ещё, он был старейшим из слиперов, а потому мог знать и побольше, чем Веня Самошкин.
Вторым, а точнее второй, в списке значилась Гущина Тамара Семёновна. Ее создатель наградил слиперским даром, должно быть, по ошибке. Это была вздорная малоинтеллигентная особа. Она с завидной периодичностью заявлялась в контору с намерением устроить скандал по поводу своей пенсии. Едва прослышав о её появлении, в бухгалтерии все поголовно глотали валидол и молились на портрет президента. Тамара Семёновна была громогласна и материлась с виртуозностью грузчика, отчего возле бухгалтерии собиралась изрядная толпа любопытствующих. Отведя душу, и добившись копеечной прибавки, Тамара Семёновна победно хлопала дверью и пропадала на пару месяцев.
Когда я набрал номер Гущиной, мне ответили почти сразу. Однако, узнав, кто я и откуда, Тамара Семёновна хлестко обматерила меня и бросила трубку. Поняв, что разговора не состоится, я вздохнул с облегчением.
Оставались двое: прибалтка Марта Бернатавичюте и украинец Ковтун. Прибалтийка с непроизносимой фамилией отпала сразу. Она с конца девяностых не выходила на связь, и я сомневался, была ли она жива. Слиперы редко доживают до шестидесяти, а уроженке Шяуляя Марте Бернатавичуте, должно было стукнуть, судя по документам, семьдесят два.
Ковтун был жив и весьма деятелен. Его физиономия периодически попадала в кадры новостей, где он на очередном киевском майдане гневно крушил клятых москалей, виня их в бесчисленных злодеяниях против незалежной. Однако, пенсионные периоды из России он получать не гнушался. Я полагал, что Ковтун пойдет со мной на контакт, хотя, конечно же, не задаром. Оставалось придумать, как с ним лучше связаться. За этими размышлениями меня и застал звонок шефа. ЭКГ, не называя причин, велел мне быть в конторе немедленно.
Боровск. Временный офис «ОАЗиС»а. 13 июня 16.40.
Как я не старался исполнить приказ шефа насчет явиться немедленно, московские пробки сделали свое дело, и я прибыл в Боровск к концу рабочего дня.
Шеф ждал меня в своем кабинете, и ждал не один. В кресле, которое он обычно предлагал мне, сидела девушка. Она обернулась при моем появлении и, как мне показалось, разглядела меня с интересом.
Девушка была миленькой. Лет ей было едва ли больше двадцати трех, хотя в этом, я не смог бы, пожалуй, поручиться.
- А вот и Сергей Александрович, - всплеснул своими ручищами ЭКГ. – А мы уж тебя заждались. Познакомься, это Вероника. Вероника Селезнева, частный детектив и, между прочим, твоя жена!
Я застыл прямо посреди кабинета и уставился на свою избранницу. Вероника Селезнева легко и пружинисто поднялась из кресла и протянула мне узкую ладошку.
- Здравствуйте, товарищ Карельцев, - сказала она как то, на распев и улыбнулась, глядя на меня из-под русой челки озорно и внимательно.
- Здравствуйте, - произнес я и пожал ее прохладные пальцы.
Происходящее пока не укладывалось у меня в голове, и я ждал объяснений от шефа.
- С завтрашнего дня, вы чета Мальцевых, - объявил Гремин, никак, впрочем, не прояснив ситуации. – И прямо завтра, вы отправляетесь на отдых. Документы и подъемные получите в бухгалтерии.
- Неужели долгожданный отпуск? – недоверчиво спросил я. – Я тронут беспримерной щедростью нашей конторы, но, чтобы еще и жена!?...
- Не обольщайся, - перебил меня Гремин. – Отдых отдыхом, но, придется и поработать. Сядьте-ка, молодожены, и давайте поговорим о деталях.
Вероника вернулась в кресло, я же плюхнулся на диванчик возле окна и обратился в слух.
- Третьего дня ко мне обратился мой давний приятель, - как всегда обстоятельно и от печки начал свой рассказ шеф. – У его друга, человека известного и состоятельного ушла из дому дочь.
Я настороженно покосился на Веронику.
- Нет, нет, - упредил меня шеф, - госпожа Селезнева, хоть и имеет прямое отношение к этому делу, но речь сейчас не о ней. Та девушка еще подросток, ей всего лишь шестнадцать. Впрочем, ее личное дело и фото сейчас у Вероники.
- Так мне теперь бросить дело по симбиотам, и заняться поиском блудной дочери? - не скрывая сарказма спросил я.
Гремин покачал лысым фарфоровым черепом:
- Искать ее не нужно, - вздохнул он. – Папа девочки обратился в частное детективное агенство, с просьбой о помощи и те без труда нашли беглянку. Она сейчас в доме отдыха, под Москвой, куда, кстати, вы с Вероникой завтра и едете.
- Вот как? – усмехнулся я. – Мне выпала почетная обязанность уговорить дочку вернуться к папе? В уважаемом детективном агентстве не нашлось специалистов по уговорам? Или нужна грубая мужская сила?
- Не ёрничай, Сергей, - шеф устало откинулся на спинку кресла, - лучше послушай-ка госпожу Селезневу. Она занимается этим делом третью неделю и лучше меня знает все детали.
Госпожа Селезнева, которая должна была стать уже завтра моей женой, и превратиться в госпожу Мальцеву, вся как-то подобралась, выпрямилась и принялась излагать детали.
Наверное, в школе была отличницей, - подумал я, слушая в пол уха и удовольствием разглядывая хрупкую фигурку и строгое курносое лицо Вероники.
Из всего сказанного я понял следующее. Дочь известного коммерсанта Льва Холодова, Анастасия попала в секту. Некое “Зеленое братство”, пустившее свои корни в благодатную почву двух российских столиц. Адепты братства охмуряли в основном представителей золотой молодежи, которая сходила с ума от безделья и сытой жизни. Не стала исключением и Настя Холодова. Это было старо как мир, и я едва сдерживал себя от зевоты, пока не услышал то, чего услышать никак не ожидал.
- В результате оперативных действий, - продолжала свой доклад Вероника, - было установлено, что одна из ветвей “Зеленого братства”, куда и входит Анастасия Холодова, снимает сейчас часть пансионата “Соколова Пустынь”. Нашим техникам удалось установить камеры в холле пансионата, где проходят все ритуалы секты. Выяснилось, что кандидат может стать членом братства только после обряда посвящения. Один из таких обрядов удалось снять.
Вероника взяла со стола планшет и, включив запись, подала мне. Я взял гаджет скорее из любопытства, нежели из профессионального интереса. На экранчике замелькали фигуры в балахонах, несущие в руках светящиеся шары.
- Это “светляки” – пояснила Вероника, - они несут свет во мрак нашего мира.
Помещение, в котором проходило все это бутафорское действо и в самом деле было окутано пещерным мраком. Шары в руках “светляков” освещали лишь центр зала.
- Сейчас введут кандидата, - пояснила Вероника, - а за ним явится и Верховный Друид.
- Кто, кто? – переспросил я.
- Высших адептов братства называют Верховными Друидами, - терпеливо, как неразумному школьнику, втолковала Вероника. – Смотрите, смотрите, вот они!
В освещенный круг ввели щуплого нагого юношу лет пятнадцати. Он боязливо озирался вокруг, пытаясь прикрыть ладонями срамные места. Почти сразу зал загудел дюжиной голосов нараспев читавших какую-то тарабарщину.
- Это матры Зеленого мира, - объяснила мне сыщица. Она, похоже, здорово разбиралась и в иерархии, и во всех премудростях секты. – А вот и Джоддок, верховный друид! Это его магическое имя.
В круг света шагнула высокая фигура, облаченная в немыслимый балахон. Лицо верховного друида было скрыто тенью от нависшего капюшона и, как я не приближал изображение, разглядеть его не сумел.
- Слышишь ли ты голос наших отцов в рычании вьюг и вое ветра? - иерихонским голосом вопросил друид.
- Слышу, о Джоддок, сын Беллинуса, - проблеял кандидат.
- Слышишь ли ты барабаны врагов? – вновь вопросил друид.
И снова кандидат подтвердил, что слышит и барабаны.
Так продолжалось еще какое-то время, пока Джоддок, сын Беллинуса не возложил руки на плечи кандидата и не провозгласил:
- Отныне ты брат наш и имя тебе Абелайо. Пусть Вечное древо пустит и в тебя свои корни!
- Абелайо? – усмехнулся я. – Тоже мне, имечко!
- Абелайо с кельтского “зеленый росток”, - почему-то шопотом произнесла Вероника. – У каждого из друидов свое тайное имя. А сейчас смотрите внимательно. Сейчас самое интересное!
- Братья, принесите мне священный трелист Аввалона! – взревел верховный друид и тотчас в круг света внесли ларец с резной крышкой. Джоддок открыл ларец и под очередные мантры извлек оттуда что-то настолько маленькое, что я не смог разглядеть, как только не пытался.
- Готов ли ты, Абелайо? – вопросил верховный друид.
- Готов, о, Джоддок, сын Беллинуса! – отчаянным фальцетом вскричал кандидат.
Было хорошо видно, как его бьет нервная дрожь. Верховный друид поднес свою ладонь к плечу юноши и коснулся белой как снег кожи кандидата. Юноша вскрикнул и начал падать, но его подхватили из темноты несколько пар рук.
- Вот, вот! Здесь, смотрите! – Вероника выхватила у меня планшет, остановила кадр и увеличила.
На тощем плече юноши, в дюйме от шеи, красовался уже знакомый мне симбиот с тремя крохотными ярко зелеными листьями. На миг я потерял дар речи и уставился сначала на Веронику, а потом и на шефа.
- Впечатляет? – усмехнулся Гремин.
- Еще бы! – не стал я лукавить? – Выходит, что мы знаем о симбиотах ещё меньше, чем думали? И как же получилось, что эти кадры попали к нам?
- Случайность, - развел руками Гремин. – Госпожа Селезнева первой заметила симбиота и показала своему шефу. А её шеф и есть мой приятель, про которого я говорил. Он такой же старый гриб, как и я. Лет, эдак, тридцать назад, когда и отдела то нашего не было, он курировал от министерства комиссию по ЧС и всегда в курсе наших секреток. Увидев симбиота, он напряг мозг, сопоставил кое-какие вещи, и позвонил мне.
- Банально, - усмехнулся я. – Банально и гениально одновременно. И что же нам теперь делать с этим “Зеленым братством”?
- Наша задача, точнее ваша с Вероникой, - поправился Гремин, - выяснить, кто и откуда поставляет в секту симбиотов. Действовать надо аккуратно. Эта ниточка у нас пока что, единственная. Так что, постарайся на этот раз обойтись без стрельбы и излишнего мордобоя.
Я неопределенно пожал плечами.
- Послезавтра в братстве новое посвящение, - сообщила Вероника. – Готовят двух девушек. Одна из них Настя и у меня приказ не допустить этого.
- Что ж, понимаю, - покивал Гремин. – Значит, будем брать друидов до ритуала. Жаль, конечно. Лучше бы, взять с поличным. Вас будет прикрывать группа захвата. Они расположатся рядом, в лесу, в пятиминутной готовности.
- Может, не надо группу? – возразил я. – Народец там хлипкий, мы с Вероникой и вдвоем разберемся.
- У верховного друида телохранитель, – сообщила Вероника. – Кличка “Чёрт”. Весьма опасен. Вооружен пистолетом и выкидным ножом.
- Кроме того, - добавил Гремин, - может нарисоваться поставщик. Кто он, мы не знаем. Вполне, может явится и с охраной.
- Ладно, - вздохнул я, - пусть будет группа захвата.