В гостях у друга.
Проснулся он, ещё до звонка будильника, отдохнувший и выспавшийся. Набрал по сотовому телефону номер Вадима и телефон сразу ответил.
С Вадимом они были знакомы двадцать лет, служили ротными в одном батальоне, но он подполковника не получил, уволился из армии, приехал сюда в этот край, в деревню; купил два домика и начал фермерствовать.
Его жена Людмила - веселая, звонкоголосая украинка – была родом из села, по-этому все умела, дети тоже полюбили землю, отслужили армию, женились и привели своих жён в новые дома, которые Вадим помог им построить.
К его семье потом присоединилось ещё шесть семей, а потом еще несколько русских семей, «беженцев» из Таджикистана. Они все вместе построили для всех добротные дома, сами, никого не нанимая. Держали коров, свиней, кур, нутрий, выращивали пшеницу и овёс для корма.
Дисциплина в хозяйстве была как в армии, единоначалие в лице Вадима Ершова, авторитет которого был непререкаем. Он часто сетовал Виктору на то, что зря загубил столько лет службы в армии, сколько бы он пользы принес людям, работая на земле.
– Да, я слушаю, – услышал он знакомый голос.
– Вадим, это я, Виктор, здравствуй!
– О, дружище, сколько лет, сколько зим! Давно тебя не слышал, подполковник, а не виделись уже полтора года почти, так ведь?
– Так, так. Ты уж извини, работа, дети, женщины, я ведь холостяк, а на друзей времени нет, – Виктор рассмеялся в трубку.
– Да, дети это хорошо. Как твой сын, как невестка? Ты еще не стал дедом?
– Нет, пока не стал, но скоро, видимо, буду, и очень жду этого часа.
–А я уже дед три месяца, мой старший родил внучку, Анечку, прелесть такая, вся в меня, и очень похожа, – очень довольным голосом сообщил Вадим.
–Я страшно рад за тебя, дружище, и очень тебе завидую. У меня дело к тебе: хочу приехать, повидаться сегодня к тебе, и не один, с женщиной.
– Кандидатка? Или так просто?
–Знаешь, Вадик, я даже не знаю,но она очень хорошая,и мне с ней очень комфортно пока, а там как будет – не знаю.
– Ну, это уже что-то. Первый раз из уст старого холостяка слышу подобное, значит зацепило.
– Наверное. В общем, после обеда, часа в три, будем у тебя. С тебя барашек, а всё остальное с меня.
– Да, ты что? У меня всё есть, чтобы тебя встретить, даже кусочек осетрины для шашлыка. Но, только с условием: оставлю ночевать, а то мы и поговорить, толком не успеем.
– Я согласен и думаю, что и Светлана согласится,если мы ее оба попросим,– весело сказал он в трубку.
– Ну, пока, я жду!
– Пока, до встречи!
Выпив чашку кофе с бутербродом, Виктор отправился в гараж. Вывел машину, протер ее и позвонил Светлане. Ответил бодрый, веселый голос:
– Витя, здравствуй, я жду тебя.– «Ни, хрена, себе? Она, что телепат, что ли? Откуда узнала, что это я звоню?»
– Ты знаешь, мне в последнее время редко кто звонит, если только с работы. Я же сегодня выходная, и дежурит мой шеф-заведующий отделением, а он просто так не позвонит, значит это твой звонок, – как бы опережая мысленный вопрос Виктора о телепатии, проговорила Светлана.
– Я сейчас заправлю полный бак бензина и минут через сорок, буду у тебя, жди.
– Я почти готова и через полчаса выйду из дома к машине, пока.
Он заехал в магазин с продуктами, купил копченой колбасы, сыра, консервов. На заправке стояло всего две машины, Виктор заправил 30 литров А-92 и медленно поехал к дому Светы, время еще не прошло.
Подъехав к дому, Виктор поставил машину на том же самом месте, где она стояла в день их первого знакомства, и почти сразу увидел выходящую из подъезда молодую женщину.
На Свете была светло-коричневая юбка чуть ниже колен, бежевая куртка с капюшоном и полусапожки. Ладная фигура, упругая походка, – Виктор невольно залюбовался ей: «Господи, какая красавица!» и, открыв правую дверцу рядом с собой, пригласил садиться.
– Знаешь, ты прекрасно выглядишь и ходишь очень красиво, я ведь не видел, как ты ходишь. Видел лишь как бежишь с зонтом, и то, при дожде. Мне нравится.
– Да-а? – Светлана вопросительно посмотрела на него.
– Мне всякое говорили: что я красивая,умная, даже сексуальная, но то,что красиво хожу, не говорил никто. Я так рада услышать что-то новое в свой адрес, – и она весело и беззаботно рассмеялась.
– Поехали?
– Всё, едем!
Виктор включил скорость, и машина плавно выехала со двора.
Прекрасно ориентируясь в городских улицах, Виктор выбрался на кольцевую дорогу, чтобы ехать к Вадиму. Светлана сначала молча глядела на дорогу, людей, потом попросила включить какую-нибудь музыку.
– Пожалуйста, там, в бардачке, десять-двенадцать кассет. Выбирай. Она начала перебирать кассеты, наткнулась на Трофима.
– А это кто? Я его ни разу не слышала.
– Включай, послушай.
Она вставила кассету в магнитофон и полилась песня «Аты-баты». У Трофима был очень приятный голос, песни были хорошие, и за это Виктор их и любил. Светлане он тоже понравился, и она молча слушала песни, глядя на дорогу.
А Виктор исподтишка наблюдал за ней и, ему всё в ней нравилось: и маленькие сережки в маленьких ушках, и завитушки волос и профиль и особенно ноги.
Правда, сев на сиденье, она натянула юбку и так достаточно «не мини», на колени, так что видны были только очертания их, но это особенно его и привлекало.
Наконец, они выбрались на трассу Новосибирск-Москва, широкую, недавно от-ремонтированную и расширенную, теперь можно было, и увеличить скорость. До фермы Вадима отсюда километров 17-18.
– Виктор, можно я что-то спрошу, а ты честно ответишь? – тихо спросила Светлана, поворачиваясь к нему лицом и прикоснувшись правой рукой к его правому плечу.
– Ну, не знаю, – рассмеялся Виктор. – Ответить, отвечу обязательно. Спрашивай, а вот о честности? Даже не знаю, но постараюсь ближе к честности. Давай, валяй свой вопрос.
– Ты просто отдаешь долг вежливости, поехав со мной к старому другу, или я тебе чем-то интересна и ты меня хочешь приручить?
–Да! Вопрос, конечно, интересный, особенно на скорости 110 километров в час. Но я отвечу очень честно и откровенно. Ты мне понравилась в самый первый раз, когда я был у тебя дома, когда раздевал тебя и лечил. Мне очень хорошо с тобой и я с удовольствием еду с тобой к моему другу, а то он все твердит, что я к нему привожу всяких шлюх, ни одной порядочной.
Может, поэтому я к нему уже полтора года не езжу. Дружу только со шлюхами и стервами, мне они нравятся, другим нет, но такой уж я есть на этом свете. Мне уже 52 года. Скоро, наверное, буду дедом. А ты? А тебе, наверное, года тридцать два-тридцать три, так ведь?
– Тридцать четыре.
– Ну, вот видишь, восемнадцать лет разницы. Это очень много. Сейчас это может и незаметно, а вот через десять лет… Тебе будет только сорок четыре – самый сок для женщины, а мне уже 62, и это уже старость.Поэтому я,конечно,хочу тебя приручить, хочу понравиться, хочу, чтобы ты полюбила меня, а вот смогу ли я тебе дать то же самое, не знаю, пока не знаю.
– Витя, но это же глупости. Я врач, и знаю, что мужчина рядом с настоящей любящей женщиной может заниматься сексом до 75-80 лет, а тебе только чуть больше пятидесяти, представляешь у тебя еще двадцать лет впереди, как минимум.
– Ну, спасибо, доктор, утешили, – улыбнулся Виктор, сбавляя скорость и обгоняя трактор с прицепом, который вез сено.
– Но ты забыла, Светочка, что я бывший военный, прошёл Афганистан, нервы ни к черту, две язвы, сердечко пошаливает иногда, какие к черту двадцать лет. Ещё от силы лет десять нормальной жизни без болезней, а там уже как бог пошлёт.
– Нет, Витя, ты не прав. В твоей конституции, видимо, заложено хорошее начало, во-первых, ты выглядишь всего лет на сорок пять – сорок семь, а не на пятьдесят два, во-вторых, я буду за тобой следить и лечить тебя, если будет нужно.
– Замечательно, – Виктор расхохотался, – я все принимаю, я согласен на помощь. А вот, уже и ферма Вадима, мы приехали.
Фермерский поселок, в котором жил Вадим, выглядел очень впечатляюще: с трассы был оборудован широкий заасфальтированный съезд, с правой стороны стояла стела с надписью: «Добро пожаловать в фермерское хозяйство «Родина», дорога была заасфальтирована, слева и справа были полутора – двухметровые тротуары.
Вдоль улицы слева и справа стояли почти одинаковые двухэтажные кирпичные дома, огороженные красивыми оградами и железными воротами.
Все дома были покрыты железом и возле каждого дома слева и справа были установ-лены фонари освещения причудливой оригинальной формы. Всё здесь говорило о добротности, вокруг было много деревьев, цветов, и зеленой травы.
– Ничего себе, – вырвалось у Светланы, – такие коттеджи, у нас в городе только у новых русских, а здесь, надо же, простые фермеры, красота!
–Ну, не такие уж они и простые. Это просто новые русские фермеры, хозяева земли, я так думаю, – добавил Виктор, подъезжая к красивому двухэтажному дому в конце улицы с табличкой возле двери: «Правление фермерского хозяйства «Родина».
–Вот здесь они и правят. Всего в этом доме двенадцать комнат.Одну занимает Вадим с секретарем-бухгалтером, бывшим военным начальником финансовой службы части; одну занимает библиотека, в которой почти 20 тысяч книг, а остальные десять – частная школа, официально оформленная.
Учителя живут в посёлке, учат детей, их всего сорок пять человек, получают при-личную зарплату. Есть даже несколько детей из соседних деревень. У них тут 20 компьютеров, современных, «Интернет», музыкальный класс, свои мастерские с тыльной стороны здания, – говоря все это, Виктор поглядывал не дверь, в надежде увидеть Вадима.
Светлана, вытаращив глаза, ошарашено смотрела на него:
–Ну, это же невероятно? Это же очень дорого всё: и обучение, и содержание школы?
– Да. И это ещё не всё.Вон впереди коттедж–там больница, одно детское отделение, где работают два педиатра; одно взрослое отделение на четыре палаты: две женские, две мужские; одна палата отдельно - родильный дом.
Есть два зубных врача, а всего врачей восемь и десять медсестер. Есть своя аппаратура УЗИ, кардиографы, физиотерапевтическая, - в общем, это все было полтора года назад, наверное, сейчас что-то прибавилось.
– Да, прекрасно. А сколько же всего человек в этом фермерском хозяйстве?
– Полтора года назад было триста двадцать, а сейчас, наверное, больше. А, вот и Юрий Иванович, секретарь, идёт, – он увидел идущего к стоящей машине немолодого с военной выправкой человека, улыбающегося им.
– Виктор Сергеевич, здравствуйте! Давно у нас не были, наверное, хотите показать жене, как мы тут живем, да? Здравствуйте, милая девушка, добро пожаловать. Мы с Виктором старые знакомые, а вот Вас, простите, не знаю.
– Меня зовут Светлана. Виктор любезно пригласил меня в гости к вам, и мне у вас сразу понравилось. Особенно больница, я врач – хирург.
– О, о! Очень приятно. Меня зовут Юрий Иванович Хохлов, я бухгалтер и секретарь хозяйства.У нас в правлении всего два человека. Зачем лишних чиновников плодить? Может мы, и живём так неплохо, потому, что начальников мало, а? Как Вы думаете? – весело закончил он.
– Может и так. Это беда России – её чиновники. Они больше думают о своем кармане, а не о людях, о которых они должны заботиться, – вступил в разговор Виктор.
– Момент, видимо, наступил. Надо менять понятие госчиновника, госслужащего, платить ему хорошо, чтобы не воровал, но и спрашивать и контролировать. Ладно, что-то я заговорил вас. Вадим ждёт вас дома, он предупредил, что вы приедете и, просил сразу ехать к нему, на его «хутор». Надеюсь, вы помните, Виктор Сергеевич?
– Конечно, помню. Спасибо, мы поехали, думаю, ещё увидимся.
Виктор развернулся, снова заехал на асфальтированную улицу. Проехав метров сто, свернул на узкую асфальтированную дорогу, ведущую к лесу.
Проехав пару километров, они увидели четыре, стоящих среди сосен добротных двухэтажных дома, огороженных одним забором – это и был «хутор» Вадима, где жила вся его семья.
Как только подъехали к воротам, они тут же открылись (ни черта себе, техника, наверное, видео наблюдение) и сразу закрылись за их машиной. Виктор подрулил к самому большому дому и остановился.
С крыльца уже спускался Вадим, а следом за ним спешила, улыбаясь, жена.
Виктор со Светланой вышли из машины и он тут же попал в крепкие объятия своего друга похожего на медведя:
– Ну, здравствуй, здравствуй, дружище! Наконец –то,ты удосужился меня навестить! Ну, знакомь со спутницей быстрее.
Светлана протянула правую руку и представилась. Он пожал её осторожно – не дай бог раздавить огромными «лапами».
– Ну, а меня зовут Вадим, а это моя жена, Людочка, боевая подруга, – сказал он весело, и доброжелательно, пропуская её, из-за спины к Виктору и Светлане.
Виктор поцеловал Людмилу в обе щёки и познакомил со Светланой, женщины сразу понравились друг другу.
- Ну, давайте проходите в дом, стол почти накрыт, горячего только нет. Сейчас я пацанам позвоню, они все прибегут. Ты же знаешь, как они тебя любят и уважают. Проходите, гости дорогие.
Он вытащил из кармана сотовый телефон и начал набирать номер. Виктор залез в машину и с заднего сиденья достал пакет с припасами. Увидев это, Вадим замахал руками:
–Ну, ты, что Вить,с ума сошёл? У нас всё свое есть.Мы уже колбасный цех открыли, сыр варим и пиво. А ты везёшь из города. Забери, обижусь, – держа трубку у уха, выговаривал он Виктору.
– Забери домой. У меня будешь есть экологически чистые продукты и только так,- он засмеялся, а в трубку сказал:
– Ребята, все ко мне. Виктор приехал. Жду, быстро – по тревоге.
И Светлана, как-то сразу, почувствовала расположение к этому «большому человеку» и к его жене.
Витя, а ведь это здорово, попробовать всё собственного производства, да?
Виктору ничего не оставалось делать, как поставить пакет с «деликатесами» на заднее сиденье машины.
– Ладно, уговорили. Ем сегодня только экологически чистые продукты.
Взяв под руку Светлану, он начал подниматься по ступенькам на крыльцо дома. Вадим с женой следовали позади них.
Они вошли в просторную прихожую с красивыми встроенными шкафами, в середине между шкафами над тумбой с телефоном висело огромное зеркало в чудной позолоченной оправе.
Из прихожей они прошли в малую прихожую, из которой расходились двери в туалет, ванную комнату, сауну и в кладовую.
Прямо по ходу за стеклянными дверями виднелся огромный, метров на пятьдесят квадратных, зал, середину которого занимал круглый дубовый стол с явствами, во-круг которого стояло ровно двенадцать стульев, как у Ильфа и Петрова.
Вадим пригласил их помыть руки с дороги, потом предложил пройти к столу, «откушать, что бог послал», как заметил он в шутку.
Ванна была отделана черной плиткой с бронзовыми вензелями; сантехника была импортная, добротная, а сама ванна была старого, как стояла в квартире у Виктора.
Помыв руки и держа в руках полотенце, Виктор обратил внимание, как моет руки Светлана, как врач перед операцией. Привычка, наверное: тщательно намылив и промывая каждый палец, причем выглядело это очень красиво.
– Свет, ты, что к операции готовишься, тянешь с мытьем рук, а?
– Витя, ты спеши, я ведь волнуюсь. Смотрины, всё-таки, дай мне успокоится и со-средоточиться.
– Хорошо, хорошо.
– Ребята, где вы там, – раздался из прихожей голос Вадима, – давайте быстрее, сей-час и мои ребята подойдут, звонили.
– Слушай, Вадим, а что за телефон я у тебя видел на тумбочке, с кем связь держишь?
– А это, Витя,пока муляж. Организовал я телефонизацию посёлка, заключил с одними «деловарами» договор, они обещали дешево столбы поставить, линию протянуть и сделать все это за полгода.
Вот мы и накупили все импортные телефоны, а у них что-то не клеится, быстро не выходит,пока ждём.Других фирм, для того, чтобы заняться сельской телефонизацией, нет.
Выручают сотовые телефоны, почти в каждой семье, а то и по два – три. Но я всё же хочу проводную связь, хочу в Интернет войти, свою страничку открыть, пока у нас Интернет только по сотовой связи, дорого.
– Да, мечты хорошие. Думаю, что у таких, настырных как ты, они быстрее сбудутся, верю в тебя, – засмеялся Виктор.
Разговаривая, они вошли в зал, и подошли к столу. Вадим галантно отодвинул стул, пригласил Светлану, потом снова пододвинул к ней стул, чтобы они присела, «гусар», да и только. Видно, понравилась ему Светлана, раз так расшаркивается, раньше он так любезен с его подружками не был. Признаться, что это Виктору было приятно.
Он сел за стол и, наконец, начал разглядывать закуски на столе.
В середине стола стояло блюдо с красиво, целиком, зажаренным гусем с яблоками по краям, вокруг стояли тарелки с закусками: копченой колбасой, окорочком, а рядом с ними нерезаные дольками свежие помидоры и огурцы.
Особое место занимали две вазы с душистым хлебом, который был красиво разрезан, уложен и накрыт салфетками, но все равно источал приятный вкусный дух. Стол как в лучших домах Парижа и Лондона. Хозяин, сев за стол, сразу стал раскупоривать запотевшую бутылку водки «Кристалл» и разливать ее по рюмкам.
– Света, у меня есть коньяк, а на столе стоит молдавское вино «Мускатное», если хотите, я открою.
– Вы знаете, Вадим, я вообще ничего не пью, кроме бокала шампанского, но сегодня я, пожалуй, выпью вина, тем более «Мускатное», я о нём много читала и слышала.
Вадим засиял и тут же начал штопором открывать бутылку. Людмила в это время гремела посудой на кухне, готовила горячее.
Поднять бокалы не успели. В двери с шумом ворвалась компания, состоящая из двух молодых парней и двух молодых девушек, одна из них была с ребенком.
Это прибыли сыновья Вадима, которых Виктор знал с самого детства: Слава и Ни-кита. Виктор встал из-за стола, вышел им на встречу, они крепко обнялись и трое-кратно облобызались.
– Дядя Витя, что-то ты забыл нас, давно не был? Мы ведь и живём то всего в два-дцати километрах.
– Согласен, согласен, долго не приезжал. Но ведь и вы, бывая в городе, могли бы зайти в гости. А то,ведь, виделись последний раз на свадьбе моего Сашки,так ведь?
– Дядя Витя, это моя жена Галина, – представил Слава молодую женщину с ребёнком на руках. – А это моя дочь Анечка - правда, прелесть.
Он счастливый и гордый улыбался, представляя свою семью. Никита тоже подвёл к Виктору свою жену и представил. Её звали Лариса.
Она была красиво сложена: по-спортивному; смугленькая,черноволосая и черноглазая. «Наверное, метиска, какая - нибудь, на русскую не похожа», – подумалось Виктору, – «но красивая, знойная и они удивительно подходят друг другу». Вадим уже, разлив спиртное по рюмкам и бокалам, взял на руки внучку:
– Ну, ребята, давайте первый тост за гостей: Виктора и Светлану.
Виктор поднял рюмку, встал и сказал:
– Спасибо большое за тост,за прием.Я хочу представить вам мою спутницу: замеча-тельную женщину и хорошего врача, Светлану, которая любезно согласилась приехать со мной к вам в гости!
Светлана глазами сопровождала все его слова, держа бокал с мускатом в правой руке, щеки её немного порозовели, она, видимо, ещё смущалась.
Протянув хрустальный бокал, она чокнулся сначала с Вадимом, потом с Людмилой, потом по очереди со всеми сыновьями и невестками, а уж потом с Виктором и выпила весь бокал до дна.
Хозяин сидевший, справа от Светланы, галантно ухаживал за ней, подкладывая в её тарелку то колбасы, то куски гуся, то помидор. Светлана с удовольствием ела, лукаво поглядывая на Виктора. Сыновья тоже ухаживали за гостьей как могли, а она воспринимала всё это, с царственной надменностью и добродушием, как должное.
Ей явно нравилось быть в центре внимания, нравилась большая, шумная семья Вадима, просто нравилось чувствовать и быть красивой женщиной.
Вадим, держа в левой руке «куклёнка», любимую внучку, правой умело подливал водки и вина в бокалы. Анечка вращала глазенками и улыбалась, ещё ничего не соображая, она уже любила своего деда. Виктор был страшно рад, что приехал к своему другу, и белой завистью позавидовал, что у него такая семья, что дети рядом с ним и то, что он уже дед.
На горячее хозяйка подала дымящиеся аппетитные пельмени. Делали их из мяса трёх сортов,а лепили всей семьей.И под пельмени тоже был предложен тост за родителей, его дружно поддержали и выпили до дна.
По традиции в семье Вадима, в один – два пельменя вместо мяса закладывали те-стовый шарик с солью, а потом считали, кто же окажется «счастливым», ему этот сюрприз должен попасться. Все страшно веселились и радовались, когда сюрпризы попались Светлане и Виктору. Людмила тут же произнесла тост:
– Давайте, ребята, за счастье. Оно так много значит в нашей жизни.
Выпили, закусили. Анечка, видимо, устав от большой компании, заснула у Вадима на руках. И надо было видеть, как он осторожно, словно минёр, передал внучку невестке ужасно довольный, что она заснула на его руках.
Поев, гости, и хозяин вышли из-за стола, хозяйка с невестками стала перекрывать стол для чаепития. А Вадим повел Виктора и Светлану показывать дом.
Виктор это всё уже видел, а Светлане было в диковинку: и огромное количество охотничьих трофеев в комнатах, и суперсовременные телевизоры и прекрасные большие репродукции картин, удачно подобранные, и современная мебель из дорогих пород дерева.
Она тоже была не бедной,особенно после Замбии,но здесь все было богато,добротно, красиво. Вадим рассказал, что после того, как построил этот двухэтажный дом, пригласил дизайнера, хорошо ему заплатил и тот, точно выполнил все его ре-комендации, и вот, что получилось. Этот же дизайнер помогал обустраивать и дома сыновей.
– Кстати, Виктор, ты ведь не знаешь. Мы купили в хозяйство десять лошадей, год с лишним тому назад: шесть из них для работы, а четыре для скачек и прогулок. Так, что если пожелаете, можете прокатиться. Но я думаю, что первой будет Светлана, – он лукаво посмотрел в ее сторону.
–Ну, уж нет. Я их боюсь страшно,а тут еще верхом, да еще и боюсь ноги испортить, – улыбнулась та в ответ.
– Ну, допустим, ноги сразу не портятся, а только через год-два поездок на лошади, – прибавил Виктор. – Так, что давай Света, попробуй.
– Да, вы, что ребята, серьезно, что ли? Никогда! Я же, ужасная трусиха, какие прогулки верхом? – и она весело рассмеялась и развела руками.
Показав весь второй этаж, Вадим привел их в сауну. Они вошли в комнату, облицо-ванную светло-зеленой плиткой, в углу справа стояла душевая кабина, слева – де-ревянный лежак с изголовьем, а справа в углу деревянный столик на 3 - 4 человека и две скамьи в тон столика.
Слева в изголовье лежака была сделана деревянная вешалка с полочками наверху, где лежало несколько полотенец для гостей, как пояснил Вадим. Открыв тяжелую на вид деревянную дверь за деревянную ручку «на себя», они заглянули в парную.
– Уже 105 градусов, – сказал Вадим, глядя на термометр в сауне. – Топится с улицы дровами, камни один к одному подбирал сам в реке.Справа на полу березовый веник. Но, если им париться, то надо сбросить жар и добавить влажности, открыв двери или форточку.
Печка стояла справа от входа, от камней шёл тяжёлый жар. Три полки: вторая на уровне метр – метр двадцать от пола, а третья – метр семьдесят – метр восемьдесят от пола, так, что парить веником можно с самой нижней и со средней полки. Стены обшиты струганными досками, очень хорошо подогнанными в шпунт.
В общем, классическая русская баня с финским названием «сауна».
– Витя, топлю для гостей, то есть для вас. Но сейчас мы выпили, а через часик-полтора можно и попариться, а?
– Я согласен. У нас на фирме тоже классная сауна – греется электричеством, воду на камни не брызгаем, а здесь все по-другому. Я обязательно попарюсь. Свет, ты как, есть желание, чтобы я тебя поколотил веником, и ты бы похудела килограмм на пять?
–Ну, я не знаю, – нерешительно ответила Светлана.
– Мои раны еще не зажили, боюсь, больно будет.
Ну, по ранам я бить не буду, пощажу, уж, ладно, – засмеялся Виктор. – «За примерное поведение».
– Ну, тогда, я согласна!
Вадим, слушая их разговор, в недоумении спросил:
– Что ещё за раны у Светланы, как ты мог допустить подполковник, а?
–Да, вот уж смог,обидел женщину и нанёс ей раны,– они переглянулись со Светланой и весело рассмеялись.
Хозяйка снова приглашала к столу, пить чай. На столе стояло варенье из брусники, земляники, вишневое и пирожки, румяные, ужасно аппетитные.
Все вместе пили чай, хвалили хозяйку за пирожки, за столом была веселая домашняя атмосфера. Светлана громче всех смеялась, все за ней ухаживали и это, судя по всему, ей ужасно нравилось. Виктор весело наблюдал за этими играми и был очень рад, что привёз её сюда.
После чая Вадим повел их к небольшому, отделанному каменными глыбами,пруду диа- метром 25 - 30 метров, в котором он разводил рыбу для собственного удовольствия.
Вода была очень чистой,прозрачной, и через неё,на дне были видны жители водоема: караси и карпы, причем некоторые особи приличной величины по килограмму - полтора весом. На берегу были сооружены несколько добротных скамеек, с которых можно было ловить рыбу.
– Вадим, я ведь тебя хорошо знаю, но не знал твоих разносторонних способностей. Ну, ладно, колбасы, сыр, ветчина – это ещё, куда ни шло. Но, чтобы разводить рыбу, нужно большое умение и терпение. Это же не бычка или поросенка вырастить.
– Витя, я тебе уже сотню раз говорил – мои предки все от земли и дед, и прадед, и прапрадед. Только отец оказался в городе, о чём жалел всю жизнь, может, поэтому и умер рано.
Тяга у меня к хозяйствованию, к земле,к животным, и команду такую собрал. Пашем, как звери, но и живём хорошо,придумывая, что-то новое. Вот хотим нутрий развести, шубы шить.
Уже несколько прудов с рыбой имеем, пока только для себя разводим карася и карпа. Покупаем мальков, корм, пригласили специалиста по разведению рыб. Дело это действительно хлопотное, но прибыльное, а я в это, верю, и все мои верят. А у меня дома был бассейн для купания.
Я взял, полтора года тому назад запустил живую рыбу,но уже большую,зимой, думал, не выживут, ан, нет, все живые. И выросли за это время в два раза. Вот мы сейчас и посмотрим. Так?
Он подошел к одной из скамеек и вытащил из-под неё телескопическое удилище. Быстро и скоро собрал его, раскрутил с катушки леску, достал банку с червями, нашёл самого жирного, умело насадил на крючок и протянул Светлане.
– Ну, Светочка, пробуйте. Посмотрим, какая вы рыбачка.
– Ой, Вадим, я и не умею. Никогда не ловила рыбу, только в магазине. Может, Виктор, а? – и она с мольбой посмотрела на Виктора. Но, тот молчал.
– А,чё, тут ловить то? Бросайте в воду, как можно дальше и смотрите на поплавок, начнет дёргаться – резко тяните, вот и все. Вперёд, мы за вас болеем оба.
И действительно, через две-три минуты, после того, как Светлана забросила леску в воду, поплавок немного дернулся, потом ещё раз и, вдруг, исчез под водой.
– Тащи!- завопили они оба, в один голос. Светлана резко дернула удилище, да так сильно, что серебристо-белая рыбка, очертив, полукруг в воздухе оказалась в траве позади них, за скамейкой.
Это был хорошенький граммов на семьсот карась, отличный экземпляр для ловли. Вадим осторожно снял его с крючка, чтобы не повредить губу и спросил:
– Ну, что, Света, выпускать или будем ловить на уху?
– Конечно, отпускаем. Но, я хочу ещё попробовать поймать, я даже не знала, что это так интересно и захватывающе!
– Ну, так давайте, ловите ещё, ради бога!
Вадим поправил червяка, и Светлана снова бросила снасть в воду.
За полчаса она поймала ещё восемь штук:в основном карасей, два из них небольшие карпы, а вот большой, который уже почти был на крючке, ушёл резко, рванув в воз-духе «кольцом».
Всю рыбу, сняв с крючка,снова отпускали в воду.Светлана радовалась как ребенок, аж визжала от восторга, ну, а оба мужика, глядя на неё, только улыбались и не вмешивались в процесс, разве только для того, чтобы нанизать червяка на крючок.
На территории хутора, который был огорожен высоким добротным забором из бетона, было высажено много цветов, многие из них уже отцвели, а много осенних, ещё светились яркими брызгами и радовали глаз.
После рыбалки они все же прошли к конюшне, где в стойле стояли две лошадки: одна серо-черная и вторая белая с черными пятнами – красавицы на загляденье.
– Вот, они. Из десяти, двух кобыл держу у себя, – сказал Вадим, подходя к стойлу одной из них. Серо-чёрной, которая, тянулась губами к его руке и так, как-то ра-достно, шевелила ногами.
– Но, но, «Ласка», у меня сегодня ничего нет, – ответил на её зов Вадим.
– Вот это моя гордость, ахалтекинская порода, мы её уже скрестили, и ожидаем потомства. Так, что я скоро ещё и конезавод заведу, буду продавать лошадей, в том числе и скаковых, – весело рассказывал Вадим Виктору и Светлане.
«Ласка» действительно была красавицей: поджарая, легкая, гладкая.
– А кто здесь за ними ухаживает? Ведь уход требует специальных знаний? – живо поинтересовалась Светлана.
– Да, мои сыновья с жёнами, наперебой за ними ходят: и кормят, и чистят, и купать ездят на реку. А медицинский контроль ведёт ветеринар, который у нас уже давно и лошадей знает прекрасно, раньше в Ставрополе работал на конезаводе, вот так!
А второй у меня жеребец «Казбек»,смотри какой красавец. Вадим показал на второго красавца,стоящего в стойле,тот,услышав свое имя, повернул голову к ним и весело заржал. Все засмеялись:
– Ишь, ты, приветствует голосом. Он совсем не такой как «Ласка», более дерзкий, не очень любит ходить под седлом, а просто так бегать по полю горазд. Но ребята его уже укротили, их только и подпускает, чтобы оседлали.
– Да, вообще то, это перспективное направление в бизнесе. Сейчас лошади стоят как «мерсы», если они породистые.
Виктор еще раз задержал взгляд на обеих лошадях и увидел, как Светлана кормит «Ласку» травой, которую та берет из её рук
Они снова вернулись в дом, попили чаю, поболтали. Вадим на часик собрался отлучиться по делам, а приезжим предложил посетить сауну.
Людмила принесла две пластмассовые полутораметровые бутыли с хлебным квасом прямо из холодильника:
– Бросьте на камни кружечку, дух хлебный пойдет, аж душа радуется, – сказала она Виктору, передавая фляжки.
– Ну, что Светлана, рискнешь на 105 градусов, а? – Виктор, чувствуя некоторую неловкость, держа две бутылки с квасом в руках, открыл дверь в сауну.
Светлана молча взглянула в его глаза и, ничего не говоря, шагнула в открытую дверь.
Они оба чувствовали некоторую неловкость, видимо ещё сказывалось короткое знакомство и чрезмерное радушие Вадима, который приглашал их в сауну как мужа и жену.
Она прошла к столу и села на стул. Виктор поставил на стол бутылки с квасом и сел рядом.
– Ну, и что дальше будем делать? Может,посидим, попьём кваску, париться не будем и выйдем к людям?
Он улыбался и видел, что она растеряна и действительно не знает, как поступить.
– Знаешь, Света, сказала «а», говори «б». Пошла со мной в баню, значит, будем мыться и париться. Я тебя уже видел раздетую, так, что стесняться тебе нечего.
-Да, это я была без сознания. Тогда мне не было стыдно. А сейчас…
- Я еще никогда в жизни не парилась в бане с мужчиной и, вообще, даже в ванне не купалась в присутствии мужчины. Может я ужасно старомодная, я не знаю? – тихо проговорила она, глядя прямо в лицо Виктора.
– Ладно, ты как хочешь, а я раздеваюсь. Пропустить такое удовольствие – баню у друга, да еще с квасом,с веником и если рядом красивая женщина,я просто не могу.
Виктор подошел к вешалке, сел на топ-чан, снял обувь и начал раздеваться, наблюдая за Светланой.
В ней, видимо, кипели сомнения: решиться или не решиться. Что переборет? Она сидела одна за столом и почти не смотрела в сторону Виктора,но он то,чувствовал: она наблюдает за ним.
Наконец, она, видимо приняла решение. Подошла к нему и сказала:
– Только у меня нет купальника, я буду париться в лифчике и трусиках, можно?
– Вообще-то, париться в одежде, это то же самое, что нюхать розу через противогаз, – засмеялся Виктор.
Но, он был очень рад, что она решилась и переступила неловкость.
- Конечно можно, как хочешь. Только тогда и мне придется париться в плавках – просто кино!
Она молча начала снимать с себя одежду, лукаво подглядывая за Виктором, который уже стоял возле стола в одних плавках и пил квас из граненого стакана.
– Я готова.
Виктор обернулся и то, что он увидел, ему понравилось. Светлана была раздета: на ней остались лишь голубенькие трусики и лифчик.
«Да, фигура у нее действительно классная», – очередной раз подумал Виктор, а вслух сказал:
- Ну, вот и хорошо, пойдем в парную, погреемся.
Он открыл дверь, оттуда пахнуло сухим жаром и приятным запахом: смесью осины, березы и чего-то ещё.
Но это было так здорово! На термометре было уже 110 градусов.
Виктор вернулся в предбанник и принёс оттуда четыре аккуратно обработанных деревяшки размером 20х40 сантиметров, на одну можно было сесть и не обжечься, а вторую подложить под ноги. Так они сделали.
На удивление, Светлана хорошо держалась, не заныла сразу,а села на предложенные Виктором доски. Жар начал охватывать тела и через 5 - 7 минут с них закапал пот.
– На первый раз достаточно.
Виктор вышел вместе со Светланой, она тут же бросилась под душ, ну а он выбрал в шкафчике два березовых веника, нашёл в таз, стоящий под топчаном, горячей воды из крана рядом с душем, замочил веники и занёс их в парную.
Светлана уже кончила мыться, и он, взяв полотенце, укутал её в него и уложил на топчан. Потом стал мыться под душем сам, стараясь не мочить голову, делая то холодную, то горячую воду.
Выйдя из душа и оттираясь полотенцем, он подошел к столу, налил два стакана кваса; один взял себе, другой предложил лежащей на деревянном топчане Светлане.
– На, выпей, сейчас будем париться по – настоящему, пока это только цветочки. Сейчас отмочим веники, ты ляжешь на полку на живот, а я буду бить тебя вениками, причем двумя, согласна?
–Если вынесу жару, то согласна. Но такой температуры я еще не пробовала.А почему здесь нет музыки, а? Вот было бы здорово!
– Э, нет! В бане музыка не к чему, весь настрой организма на получение удоволь-ствия, в тишине, в сумраке, здесь даже свет нельзя ярко делать, все это против правил.
– Ну, вообще было бы здорово, если бы была музыка, – повторила она, – мне так хочется потанцевать с тобой сегодня.
– Это у нас еще впереди, у Вадима пре-красный музыкальный центр, ты же видела. Вот попаримся, потом выпьем немного и потанцуем. Ещё не вечер.
Виктор был страшно рад такому настроению молодой женщины и не скрывал это-го.
– Ловлю на слове, Витя! – Она улыбнулась и еще сильнее укуталась махровым поло-тенцем.
– Все, чувствую, что ты замерзла! Вперед в баню!
Виктор встал со стула, подошел к лежащей женщине и молча стянул полотенце. Светлана ойкнула и тут же вскочила, автоматически прикрыв груди в лифчике руками.
А Виктор уже открыл дверь в парилку, постелил на верхней полке полотенце, расправил его без складок. Жар стал уходить в открытую дверь.
Он принес квас, вылил поллитра в чер-пак с деревянной ручкой, разбавил водой и приготовил для поддачи на камни печки. Аккуратно покрутил вениками в горячей воде. Они уже распарились и распространяли приятный березовый запах.
Всё это время Светлана наблюдала за ним, через открытую дверь, стоя в той же позе: в узких, красивых плавках и руками, лежащими на груди, на чашке лифчика, как бы прикрывая грудь.
Он вышел из парной, взял на полке пару рукавиц, две войлочные шапки, одну одел сам, другую, белую, натянул на голову Светланы.
– Ну, вот теперь ты готова к парению, пошли.
И он первый шагнул в парилку, подождал, пока зайдет Светлана, и плотно закрыл дверь.
– Света, ты пока постой внизу или сядь на нижнюю полку, я пока нагоню парку.
Он взял в руки черпак с водно-квасовым раствором. Светлана послушно села на нижнюю полку и любопытством глядела на его манипуляции. Руки на груди она уже не держала, и то прогресс. А груди прекрасно смотрятся очень даже. Их не прятать, а показывать надо.
Виктор брызнул рукой из черпака на камни. Они приятно зашипели, тогда он вылил на камни сначала пол ковшика смеси, а потом и остаток. По парной пополз приятный хлебный запах, щекочущий ноздри, а в воздухе сразу стало жарко и душно. Светлана, несмотря на то, что си-дела низко, тут же опустила голову.
– Виктор я не выдержу, жара страшная, я не могу терпеть.
– Ничего сможешь, сейчас пар уляжется и будет легче дышать, потерпи.
И он присел рядом с ней, взяв её руки в свои. Прошло минут пять – шесть, пар действительно улегся, стало легче дышать, но их тела начали покрываться испариной.
– Ну, все, теперь ложись на полотенце, на живот, буду тебя парить.
Встав в полный рост, она тут же снова села.
– Нет, я не могу, жарко.
– Давай, давай, не ленись, ляжешь на полку, на полотенце и будет нормально,- но, всё же подошёл к двери, и немного её приоткрыл.
Светлана развернулась, по ступенькам поднялась с пола на верхнюю полку и легла на полотенце.
Полотенце уже успело нагреться и намного обожгло кожу,но она всё-таки,стерпела. Любопытство пересилило, взяло верх и, она видимо решила «будь что будет». Виктор вылил остатки кваса на камни и, взяв оба веника в руки, сбросил брызги на камни. Светлана на полке ойкнула:
– Горячо страшно, я не могу.
– Ничего, сейчас все пройдет.
Виктор проделал в воздухе вращательные движения вениками и осторожно стал размахивать ими над спиной Светланы, предварительно став ногами на вторую полку.
– Витя, я уже не могу терпеть, уши горят, дышать нечем, – взмолилась Светлана.
Виктор делал вид, что не слышит, стал осторожно кончиками веников касаться спины и ягодиц Светланы, туго обтянутых трусиками. А, она продолжала причитать и ойкать, но с места не вставала, терпела.
Виктор начал тихонько хлопать вениками по спине, телу и ногам, периодически прикладывая веники к телу и поглаживая ими, как бы разминая.
Тело стало приобретать сначала розовую, а потом и светло красную окраску. Виктор, наверное, впервые в жизни так нежно парил вениками женщину, и ему было ужасно приятно и радостно на душе.
– Ну, что терпишь? Молодец? Теперь давай ложись на спину.
Последняя фраза прозвучала так иносказательно, что Светлана подняла голову и посмотрела в лицо Виктора. Он улыбнулся, держа веники в руках.
– Ляжешь на спину, я постучу вениками по животику, сбросишь лишние сантиметры. Хотя, если честно, лишнего у тебя ничего нет. Я это заметил ещё у тебя дома, – и он опять рассмеялся.
– Правда? Мне редко говорили это в глаза. Я ведь работала с мужем, с мужчинами не флиртовала и слыла почти «мегерой».Кто же мне мог про мои прелести рассказывать, – ответила Светлана, медленно переворачиваясь на спину и подкладывая под голову войлочную шапку, которую сняла с головы.
Вид лежащей на спине женщины, которая в упор смотрела на него, немного смутил Виктора, но «дело есть дело», уши тоже сворачивались трубочкой, ведь он стоял выше уровня, где она лежала, и где витал самый жар.
На теле были заметны ссадины и синяки, причём два, особенно большие, на спине ничего практически не было, все следы удара о его машину были спереди.
Виктору вдруг стало ужасно досадно за то,что тогда произошло. Жалко эту красивую женщину, он как бы переносил эти синяки и ссадины на себя и понял, что бить вениками по этим участкам он просто не может.
Покрутив вениками над головой, он стал аккуратно гладить ими её тело, немного прижимая в разные стороны, с ног до выпирающей груди. По телу разлилась волна какой-то нежности, радости, удовольствия.
Светлана, видимо, боялась, что будет больно, но, поняв, что он щадит её,закрыла глаза и покорно отдалась его воле и его рукам.
Тихонечко растирая, горячими вениками тело женщины, Виктор одновременно не-много постукивал по телу, потому, оно также стало розовым и нежным.
– Ну, что нормально, не больно? А ты боялась. Хорошо было бы, если бы ты была вообще голенькая, я бы попарил тебя всю, всю, – заулыбался Виктор, лукаво смотря в её лицо и закрытые глаза.
Она открыла глаза,посмотрела на него и просто сказала:
– Ну, что же? Надо, так надо.
Сев на полотенце, скоро расстегнула застежку лифчика, сняла его и положила на полотенце. Потом чуть пристав, сняла трусики и тоже положила рядом.
– Ну, я ложусь. Мне больше нравится, когда я на животе, и ты бьешь вениками по спине и по ягодицам, приятно страшно, я готова.
Она легла на живот, положив голову, на шапку, а лифчик с трусиками оказался у неё под ногами. Виктор взял их, пододвинул ближе к деревянной обшивке бани и, надев рукавицы, снова взялся за парение.
Нельзя сказать, что вид абсолютно голой женщины не возбудил его, даже наоборот, у него даже пальцы на ногах и руках закололо иголочками, а это первый признак возбуждения. Он это знал точно. Но у него сейчас возникло какое-то другое, доселе неведомое, тревожное волнующе – нежное, чувство.
Он получал сексуальное удовольствие оттого, что, видел её, что она покорная, потная, мокрая лежала перед ним. Он её даже руками не касался, только вениками с березы – распаренными и горячими, и это было сверх удовольствие.
Виктор еще немного попарил вениками Светлану, потом постучал по своему телу, где доставал – сердце уже стучало за сто двадцать, нужно было отдохнуть.
– Ну, пока всё, Светочка, вставай, отдохни, полежи на топчане в предбаннике, а потом еще повторим. Настоящие парильщики заходят в парную пять - шесть раз.
– Ну, пять-шесть я не выдержу, а ещё один - два раза можно. Мне уже нравится па-риться,особенно если у меня такой замечательный парильщик,–сказала она в ответ, приподнимаясь, чтобы сесть и стягивая полотенце, чтобы прикрыть наготу, груди она прикрывать не собиралась.
А посмотреть было на что. Груди были красивые, упругие с розовыми сосками, которые торчали сантиметра на полтора вперед.Поймав его взгляд,Светлана спро-сила:
– Нравлюсь?
– Да, очень!- и всё.
Виктор развернувшись, положил веники в таз с водой и пошел к двери. Света после-довала за ним, закутавшись до самой шеи в полотенце,лифчик и трусики она забрала с собой.
Он помог ей удобно улечься на топчане, подошел к столу и начал разливать квас по стаканам. Взяв свои часы, он отметил, что они в бане всего полчаса, а они ему показались вечностью.
Светлана лежала умиротворенная, довольная, розовая. Пот обильно катился по её лицу, остального тела не было видно под полотенцем. «Когда же она успела одеться, её одежды не вижу».
– На выпей квасу, закрой глаза и полежи, отдохни, подумай о чём-нибудь хорошем.
– Вить, можно я буду думать о тебе, ты же очень хороший?
– Ну, это ты зря, насчет хорошего. Во мне собраны одни недостатки. Хочешь, прочту тебе стихи обо мне, хочешь?
–Хочу, читай.
- Ладно, слушай:
Я и сам, того не ведая,
От отчаяния бегу,
Что могу – того не делаю,
Что желаю – не могу.
Что творю, куда – то бегаю
И ответ не нахожу.
Только дружбой, самой верною
Я как прежде дорожу.
Интуиции достаточно,
Чтоб понять, зачем и как,
Если б знать дорогу верную,
То не жил бы, как дурак…
– Вить, чьи это стихи?
– Мои, и обо мне. Я много пишу последнее время. Открылся дар в сорок пять лет, даже самому интересно.
– Вить, а почему с таким сарказмом? Стихи хорошие, мне нравятся. Ты можешь еще что-то почитать, а? Я лежу, балдею, распаренная, голенькая, в полотенце и слушаю твои стихи. Замечательно! Почитай ещё что-то.
– Ты представляешь, я их на память не помню, лишь некоторые. Написал и забыл, ты уж прости. Но обещаю когда-нибудь прочитать их из своей тетради.
– Когда-нибудь, это когда? Вы, товарищ бывший подполковник, будьте конкретнее, – она лукаво улыбнулась.
– Когда-нибудь, это тогда, когда ты еще захочешь со мной увидеться, после сего-дняшней нашей встречи. Все зависит от тебя, – шутливо заметил Виктор
– От меня-я? – она протянула эту фразу.
– От меня! Ну, хорошо, тогда я тебе скажу когда, подумаю и скажу. А вообще, мы сейчас вместе и пока не расстаёмся, так ведь?
– Ну, это пока. Кончится «завтра», пойдет обыденная работа, рутина и все может получиться не так, как мы хотим.
– Вить, ну мы же встретились и сегодня вместе. Я ещё хочу встреч, мне с тобой очень легко и надёжно, особенно когда ты хлещешь веником по голой заднице, – и она весело рассмеялась.
– Мы идём ещё париться, или нет? Я уже отдохнула, пошли.
Она раскрутила на груди полотенце и резко встала. Трусики и лифчик были в ее руках,а она стояла перед ним абсолютно голая.И такая невиданная красота и гор-дость были во всем ее облике:
«Смотри, видишь какая я», что Виктору стало страшно.
Ему показалось, что этим своим видом – бесстыдно красивым, женщина уже покорила, победила его. Положила на обе лопатки и твёрдо уверена, что он уже полностью в её распоряжении: её поклонник, почитатель и раб. И он, взяв себя в руки, шутливо развёл руками:
– Ну, что же, сударыня, милости прошу на второй этап экзекуции.
Он снова разложил полотенце на полке. Светлана легла на живот, и пошел второй этап парения, который очень любил сам Виктор. Тело уже очистилось, привыкло к жаре, расслабилось. Когда его касаются горячими вениками, оно уже по-другому реагирует, источая на все органы тела лечебные исцеляющие истоки.
Виктор несколько раз заставил Светлану переворачиваться, хлопал веником по всем частям тела, любуясь и восхищаясь первозданной красотой этой милой женщины, тому, что она тоже получает удовольствие, хотя сама очень потная и с налипшими листьями березы.
Несколько раз он ловил себя на мысли о том, какова она в постели, что умеет и, возможно ему, удастся всё это, когда-нибудь узнать.
Низ живота уже начал немного покалывать.Ну,как еще может реагировать нормальный, здоровый мужчина на такую прекрасную наготу. Поэтому плавки снимать нельзя, иначе все его желания сразу станут, видны визуально, он усмехнулся себе под нос, продолжая манипуляции с веником.
А Светлана, видимо, совсем перестала его стесняться, и смело переворачивалась по его команде. Все её тело стало пунцовым, пот лил ручьем, но пощады она не просила, а, наоборот, крутясь, как бы показывая всю себя, смотри, я какая.
Виктор уже и сам с непривычки немного устал, а она все не сдавалась. Их охватил какой-то страстный азарт,который бывает в хорошей компании среди близких, хорошо и давно знающих, друг друга людей. Он «лупил» её минут двадцать, потом побил себя вениками сам, потом снова её и, наконец, она взмолилась:
– Всё, Витя, я уже распарилась и напарилась, спасибо тебе, пойдем, отдохнем.
Она встала с полки, снова закуталась в полотенце, закрутив его повыше груди, и пошла в предбанник на топчан. Виктор снова положил веники в воду, снял рукавицы и пошел за ней.
– Нет, это что необыкновенное. Я парилась в сауне, ну сидела просто так, потела, потом купалась, но с веником еще ни разу, а это оказывается так здорово, ты молодец, что открыл мне русскую баню.
Потом она встала с топчана, опять сняла с себя полотенце, повесила на вешалку и пошла в душ. Причём,сделала это как-то обыденно,мол, ты уже всю меня рассмотрел, чего же мне тебя стесняться теперь.
Виктор не отрывал глаз от ее фигуры, но «плутовка» даже не обернулась.
Она вышла из душа голенькая, капли воды сверкали на её теле, а на ковре были видны мокрые следы от ног. Завернувшись в полотенце, она снова прилегла на топчан. Виктор тоже нырнул в душ под струи холодной воды – надо было себя охладить, а то тут и до греха не долго.
«Да, и грех ли это? Ходит пред тобой голая красивая дразнящая – только протяни руку и вот она. Только вот, рука, почему-то не тянется. Что случилось дружище? Боишься свободу потерять? Или не веришь, что все так быстро случается:- раз и любовь с первого удара об машину».
Он мысленно разговаривал сам собой, стоя под душем. Душ пошел на пользу, голова стала ясной, мысли чистыми, и «скворчонок» в мозгу шептал «не спеши, не спеши». «А, что ждать то, хочу её страшно, и она, видимо, уже созрела, что ждать»?
А в мозгах всё стучит: что-то не так, не так, эта женщина другая, непохожая на всех. Один её вид, её манеры, реплики, походка сводят с ума, такого ведь раньше не было…
– Ну, Света, пойдем крайний раз, как говорят лётчики, попаримся. А то хозяева уже, видимо, заждались, заходи.
Она встала, сбросила полотенце и вошла в парную, а Виктор снова взял его, зашёл в парную, разложил на верхней полке и попросил Свету улечься, как она хочет. По-том поддал черпаком пару, вылив его на камни в три приёма, опять надел рукавицы, шапки себе и Светлане и начал «священнодействовать».
Светлана лежала на спине, немного прикрыв руками соски и подставив всё остальное для веников. Шапка почти закрывала её лицо, глаза были закрыты, в общем, готова для парения.
Тихонько касаясь её тела веником и растирая его им в разные стороны, Виктор одновременно любовался всеми его линиями и формами. Его нисколько не волновал заветный пушок на лобке, красивые бедра; больше всего его привлекала грудь. Соски были прикрыты руками, но было видно, что они торчат, как и раньше. Видимо, считая это явление неприличным, Светлана их и закрыла. Вместе с взмахами веников и паром, жар кипел и внутри Виктора.
« Ну, вот она, смотри, бери, я может быть для вида и посопротивляюсь немного, но обязательно соглашусь, обязательно». Он попросил её перевернуться на живот и снова манипулировал вениками, пока все тело женщины не стало одинаково розовым и нежным как у ребенка.
Потом снова стучал себя, особенно по животу, (может, уменьшится), до тех пор, пока ручьем не полился пот, и тело стало бордово – красным. Это всё, на сегодня хватит, пульс, и так колотит 120, то ли от жары, то ли еще от чего.
Потом они вдвоем мылись под душем, хохоча от холодных струй и удовольствия. И, если Виктор так и не разделся до конца, то Светлана как будто не замечала своей наготы, а, наоборот гордилась ею. Вытираясь теплым, даже горячим полотенцем, которое Виктор притащил из парной, она тихо сказала:
–Знаешь, Витя, подобного,со мной еще не было. Я тебя совершенно не стесняюсь, мне даже нравится, как ты на меня смотришь, я ведь врач и знаю физиологию человека и представляю каково тебе смотреть на голое женское тело. А мне совсем не стыдно, наоборот, я хочу, чтобы ты всегда так смотрел на меня, любовался и любил бы только меня.
«Ни хрена себе, приехали». У Виктора вдруг тревожно заныло сердце, он не привык, чтобы женщина «снимала» его, он привык быть хозяином и сам «снимать» женщин, которые ему по вкусу, которые ему нравятся.
Они одетыми вышли из сауны, где их радостно встретили все члены огромной семьи.
– Послушай, Вадим, ну, ладно, у тебя двое сыновей, два дома плюс к твоему, а для кого четвертый? А?
-А четвёртый, Витя,для моей внучки. Ей дом со всеми удобствами. Вырастет, выйдет замуж, и пусть живут в нашем современном хуторе, а сделать его современным я смогу, я уверен.
На улице возле крыльца стоял мангал, от которого шел приятный рыбный запах.
–Ну,вот это для тебя, шашлык из осетрины. Извини, осетрина, правда, пока не своя, покупная, но шашлык отменный. Пальчики оближешь, – довольный, он рассмеялся.
На мангале лежали действительно большие куски осетрины, которые уже были поджарены с двух сторон и выглядели очень аппетитно
– Ну, что, Света, понравилось вам у нас? А как сауна? Уверен, что и шашлык из осетрины такой, какой делаю я, вы ещё не едали, – с большой гордостью произнес Вадим, глядя на Светлану, которая ступала со ступенек, направляясь к ним, она успела уже попить с Людмилой холодного кваса.
– Вадим, мне у вас ужасно нравится, пруд с рыбами, лошади и, конечно, сауна. А если ещё и парильщик, такой как Виктор, то ей вообще цены нет. А осетрину я дей-ствительно в шашлыке никогда не ела, так что жду.
Вадим просиял:
– Милости прошу к нам в гости, всегда вам рады.
И они довольные друг другом заулыбались.
Шашлык из осетрины был действительно замечательный, нежный, сочный. Детей уже не было, так что за столом сидели вчетвером. Шутили, острили, рассказывали разные истории. Пили вино, квас, потом чай и не заметили, как подошла полночь.
Людмила постелила им в комнате для гостей на втором этаже,на широкой двуспаль-ной кровати.
После бани, выпитого вина Светлана ушла в спальню первой. Виктор еще целый час сидел за столом с Вадимом, разговор вёлся обо всем: о политике, о ценах на хлеб, о террористах, о женщинах. Когда Виктор уже начал откровенно зевать, Вадим, провожая его наверх, сказал:
– Знаешь, Витя, таких женщин у тебя ещё не было: красивая, добрая, умная.
– Я знаю, вот потому и боюсь? Может это всё несерьезно с моей стороны, а? Она встретила мужика, холостого, независимого, хорошо зарабатывающего, он ей по-нравился, несмотря на разницу в возрасте в 18 лет, а потом грядёт разочарование. А я уже разочаровываться не могу, нет времени.
– Да! Наговорил, накрутил ты, Виктор. Я думаю, надо немного подождать, а там как говорил Сталин «война план покажет».
– Ладно, спасибо тебе, спокойной ночи.
– Спокойной ночи. Утром рано будить вас не буду. Я с утра, часов в пять, уйду по хозяйству, а вы спите. Приду, будем делать шашлык из барашка, как обещал, слово офицера закон, – и он рассмеялся.
Когда Виктор вошел в комнату, он увидел, что Светлана спала с левой стороны кровати, на его стороне горел ночник. Он с удовольствием разделся и нырнул под одеяло.
Светлана спала или претворялась, но дышала ровно, спокойно. Виктор лёг на левый бок, выключил ночник и почти мгновенно, как умеют только военные люди, уснул.
Когда он открыл глаза, на улице было уже светло, вовсю пели птицы, и где-то недалеко куковала кукушка. Светлана, облокотившись на ладонь и на подушку, смотрела ему в лицо.
– Доброе утро, Виктор. Я уже минут двадцать наблюдаю за тобой. Тебе, наверное, что-то снилось в конце, я видела по тому, как менялось твое лицо: то оно было добрым, то сразу жёстким, колючим, как кактус.
– Доброе утро, Светочка. Я очень хорошо выспался и тебе не мешал даже, ты так хо-рошо спала, что я пожалел тебя и не стал будить ночью.
– А может, я хотела, чтобы ты меня разбудил? – она лукаво посмотрела в его глаза и улыбнулась.
–Мы вчера оба устали,выпили, парились в бане, так что милый доктор толку от меня в час ночи уже никакого не было.
– Ну, допустим, это знает только женщина, есть толк или нет. Но, уж, коли так, вышло, ничего не попишешь. Я думаю, что своим хорошим поведением я заслужу благоволения и, ты пригласишь меня в свою квартиру, где уже семь лет не было женщин, (запомнила «зараза») и уж тогда…
– Ну, что тогда?
– Тогда ты узнаешь, какая я коварная и ненасытная. Немного добрая, если ко мне с добром, и страшно вредная, когда ко мне со злостью.
– Вот ты оказывается какая, и открываешься только утром. Знал бы, что ты такая, лёг бы на полу, – и он рассмеялся собственной шутке.
Она откинула одеяло и, на цыпочках подошла к окну, Виктор даже опешил, она снова была голая, как в бане. «Значит, она так и спала, ждала, что он воспользуется обстоятельствами и трахнет её, а он заснул как дурак». Виктор в мыслях посетовал на себя.
Глядя на её спину, попку, ноги, Виктор который раз признавался себе, что такого совершенства форм, фигуры у женщин, он просто не видал, а перевидал он их, голых достаточно.
Он вновь и вновь любовался ею, а она совсем его не стеснялась.
Но, одновременно с этим, он чувствовал, что это посягательство на его свободу, независимость, вседозволенность и бесконтрольность.
За семь лет он уже привык к такой жизни и понимал,что если рядом будет Светлана, то он уже не сможет «заруливать» к своим подружкам, остаться ночевать или просто сходить с ними в ресторан, кафе.
И у него уже рос внутренний протест. Как в анекдоте, про мясорубку, которую старый холостяк хотел попросить у своей соседки с верхнего этажа, чтобы пригото-вить пельмени. Но мысли о том, что она может посягнуть на его мужскую свободу, которые шли ему в голову с первого до пятого этажа, пока он к ней поднимался, привели его к тому, что как только она открыла дверь, он тут же выпалил: «Да, по-шла ты на хрен со своей мясорубкой»-повернулся и, оставив опешившую женщину, пошёл вниз домой.
Виктор тоже не хотел глубоких отношений со Светланой, он чувствовал, что это добром не кончится, пока он к этому не был готов. Да и разница в возрасте для не-го многое значила.
– Свет, я прошу тебя, оденься, не слушай меня. Ты великолепно выглядишь, я лю-буюсь твоим телом, но я очень смущаюсь, когда я смотрю на тебя.
– А ты не смотри, отвернись.
– Не могу! Мне нравится на тебя смотреть, я еще в бане на тебя налюбоваться не мог.
Она стояла, повернувшись к нему лицом, откровенно демонстрируя свое тело, соски торчали, как карандаши, лукаво смотрели глаза: «Смотри, вот она я, хочешь, буду твоей, только пожелай».
Но Виктор уже окончательно принял решение: сегодня ничего не будет, а потом? Потом или «ишак сдохнет, или падишах умрёт». Он отвернулся от нее, свесил ноги с кровати на ковер и стал одеваться.
Поняв, что от Виктора, видимо, ничего не добьешься, Светлана тоже стала одеваться. Он спиной чувствовал её злость, нервозность, но решение уже было принято раз и навсегда!
Они оделись, умылись в ванной на этом же этаже и спустились вниз. Хозяйка уже хлопотала за столом, часы на стенке показывали ровно девять утра.
– Доброе утро, Света, Виктор! Как спалось на новом месте? – лукаво спросила Люд-мила.
– Людочка, спали мы прекрасно. Я, как поднялась наверх, залезла под одеяло и тут же вырубилась, сон сморил, даже не слышала, как Виктор пришёл. И так хорошо спала, что едва проснулась минут десять назад (вот ведь врёт, уже около час не спала), воздух у вас тут чудесный, – Светлана искренне говорила эти слова хозяйке.
– Да, я тоже спал, как убитый, очень понравилось у вас спать, а воздух уж точно целебный, только для отдыха и сна, - добавил Виктор.
- Давайте пить чай, скоро и Вадик придёт. Прошу к столу, я пирогов напекла. Мы сельские жители встаём рано. Вадик то вообще встаёт с рассветом.