Мы полетим, конечно!

Михаил Стародуб
     Припожаловал в наш город господин, который любит сверлить дырки электродрелью.
     Мало того, поселился господин на нашей улице.
     Но и этого, к сожалению, тоже не хватает для полной ясности: квартира означенного типа оказалась в доме и подъезде, где живет автор и его семья.
     Каждое утро, в семь часов, сверлильщик с большим энтузиазмом принимался за дело.   
– Д-р-р-р! – скрежетало над самым ухом со всех сторон.
– Ж-ж-ж-жсс! – иногда для разнообразия шипело под самым носом.
– Туп-туп-туп! – стучало время от времени (как будто уже совсем у тебя в голове). И всякий понимал: «туп» означает, что господин лупит молотом по стене, намечая места, куда начнет вгрызаться сверлом с еще большим удовольствием.
     И опять…
– Ж-ж-ж-ж! Д-р-р-р! Туп-туп-туп!
     И снова. До позднего вечера. 
     Если бы он мог, то, конечно, скрежетал и ночью. Но боялся, что тогда в нем самом наделают лишних дырок. В голове, или, для разнообразия, под носом и над ухом. Правильно, между прочим, боялся!  Такое желание возникало. К позднему вечеру, регулярно.
     Но, во-первых, до утра агрессия иссякала. А во-вторых, жители нашего подъезда надеялись, что когда нибудь господин продырявит же, наконец, все стены, потолки и полы своей квартиры? Вокруг него будут сплошные отверстия, прорехи и пустоты. А рядом с нами наступит тишина, придет долгожданное облегчение.
     Но пока, господин все еще продолжал скрежетать и вгрызаться. А в перерывах лупил молотом.
     Из за этого Ежиков – наш сосед по лестничной площадке – решил срочно научиться играть на музыкальном инструменте. Чтобы спастись от шума.  И спасти нас, своих соседей. Прибежал он в магазин.
– Скорее продайте… – говорит, – что нибудь оглушительное!
– Не желаете ли, ударную установку? Берите палочки и лупите, изо всех сил оглушительно!
– Нет. В нашем доме уже есть, кому лупить изо всех сил. Не хочется повторяться.
– Может быть, возьмете рояль?
– Он займет слишком много места. К тому же, рояль стоит кучу денег.
– А если что нибудь из духовых? Попробуйте, вот эту серебристую дуду.
     Дуда ослепительно сияла. В случаях крайних можно было смотреться в нее, как в зеркало. Она была недорога и миниатюрна. Но дудела, будь здоров, как! Продавец с большим успехом продемонстрировал ее возможности, сыграв бодренький военный марш.
     И вот начал Ежиков по утрам дуть в серебристую дуду.
– П-р-рп! П-р-рп! П-р-рп!
     Получилось то, что надо: дуда рявкала и сразу спасала Ежикова от шума. Но, к сожалению, спасала только его одного. Потому, что ни в коем случае не следовало начинать в нее дуть. Звуки, которые извлекал Ежиков, раздражали, были, определенно, неприличными. Казалось, в его трехкомнатной квартире поселилось стадо диких слонов, которые время от времени… прошу прощения… м-м-м… пукают (еще раз прошу прощения!). Громоподобно, разнообразными способами и совсем не музыкально (если этот физиологический акт вообще может иметь какое то отношение к музыке).
      Теперь даже скрежет сверла не казался таким дисгармоничным.
     Жители нашего дома сразу решили сломать дуду. Или, в случае крайнем, сломать Ежикова. Но тот оказался мужиком бессовестным и не из робких. Дуду не отдал.
– Разве человек…П-р-рп! Не имеет права изучать… П-р-рп! П-р-рп! Любимый инструмент?! – возмущенно кричал он из-за запертой двери. – Прошу подождать результатов. П-р-рп! П-р-рп!
     И все стали ждать.
     Оказалось, что у Ежикова нет, не только совести, но и слуха. А может быть, ему бракованный инструмент продали: звуки из дуды, по-прежнему раздражали, представляясь, все более бесстыдными. Самые непристойные фантазии рождались в голове, когда Ежиков начинал дуть в дуду. Детям моложе 16 лет это могло принести вред. Оставалось ждать, что однажды Ежиков разорвется, не выдержав напора собственного воображения.
     Население нашего дома стало нервным. Каждый волновался с раннего утра. 
     Чтобы развеять всеобщую нервозность, Иван Иваныч Бугаев – подрывник, полковник в отставке, – который работает на пороховом заводе, однажды привез со службы целый грузовик петард, шутих, огненных колес, разноцветных ракет и хлопушек, остального, из чего так приятно соорудить фейерверк на балконе второго этажа.
      Каждый вечер Иван Иваныч затевает праздничный салют в ознаменование того, что ни в коем случае не стоит нервничать по пустякам, и даже из-за серьезной причины.  Оказалось, что хлопушки и огненные колеса – эффективное утешающее средство. После доброго фейерверка – стадо слонов из квартиры Ежикова – представляется стайкой комариков. Правда, разноцветные ракеты, взлетающие с балкона второго этажа, не всегда управляемы. Но, во-первых, все об этом знают и стоят наготове у своих раскрытых окон с огнетушителями и ведрами с песком, а во-вторых, до сегодняшнего дня, только одна из ракет угодила куда не надо, в квартиру Гайкина, проживающего на последнем этаже.
     Полыхнуло слегка, а сгорело и вовсе чуть-чуть, но Гайкин трусоват, ночует теперь в машине, припаркованой у входа в подъезд. Каждые пол часа, он включает сигнализацию, или просто жмет на клаксон, чтобы никто не беспокоился: мол, он, Гайкин жив и не в обиде за случайную ракету. Разумеется, мы пытались объяснить, что никто за него и так не беспокоится, но Гайкин – человек излишне мнительный, а теперь, кажется, еще и слегка ушибленный ракетой.
     Очень скоро Завьялов с предпоследнего этажа ворвался в лифт и, объявив его заповедной территорией, решил лично охранять подъемный механизм от вандалов, оставляющих на стенах кабины надписи в жанре «русские графитти». «Охранять» – это означало, по мнению Завьялова, ездить туда-сюда и никого в лифт не пускать.
     В ответ на это, жена Завьялова начала стучать по батарее центрального отопления. Видимо передавая морзянкой сообщения в пространство с просьбой о помощи и финансовой поддержке. По ритму и размеру, можно высказать предположение, что сообщения исполняются в стихотворной форме.
    Несколько позже частный коммерсант Флюс – арендатор нежилых чердачных помещений – продал через Интернет крышу нашего дома, покрытую листовым железом. Прилетела команда рабочих на двух вертолетах и, вместе с крышей, прихватила чугунные балконные решетки некоторых жильцов, которые в это время были на работе. К счастью, по уважительным причинам, большинство жильцов на работе отсутствовало. Эти свои решетки не отдали.      
     Тогда Семенов – арендатор нежилых помещений первого этажа – продал свой скелет   музею изящных искусств. Заодно – продал и наши. И что удивительно, музей без промедления купил у него все скелеты без согласования с их владельцами!
     Что, ж… население дома начало готовиться к полету в соседнюю галактику. И мы, что прекрасно, скоро туда полетим! Деньги за билеты в один конец уже сданы коммерсанту Флюсу. Вызов – за смешную сумму – помог устроить арендатор Семенов. Иван Иваныч Бугаев – полковник в отставке и подрывник – привез с порохового завода несколько цистерн звездного топлива.  Мы полетим, конечно, никто в этом не сомневается. Только найдется ли во Вселенной подходящее место? Кому мы нужны такие, со своим сверлильщиком, серебристой дудой Ежикова, и скелетами, принадлежащими городскому музею изящных искусств?