Однажды ко мне на приём пришла молодая, симпатичная, дорого одетая женщина.
- Доктор, я предательница!.. - с ходу заявила она.
Проработав двадцать лет психотерапевтом, я слышал много разных признаний, так что это заявление не стало для меня чем-то из ряда вон выходящим. Психотерапевт - он ведь, как священник. Выслушать и понять - вот в чём его предназначение. А уж в чём только мне не признавались!..
- Я выросла в маленьком областном городке на Урале, - начала свой рассказ Вера, так представилась мне женщина. - В выпускном классе влюбилась в одноклассника, да и он отвечал мне взаимностью. Сразу после школы поступили с ним в один техникум, единственный в нашем городе, и к концу первого курса сыграли свадьбу. Жить стали у моих родителей в небольшой трёхкомнатной "брежневке", где нам выделили комнату, которая не была проходной, что уже считалось по тем временам огромным преимуществом.
Я слушал молча, не прерывая, и ободряюще кивал, понимая, что Вера скатывается на детали и подробности, оттягивая момент, когда нужно будет рассказать о главном.
Вера выдержала минуту и продолжила:
- Я забеременела почти сразу. Беременность протекала тяжело, а стычки с мужем, которого, как оказалось, я совсем не знала, учащались с каждый день, и только поддержка родителей помогала мне учиться и как- то держаться. Через семь месяцев я родила недоношенную девочку с тяжёлой формой ДЦП. Нет, не подумайте, я не оставила её в роддоме, но мне было больно и невыносимо просто видеть дочь, не то что нянчиться с ней. Муж сбежал почти сразу же. А я молодая, восемнадцатилетняя сама ещё девчонка, катая коляску с ребёнком-инвалидом, сходила с ума от безысходности. И в один из хмурых осенних дней я поняла, что если не выберусь из всего этого, то сойду с ума.
Оставив малышку на попечение родителей, я сбежала в Москву. Не стану утомлять вас подробностями, как мне было трудно и столице в самом начале. Скажу только, что остановилась у дальних родственников на первое время, нашла работу официантки, сняла комнату и на следующий год поступила в институт, работала и училась заочно. И боялась приехать домой даже на несколько дней. Мне было страшно увидеть её - свою больную дочь. Из писем родителей я знала, что девочка стала понемногу говорить и ходить.
Первый раз я приехала домой через шесть лет после моего отъезда, тогда я только окончила институт. Надо сказать, что мои родители сделали всё возможное для лечения внучки, и девочка могла говорить, хоть и нечётко и ходить, сильно хромая. Я пыталась наладить общение с дочерью, которая знала меня лишь по фотографиям, но проплакав две ночи, позорно сбежала опять в Москву.
- Простите, - я всё-таки решился задать Вере вопрос. - А как зовут вашу дочь?.. Вы ни разу не назвали её по имени.
- Катя, её зовут Катя. Так назвала её моя мама, - ответила женщина.
- Продолжайте, - я ощутил подступивший к горлу комок.
И Вера продолжила:
Жизнь в столице потихоньку начала налаживаться. Я стала работать бухгалтером в крупной фирме, потом главным бухгалтером,... а потом я вышла замуж.
Мой муж, довольно состоятельный человек, захотел детей, и я не смогла сказать ему "нет". Я наблюдалась в лучших клиниках, была окружена любовью и заботой и ровно через девять месяцев родила двух здоровых мальчиков-близнецов. Муж был на седьмом небе от счастья, я, конечно же тоже, но с рождением сыновей я стала чуть ли не каждый день думать о больной дочери. До рождения мальчишек я как бы оградила себя от мыслей о ней, только деньги посылала исправно. Но с рождением близнецов что-то изменилось в моей голове.
Сейчас Илюше и Тимоше уже по три года, и моя больная девочка снится мне почти каждую ночь. Мужу я так и не рассказала о ней. Боюсь.
Доктор, вы понимаете, я предала её первый раз, когда бросила почти грудную на родителей, я предавала её все эти годы, я предала дочь, когда не рассказала о ней мужу. И я не знаю, что мне делать сейчас. Мне так страшно потерять супруга, потому что я совсем не уверена, как он отнесётся к чужому больному ребёнку и к тому, что четыре года я скрывала этого ребёнка. Что вы мне посоветуете? Как мне сейчас поступить? Рассказать Олегу о дочке?
Вера вопросительно и умоляюще смотрела на меня. А что я мог сказать этой женщине?..
Голову буравила ужасная мысль: "Получается, что я тоже предатель? А что может посоветовать предатель предательнице?"
- Вера, я не смогу вам помочь. Деньги за визит будут вам возвращены. Извините...- произнёс я глухо, отводя глаза.
---
Восемнадцать лет назад у меня и у моей красавицы жены родился сын с сильнейшей формой ДЦП. Я настоял на том, чтобы оставить ребёнка в роддоме. Догадываюсь, что жена всё же разыскала его позже и навещала все эти годы в доме малютки, интернате, а сейчас навещает в доме инвалидов. Да... я догадываюсь, но ничего не хочу знать об этом!
А сына, которого я ни разу не видел, зовут Виктор - так назвала его моя жена - об этом мне стало известно случайно после подслушанного мной разговора по телефону жены и работницы дома малютки.
Но мне это совершенно неинтересно!