Ян Вермеер «Мастерская живописца» (ок.1665г., Музей истории. искусств, Вена).
ТВОРЧЕСТВО ЯНА ВЕРМЕЕРА ДЕЛФТСКОГО - ЧУДО ЖИВОПИСИ
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА
Бывают в истории искусств ситуации, в реальность которых трудно поверить.
Именно так, из серых будней небытия к сиянию мировой славы шагнул из тьмы сверкающе юный мастер из Делфта - Ян Вермеер. Лишь слепой случай помог открыть гениального художника, о котором все спокойно забыли.
Начало было весьма прозаично. Однажды где-то в середине 19-го века судьба политического эмигранта привела французского критика Теофиля Торе в Гаагу. В первый день с утра он решил посетить музей. Долго, долго бродил по анфиладе залов. Он внимательно изучал полотна и скульптуры прекрасного собрания и вдруг замер, ошеломленный.
Среди привычных по тону коричневатых, пожелтевших и потемневших картин голландских живописцев XVII века он с изумлением увидел озаренный, словно изнутри, мерцающим холодным голубоватым светом, почти современный по живописи пейзаж.
Название картины гласило: «Вид Делфта». Автор – Вермеер Делфтский. В эту минуту из забвения восстал один из самых замечательных художников планеты.
Экспансивный парижанин немедля поклялся посвятить всего себя розыскам шедевров неведомого ему мастера. Вскоре он смог заразить своим энтузиазмом таких ценителей искусства, как Теофиль Готье, братья Гонкур и Максим Дюкан.
С легкой руки Теофиля Торе Вермеера стали называть «Делфтским сфинксом».
Через десяток, другой лет после тщательных поисков почти все картины мастера из Делфта были обнаружены. Их оказалось немного - меньше сорока. Колесо славы закружилось.
Парадокс в том, что шедевры Вермера открыли в центре Европы, в Голландии, в стране, где он жил и работал сравнительно недавно – в XVII веке.
Писал Вермеер в Делфте, где живопись ценили и понимали.
Как же его не углядели? Случилось так, что Вермеер словно затерялся среди маститых жанристов...
Невероятный ажиотаж разгорелся вокруг вновь открытого имени голландца. Фантастически возросли цены на его холсты. Кстати, этот процесс продолжается и ныне.
Попытки хоть как-нибудь прояснить биографию художника оказались безуспешными.
Канва жизни Вермеера Делфтского - легенда, настолько отрывочны сведения о его судьбе. Архивы молчат.
Сохранилась чудом запись, сделанная французским дворянином Бальтазаром де Монкони, посетившим в 1663 году студию Вермеера и начертавшим в дневнике:
«В Делфте я видел живописца Вермеера, который не имел ни одной своей работы. Зато одну из них мне показали у местного булочника, заплатившего за нее 600 ливров, хотя она изображала лишь одну фигуру – ценою, на мой взгляд, не более чем в шесть пистолей…».
Не будем осуждать расчетливого путешественника, расценивающего произведения искусства по количеству фигур - поштучно. Но в этих немудреных строках - отражение тяготения покупателей картин к многофигурным композициям с затейливым сюжетом. Однако не надо ничему удивляться. Слишком необычен зрителю был талант Вермеера. Хотя язык его творений предельно ясен.
Задумайтесь, как чудовищно, что забытый всеми земляк Рембрандт ван Рейна из Делфта, обремененный огромной семьей (после его смерти остались восемь сирот, рыдающая вдова и пачка векселей неоплаченных долгов), тяжело больной художник умирал, когда ему было всего сорок три года...
Вермеер, который в течение двадцати с лишним лет создавал уникальные по своей новаторской свежести, миропониманию и глубине проникновения в душу людей сюиту полотен, поражающих нас сегодня не только почти античным совершенством формы, но и поистине импрессионистическим, пленэрным чувством цвета.
Непостижимо сложны, фатальны судьбы великих живописцев!
Картина Вермеера «Мастерская живописца» (ок.1665г., Муз. ист. иск., Вена). Чья-то рука властно отодвинула тяжелую узорчатую портьеру. За массивными складками драпировки перед нашими глазами открылась светлая студия художника. В этой большой комнате проходит, по существу, немалая часть жизни каждого человека, посвятившего себя радостному и горькому труду - живописи.
В мастерской тихо, а за стенами, невзирая на удачи и неудачи художника, бурлит, клокочет неутомимая жизнь. Только отдаленный гул напоминает о безостановочной карусели событий, отмеряющих бег коротких часов бытия
Мерцающий ровный свет озаряет студию: бронзовую люстру, большую карту семнадцати голландских провинций, висящую на стене.
На приземистом столе разбросаны атрибуты профессии художника: гипсовая маска, раскрытый альбом, толстый трактат о живописи, груда пестрых тканей.
В лучах дневного света позирует девушка в голубом фантастическом одеянии с ломкими складками. Модель, видимо, призвана изображать античную богиню Славы. Ее милую головку украшает венок из лавровых листьев. Неловко прижимает она к груди тяжелый фолиант, неумело держит длинную медную трубу.
Все эти многозначительные предметы никак не вяжутся с ее смущенной улыбкой и потупленным взором. Ясно одно: перед нами никак не богиня, а просто смертная девушка - простодушная, застенчивая, скромная.
Однако неумелость и неловкость натурщицы не смущают художника. Думается, что все эти несуразности были задуманы им самим.
Но узнать настроение Яна, увидеть его лицо мы не можем. Живописец сидит к нам... спиной.
Художник не пожелал оставить свой образ ни в одной своей картине.
Итак, отвернувшись от нас, мастер уселся на массивный табурет из резного дерева. Устойчиво расставил крепкие, мускулистые ноги. Черный бархатный берет сдерживает мягкие, пушистые волосы, свободно падающие на покатые плечи плотной фигуры в нарядном черно-белом костюме. Перед живописцем мольберт с туго натянутым загрунтованным и тонированным холстом.
В левой руке муштабель - опорная палочка, не дающая уставать правой руке и придающая большую точность мазку.. На почти чистом полотне «а-ля прима» намечены первые листки лавра, венчающего головку модели.
Глядя на «Мастерскую художника» и так мало зная о жизни Вермеера, хочется воскликнуть:
«Мэтр, обернитесь! Явите нам свой лик. Поведайте о своей судьбе. Скажите хоть слово!»
Но холст безмолвен. «Делфтский сфинкс» не желает открывать своих тайн.
Исследователи не раз отмечали особый характер откровения, присущий этой картине. По этой причине живописная «Мастерская» так и не покинула реальной мастерской Вермеера.
После смерти художника вдова приложит все усилия, чтобы сохранить эту работу для себя. Кстати, это почти единственное полотно, оставшееся у семьи Вермеера после его кончины.