Опухший от компьютера, с горящим от телефонной трубки ухом, я обычно выползал в коридор и там, где он загибался буквой «Г» и заканчивался, вставал возле окна и смотрел на хоздвор. Возле забора, сразу за мусорными баками, рос большой раскидистый орех. Я глядел на его ровный серый ствол, крупные, похожие на лодочки, листья, и думал, что теперь уже точно подхожу под термин «офисный планктон», что ни о чём, кроме работы, не могу думать и, в своем сером пиджаке, уже совсем скоро сольюсь с окружающей офисной мебелью. Кто-нибудь завтра зайдёт в офис и сядет мне на ноги, не заметив меня в кресле.
Листья ореха постепенно наливались солнечной желтизной, потом вдруг срывались и бесшумно падали вниз, иногда даже не по одному, а целыми пучками. Неделя, другая, и вот орех уже совсем облетел. Задули ветра, побелели лужи, закружилась позёмка — пора составлять годовой отчёт. Холодная снежная зима, растянувшаяся на полгода, сугробы вокруг мусорных контейнеров, шапки снега на ветвях.
Но в конце концов всё тает, проклёвываются первые робкие листики, затем орех покрывается зеленью, весело шумит, качая ветвями, радуется дождику, роняет крупные плоды, с клейкой буро-зелёной кожурой. И снова осень, снова листопад, а я всё стою у окна, разминая ноющую от компьютерной мыши руку, и смотрю, как облетают с ореха дни и месяцы.
* * *
Справа тянулась марь, рядами торчали близкие кочки, под которыми поблёскивала вода. Дальше всё было скрыто белёсым туманом, разлившимся целым морем до края земли. Слева угадывалась громада сопки, чёрная вершина терялась за ветвями ольхи.
Свичик замедлил бег, затем привстал на задние лапы, повертел головой и нерешительно двинулся вперёд.
- Мы неправильно идём? – Подал голос Сёма.
- Да всё правильно, - пропыхтел Свич, пролезая в щель между веток упавшей ольхи. – Тут заросло всё, да ещё ольха попадала поперёк… Ой!- он пискнул и начал судорожно молотить лапами по воздуху. – Я застрял!
Подоспевший Сёма с трудом вытянул друга из ловушки. Ветки упавшего дерева переплелись так густо, что образовали сплошной лабиринт, непролазный и непрогрызный.
Друзья переглянулись.
- Придётся в обход, - выдохнул Свич и с ужасом посмотрел на марь. Слои тумана перемешивались, лениво переползая друг через друга, как ужи на крыше старого омшаника, и свивались в длинные белые щупальца, тянувшиеся к железнодорожной насыпи.
Потихоньку, шаг за шагом друзья спустились с насыпи и медленно побрели по мокрой траве, косясь на кочки. Шкуры у обоих сразу отсырели. Небо стало дальше, и луна где-то потерялась. Наконец, они упёрлись в куст.
- Давай выбираться обратно на дорогу, - не выдержал хомяк. – Завал-то мы уже точно прошли.
- Давай, - испуганно сказал Свич. – Только как?
Они покрутились возле куста. Было такое впечатление, что он растёт сразу во все стороны. Ни пройти, ни проползти, ни перепрыгнуть.
Друзья сунулись было в траву, но она была высоченной, жёсткой, больно колола шкуру и цеплялась за лапы.
- Придётся назад, - сказал Сёма. – Может, всё же одолеем завал.
Они выползли из травы, и тут Свичик понял, что не помнит, с какой стороны они сюда пришли. Луна, как на грех, спряталась за большим деревом, чёрные кусты давили со всех сторон, подступая к сердцу, а туман уже добрался до грызунов и постепенно растворял в себе окружающие предметы.
- Ты главное, не бойся, - прошептал Сёма. – Держись за меня, а то потеряемся.
Он отчаянно вертел головой и пятился, держа друга за лапу, как вдруг зацепился за что-то и упал, завалившись на спину.
- Сёма! – Жалобно крикнул Свич.
- Сейчас, - прокряхтел хомяк, поднимаясь. – Тут какая-то проволока.
Он потянул проволоку на себя и обнаружил, что она тянется куда-то вверх. Держась за проволоку, он проковылял ещё несколько шагов и увидел покосившийся столб, с которого проволока свисала на землю.
- Это же телефонная линия, - сообразил Свич. – Это провода! – Закричал он. – Они шли вдоль дороги! Значит, нам надо налево!
Он увлёк за собой друга и резво побежал, семеня лапами. Ещё полминуты, и они вскарабкались на насыпь. Свичик бухнулся на землю, чувствуя неодолимую дрожь в лапах, и закрыл глаза. Сёма, переводя дух, опустился рядом и посмотрел в сторону мари.
Над белой равниной клубились лохматые космы тумана, свиваясь в какие-то жуткие морды.
Сёма отвернулся.
* * *
Бежать снова стало трудно. Под лапами то и дело чавкало. Обходя небольшие лужицы и петляя между стволов, Свичик вдруг с размаху влетел во что-то липкое, мерзкое и испуганно заверещал. Сёма вытащил морского свинтуса из паутины, тот трясся, как осиновый лист.
- Мы не дойдём, - пропищал он и прижался к хомяку.
- Дойдём, - сказал Сёма, не веря сам себе. – Обязательно. Пока луна светит. Пошли.
Они снова потопали по насыпи. Зажурчала вода – впереди показался ещё один мост. Три широких обтёсанных бревна лежали рядышком, как клавиши пианино. Свичик пробежал их и попытался с разгону заскочить на другой берег. Лапы заскользили по траве, Сёма подтолкнул его сзади, и свинтус, потеряв равновесие, растянулся на чём-то деревянном.
Подняв морду, Свичик не поверил глазам – он лежал на шпале, а шпала упиралась обеими концами в рельсы, уходившие вперёд, в темноту.
- Рельсы!- изумлённо выдохнул Сёма. – Значит, не всю дорогу разобрали?
Свичик подобрал под себя лапы и медленно выпрямился. С левых усов свисала прилипшая мокрая травинка. Не обращая на неё внимания, Свич подошёл к рельсе, встал на задние лапы и, подтянувшись, легко запрыгнул на неё. В свете луны, клонящейся к горизонту, тускло-серебристыми ниточками протянулся путь домой, пропадающий за поворотом.
Маленький, собранный, упрямый Свич засеменил по рельсе, пригнувшись и не сводя глаз с луны...
Продолжение следует...