Соньке надоело заплетать косы, вернее, косички, а еще вернее, мышиные хвостики. В школе уже многие девочки носили короткие современные стрижки, но родители строго-настрого запретили ей стричься. Можно было бы понять их, если бы у нее были густые пышные волосы, как у младшей сестры, а то … А как бы ей пошел гарсон! Она долго крепилась, носила конский хвост и мечтала с ним расстаться как можно скорее.
Закончив восемь классов, решила: пора! Пока родители были на работе, отправилась к своей однокласснице Людочке Беловой и осуществила свою мечту. Мать Людочки подравняла кончики, и Сонька, счастливая, не могла налюбоваться своей головкой – так она была хороша.
Наступил вечер, пора идти домой на родительский суд. Мать во дворе занималась хозяйскими делами, увидев остриженные волосы на голове непослушной дочери, закричала:
- Отец, отец, посмотри, что Сонька с собой сделала!
Отец вышел на порог, сурово взглянул на свою любимую дочь и промолчал.
- Вон из дома, негодница! – закричала мать и замахнулась на нее тем, что попалось под руку. – И не возвращайся!..
Сонька увернулась от тяжёлой руки матери и выскочила за калитку. Куда идти? Где ночевать? Рядом жила родная тетка (все дети любовно называли ее крестная), можно, конечно, к ней, но она вряд ли поймет четырнадцатилетнюю девчонку, да и не защитит - мать всегда попрекала ее бездетностью, на что та ничего не могла возразить. И Сонька вернулась к своей подруге, зная, что ее родители примут, накормят и уложат спать.
Наутро она попросила у Антонины Ивановны денег на поезд и решила отправиться к брату, служащему в Самарканде, чтобы он помирил ее с родителями, а остановиться можно будет у родной тетки Насти, живущей в небольшой деревушке в тридцати километрах от Самарканда. Дорога была ей хорошо известна – в прошлом году всем семейством гостили у нее. Антонина Ивановна не отказала, пожалев девчонку, накормила и дала с собой бутерброды – путь не близкий, часов пять езды.
Это было ее первое самостоятельное путешествие. Она стояла в тамбуре у открытой двери, дышала обдувающим ее жарким ветерком и вглядывалась в открывающиеся виды чахлой растительности и хлопковых полей. На одном из поворотов вагон резко дернулся, и она едва не вылетела в открытую дверь, чудом удержавшись за поручни. Видимо, ангел-хранитель пролетал неподалеку и подставил ей свое крыло. Бездетная тетка любила Соньку, часто говорила, что ее оберегает ангел-хранитель: сколько раз уже могла расстаться с душой ...
После крещения ребенка отец на радостях (первая дочь!) собрал родню отметить такое событие. Гуляли, как всегда, шумно, с размахом. Поскольку была уже зима, собрались в доме, натопили печь; ребенка положили в дальней комнате и забыли. Когда, наконец, вспомнили о виновнице торжества, она уже посинела от собравшегося угарного газа в непроветриваемой комнате. Едва откачали. Другой раз Сонька провалилась в отхожую яму, чуть присыпанную землей. Когда на крик прибежала крестная, девчонка уже по горло увязла – еще бы немного, и задохнулась. Ей было тогда лет пять. А буквально перед тем, как пойти в первый класс, ее укусил большой желтый скорпион; дом был глиняный, и скорпионы устраивали между кирпичами свои убежища, часто ползали по стенам, по двору, забирались на кресла, стулья. Крестная тут же убила паука палкой, дала ребенку несколько глотков самогона, чем-то натерла место укуса и забинтовала ногу.
Тетка Настя не очень обрадовалась непрошенному вторжению племянницы, но была к ней снисходительна. У нее была дочь Аня, ровесница Соньки; девочки подружились еще прошлым летом. Сестричка ввела ее в круг своих друзей, и Сонька целыми днями пропадала с новыми друзьями на речке, а вечерами ходила за пять километров на станцию за мороженым. По приезде тетка сразу же отправила ее к брату, чтобы он сообщил родителям, где она скрывается. Брат пожурил сестру и обещал выпросить у родителей прощение за побег. Пока шла почта, Сонька проводила прекрасные дни, бегая босиком по прибрежной траве, в которой прятались змеи. На одну из них ей пришлось наткнуться: наступила босой ногой и даже не почувствовала, только заметила, как из-под ноги юркнула желто-зеленая змейка и исчезла в траве. Сонька нисколько не испугалась, она змей не боялась – в своем городке в речке плавала вместе с ужами, которые ни на кого не обращали внимания и не нападали, но и ребятишки их лишний раз не трогали.
- Сонька, пойдем на речку,- позвала Аня, переделав все домашние дела, - Люська приехала, она будет прыгать с обрыва. Надо заметить, что с обрыва – метров десяти высотой - прыгали только мальчишки, а из всех девчонок на это была способна одна-единственная – Люська, которой все девчонки восхищались и старались подражать.
«Чем я хуже, - думала Сонька, следя за прыжками, - я тоже так смогу». В первый день не отважилась - все-таки страшно. Мальчишки с разбега отталкивались перед прыжком и летели на середину реки, где была безопасная глубина.Внизу обрыва находился выступ, спрятанный под водой, через который прыгуны перескакивали - именно он пугал всех девчонок. На второй день, как ни отговаривали Соньку, она разбежалась, остановилась у обрыва, закрыла глаза от страха и с криком рухнула вниз, конечно же, прямо на выступ. Ноги соскользнули с него на глубину, и девчонка села на дно, оглушенная ударом. Мальчишки попрыгали в воду, выкрикивая ее имя и шаря по дну. Она так бы и сидела, если бы ангел-хранитель не вытолкнул из воды. Мальчишки схватили ее и вытащили на берег, она быстро пришла в себя, девчонки облепили со всех сторон, стали ощупывать, не сломала ли чего. Соньке повезло – отделалась сильным испугом без последствий. Больше на такие подвиги ее не тянуло. Тетке ничего не сказали, иначе бы она живо отправила ее домой.
Прошел почти месяц вольного житья, Сонька еще раз съездила к брату – он получил ответ с разрешением ей вернуться. Без приключений добралась до дома, где была встречена гробовым молчанием, но постепенно суровые лица родителей разгладились, и Сонька облегченно вздохнула – жизнь вошла в привычную колею.