Вороны.
Серко рысцой бежал по накатанной дороге. «Сынка принесла бы», - подумал Митрий о жене, как о корове. Его все чаще тянуло к Тамаре и он злился на фронтового друга: «Хорош, дружок, лучше бы набил морду. Сбежал как трус, гордый гляди-ка ты, руки не захотел марать. Пальцем больше
не трону Алену».
- Давай, дочка, привыкай к крестьянскому труду, - установив козлы, сказал отец, - ручку пилы держи прямо, не напрягайся. Так, так, тяни на себя, а теперь не трать силы, я сам протяну.
Помаленьку дело пошло. На дорогу недалеко от саней опустилась с шумом стая ворон.
- Карра, карра, - усевшаяся на оглоблю любопытная ворона, звала сородичей. Приближаясь к саням, вороны мелкими шажками прыг, прыг, прыг, запрыгали по снегу к саням. Серко, перестал жевать сено, и тревожно за-ржал, переступая с ноги на ногу.
Вороны с шумом уселись на деревья, но тут же снова слетели на снег рядом с санями.
- Ах, ты, негодница, - запустил Митрий снежком в ворону, которая, пыталась поднять кисет с табаком. - Посмотрите-ка на нее! Осторожная птица, а не боится. Видит, что мы заняты.
- Пап, а разве вороны не в деревне живут?
- Нет, дочка, они в лесу недалеко от жилья селятся. - Смотри, на березе много старых гнезд, значит, воронья стая здесь живет. Вороны каждый год делают новое гнездо.
- Пап, гляди, гляди! Ворона твой кисет утащила.
- Далеко не унесет! Как нюхнет самосаду, бросит.
И точно кисет полетел вниз, рассыпая по снегу табак, а шнурок ветерок подхватил, падая, он медленно кружился.
- Каррю, - закричала ворона. Подхватила шнурок и уселась на дерево.
- Ну, как? Крепкий табачок? А шнурок, зачем тебе? Брось сейчас же!
Митрий укладывал на сани полутораметровое березовое долготье, которое готовили для бани, к лету дрова в самый раз подсохнут. Лора ходила вокруг деревьев, рассматривая на снегу путаные следы.
- Пап, а чьи это следы? Смотри, тут снег до земли кто-то раскопал.
- Рысак бегал, и, похоже, не один. Ишь ты, как утоптали снег.
Нагнулся, подобрал круглый листочек. Зайчиха траву ела, стало быть, скоро начнут зайцы в пары собираться, раз боровую матку из-под снега раскопали.
- Скоро, как снег сойдет, народятся зайчата, - задумчиво произнес отец.
- Видел.
- Ласскажи, они беленькие, да?
- Летом шубка у зайцев серо-коричневая, а зимой белая, чтобы легче было маскироваться.
- А что такое маскиловаться?
- Прятаться.
- Как в плятки иглать, да? А почему?
- Потому что боятся, чтобы их волк не съел.
- А че зайчики едят?
- Зайцы едят траву.
- А зимой? Зимой тлавки нету...
У Зойки глаза наполнились слезами.
- А зимой грызут кору с деревьев, сухую траву из-под снега раскапывают. - Вот и сейчас мы уехали, а они сено, что Серко не доел, подберут, - вставил отец.
- А маленькие зайчата где живут? Зимой им холодно.
- У нас в Сибири зайчата рождаются весной и летом. Через три-четыре недели становятся самостоятельными.
- Они без мамы ластут?
- Мама зайчиха приходит кормить их раз в день, и следит за ними, пока не подрастут
- Лаз в день это долго...
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/24/373