– Я правильно поняла: мы скрываемся от Вячеслава, инопланетян, и кого-то ещё? Ты говорил, что наш дом сейчас в руинах, а некоторые личности ведут себя неадекватно. Что ты имел в виду? – уточнила Ника, снимая обувь у порога и оглядывая холостяцкое жилище, в котором не было ничего лишнего.
Вся мебель, как и отделка стен, была деревянной и довольно скромной, и лишь большой тёмно-коричневый кожаный диван выбивался из общей картины и давал понять, что хозяин жилища – человек далеко не бедный.
– Давай я объясню тебе всё после того, как мы немного поспим! – устало зевнул Редфорд и обрадовался, что возражений не последовало. – Вон за той светлой дверью спальня и ванная комната, а справа – вход на кухню.
– Глупо спрашивать, есть ли у тебя детская одежда, да? – философски вздохнула его гостья.
– Сейчас мне надо немного отдохнуть, родная, а потом я съезжу город и куплю всё необходимое для тебя и доченьки, напишешь список. Тут есть чистые простыни, которые можно разрезать на пелёнки, а ещё у меня очень широкая кровать, где мы прекрасно поместимся все втроём. Я придвину её боковиной к стене, чтобы не бояться, что Викуся рухнет на пол посреди ночи. А ещё – вот, смотри, – открыв шкаф-купе, он вытащил оттуда большую плетёную корзину и оторвал с неё ценник, – я купил эту вещь для похода за грибами, но её вполне можно приспособить как люльку.
На дно корзины в несколько слоёв было уложено большое махровое полотенце, и Ника бережно опустила туда задремавшую малышку.
– Отлично, наш подосиновик сюда отлично вписался! – улыбнулся Редфорд.
– Подосиновик? – фыркнула Ника.
– Она родилась под осиной. Поэтому – подосиновик, – пояснил сияющий от счастья маг. – Поставь пока корзину на стол, я присмотрю за нашей малюткой, а ты иди прими душ. Одежду и полотенце найдёшь в шкафу в спальне. Там только мои вещи, но, думаю, ты себе там что-нибудь подберёшь. А я пока соображу нам чай и бутерброды.
– Здесь есть хлеб? – удивилась Ника.
– Да, в морозилке есть небольшие запасы, – кивнул он. – Разогрею в микроволновке и положу сверху шпроты и кабачковую икру, будет вполне съедобно.
– Звучит заманчиво, – пробормотала Вероника, внезапно осознав, как сильно она проголодалась.
Уставшая и сонная, девушка двигалась на автомате, как робот. Позаимствовав у Редфорда чистую одежду, она по-быстрому приняла душ, попила чай с парочкой бутербродов и отправилась с Викусей в спальню.
Как и говорил Редфорд, его кровать была не просто большой, а огромной, и девушка подавила в себе неожиданный укол ревности, стараясь не думать – кто и в каком количестве побывал тут до неё. По примятому ворсу пушистого ковра было видно, что раньше она стояла изголовьем к стене, но сейчас уже была развёрнута боковиной.
– Это моё убежище, родная, и кроме уборщиц раз в месяц, в этом доме других женщин не бывает, – неожиданно объяснил вышедший из душа маг, словно уловив её мысли.
Из одежды на нём были лишь свободные трусы-боксёры, и Ника невольно залюбовалась его отлично сложенной фигурой и накачанными мышцами.
– Ой, а где крыса? – внезапно вспомнила она про своего безбилетного пассажира.
– Этот грызун отжал у меня коробку из-под печенья, утащил под кровать и свил там гнездо из кухонного полотенца, – мягко рассмеялся мужчина, ныряя к ней под одеяло.
Сильные мужские руки обхватили девушку за талию и уверенно притянули к себе.
– Сбавь обороты, дружок: ты Викусю разбудишь, и вообще, давай не будем торопиться, ладно? – выразила протест Вероника, безуспешно пытаясь от него отстраниться. – Я же родила недавно, забыл?
– Не бойся меня, родная, я тебя не обижу, – заверил мужчина, зарывшись носом в её волосы. – Как же я по тебе соскучился! – в его голосе промелькнула такая боль, что у Ники сжалось сердце. – Люблю тебя безумно, веришь? – хрипловато задал он риторический вопрос, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Не волнуйся, я не стану набрасываться на тебя прямо сейчас. Подожду, пока у тебя всё заживёт после родов. А за это время ты узнаешь меня получше и привыкнешь ко мне. Я очень счастлив, что нашёл тебя и нашу дочурку, и я никому больше вас не отдам! – услышала Ника перед тем, как провалиться в глубокий сон.
– Ути-пути, зайка! Кто тут у нас такой хаёсенький? Вику-у-усик!!! Вик-подосиноВик! Грибочек мой глазастенький! – приглушённое мужское воркование быстро развеяло мутную пелену сна, и Ника резко села на кровати и протёрла глаза.
– Что ты делаешь? – удивлённо покосилась девушка на полуобнажённого Редфорда, который с энтузиазмом тряс перед лицом ребёнка деревянной ложкой, расписанной под хохлому.
– С доченькой общаюсь, – расплылся в довольной улыбке мужчина. – Вот, приобщаю её неокрепший ум к истокам народного творчества, – взмахнул он декоративным столовым прибором.
– Агу! – озвучила свой восторг малышка.
Ника точно помнила, что укладывала доченьку к стене, а теперь она лежала между ней и Редфордом, и вдобавок была закутана не в белую пелёнку, а уже в голубую.
– Ты её переодел? – сильно изумилась молодая мать и взяла малышку на руки. – Сколько часов я проспала? Наверное, она уже проголодалась, – озадаченно отметила Ника и не смогла сдержать улыбку, умилившись широко распахнутыми голубыми глазёнками и таким родным крошечным личиком.
– И переодел и покормил! – бодро отчитался мужчина.
– Чем покормил? – встрепенулась Ника.
– Всего ты спала четыре часа, а два часа назад я поменял Викусе пелёнку и приложил нашу доченьку к твоей груди. Ты была такой уставшей, что даже не проснулась, – с сочувствием посмотрел он на неё.
– А, ясно, – расслабилась она. – Ой-й-й, только не это! – воскликнула Ника, увидев ползущую к ней по-пластунски крысу.
Как застигнутый врасплох опытный разведчик, Шуня замерла на месте и сморщила носик от досады, что её заметили, и вот-вот прогонят. От растерянности её хвостик заметался из стороны в сторону, а через секунду этот разносчик микробов неожиданно издал приглушённый писк и взмыл в воздух.
– Редфорд!!! – испуганно вскрикнула Вероника, наблюдая, как грызун, сделав эффектный акробатический кульбит, завис в метре от лица малышки, панически махая лапками и крутя хвостом, словно пропеллером.
– Это не я, это… это Виктория! – потрясённо выдохнул маг.
– Это бесполезно, Алекс, мы уже прочесали все окрестные поселения, и больше нет смысла тут кружить, – увещевал Воина Света на капитанском мостике Лайтиэль. – В радиусе десяти километров никто не задействовал артефакты для создания порталов, и нет никаких колебаний энергетических полей. Возможно, кто-то сгладил энерго-вибрации перехода, но это умеют лишь маги высшего уровня, и своими силами нам тут не справиться.
– И что ты предлагаешь? Бросить поиски и вернуться в Орден ни с чем? – Алекс был мрачнее тучи.
– Нам нужна помощь, друг. Признай это, – мягко обратился к нему Мириэлис.
– Я не могу потерять её снова! – его крик был наполнен отчаянием.
В голове Алекса словно лопнула какая-то сдерживающая пружина, и он принялся крушить всё на своём пути – оставлять вмятины в перегородках, в ярости ломать приборы и даже пульт управления кораблём.
Вышедшие из ступора эльфы кинулись к нему, чтобы скрутить буйного воина, но Лайтиэль был отброшен назад одним мощным ударом кулака, а шустрому Мириэлису лишь с третьей попытки удалось вырубить его с помощью прибора, напоминающего электрошокер.
– Что вы с ним сделали? – дрогнувшим голосом спросила застывшая у двери в отсек Полина. Она уже успела привести себя в порядок: приняла душ и облачилась в костюм Космического Стражника, который невероятно ей шёл и подчёркивал все изгибы её стройного тела.
– Жить будет, – с трудом отозвался поднимающийся с пола Лайтиэль. – Мы, кажется, тоже… – потёр он ушибленную челюсть.
– Мы погрузим его в сон в капсуле регенерации и доставим в Орден, – мягко пояснил ей Мириэлис, окинув внимательным взглядом зелёных глаз. – Отлично выглядите, прекрасная леди. Вы очаровательны, – отвесил он ей комплимент, от которого девушка смутилась.
Она молча наблюдала, как эльфы подхватили мужа Вероники под руки и потащили в помещение напротив капитанского мостика, оказавшееся медотсеком. Поместив Алекса в большую прозрачную капсулу, внутри которой то и дело вспыхивали загадочные синие огоньки, они с чувством выполненного долга вернулись на место погрома.
– Я, пожалуй, пойду посплю немного в каюте. Отдохну перед встречей с сыном. А через сколько времени мы окажемся в Ордене? – робея, спросила Полина.
– Через час, – невозмутимо отозвался Мириэлис. – Если захотите расслабляющий массаж – дайте знать, – спокойно, как нечто обыденное, предложил он, и девушка растерянно кивнула.
– Ты бы лучше повреждениями занялся, – проворчал синеглазый эльф, пытаясь скрутить какие-то торчащие из стены провода. – А то не долетим и за полгода: рухнем по дороге.
– Конечно, брат, – покладисто согласился Мириэлис, но при этом ободряюще подмигнул землянке. Мол, если что – моё предложение в силе.
– Я, конечно, многое в жизни повидал, но чтобы младенцы крысу в воздухе крутили… – пробормотал Редфорд, озадаченно наблюдая, как Шуня живой летающей каруселью с пропеллером в виде хвоста выписывает круги над малышкой.
– Сделай что-нибудь! – в голосе Вероники звучала настоящая паника.
– Викуся, фу, отпусти мышку, лапонька! – ласково обратился маг к ребёнку, но эта маленькая шалунишка, издав радостное «агу!», совершенно не хотела расставаться с забавной игрушкой. – Интересно узнать силу её дара, – задумчиво отметил Редфорд.
Он мягко взмахнул рукой, и Шуня плавно поплыла в сторону двери, но малышка упорно сопротивлялась, не желая отдавать свой аттракцион без боя. Усердно пыхтя, она то и дело подёргивала крысу назад, пытаясь вернуть её, но маг всё же был сильнее.
– Сразу видно – моя дочь! – с восхищением наблюдал за её потугами Редфорд.
Границы возможностей Виктории были определены, когда Шуня долетела до дверей и с тихим писком рухнула вниз. Приземлившись на мягкий ковёр, испуганная крыса метнулась под кровать, чтобы потихоньку приходить в себя в гнезде из кухонного полотенца и коробки из-под печенюшек, и размышлять о том, что к такому жизнь её не готовила.
Лишившись игрушки, Викуся зашлась в протестующем плаче, и тут же оказалась на руках у Редфорда.
Укачивая и убаюкивая, он возился с ребёнком с таким счастьем и обожанием, что у Вероники отпали последние сомнения, что он является отцом малышки.
– Скучать не придётся… – пробормотала она, откидываясь на подушку и пытаясь примириться с мыслью, что её дочь способна на такие невероятные вещи.
– С вами не соскучишься! – глубокомысленно изрёк худощавый старец, оглядывая задумчивым взглядом приземлившийся на поляне посреди обломков летательный аппарат, двух эльфов, державших под руки Алекса в бессознательном состоянии, и Полину, облачённую в костюм Космического стражника с прилипшим к ней живым меховым воротником в виде испуганного домового.
– З-з-здавствуйте, – заикаясь от волнения, поприветствовала старца Полина. Она в шоке озиралась по сторонам, пытаясь понять: неужели эти руины – это и есть тот самый знаменитый Орден?
– И вам не хворать, – тяжело вздохнул он в ответ. – Зови меня Хантером и ничего не бойся, синеглазка, – заявил он и подошёл к Алексу.
– Он не оставил нам выбора, – попытался оправдаться за бессознательное состояние коллеги Лайтиэль, но Хантер пресёк все объяснения решительным взмахом руки:
– Тише! – шикнул на него старец, и накрыл макушку Алекса худенькой ладонью. – Вы прекрасно знаете, где он сейчас должен находиться. Ему нужно срочно явиться на базу ЦПКС и отчитаться об успешно сданном экзамене, иначе его вернут туда насильно и отправят на пятилетнюю переподготовку. Вы поможете ему составить рапорт, а в своих отчётах укажете, что Алекс сильно пострадал в битве с Роханом. Я подчищу ему память, чтобы он не рыпался домой на поиски Вероники, и его дезориентация будет выглядеть весьма логичной. Ему присвоят звание Космического стражника и отпустят домой на восстановление. А что будем делать потом – решим позднее.
– А что с его женой? – обеспокоенно уточнил Мириэлис. – Мы ведь так и не нашли её.
– И не найдёте, – спокойно заявил Хантер. – Но не волнуйтесь: и Вероника, и её дочь сейчас в полной безопасности. Их укрывает Редфорд, наш старейшина. Точнее – бывший старейшина, – поправился старец. – Но, пока они с ним, всё очень даже неплохо. Надо просто подождать, когда к Никусе вернётся память, и тогда всё встанет на свои места. Всё, летите, голуби, – убрал он руку с безвольно опущенной на грудь головы Алекса. – Попутного вам космического ветра!
Отвесив Хантеру поклон с истинно эльфийским изяществом, Космические стражники коротко попрощались с Полиной, пожелав девушке удачи, и унесли Алекса на корабль.
– Я ищу сына, – развернулась Полина к старцу, когда летательный аппарат бесшумно скрылся в облаках.
– Я знаю, – мягко улыбнулся он. – Пошли! – он засеменил куда-то вдоль руин, и через пару минут привёл её к незаметному входу в подземный бункер. – Заходи и будь как дома! – без усилий распахнул он перед ней массивную железную дверь.
Оказавшись внутри, Поля спустилась вниз на несколько ступенек, и пошла вслед за своим провожатым по длинному, хорошо освещённому коридору, облицованному мраморной плиткой. Миновав множество закрытых дверей, они натолкнулись на высокого широкоплечего брюнета с короткой стрижкой и лёгкой щетиной, одетого в спортивном стиле. Симпатичный, взлохмаченный, сексуальный – при взгляде на него у Полины неожиданно перехватило дыхание.
Судя по тому, как этот симпатяга остолбенел при виде её, Полина тоже не оставила его равнодушным.
– Отомри, Хармисон, и отведи эту синеглазку к Нику! – отдал ему приказ Хантер, и невозмутимо скрылся за одной из дверей.
– Э-э-э, привет! Я Хармисон, – мужчина вышел из ступора и протянул девушке ладонь. – Можно просто Харми.
– Полина, – девушка смущённо пожала его руку и оторопела, почувствовав, как от соприкосновения с мужской кожей пробежали не просто мурашки, а словно сладкий электрический ток.
Рот мужчины приоткрылся от изумления, и было ясно, что он ощутил то же самое.
– Ха-а-лми! – из одной из комнат выбежал хорошенький черноволосый синеглазый малыш, и с размаха впечатался в Хармисона. – Попа-а-ался! – с довольным личиком вцепился он ему в штанину.
– Солнышко моё! – ноги Полины подкосились, и она упала на колени рядом с сыном, заключив его в объятия, и её тело сотряслось в рыданиях.
– Ой, тётя, не надо плакать! – малыш ласково погладил её по голове. – Ты скажи Халми, если тебя кто-то обидел, и он тебя заситит! – кивнул он на совершенно растерявшегося мужчину.
– Я не тётя, родной, я твоя мама! – сквозь слёзы заявила она.
После приезда Полины в Орден прошло уже два месяца. Девушка прекрасно влилась в коллектив в отделе зачистки, подружилась с Юлей и Иринкой, и очень сблизилась с Хармисоном.
А малыш Ник прилагал все усилия, чтобы свести своих самых любимых людей – маму и человека, который заменил ему отца – вместе.
Впервые за долгое время Полина была абсолютно счастлива, обретя в Ордене настоящую семью, защиту, радость и любовь.
Здание было отстроено заново в рекордно короткий срок, и теперь внешне напоминало сказочный замок из белого мрамора с тремя башнями, который, по заверениям Хантера, был способен выдержать даже взрыв ядерной боеголовки.
Саймон с Юлей развели бурную деятельность по дизайну и строительству этого чудо-проекта, и теперь всё было почти готово: остались лишь внутренние отделочные работы.
Архангел с Марией снова встали у руля управления, Даниил им в этом активно помогал, а функции старейшин были возложены на Архангела, Хантера, Дэна, Саймона и Тора, так что свои задачи по защите людей Орден выполнял не менее эффективно, чем раньше. Правда, теперь было принято решение о полном отказе от убийств преступников, и все маньяки-социопаты отправлялись в надёжную тюрьму Ордена.
Единственным, что омрачало всеобщую гармонию, была неизвестность в отношении Вероники и Викуси.
Алекс должен был вернуться со дня на день в гордом звании Космического стражника, но никакой информации относительно местонахождения его жены по-прежнему не было, и порадовать его было нечем. Редфорд идеально замёл все следы и наслаждался семейным счастьем в лесном гнёздышке, спрятанном от всего мира.
Хантер сохранял невозмутимость, когда день за днём заходила речь о Нике, её дочке и их поисках, и уверенно заявлял, что с белкой всё в порядке, и время всё расставит по своим местам. О том, как сильно он на самом деле из-за всего этого переживает, знал лишь Эбонит. То в облике кота, то в виде человека, Ледяной принц как профессиональный разведчик всегда был в центре событий, не упуская ни малейшей детали в мимике, жесте или интонации окружающих.
Поэтому, в очередной раз забравшись на самую высокую замковую башню, Эбби даже не удивился, увидев там Хантера, который сидел на краю в виде ангела, устремив неподвижный взгляд куда-то за горизонт.
Босой, и обладающий кошачьей грацией, юноша бесшумно приблизился к нему, прекрасно зная, что Хантер чувствует его появление, и молча сел рядом.
Они оба уставились на заходящее за зеленеющие кроны деревьев медовое солнце.
– Мы найдём её? – тихо, с затаённой тревогой спросил Эбонит.
– Должны! – едва слышно отозвался Хантер.
– Так чего же вы ждёте? – раздался за их спинами громкий мужской голос, в котором звенела плохо скрываемая ярость.
– Алекс! – испуганно вскочил Эбби.
– Уйди, кот, – скривился Воин Света. Одетый в униформу Космического стражника, гладко выбритый, со шрамами на щеке и подбородке, короткой причёской и угрожающе прищуренными глазами он был воплощением брутальности. – У меня к этой белой вороне разговор есть.
– Хочешь проверить, умею ли я летать? – мягко усмехнулся ангел, поднимаясь на ноги. Он коротко кивнул растерянному Эбониту, и тот неохотно удалился.
– Скоро узнаю, – прорычал Алекс, надвигаясь на Хантера. – Но больше всего меня интересует, какая из частей твоего тела – руки, ноги или голова – достигнут земли первыми.
– Я понимаю твою злость, но поверь, так было нужно, – тяжело вздохнул ангел. – Наверное, я должен принести тебе свои извинения, но не стану этого делать, потому что не чувствую вины. Ты чуть не разнёс в хлам космический челнок, подвергнув опасности жизни двух коллег и одной гражданской. И едва не обрёк себя на пятилетнюю переподготовку в ЦПКС. Придя к выводу о твоей временной недееспособности, я принял решение за тебя. А теперь можешь меня убивать. И поздравляю со званием Космического стражника, юноша. Ты заслужил.
– Спасибо! – процедил сквозь зубы Воин Света.
– Кажется, мы наши её! – на крышу башни ворвался запыхавшийся Саймон, прижимающий к груди небольшой серебристый ноутбук. – Ой, Алекс, привет!
– Где? – встрепенулся тот.
– Вы должны это увидеть! – вместо ответа заявил Саймон, раскрывая свой ноут.
– Нет, любовь моя, на этот раз ты останешься дома! – Редфорд сладко поцеловал Веронику в губы, краем глаза наблюдая за притихшей малышкой.
Стоило ему накрыть ладонью аппетитную женскую грудь, как Виктория издала такой протестующий вопль, что едва не потрескались стеклопакеты в окнах.
Если к поцелуям малышка относилась просто настороженно, то все остальные сексуальные поползновения Редфорда к её маме пресекались решительным криком на грани ультразвука. Поэтому магу хотелось иногда выть от досады, что, несмотря на то, что за два месяца Ника восстановилась после родов и благосклонно относилась к его попыткам приласкать её, дочка реагировала быстрее и эффективнее любой полиции нравов.
Чего он только не перепробовал, чтобы справиться с этой ситуацией и получить наконец-то полный доступ к вожделенному телу: и дожидался, когда Викуся уснёт, и пытался уединиться с Никой в ванной и в других комнатах. Но малышка каким-то встроенным радаром всегда улавливала момент перехода к откровенным ласкам, и каждый раз устраивала моментальную истерику, после которой стены покрывались трещинами, лампочки взрывались, а мебель норовила воспламениться.
Сама Ника тоже была в шоке от такого поведения дочери и списывала всё на ревность, а из-за её усиливающегося дара везде таскала за собой небольшой огнетушитель – для душевного спокойствия.
Память к ней так и не вернулась, лишь каждую ночь ей снилось одно и то же – голубоглазый ангел, сидящий на башне какого-то белоснежного замка. Этот ангел был невероятно похож на того, что возник перед её мысленным взором, когда она была в плену у Вячеслава. Такой же голубоглазый атлет с огромными сияющими крыльями, который заключил её в объятия и с нежностью поцеловал в щёчку, и его приятная золотистая энергия чуть щекотными горячими волнами расплылась по всему её телу, накрыв самым настоящим блаженством. «Запомни это!» – с загадочной улыбкой подмигнул ей этот ангел, и теперь она вспоминала его всё чаще.
Она уже поняла, что спрашивать о нём Редфорда было бесполезно: маг тут же замыкался в себе или оборачивал всё в шутку, заявляя, что он будет для неё и ангелом, и кем угодно, и даже крылья вырастит и нимб нахлобучит.
А сейчас, когда Редфорд в очередной раз собирался съездить в магазин за покупками, Ника тщетно пыталась уговорить его взять её и Викусю с собой.
– Ну пожалуйста, не оставляй меня одну дома с малышкой! А вдруг она ещё какую-нибудь шалость устроит, подожжёт опять что-нибудь? Я боюсь, ты это понимаешь? – нахмурилась Ника.
– Прости, дорогая, но во время нашей последней поездки я чуть не поседел! Я же просил тебя не выходить из машины, но ты всё равно кинулась разнимать двух дерущихся идиотов! – с укором посмотрел на неё мужчина.
– Я так больше не буду! – пообещала она с честными глазами, но мужчина был непреклонен:
– Не волнуйся, я очень быстро, родная, туда и обратно! Привезу вкусняшек для тебя и новые игрушки Викусе. А ты пока отдыхай, почитай что-нибудь. О, ты занялась рисованием? – сдвинув задремавшую Шуню в сторону, он вытащил из-под мохнатого тельца сложенный пополам лист бумаги, на котором был изображён домик, зелёный лес и синяя луна.
– Это не моё! – изумлённо ответила Вероника. Поднявшись с кровати, она подошла к столу, чувствуя, как в душе всё похолодело от плохого предчувствия.
«Скорее Луна посинеет», – вспомнила она слова, сказанные Вячеславу, и его хрипловатый смех: «Это я тоже могу устроить!».
Внутри листа с рисунком оказалось послание, написанное красивым и чётким, практически каллиграфическим, почерком: «Добрый день, моя милая леди! Я очень рад, что у тебя всё хорошо. Твоя доченька очаровательна, и мне очень жаль, что она никогда не назовёт меня папой. Но, как говорят, всё к лучшему. У меня всё хорошо. Я путешествую по стране и впервые в жизни чувствую себя свободным. Подозреваю, что, когда ты вырывалась из моих рук, то укусила меня, и теперь я ощущаю желание помогать людям. Да, я сам в шоке. Хочу ещё раз поблагодарить тебя, что ты избавила меня от моих демонов, и желаю тебе поскорее обрести СЕБЯ. Вспомни всё, Вероника, не отказывайся от своего прошлого. Там была не только боль, поверь. Ничего не бойся и помни, что в этом мире нет ничего невозможного, и даже Луна может стать синей, если сильно захотеть. Ещё увидимся. С любовью, – твой…».
– Как он нашёл меня? И как проник в эту комнату? – Ника с испугом посмотрела на Редфорда.
– Наверное, отследил твою самодеятельность на дороге, – мрачно отозвался Редфорд. – Быстро собирайся, бери всё самое необходимое, надо срочно уходить отсюда. У меня есть ещё одна хижина, в средней полосе, и, чтобы до неё добраться, потребуются сутки.
– А это обязательно? – на лице девушке светилось сомнение. – Вроде, тон этого послания не агрессивный, без угроз. И я уже привыкла к этому домику, нам с Викусей тут нравится.
– Ты не понимаешь, – Редфорд мотнул головой и кинулся скидывать ползунки, игрушки, пелёнки и распашонки в большую сумку. – Если тебя нашёл он, то найдут и другие!
– Думаешь, меня кто-то хочет убить? – внимательно посмотрела на него Вероника.
– Я не знаю. Но возвращаться в Орден ещё рано, поверь! – в его голосе промелькнуло отчаяние, и Ника с неохотой присоединилась к внезапным сборам.
– Не знаю, как Редфорд это допустил, но Ника в своём репертуаре, – хмыкнул Саймон, просматривая с Алексом и Хантером отрывок из телепередачи «Чудеса на дорогах».
На записи с видеорегистратора было видно, как Ника воюет с двумя водителями: сначала те сцепились между собой из-за того, что не смогли разъехаться в узком переулке, а потом к этой потасовке присоединилась хрупкая блондинка.
Вырубив одного из мужчин точным ударом пяткой в висок, Ника увернулась от железного прута, который едва не прилетел ей в голову от второго драчуна, отобрала этот металлический штырь у бугая как конфетку у ребёнка, и зашвырнула подальше в кусты.
Но тут случилось непредвиденное: из машины, припаркованной неподалёку, выскочила немецкая овчарка и радостно кинулась за железной палкой, спровоцировав тем самым ДТП.
Решив включить срочную маскировку под фикус, блондинка нацепила на лицо выражение «да я просто мимо проходила», и боком-боком начала отход к ближайшему зданию.
– Где это? – руки Алекса дрожали от волнения и нетерпения.
– На границе с Финляндией, в районе Светогорска, – ответил Саймон. – Запись была сделана три дня назад, – добавил он уже в быстро удаляющуюся спину Воина Света.