- О! Профессор, приветствую!
Профессор, вырванный из раздумий, с досадой взглянул на говорившего: среди плевков мусора, гордо обозначив живот стоял радостный Лёха, местный «антиллигент». Держа в одной руке дымящуюся сигарету, а в другой, максимально отогнув мизинец с «золотой» печаткой, открытую банку пива, он, только что не вилял преданно хвостом, если б тот был.
- Здравствуй, Алексей, - ответил профессор, - что нового в Вашей насыщенной жизни?
- Вот, пиво новое! Ништяк! Рекомендую – я уже четвёртую банку досасываю. Хотите попробовать?
- Премного благодарен, но не хочу. А что-нибудь поглобальнее пива, в мировом, так сказать, масштабе, имеется?
- А как же, - самодовольно сважничал Лёха, хлебнув из банки и затянувшись сигаретой, - Мы с мужиками обсудили политическую ситуацию вокруг нас и подумали: если Запад вкрай оборзеет, то надо по нему жахнуть. Короче, пусть боятся.
- Господи, что ж вы всё жахаете то! Алексей, Вы пока-что жахаете по своей печени. И Вас боится Ваше будущее. А вокруг Вас, между прочим, мусор. Ударьте, лучше, по нему. Очистите свой двор и Родину от грязи. Уверяю Вас – сейчас это гораздо нужнее, чем громить таких же, как мы, людей на Западе. Даже если они нам не друзья.
- Ну-у, не знаю, - протянул Лёха, машинально бросив окурок на асфальт и притоптав его ногой, - Как-то это Вы сейчас непатриотично сказали. Что ж получается – мы с мужиками Родину не любим? А, ведь, все служили, присягу принимали. Все работают, семьи содержат. Ну и по субботам – пивка, там, пол-литру с устатку. Не, ну это же нормально!
- Алексей, - глубоко вздохнув начал ответ профессор, - я постараюсь сейчас объяснить свой взгляд. Вы же интеллигентный человек – думаю, поймёте.
- Ну так, ё… извиняюсь. Конечно, - с гордым великодушием, поправив печатку, согласился «антиллигент».
- Так, вот, представьте человека заражёнными глистами, - подавляя улыбку продолжил профессор, - И, вроде внешне ничего особо не заметно. Меж тем, больной начинает худеть и при этом много есть. У него портится настроение, появляется озлобленность на всё и всех. Парадоксально – он категорически отказывается признать проблему. А признание – первый шаг к решению. Но человек не задумывается о причинах изменений, так как считает себя правым.
Болезный постоянно чешет свой зад, вызывая насмешки окружающих. Огрызается в ответ, конфликтует, обвиняет. Но разве люди виноваты в нежелании подумать о лечении? Разве они занесли и развели у него грязь внутри?
- Нет, - согласился Лёха.
Профессор, кивнув головой, продолжал:
- Но наш больной упорствует, считая себя здоровым и нормальным. И в душе мечтает набить морду всем несогласным. Попросту – он сам губит свой организм. Пока, однажды, проблемы шевелясь не выползли наружу. Тут до него доходит: получается – я сам защищал грязь в себе, окружающие были правы, надо лечиться.
- Ну, и…, - не утерпел Лёха, быстро глотнув пива.
- Человек исцелился. Наладил со всеми отношения. А самое главное – стал внимательно относится к своему организму, беречь его. Пришло осознание – здоровая адекватная любовь к себе может быть, лишь, в здоровом чистом теле. И здоровые взаимоотношения возможны при здоровом рассудке, лишённом червей необоснованного негатива. Вот это нормально. А жахать по кому-то – дикарство.
- Да, уж, - почесал пузо «антиллигент», - хитро объяснёно. Я уж, чуть было, глистом себя ощущать начал.
- Алексей, ну Вы же не лишены интеллигентности, Вы же всё поняли, - улыбнулся профессор. – Кстати, ОНИ любят то, в чём живут. Но мы же не допустим превращения нас в них. Не так ли?
- Не, не, не, конечно, нет. Знаете, профессор, мне нужно хорошенько обдумать то, что я услышал. Но, - тут Лёха артистично отобразил озабоченность на лице, - у меня закончилось пиво. А без пол-литры сразу всё не понять… Коллега, добавьте полтинник – не хватает. Я отдам! Обязательно!
- Бог с Вами, берите так. Вместо отдачи купите ребёнку конфет, - благосклонно махнул рукой профессор, - и постарайтесь выкинуть пустую тару в урну.
- О чём Вы – конечно! Я пойду. Мысли, знаете ли, так и копошатся.
- До свидания, мыслитель.
Подогреваемый многообещающими размышлениями Лёха, почти бегом, устремился в сторону магазина. Проразмыслив с десяток метров он остановился и обернувшись к «благодетелю» с заговорщицким лицом, подмигнув хитрым глазом, крикнул: Профессор, а по Западу мы всё равно жахнем, обязательно жахнем. Всю печень – в труху. Но потом.