Страничка из дневника.
1963 год. Первый месяц осени.
В связи с загруженностью в учёбе я гораздо реже стала писать в свой личный дневник, хотя иногда тянет поделиться всем, что интересного происходит в моей юной жизни.
Теперь я уже не ребёнок, мне уже скоро семнадцать годков и мысли совершенно другие витают в голове, и другие взгляды на те или иные события...
Со второго по четвёртый курс всех студентов отправили на полтора месяца на сельскохозяйственные работы в отдалённый колхоз. Нашему второму курсу достался район с красивым поэтическим названием "Чар-озеро".
Рано утром мы погрузились в бортовую машину с соломой в кузове...
Из серого неба сыплется мелкий холодный дождь. Мы сидим в грузовике вплотную, накрывшись от дождя старыми байковыми одеялами.
Нас в кузове, как в бочке сельдей. А нам всё нипочём, ведь мы молодые, беззаботные, ехать весело: то песню поём под старенький баян, то анекдоты ребята «травят» - хохот на всю округу.
Дорога ужасная, грузовик ныряет из рытвины в рытвину, скользит по липкой глине. Будут у нас на Вологодчине когда-нибудь хорошие дороги или вообще никогда не будут?
Едем уже два часа... Наконец, маленькая деревенька: вся серая, жалкая, грустная, промокшая от осеннего дождя. Вот она такая - моя северная Русь... Местный бригадир худой, весь уставший до изнеможения, разместил нас на квартиры по четыре человека.
Наконец, дождь кончился, завтра выходим на работу. С утра до вечера мы на ручной молотилке обмолачиваем лён, тонкими длинными лентами расстилаем его по всему большому лугу на траве-отаве, выросшей после летнего скашивания...
Далее, на веялке очищаем семена ржи, пшеницы и овса от мусора, ссыпаем в мешки, грузим на тракторную тележку... Надо отметить, мешок с зерном нам с Любой таскать не под силу, мы с ней, как мураши, еле вдвоём поднимаем. Потом началась уборка картофеля, тут уж полегче.
"Ничяво, девки, товщэ будете"!
Кормили нас скромно, каждый день одно и то же... Рано утром хозяйка варит нам рассыпчатую вкусную картошку в мундире, в алюминиевую чашку наливает простое нерафинированное (зато полезное) душистое подсолнечное масло и мы едим с ржаным хлебом и с луком, запивая молоком...
За молоком ходили на ферму по очереди. Нальёшь молока в гранёный стакан, чуть постоит, видишь на дне светло-коричневый осадок с палец. Городские девочки морщились от этого, а куда денешься... Так и пили и никогда не кипятили, не до того. Хозяйка квартиры весело посмеивалась над нами, шутила:
-- Ничяво, дефки, товщэ будете да жопастей...
На работе так уставали за день, что дальше некуда. Особенно трудно было городским девчонкам, я то привыкла с детства в своей деревне и в этом ничего особенного не находила, надо и всё тут.
Уставать то, уставали, но дело молодое: переоденешься да «примарафетишься» и бежишь в клуб на танцы в другую деревню, что в четырёх километрах...
Все девчонки начали дружить с деревенскими ребятами. Моя подружка Люба стала встречаться с более взрослым парнем из центральной деревни, Люська (наша старая дева) - с местным парнишкой Лёшкой, он такой обаятельный, весёлый и он мне очень нравится.
Вместе с Лёшкой к нам стал приходить его семнадцатилетний друг Саша. Он был скромен, стеснителен, изредка бросая на меня взгляд, вдруг краснел безо всякой на то причины. Глядя на него, я тоже почему-то смущалась. Он мне понравился: симпатичный, высокий, кудрявый блондин...
О! Что это за ощущение!
Однажды Саша насмелился и проводил меня до дому. Мы стали встречаться. Гуляя с Сашей, он всегда накидывал свой пиджак на мои плечи. Вот уже двадцать дней мы вместе, с ним очень даже интересно...
В одно из свиданий Саша меня поцеловал! Это произошло впервые в моей жизни.
О! Что это за ощущение? Я и сейчас чувствую нечаянное лёгкое прикосновение его губ. Мне вдруг стало жарко, сердце готово выскочить из груди, мои губы запылали жгучим пламенем, казалось, будто прижгли железом.
Робко прикоснувшись к моим губам, Саша отпрянул, испугался сам чего-то, посмотрел на меня и, видя, что я в каком-то оцепенении и ничего не предпринимаю, снова обнял меня за плечи, слегка прижал к себе и ещё раз тихо и осторожно поцеловал.
Назавтра и в последующие дни мне было стыдно с ним встречаться. До конца пребывания в колхозе, я его избегала. Почему? Потому, что он - предатель...
Мой дружок, юный кудрявый блондин Сашенька, поделился с Лёшей, как с другом, о том первом неожиданном нашем поцелуе, а Лёша всё рассказал Люське (нашей до без предела вреднючей старой деве) да ещё, наверное, и приукрасил, а может и она...
А от Люськи я не ожидала такой подлости так же и от её парня Лёшки. Она тут же выдала мне с ехидной усмешкой и потешалась надо мной не один день. После этого я возненавидела Сашу...
Он тщетно пытался наладить со мной отношения, а я молчала, как рыба, он ничего не понимал и видно было, что очень расстроен...
Так ему и надо! Нечего было рассказывать своему другу всё, что не положено болтать мальчику - будущему настоящему мужчине!
А Люська, - какая же она всё-таки, не зря мы её не любим всем курсом!
Вот такой мой самый первый в жизни целомудренный поцелуй! Век не забуду!