Виктор с грустью посмотрел на Александру, на Сашеньку…. Когда-то в молодости она, хрупкая, совсем маленькая и синеглазая девчушка, осталась с ним здесь, на этом железнодорожном полустанке. Кажется, это были даже не они, так много лет пролетело, уже и страны той нет. А тогда всё звенело от многоголосия молодых девчат и парней.
Шло строительство Байкало-Амурской магистрали, ударная комсомольская стройка, куда приезжала молодёжь со всей страны, со всего Советского Союза. Были, конечно, и такие, кто не смог оторваться от мамы. Они сбегали, не задерживаясь, и о них сразу забывали. Оставались другие….
Мужчине с детства помнились рассказы отца об освоении целины, в результате которой он попал в степные края, да так там и остался. Витя всегда мечтал сделать что-то великое, значимое. Отец воевал, имел боевые награды, был награждён медалью за освоение целины. Юноша даже завидовал отцу, который с гордостью до самой смерти носил звание ветерана Великой Отечественной войны и целинника. И когда ему, выпускнику профессионального училища, дипломированному железнодорожнику, вручили комсомольскую путёвку на строительство новой железной дороги, то он просто был счастлив. Наконец-то выпала удача совершить что-нибудь эдакое, особенное, что жизнь его не пройдёт впустую.
Потом всех, кому были вручены путёвки на стройку, а было их человек двести, весь город провожал с вокзального перрона. Гремела музыка, девушки дарили бамовцам цветы. Всё как в старых документальных фильмах о проводах будущих героев на ударные стройки страны. Мама немного поплакала, отец взволнованный долго тряс ему руку, предупредительный гудок поезда и в путь....
Песни, смех, звон гитарных струн, новые знакомства. За окнами мелькают меняющиеся пейзажи. Вместо кудрявых берёз пошли могучие кедры. Припав к окнам смотрели на сибирские реки: величаво разлилась Обь, быстрый и суровый Енисей нёс свои воды на Север. На перронах больших городов в вагоны весёлой ватагой вновь вливалась молодёжь. Целых пять дней кутерьмы и романтики.
Его и ещё десятка два человек вместе с бригадиром высадили прямо в северной тайге.
-- Вот здесь, ребята, нам и предстоит работать!
-- Что будем делать? -- раздался возглас.
-- Сегодня переночуем в палатках, а завтра сюда подгонят вагончик в котором и будем временно проживать. Строить мы будем железнодорожный полустанок, каких сотни будет на БАМе. Это тупичок, где мы же будем работать по обслуживанию следуемых поездных составов.
И жизнь понеслась.... Вихрем перелистывались листочки в календаре, висевшем над столом бригадира, а за ним и годы. В построенных вдоль рельсовой ленты железной дороги пяти домах остались жить пять молодых семей, которые проводили технический контроль и ремонт прибывающих составов с лесом, углём, цементом, огромными металлическими конструкциями. Гружёные поезда шли туда, где строились новые города, мосты, осваивался Север. Жизнь кипела. Недалеко от тупика выросло село, куда их подросшие детишки бегали в школу, да и родители частенько навещали сельский клуб, смотрели новые фильмы и кружились в вальсе на танцах. К селу проложили хорошую дорогу и построили железнодорожный переезд со шлагбаумом. Думалось, что так будет всегда.
Грянули иные времена. Всё изменилось, их страны нет, и БАМ никому оказался не нужен. Можно ли было такое представить.... Их родной полустанок тоже оказался лишним. Поезда больше не заходили в тупичок, его попросту отрезали, а рельсы разобрали. И никого не интересовала судьба пяти семей, когда-то выполнявших нужную ударную работу. Долго ждали, что хоть кто-нибудь вспомнит о них, но - напрасно. Они писали в управление железных дорого, но получали отписки о ненужности и неэффективности содержания полустанка. Соседи стали разъезжаться, кто куда мог. Виктор с Александрой не смогли этого сделать. Их никто не звал, да и не на что было.Родители давно ушли в мир иной. Детей, слава Богу, успели поднять и выучить, хоть они как-то устроились, но стариков брать оказалось некуда. Виктор и Саша не хотели теснить детей, места родного было жаль покидать. Так они остались единственными на полустанке.
Вскоре и село разъехалось. Сначала закрыли школу, где училось небольшое количество детей, потом закрыли клуб, магазин, не стали ходить автобусы из райцентра. Дорога разрушилась и заросла бурьяном, шлагбаум разобрали и увезли. Часть домов, развалив, утянули на тракторах в другие сёла, но большинство, когда-то крепкие строения, остались, зияя пустыми окнами. Теперь всё это нельзя было назвать селом, скорее зрелище напоминало сельское кладбище, как кладбище старых и битых автомобилей. Сердце разрывалось, глядя на эту картину. Виктор и Александра перестали туда ходить.
Своими руками они старались содержать дом и даже поддерживать брошенные соседями жилища. Пришла старость, а с ней болезни и немощь.... Казалось, что годы ничего не смогут изменить в отношениях Александры и Виктора. Муж по-прежнему смотрел восхищёнными глазами на свою маленькую и шуструю жену, не замечая морщин и посеребрённых волос. Она всё также громко смеялась над его шутками-прибаутками, на которые был горазд её Витя. Вечерами, когда за окнами пела зимняя вьюга, или шумели осенние дожди, они листали альбомы с фотографиями их молодости и их БАМа. Потрескивали дрова в большой печи. В доме было тепло, и в их сердцах оживала надежда.... Всё изменится!