Часть 2
Графиня де Парабер! Кто же не слышал об этой даме, уже многие
годы, невзирая на любвиобильность и многочисленные похождения
регента – принца, бывшей его официальной фавориткой.
Шарль Сансон припомнил следующую историю. Мари Мадлен де Виньеро,
по мужу графиня де Парабер прослыла в определенных кругах
за сладкую штучку. И кое кто из друзей порекомендовал женщину
регенту, назвав ее «святою недотрогой». Эту недорогу регент
пригласил в свой уединенный домик за городом. Дама охотно
приняла приглашение, как охотно приняла от регента и все остальное.
И вот когда они лежали обнаженные, регент хлопнул в ладони. По
этому знаку в комнату вошла дюжина дворян, аплодируя новой пассии
принца. Тогда – то Мари Мадлен и была провозглашена этой
компанией «Королевой утех». Регент забавлялся, наблюдая как эта
королева прикрывала от нескромных взглядов свои интимные места,
используя для этого обыкновенную шляпу. И в такой пикантной ситуации, перед этим распутным обществом она все еще продолжала корчить из себя «недотрогу».
Эта забавная история на мгновение предстала в воображении Сансона.
И не изменила его предупредительного отношения к высокой
гостье. Да и кто он такой чтобы осуждать. Он не моралист,
не святоша, и не досужая кумушка. Город был полон подобными забавны
ми историями о прекрасных дамах. А он честный служака правосудия.
И он осуждал только тех, кто споткнулся на уголовной ответственности …
Только их!
«Я только что разговаривала с регентом» объясняла гостья между
тем. «Но он был неумолим. И не захотел даже смягчить приговор,
не говоря уже о том… Чтобы пересмотреть это дело.
Он пожалел даже заговорщиков» продолжала гостья «отъявленных
плутов и негодяев. И не захотел пожалеть заблудшего юношу. Бедный
Антуан!» - гостья назвала графа де Горна по имени.
« Случай уникальный, сударыня » подал свой голос исполнитель приговоров.
« Во Франции уже давно не казнили никого четвертованием.
И меня поразила суровость приговора »
« Вот – вот! » подхватила гостья. « Это же о чем то говорит. Бедный Антуан стал жертвой ненасытимой ревности регента Филиппа. Зная о моих чувствах к молодому человеку, он воспылал лютой ненавистью.
Бедный Антуан! Бедный мальчик!
На самом деле он ни в чем не виновен » с несомненной горечью заключила графиня.
Да, Шарль Сансон был наслышан и об этом. О ревности регента. Как то застав юношу во дворце в слишком доверительной, исполненной
близости беседе Антуана де Горна со своей фавориткой графиней
Парабер, принц приревновал так, что в ослеплении воскликнул: «выйди вон!»
отсылая прочь молодого человека. На что тот, будучи в родстве с первыми европейскими домами, с достоинством ответил: « наши предки
сказали бы: выйдем вон!» Этот ответ, как рассказывали, очень уязвил
Филиппа.
«Да – продолжала гостья – регент отказал мне в помиловании. И раз первая
из инстанций правосудия мне отказала, я решила прибегнуть к последней. И вот я обращаюсь к Вам, сударь, и прошу о снисхождении ».
«Постараюсь, если это в моих возможностях» пообещал палач, которого
тронуло отчаянье молодой дамы.
В это время мадам де Парабер исполнилось 27 лет. Она была в самом расцвете своей изумительной красоты, но переживания и горе так исказили ее черты, что в этой убитой горем женщине трудно было узнать подлинную «королеву фей» или «королеву забав».
И вдруг графиня произнесла нечто совершенно несуразное непредсказуемое.
«Пообещайте же мне» сказала она возведя блестевшие глаза на Шарля
«ведь … если мои люди нападут на Вашу повозку, Вы не станете
оказывать сопротивления и дадите возможность пленнику убежать!»
На мгновение Шарль Сансон потерял дар речи. В глазах графини
было столько мольбы и надежды. И ему стало совестно огорчать ее.
«Эх, сударыня» промолвил он «да разве после подобной пытки убегают?
В ответ прекрасная графиня залилась слезами.
«Красавица не нашла утешения у регента» подумалось Шарлю. Графиня
пришла за утешением к нему, к палачу. И на какое то мгновение
Шарлю захотелось прижать ее к своей груди, поцеловать ее припухшие
губы, высушить слезы из прекрасных глаз. Ему захотелось... Но это наваждение быстро прошло. Пусть и не так, но он мог утешить несчастную.
«Госпожа моя, я обещаю Вам, что завтра молодой граф не почувствует
истязаний»
«О благодарю Вас, благодарю Вас»
Лепетала графиня в каком то полуобморочном состоянии.
«Скажите ему» внезапно опомнилась она «что я всегда любила его.
С первой нашей минуты и до последней. Я умоляла я просила я переживала за него. Скажите это ему обязательно».
Палач проводил взглядом ее опущенную голову, ее поникшую спину.
Да, он знал, что он сдержит свое обещание перед прекрасной графиней.
Той, которая тронула его своей любовью и бескорыстной мольбой.
Что же, завтра до истязания Антуан де Горн будет уже мертв и его подручные будут истязать на колесе просто труп.
Так мог утешить женщину он, в правосудии – последняя инстанция.