Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
423. Аварийный подъём катера РБК-30. 22 августа 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Среда 22 августа 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом океане к югу от островов архипелага Вестманнаэйяр (Исландия). Дневная температура: мин.: 9.0°C тепла; средняя: плюс 13.6°C тепла; макс.: плюс 16.0°C тепла, без осадков, на ветру температура воздуха плюс 10.2°C. Восход солнца – 06:09, заход солнца – 20:54 (GMT+1), район наблюдений метеостанции Бенбесюла айленд остров Бенбекьюла (Великобритания).
Все и всё были готовы к подъёму катера из волн Атлантического океана, но новая неприятность буквально ошарашила всех без исключения. Наш катер вдруг пропал… Он в очередной раз скрылся за гребнем очередного пологого вала-волны, и это место в океане вдруг накрылось волной сильнейшего тумана. Туман, плотный белёсый туман закрыл всё пространство вокруг, скрыл лица людей, видны были только конструкции корабля и фигуры матросов…
В блёклой мутной тишине раздался громкий, но приглушённый голос старпома капитан-лейтенанта Н.В. Протопопова: «Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! Держаться за всё, что есть рядом неподвижного! Тем, кто на открытой палубе, прижаться к ней и найти себе надёжные ориентиры и опоры! Всем контролировать друг друга и не давать уходить в сторону!". На ходовом мостике среагировали ещё быстрее. По ГКС (громкоговорящей корабельной связи) предупредили всех находящихся на верхней палубе, чтобы не сходили с тех мест, где находятся, а также включили «колокол громкого боя» - корабельный гудок, сирену, ревун или наутофон. Мы, стоящие на своих местах на шкафуте по правому борту, не знали, что в это время экипаж нашего катера в тумане совершенно потерял ориентировку, так как не видел ни наш корабль, ни танкер СМТ «Шексна», ни вообще ничего… В глухом тумане всё было недвижимо, кроме самого корабля, мерно и мощно вздымающегося Атлантического океана и надрывного голоса сирены-ревуна.
Туман под напором порывов ветра то редел, то сгущался, а потом стал постепенно исчезать. Вскоре послышался характерный звук-тарахтение мотора катера РБК-30 и мы увидели, как он вдруг «вынырнул» из тумана и «заплясал» на отбойной волне у борта нашего корабля. Командир катера лейтенант Валерий Геннадьевич Бочковский, который отличался от всех офицеров спокойным, выдержанным и несколько флегматичным характером и манерой поведения, просто не начал вращать штурвал, а продолжал мерно идти вперёд курсом рядом с кильватерной струёй БПК "Свирепый", которая ощущалась корпусом катера. Все, кто был на палубе и готовился принять катер на борт, приветственно заорали «Ура!», замахали руками нашей «святой троице»… Вот так само собой были названы трое моряков, пришедших из океана на звук нашего корабельного гудка, сирены-ревуна, тем более, что с их появлением туман рассеялся, и среди облаков вдруг выглянуло ослепительное, холодно-жгучее северное солнце.
Стрелу грузовой кран-балки несколько раз выводили перпендикулярно плоскости борта корабля в море, располагали над катером, который, маневрируя двигателем, то проваливался вниз, во впадину между волнами, то взлетал почти до уровня нашей палубы. Команда матросов, мичманов и офицеров на оттяжках тренировалась с подачей стрелы кран-балки, а мичман-лебёдчик БЧ-5 несколько раз попробовал опустить к катеру гак (крюк) так, чтобы на него могли накинуть огон тросов, подвешивающих катер к грузовой стреле. Нужно было подать гак (крюк) к катеру так, чтобы он не ударил людей и не повредил стеклопластиковый корпус катера.
Наш катер РБК-30 пр.337 был не модернизирован, поэтому у него был открытый трюм, не было верхней палубы, не было створчатой крышки и никакого крытого кокпита-рубки, он был открыт всем ветрам и волнам. Иными словами наш катер не был достаточно прочен, мореходен, остойчив и непотопляем для хождения в сердитом океане. На третий заход гак был опущен на высоту, близкую к средней высоте положения катера на гребне океанской волны "мёртвой зыби". Умело маневрируя катером, лейтенант В.Г. Бочковский подвёл катер к висящему в воздухе гаку так, что Володя Баранов ловко надел на него петлю (огон) тросов и мичман БЧ-5 на лебёдке немедленно подтянул гак вверх, подтянув грузовые тросы. Теперь надо было не медля «снять» катер с этого гребня волны, так как следующий гребень мог быть либо выше, либо ниже. Электролебёдка кран-балки загудела, тросы натянулись, а моряки на борту БПК "Свирепый" изо всех сил старались удерживать стрелу кран-балки в одном положении...
Увы, океан, Атлантический океан, «рассердился» и немедленно начал усиленно качать корабль, грузовую стрелу кран-балки, а вместе с ними и висящий в воздухе тяжёлый катер. Вот когда-то и пригодилось умение тянуть всем вместе канат в знаменитой матросской игре-состязании «в перетягивание каната»… Ноги скользили, руки от напряжения немели, несогласованность движений грозило тем, что в тесноте матросы могли споткнуться и отпустить оттяжку, ослабить упор, тогда катер с людьми не просто бы качался, как маятник, а страшно с усилием и разворотами бился бы о корпус корабля…
Мне казалось (не мне одному), что лебёдка грузовой кран-балки слишком медленно поднимает катер. Вот он резко качнулся в сторону моря, потом так же резко качнулся к надстройкам корабля. Вот катер развернуло, потому что никто в суматохе аварийного подъёма катера не догадался кинуть ребятам в катер шкоты, чтобы координировать повороты катера, висящего на гаке. Матрос-боцман Володя Баранов, видя, что катер неминуемо устремился к нашей надстройке - воздухозаборнику корабельных турбин, выставил перед собой багор и хотел им смягчить удар, но ему дико крикнул командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Н. Силкин: «Не смей! Отставить!»... Я видел, как Володька Баранов в последний момент отвёл в сторону свой багор и катер углом кормы врезался в решётки воздухозаборника…
Этот удар, как ни странно, выпрямил и повернул катер так, что он оказался почти над своим посадочным местом на ложементах. Невозмутимый и сосредоточенный мичман-лебёдчик сам, без команды, отработал «майна» и сходу «посадил» наш катер на своё законное место с первого раза. Только после этого матросы, мичманы и офицеры, все, кто держал правую оттяжку грузовой стрелы руками, без сил, кто повалился на палубу, кто отошёл в сторону и сел на корточки, а кто прижал свои напряжённые ладони к холодному и мокрому металлу корабельных надстроек. У всех, без исключения, ладони были испачканы древесной смолой от пенькового троса, а кожа местами была стёрта до крови.
Я подошёл к борту катера, прочно стоявшему на своём месте, позвал матроса-боцмана-плотника Владимира Баранова и предложил ему сфотографироваться на память. Вот его портрет на фотоиллюстрации в первые минуты после спасения от, возможно, смертельной опасности. Думаю, что он в тот момент ещё не понимал случившегося с ними происшествия… Все вокруг опять суматошно поздравляли друг друга и команду катера с чудесным спасением, с возвращением на борт корабля, а эти трое моряков - командир катера РБК-30 лейтенант В.Г. Бочковский, моторист-годок Виктор Фёдоров и матрос-боцман Владимир Баранов невозмутимо и устало прибирались в катере, отмахивались и отпихивались от ликующих товарищей, вяло отвечали на рукопожатия, неохотно, даже как-то агрессивно и отстранённо реагировали на расспросы и возгласы моряков и с видимым напряжением готовились доложить старпому о выполнении ими поставленной задачи.
Эта "святая троица" с недоумением и любопытством поглядывала на остатки лопнувшего троса оттяжки, валявшиеся у подножия торпедного аппарата, на взволнованные лица офицеров, но всё же, после того, как им сумбурно рассказали, что же произошло с грузовой стрелой кран-балки, они с чувством крепкими рукопожатиями поблагодарили мичмана-лебёдчика БЧ-5, который тоже вытирал обильный пот со лба, как будто он сам один своими голыми руками тянул эти злосчастные грузовые тросы и расчалки-оттяжки.
Когда наш рабочий катер РБК-30 воцарился на своём рабочем месте-троне, выяснилось, что в его трюме находится несколько мешков картошки и ящиков с консервами, круглые ящики для хранения и переноски киноплёнки ЯУФ с копиями кинофильмов, а также несколько блоков и небольшая коробка с сигаретами, которые были встречены оглушительным радостным рёвом. Напряжение чрезвычайного происшествия и аврального подъёма катера сменилось таким же напряжённым радостным праздником, в котором сквозила общая и персональная тревога - кому же достанутся эти призовые наградные сигареты?
Пока все вокруг ликовали и "бесились", переживая и прогоняя из себя страх и напряжение, старпом и командир БЧ-5 возобновили свой спор и поиск ответа на вопросы: "Кто виноват?" и "Почему это произошло?". Доклад лейтенанта В.Г. Бочковского о выполнении задания старшие офицеры выслушали кратко, поздравили с достойным поведением на море и благополучным выходом из чрезвычайного происшествия и отпустили "с миром", а сами начали тщательное обследование корпуса катера и вмятины на воздухозаборнике корабля.
Теперь никто из окружающих совершенно не интересовался ходом расследования случившегося, так как всё обошлось. Матросы дружно и споро помогли боцманам и снабженцам принять мешки с картошкой и ящики с консервами, с гиканьем и свистом утащили всё это внутрь корабля и даже без моего участия унесли коробки с фильмами, а я настоял на том, чтобы экипаж катера сфотографировался вместе на память, в фотолетопись корабля и на корабельную стенгазету, которую я начал создавать в уме ещё с первых моментов ЧП с катером РБК-30 проекта 337.
Фотоиллюстрация: 22.08.1973 года. Северная Атлантика. "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). БПК "Свирепый". ЧП (чрезвычайное происшествие) с корабельным рабочим катером РБК-30 пр.337. Владимир Владимирович Баранов - матрос-плотник боцманской службы БПК "Свирепый" (период службы 12.05.1971 - 08.05.1974). По его выражению лица не видно, что только что, несколько минут назад, он и его товарищи - командир катера лейтенант В.Г. Бочковский и моторист-годок Виктор Фёдоров - находились внутри рабочего катера, который аварийно был спущен на воду Атлантического океана, высадил на танкер СМТ "Шексна" двух майоров-медиков, забрал с танкера груз (картофель, консервы, кинофильмы), доставил всё это к БПК "Свирепый", но чуть было не пропал в сильном тумане и опять же аварийно был поднят на борт БПК "Свирепый", попутно протаранив его корпус несколько раз, болтаясь на грузовой стреле из-за сильной океанской качки - "мёртвой зыби". Володя Баранов так и не согласился со мной, что он и его товарищи - настоящие герои, избежавшие только что гибели в море-океане...