Вольная импровизация на тему "Музыка на крови", для конкурса вампирской прозы. Фэнтези, фикшн, альтернативная история – как вам нравится. К реальному государству Израиль и ближневосточному конфликту отношения не имеет. Сюжетно примыкает к роману автора "Проект «Жервеза»" (http://proza.ru/2015/08/01/659)
- Вот прекрасно: на ловца и зверь бежит!
А чего ещё может ожидать девушка едва за порогом молодости, прогуливающаяся в традиционном еврейском одеянии по самому краешку дороги, за которой начинаются мусульманские кварталы? Естественно, всегда отыщется какой-нибудь молодой, энергичный и оч-чень правоверный, которому приспичит тут же с криком "Аллах акбар!" отправить тебя к праотцам.
- Вай, ну зачем же так торопиться, дорогой? Приглядись повнимательнее: перед тобой женщина, и свежая ещё, в самом соку. Может, позабавишься с ней поначалу? Этим ведь и сам пророк Мухаммед не брезговал...
Вот и отлично. "Клиент созрел", как говорилось в одной допотопной комедии. Как же легко переключить чужую эмоцию с ненависти на вожделение! (Если умеешь, конечно). Ну а теперь подходи поближе, глупышка, и будут тебе обещанные пророком семьдесят виртуальных девственниц. Тут же на месте.
И как в воду глядела, воистину словно в воду. Или, применительно к случаю, как в кровавый фонтан: едва лишь перешагнувший порог двадцатилетия парень со стройной поджарой фигурой, словно созданной для танца – или для убийства? Так или иначе, но именно он, сделав стремительный рывок через проезжую часть, резко хватает тебя за плечо и, небрежным движением руки развернув к себе, тут же щекочет горло жертвы кончиком кинжала.
- Далеко ли собралась, красотка?
- Да нет, милый. Тебя вот искала, - нежно промурлыкала женщина, ласково и до невозможности чувственно кладя свою затянутую в перчатку ладонь на руку, державшую кинжал у её шеи. И нежно эту руку поглаживая. – Или ты не рад?
Этот низкий, с легким придыханием голос звучал настолько многообещающе, что искатель лёгкой славы и заслуг перед лицом Творца едва не пустил слюни при мысли о том, какое сокровище добровольно плывет ему в руки. А прирезать неверную он ещё успеет, но уже голенькую и много раз поиметую. Да и колечки-цепочки заодно поснимает, лишнее золото-серебро тоже на дороге не валяется!
И это было последней осознанной мыслью самовлюблённого борца с мировым сионизмом, потому что в следующее мгновение...
Жаль, конечно, что у этой великолепной сцены не оказалось свидетелей, потому что полюбоваться там было чем: молниеносным движением руки с мгновенно проступившими на пальцах вампирскими когтями Зейда процарапала глубокие борозды на руке атакующего, заставив его взвизгнуть от боли и выронить кинжал. А затем, столь же стремительно – ни один смертный в подлунном мире не сподобился ещё соперничать в быстроте движений с истинным вампиром – волчком провернулась у него под рукой и вонзилась клыками в вытянувшуюся от боли мужскую шею.
- Ах, господи, до чего же сладко! – лениво подумала женщина, поддерживая левой рукой медленно обмякающего террориста. Она даже не стала отводить серьгу, свисавшую из его левого уха и сейчас легонько царапающую слегка крючковатый нос охотницы до чужой крови. Именно ради таких моментов и стоило жить - пред ними меркли и аплодисменты битком заполненных концертных залов, и пышные приемы на балах у сильных мира сего, и роскошь бриллиантов... Которыми может осыпать тебя очередной любовник, кстати!
Последняя мысль еще сильнее возбудила молодую вампиршу, "усугубив алчность похотью", как мог бы выразиться на проповеди какой-нибудь ортодоксальный раввин. И тогда Зейда, не отрывая клыков от щедро предоставившей свои услуги шеи, скользнула свободной правой рукой в штаны жертвы и нежно, но вместе с тем в полную силу вонзила когти в его причиндалы – те "два волосатых мешка", о которых распевали свои скабрезные песенки мальчишки в подворотнях её детства.
- Эх, надо было красное надевать, - раздраженно выругала она себя несколькими минутами позже, оглядывая кровяные следы на сегодняшнем бледно-зеленом платье. Пятна происходили из ран на запястье несостоявшегося убийцы, взрезанных её когтями, разумеется.
Вот уж действительно, - улыбнулась девушка, - пошёл по шерсть, а вернулся стриженым. Но зато ни глотка сладостной арабской крови из гостеприимно распахнутой вены она мимо своих губ не пропустила, таки будьте уверены! А что перчатки насквозь прорваны... Так неужели у меня лишнего платья и перчаток не найдется? Или денег на новые?!
И Зейда, небрежно и презрительно оглядев в последний раз обескровленный труп у себя под ногами, зашагала прочь. К завтрашнему выступлению ещё и технически подготовиться надо: трубу продуть, клапаны прочистить, пальцами по аппликатуре пробежаться... Хотя главное дело уже сделано.
....
- Вот, полюбуйтесь, алам [1], - Вадим протянул своему начальнику свежую сводку. – Мне кажется, это интересно. И есть с чем поработать.
"Полюбуйтесь" ? Несколько необычно, с учётом армейской субординации. Но, с другой стороны, ожидать чего-либо обычного или нормального в их маленькой команде - все равно, что ожидать от волка, что тот станет вегетарианцем. "Отдел перспективного планирования" формально не относился ни к Моссаду, ни к Шабаку, хотя и работал на обе структуры. Бюджет отдела был заботливо упрятан в нижних строчках то ли Министерства Образования, то ли ведомства по вопросам Алии, а маленькое служебное здание на окраине Рамат-Гана главную свою цель видело как раз в том, чтобы не привлекать внимания окружающих. Так себе, очередная безобидная команда яйцеголовых, коротающих дни в мозговых штурмах. А работают ли они на Микрософт, ИКЕА или МакДональдс - велика ли разница?
Непосвященным было совершенно необязательно знать, что под "перспективным планированием" понимались среднесрочные и долгоиграющие прогнозы возможной активности исламских террористов и врагов Эрец Исраэля в целом, причем именно с уклоном в нетривиальные и трудно-предсказуемые варианты развития событий: для всего более "нормального" вполне хватало регулярных подразделений соответствующих спецслужб, не стоило и огород городить. Именно поэтому легкая "сумасшедшинка" была для Ицхака Вейцеля и его подчинённых скорее признаком профпригодности, нежели недостатком.
Взять к примеру того же Вадика. Мускулистый, атлетически сложенный брюнет с острыми внимательными глазами, в младенческом возрасте вывезен родителями не то из Житомира, не то из Бердичева. Свободно владеет русским, идиш и украинским, не говоря уже об английском и иврите. Он вполне годился бы для внешней разведки и даже для силовых операций... если бы не врождённая лень, позёрство и склонность к пустопорожним мечтаниям. Зато в команде Вейцеля пришёлся как раз ко двору. Можно было сколько угодно презирать лейтенанта как эгоистичного любовника или ненадёжного друга (да-да, были сигналы, причём здесь же, среди своих), но аналитиком он оставался блестящим и с огромной эрудицией, этого не отнимешь.
Ну что же, посмотрим, что принесла в клювике наша журавушка! – И Вейцель устремился ястребиным взором в текст, да так, что страницы сверкали одна за другой с пулемётной скоростью: "так-так-так!"
- Так, хорошо: некая Зейда Штайн. Имя, разумеется, артистическое. Музыкант. Играет клезмер [2] на кларнете? Ну что же, не она первая, не она последняя. Так, успешно выступает на малой сцене: артистические кафе, дорогие рестораны для избранной публики, что ещё? Ах да, камерные залы музыкальных театров. Как это называется, широко известна в узких кругах.
И наконец поднял глаза на подчинённого:
- Так, ну а в чём здесь цимес?
- В датчике совпадений, шеф!
И Вадим хладнокровно перевернул следующую страницу:
- Смотрите сами: каждый вечер перед успешным концертом нашей Зейды на границе арабской зоны обнаруживают свежий труп. Обескровленный и с характерными следами укуса в области ярёмной вены.
- И вы подозреваете в этой музыкантше ...
- Вампира? Как говорится, "неприлично подозревать, если знаешь наверняка" [3]. Хотя сосать кровь, не могу не обратить ваше внимание, совершенно не кошерно.
- Ну вот только раввинского суда нам здесь не хватало, - раздражённо вздохнул полковник Вейцель и поднялся из-за стола, одновременно закрывая файл.
- Ладно, убедили: стоит присмотреться к этой вашей звезде клезмера повнимательнее.
И опёрся ладонями на столешницу, завершая обсуждение:
- Присмотреться, прислушаться... А может быть, даже и принюхаться.
....
Глаза у себя за спиной Зейда отчётливо ощущала уже несколько дней. Причём для этого совершенно небязательно обращаться в вампира. Даже и в "светлом" обличье эти глаза были отчётливо различимы любому, кто привык к осторожности и не ленится посмотреть лишний раз в зеркало. Иногда в роли соглядатая выступал бдительный ортодокс-"харедим" в хасидской шляпе и с пейсами, иногда – восторженная девочка-фанатка, а порой даже сексуально озабоченный студентик, мечтающий о пресловутой MILF, любовнице зрелых лет: насмотрелся подходящей порнухи, дескать, и рыщет теперь по улицам в поисках натуры. Менялись лица, менялись личины, но неизменным оставался острый укол взгляда в самый неожиданный момент и проглядывавший за внешним фасадом "второй облик" – уж кому-кому этого не распознать, как не женщине, которая сама уже долгие годы мечется между дневной и ночной судьбами.
Что и говорить тогда о последних часах истёкшего дня. Двух парней с выправкой спецназа и приборами ночного видения она засекла сразу. Да они, впрочем, и не таились. Но и не вмешивались пока что. Просто наблюдали – даже в тот момент, когда она впилась клыками в вену очередного пригожего палестинца из "непримиримых".
- А в чём дело, собственно говоря?! Если тенор перед выступлением прогревает связки коньяком, - это, значит, в порядке вещей... У нас с кларнетом, поди, нагрузка на горло не меньше. Просто инструменты разные, и стимуляция тоже у каждого артиста своя.
Но сколько себя не уговаривай, судьбу не обманешь. Недаром ведь в тот момент, когда свежая кровь клокотала в гортани, прогревая и смягчая перед завтрашним концертом, Зейде вдруг вспомнилась маленькая японская птичка хототогицу [4] по прозванию "красный язычок". Тоже краснеет, пока щебечет, по слухам. Символ кровохарканья – и вестник близкой смерти, у них в стране Восходящего Солнца.
Вот, значит, и пришла твоя пора, девочка. Сколько верёвочке не виться... Магазины с пулями из самородного серебра у ребят в автоматах тоже не для охоты на диких гусей предназначены, надо полагать? Хоть последний концерт отыграть дадут, кажется – и на том слава Создателю...
И тут же гневно перебила сама себя:
- Да какая к чёрту слава, барух твою мать-перемать Адонай? Это ты создал меня такой, какая есть, элохейну элохей эватану [4]. Меня саму не спросили... Ну да ладно, хоть уйдём из этой жизни красиво, с музыкой.
....
Казалось бы, ничего нового. Всё то же артистическое кафе в паре кварталов от центральной городской улицы, всё та же публика с претензией на изысканность и богему, донельзя знакомые запахи кофе, миндаля и корицы. Неспешное позвякивание ложек и вилок, журчание шампанского в бокалах, приглушённые разговоры – "Это вам не иерусалимский рынок, дорогая. Убавьте звук на полторы октавы ниже, будьте так любезны!".
И всё те же аплодисменты после короткой паузы, когда администратор, он же конферансье, появляется в зале: смокинг, белоснежная рубашка, галстук-бабочка и неизменная орхидея в петлице:
- Глубокоуважаемые дама и господа! Сегодня, снова, у нас в гостях… незабываемая и неповторимая Зейда Штайн!
Впрочем, одно отличие от предыдущих выступлений всё же наблюдается, причем прямо перед носом. Уютный столик на двоих: лучшие места, прекрасный обзор, эксклюзив для VIP-гостей. А за столиком за этим - двое, чья принадлежность к спецслужбам едва ли только не на лбу написана.
Того, что помоложе, высокого и накачанного, Зейда уже видела. Вчера ночью. У себя за спиной, когда "употребляла" последнего террориста. Сегодня он в цивильном, весь из себя такой прилизанный-благообразный, но за штатского всё равно не сойдёт даже в страшном сне. Лейтенант, наверное – или, по-здешнему, сеген. Зато второй... Любо-дорого посмотреть!
Подтянутый мужчина в возрасте "чуть выше среднего" с короткой стрижкой не по годам рано седеющих волос – он выделялся на фоне здешней публики, словно ястреб среди соек, сорок и примкнувших в ним голубей. Острые пронзительные глаза: жёсткие, но с затаённой печалью на заднем плане. Тонкие холёные пальцы и острые, едва ли не "эльфийские" уши, властный взгляд. Да, этот человек умеет думать прежде, чем хвататься за пистолет. И способен командовать другими...
Генерал, наверное. Как минимум полковник. Ну что же, для него и споём сегодня. Итак, отмашка гитаристу, четыре такта вступления, и-и-и...
.....
... и вперёд! В стремена. Вдребезги. Выламываясь синкопами из бешеного ритма, который сама же им и навязала. Спрыгнула со сцены на пол. Прошлась вокруг столиков, выстреливая дробью диезов то в одного слушателя, то в другого. Кто там сказал "бемоль", какая такая моль? Это радость и боль, сплетённые воедино на остриях клыков! Топнула здесь, подскочила там, обернулась кругом... Нет, не я играю сейчас на кларнете – это он играет мной, захлёбываясь своей и чужой кровью. Что мне жалкий мальчишка-фанат, подвернувшийся прошлой ночью? Всё, что выпито давеча – получите сейчас, без остатка! Как там у христиан? "Пейте кровь мою, ешьте тело моё"... И верный кларнет, чёрный с золотом фаллос, который я кладу на весь этот грёбаный мир! Слышите. как поют ангелы в небесах? Сам Гиора Фейдман [6] прослезился бы, если б услышал – вот так я вам сегодня играю!
А теперь - стоп, сломали ритм ещё раз! Медленно тянется музыка, плавно, протяжно, в темпе adagio cantabile, завораживая и увлекая... Так уводит детей крысолов из славного города Гаммельна, шаг за шагом неторопливо к обрыву, натягивая невинные неокрепшие души на липкую и затейливую нитку мелодии, которая вовсе уже и не мелодия вроде, а заунывная песня факира, заколдовывающего смертельно ядовитую кобру...
- Всё, блин!
В последний момент стремительно вскакиваю обратно на сцену и уже сверху, в неизвестно откуда вернувшемся бешеном темпе наношу свой мизерикорд - не укол, но укус милосердия пронзительным фа-диез второй октавы.
- Браво! – взрывается публика. Но первым у моих ног, держа в руках роскошный букет, оказывается – и кто бы мог подумать? – седоватый полковник с ястребиным взором и маленькой бело-голубой книжечкой. Мог бы и не показывать, чай, не маленькая. Сама всё понимаю. Приглашена на сепаратный банкет, дескать, с организаторами договорено, а документик с правительственной голограммой и звездой Давида на печати, в сочетании с изрядной суммой выплаченной неустойки, способен творить такие чудеса, что праведникам Пятикнижия и не снились.
....
Чудеса, как выяснилось, действительно случаются, особенно когда их не ждёшь.
Вместо "чёрного воронка" Зейду поджидал у подъезда кафе серебристо-серый Maybach S600 последней модели, а роль пытошного подвала или расстрельной стенки с градом серебряных пуль взял на себя сегодня скромный с виду ресторанчик, куда простых смертных сквозь тройные двери бдительные охранники и в день Страшного Суда не пропустят. Зато внутри... Внутри пахло властью и старым золотом, здесь разговаривали неспешно и вполголоса ("А шо, в Израиле такое бывает? Ой, не смешите мои тапочки!" – немедленно прокомментировал внутренний собеседник, он же самолично Г"сподь, если верить некоторым философам [7]). Но возвращаясь к ресторану – да, кажется, именно в таких местах мировая закулиса и решает судьбы стран и континентов за бокалом коллекционного шампанского и под яйца, начинённые чёрноё икрой. Что, строго говоря, тоже совершенно не кошерно.
Именно в этих стенах и согласилась артистка дать сегодня послеконцертное интервью. О маленьких корочках с гербовой печатью забываем навсегда, а взамен на стол ложатся совершенно другие документы: "в миру" господин Вейцель был относительно преуспевающим журналистом, да к тому же ещё и владельцем микроскопического, но, тем не менее, успешно функционировавшего агентства новостей. Коротенькие заметки от ПНА ("Prospective News Agency") регулярно появлялись на предпоследних страницах новостных лент – светские события, свежие сплетни, слухи и всё, что угодно душе обывателя, не приученного читать между строк.
- Позвольте представить: Вадим Тиктинский, наш звукооператор. И теперь мой первый вопрос...
Долгая пауза, в глазах журналиста на мгновение вспыхивает огонёк "настоящего полковника", а из-под текста ненавязчиво топорщится подтекст:
- Скажите, Зейда, вам не кажется, что вы, с вашим талантом и разносторонними способностями, как-то размениваетесь по мелочам? Не пора ли выходить на большую сцену, на общемировой уровень?
И, уловив сомнение в глазах собеседницы, продолжает уже более настойчиво:
- Да, я понимаю, нелегко и накладно, но заинтересованные в вашем успехе спонсоры уже есть, и кошельки их широко распахнуты. Гарантирую!
А теперь уже переходя к сути вопроса:
- Смотрите сами: лучшие залы для выступлений, изысканная публика высочайшего полёта, достойные гонорары... Но только вот источники живительной влаги для творческого вдохновения вам подберём мы сами. И погоны на плечи, широкой общественности неразличимые, тоже.
К каждому прянику, впрочем, в здешней конторе традиционно прилагается и кнут.
- Разумеется, госпожа Штайн, если такой вариант для вашего кларнета неприемлем, всегда остаётся альтернатива в виде раввинского суда, осинового кола или очистительного костра, в лучших традициях средневековой инквизиции. Но я в вашем выборе не сомневаюсь – вы же женщина умная, не так ли?
Вот что отличает настоящего еврея: умение так сформулировать вопрос, что желаемый ответ в нём уже содержится. Хотя и отчётливо попахивает кровью. Да, некошерно, конечно же. Но зато как вкусно!
Примечания:
[1] Алам (сокр. от Aлуф Mишнe) - звание в израильской армии, соотв. полковнику
[2] Клезмер - традиционная народная музыка восточноевропейских евреев и особенный стиль её исполнения.
[3] © Станислав Ежи Лец
[4] Хототогицу (японск.) – серая кукушка.
[5] Зейда цитирует строки из иудейской суботней молитвы: "Благословен еси Господь, бог наш и бог отцов наших..."
[6] Гиора Фейдман (р. 25 марта 1936, Буэнос-Айрес) — израильский кларнетист-виртуоз, исполнитель клезмерской музыки.
[7] Подразумевается Мартин Бубер (1878 -1965) — еврейский экзистенциальный философ, теоретик сионизма, также близкий к иудейскому религиозному анархизму.