Пузыри.
На этот раз, задержавшись на работе, приехали в Кучурган, когда до темноты оставалось немногим более двух часов. Наскоро поужинав, отправился на рыбалку. Тесть помог перевезти на велосипеде мою алюминиевую лодку-раскладушку до лимана. Вдвоём собрать её, было делом нескольких минут. И вот я уже на воде. Далеко заплывать не стал, а забрался в тростники, метрах в пятидесяти от дамбы.
Через четверть часа появилось какое-то неосознанное беспокойство. На две удочки ни одной поклёвки! Сменил позицию и наживку. Результат не изменился. Переплыл ещё раз. Безрезультатно, как будто вся рыба вымерла. Поплавки, как заворожённые, неподвижно торчали из воды. Налетавший изредка ветерок поднимал лёгкую рябь и только тогда они слегка покачивались. Солнце садилось за горизонт, быстро темнело. Я смотал удочки и поплыл к берегу не только без рыбы, но и не увидев поклёвки. Невероятно! Вечером в предыдущую пятницу я наловил на хорошую уху и жарёху.
Утром, едва забрезжило на востоке, я уже сидел в лодке. Но история повторялась: рыба отказывалась клевать. Кроме того я обратил внимание на большое количество пузырей на спокойной поверхности воды. Более того, мне показалось, что они хаотически передвигаются. Когда же первые лучи солнца коснулись воды, разглядывая ближайший к лодке пузырь, я вдруг понял, что это и не пузырь вовсе, а конец головы крупного окуня. На поднесенного к самому носу жирного червяка он совершенно не реагировал. Тогда я взял подсачник и осторожно подвёл его под рыбину. Окунь даже не пошевелился и был пойман. Только тогда до меня дошло, что это замор. Рыбе не хватает кислорода в воде, и она пытается добыть его из воздуха.
Причины замора могут быть как естественного, так и техногенного характера. Летом чаще всего они возможны при длительной жаркой погоде, когда относительно неглубокие водоёмы прогреваются до дна. Начинается интенсивное размножение водорослей. Днём дефицит кислорода не чувствуется так остро: водоросли на свету в основном потребляют углекислый газ. В тёмное время суток питание происходит за счёт кислорода, и к утру недостаток его становится наиболее ощутимым. Ещё хуже, когда начинается массовая гибель водорослей от перенасыщения. При гниении кислорода потребляется значительно больше, причём в любое время суток.
Я быстро смотал удочки и перешёл на другой метод рыбной ловли. Сначала получалось плохо, но быстро освоился. На дне лодки быстро росла горка рыбы. В основном это была белая рыба: таранька, краснопёрка, густера, подлещики. Но также поймал немало окуней и несколько судачков. Не было ни одного карася или щуки. А вот и первая щучка. Вы видели в зоопарке крокодила, лежащего в воде? Над водой видны только выпуклые глаза и ноздри на конце морды. Точно так же и у щуки, видны глаза и конец морды.
Она не была, видимо, в таком обморочном состоянии, как другие рыбы, и когда сачок уже находился почти под ней, зашевелила плавниками и стала медленно отплывать. Я подтолкнул сачок пол неё, но от этого движения моя лёгкая лодочка отплыла в противоположную сторону и щука оказалась вне зоны действия сачка. Я повторил попытку, но с тем же успехом. Произведя несколько неудачных попыток, я изменил тактику. Взяв в одну руку весло, а в другую сачок, принялся подгребать лодку к хищнице. В результате сачок оказался под ней, и я втащил щуку в лодку. Она вяло шевелилась, не делая попыток спастись. С этого момента другие рыбы перестали для меня существовать. Занялся только поиском и добычей этих пятнистых красавиц. Удалось поймать шесть штук, правда, небольших, от одного до двух килограммов.
Солнце поднималось всё выше и количество «пузырей» стало быстро сокращаться. К десяти часам они вообще исчезли. Я поплыл к берегу, где меня на велосипеде ожидал «дед Петро»,озабоченный моим долгим отсутствием. Он быстро съездил за мешком, в который мы и перегрузили рыбу из лодки. Мешок дома взвесили, оказалось около двадцати килограммов. Окунями, судаками и щуками забили холодильник, белую рыбу засолили в бочонке.
После обеда мы с дочкой отправились ловить раков. Не доходя дамбы, издалека, увидели множество чаек, ворон, сорок, круживших над лиманом. Слышались их резкие крики, стрёкот. На поверхности воды покачивалась мёртвая рыба. Вездесущие мальчишки собирали её, прибитую к берегу и подтягивали длинными палками и удилищами с воды.
Первое же погружение просто поразило. На небольшой глубине (от метра до полутора) вдоль дамбы проходила белая полоса снулой рыбы. Конечно, рыба лежала и ближе к берегу и дальше, но эта полоса выделялась. Над рыбой, как муравьи, копошились раки. С каждым нырком я отлавливал по три-четыре рака и выбрасывал их на берег. Дочь собирала их в небольшое ведёрко, которое вскоре наполнилось. Она чуть ли не бегом отправилась домой. Я продолжал ловить и складывал в полиэтиленовый мешочек. Когда вернулась дочь вместе с женой, принёсшую корзину, их уже ожидали два мешочка.
Спросил, почему не пришёл тесть, и жена ответила, что тёща принялась сразу варить мою добычу, а «дед Петро» пристраивает большую кастрюлю к велосипеду, чтобы везти раков на привоз (рынок). А надо сказать, что привоз в Кучургане находился на автотрассе Одесса-Кишинёв, как раз посредине её. Здесь же находилась автостанция, и останавливались все рейсовые автобусы на 10-15 минут. Пассажиры становились активными покупателями. Да и поток легковых и грузовых автомашин был внушительным.
Я продолжил ловлю. Появились первые конкуренты, но протяжённость берега позволяла расположиться всем, не мешая друг другу. Дочь с женой собирали выброшенных раков, и когда корзина наполнилась, жена понесла её домой. Теперь всё семейство было при деле: я ловил, дочь собирала, жена доставляла домой, тёща варила, тесть торговал. Поскольку вода была тёплая, я до ужина только два раза вылезал из воды, чтобы немного отдохнуть. Подъехал «дед Петро» и пригласил на ужин.
На ужин были те же раки, только наелись мы ими вволю. За едой тесть с непередаваемым восторгом рассказывал о своем первом опыте в малом бизнесе (конечно об этом слове никто из нас в те времена даже не слышал). Оказывается, только что сваренных с большим количеством укропа раков, он вместе с кастрюлей завернул в байковое одеяло и плотно приладил к багажнику велосипеда. Крышку загерметизировал полотенцем. Езды до привоза меньше десяти минут. Первый раз подъехал он одновременно с автобусом из Одессы и встал с самого края в торговом ряду. Едва размотал кастрюлю и снял крышку, как из неё повалил пар. Укропный запах, смешанный с запахом варёных раков быстро распространился вокруг. Пассажиры автобуса потянулись к нему. Ещё горячий товар был разобран в считанные минуты. Раков продавал по пять штук за рубль, а наиболее крупных – по четыре. До ужина успел скататься три раза с аналогичным успехом и готов был ехать снова и снова.
Тёща начала варить очередную порцию членистоногих, а я, отдохнув полчаса, поспешил с моими помощницами на промысел. Рассчитывал понырять с часик, но после первого погружения вновь появился азарт. Домой явились в сумерках, и последний улов вывалили в большое жестяное корыто, залив его водой. Тесть был дома после пятой поездки и увлечённо рассказывал, что к вечеру появились конкуренты – два торговца раками, но привозили они остывших, и более мелких раков, продавая их по шесть и даже семь штук за рубль. Он был сам озадачен тем, что наши раки оказались в целом крупнее, ведь выловлены они в одном водоёме, и спросил меня об этом. Я предположил, что ныряя в ластах и очень удобной маске, имею больше возможностей для отбора по величине, что я и делаю, выбирая под водой наиболее крупные экземпляры при каждом погружении.
Заснул, едва голова коснулась подушки, и проспал без сновидений до восхода солнца. Проснулся, когда тёща с женой уже приготовили завтрак, а тесть растапливал летнюю печку, чтобы варить раков. Ему не терпелось попасть на привоз, ведь интенсивное движение на трассе в июле начинается рано. Кстати, за ночь погибло всего несколько раков, оставшиеся шуршали и шептались в корыте.
Об утренней рыбалке речи даже не шло. На уме – только раки. Дочь решили не будить, ей и так вчера досталось. Как она ни старалась брать раков осторожно, царапин на её долю хватило. (У меня пальцы и тыльная сторона ладони представляли собой сплошную сетку из царапин.) Но она в то время, когда мы наворачивали наваристую уху, проснулась, и с обидой заявила, что её доля участия во вчерашнем была достаточно большой, и вообще без неё охота будет не такой добычливой. Пришлось согласиться. Весь световой день мы втроём провели на лимане и выехали в Григориополь, когда солнце касалось краем горизонта на молдавской стороне, оставив родителей уставшими, но крайне довольными.
Единственно, что омрачало нашу радость, это невозможность остаться и продолжить ловлю раков. Подобного случая в жизни может уже не представиться.