Встречи в Германии... Сколько их было! Познакомишься с пожилыми людьми из бывшего СССР, послушаешь их рассказ о бывшей жизни, и уже уважаешь этих много переживших людей, хранящих какое-то резко отличающееся от нашего представление о современности и истории нашей страны, распавшейся на осколки. Вот и мы с женой приехали из одного такого осколка, из восточной Украины. Наши знакомые последнего времени, тоже пожилые Муж и Жена, перебрались в Германию уже около двадцати лет тому назад, снимали несколько неплохих квартир до того, пока не получили своё теперешнее социальное жильё. Квартира у них двухкомнатная, современной постройки, живи и радуйся. Свет включается по хлопку ладоней, лифт для людей, прикованных к инвалидной коляске, второй этаж, пожаробезопасный балкон, огромная прихожая. И многие другие удобства и усовершенствования, для нас в Украине неведомых. Свет, сам гаснущий в службах после 2-3 минут, когда в них нет движения, или человека. Жидкое мыло, само вытекающее из носика флакона, если подставишь руки под него, вода сама собой течёт из крана на подставленные руки. Прямо сказка! Или присказка, поскольку сказка-то ещё впереди.
Назовём этих знакомых Семёном и Ниной, возраст около 80 лет у обоих. Семён ещё крепкий пожилой человек небольшого роста, приятной наружности, с лысой головой, цепкими выцветшими глазами, неунываюший и лёгкий на подъём, любит ранние прогулки в парке, охотно знакомится с нашими людьми, и всегда в гуще жизни. Он знает немецкий язык, с детства говорил и заучивал стихи и присказки на нём, отлично сходится с людьми, до недавнего времени ещё работал в гардеробе театра, помогал мастеру двора (у нас это просто дворник, но в Германии это «хозяин» двора, иногда и слесарь-водопроводчик, словом мастер на все руки). И обувь подбить Семён может, и домашним хозяйством занимается. Правда, руки уже дрожат, но сила в них ещё есть.
Жена его Нина, болезненно одутловатая дама, с немецким языком не дружит, поэтому Семёну приходится в городе общаться за двоих. Им часто приходится обращаться к врачам: по рассказу мужа у Нины больной желудок, да ещё и коленный сустав на одной ноге давно пришёл в негодность, и немецкие врачи его заменили на искусственный. В результате полного восстановления коленного сустава не произошло, у колена ограниченная подвижность, отсюда инвалидное кресло, нездоровая полнота. И только телефон, и появившийся недавно компьютер через Скайп связывает её с детьми и внуками. Дом, в котором они квартируют, новый, построен совсем недавно, район тихий, магазины, метро просто рядом. Одним словом, мечта пенсионэра!
Наш знакомый тоже познакомился с немецкой медициной, его не миновали болезни сердца: инфаркт, тромбоз, начинающийся то ли склероз, или болезнь Паркинсона. Руки трясутся, но ноги ещё в полной исправности. Недавно он перенёс шунтирование, при этом ему прободили стенку сердца, и потребовалась реанимация. К счастью, всё обошлось. И это в его 80 лет! К Нине приходит регулярно медсестра, им помогает социальная работница, обе из наших эмигрантов: помыть, искупать, убраться в жилье.
За продуктами Семён сам ходит в магазин «НОРМА», возил раньше покупки в двухколёсной тележке, а в последнее время встречаем его с тележкой-роллатором на четырёх колесах, с багажной сеткой. Его жена недавно перестала выходить из дома, на воздух Нину выкатывают в инвалидной коляске.
В Западной Украине Семён и Нина жили некогда в большом тихом городе, родном для Нины. Её отец воевал в Великую Отечественную в Красной Армии, дошёл до Берлина, демобилизовался полковником в свой родной город, и участвовал в искоренении ОУНовских бандитов. Мне запомнился один эпизод, рассказанный Ниной о тех послевоенных годах в Западной Украине. Как-то раз сосед-украинец постучал к ним в дверь, и сообщил отцу, что в близлежащем лесу были замечены бандеровцы. Отец собрал свою команду «ястребков» и тут же выехал в лес. Как только их машины покинули город, откуда ни возьмись, появились бандеровцы. Тот же сосед привёл их к дому Нины, и бандиты вытащили тогда ещё девочку Нину, её мать и бабку, а также и других соседских евреев, и объявили, что сейчас их всех убьют. Пока шли приготовления к казни, выманенные в лес «ястребки», не найдя противника, вернулись в город, и спасли трясущихся от страха людей, в основном стариков и детей. Это были жители, недавно вернувшиеся из эвакуации, и местные жители-украинцы, «удачно» пережившие немецко-фашистскую оккупацию, снова хотели поживиться еврейским добром. Нина и Семён рассказывали, что ещё несколько раз в их городе проходили суды над бывшими пособниками фашистов, мимикрировавших под мирных жителей, и случайно обнаруженных их выжившими жертвами.
После разгрома бандитов, в город возвратился мир, и отец Нины возглавил предприятие, на которое Нина через несколько лет поступила на работу библиотекарем.
Семён к этому времени отслужил на флоте, и приехал в тот же город устраиваться на завод, где работали Нина и её отец. Бескозырка с ленточками и вечно улыбавшийся Семён покорили сердце красавицы Нины. Недолго жил в заводском общежитии Семён, и когда они поженились, муж переехал к жене. Вскоре после того, как у супругов родился их сын, не стало отца Нины. Его хоронила куча народа, несли ордена на подушечках, у могилы был дан залп. Началась новая история Нины, уже без отца-матери и бабки, тихо угасшей ранее.
* * *
В советское время семья Нины жила-поживала в своём доме. Нина так и работала в библиотеке, Семён работал наладчиком на той же швейной фабрике, где не так давно работал его тесть. Их сын вырос, выучился на инженера, женился, а после перестройки уехал с семьёй в Германию на ПМЖ. Его родители, Нина и Семён, остались дорабатывать до пенсии там, где и работали прежде. Что-то стало быстро меняться в Украине с началом независимости: в библиотеку пришла молодая девушка-украинка Марийка , Нине надлежало передать ей опыт работы, и уйти на пенсию. Нет, насильно Нину не выгоняли, но намекали, что она-де может поехать к родственникам, скажем, в Германию, а то и в Израиль. Марийка снимала комнатку недалеко от фабрики, и частенько жаловалась Нине, что она теперь одна, никого у неё нет, жить на квартире ей не подходит, и хорошо было бы ей найти какую-нибудь старушку, чтоб у неё жить, ей помогать. Ухаживать, заботиться о ней, а за эти труды да старания получить её жильё в наследство. Подошёл бы и одинокий старичок, на худой конец. Частенько заводила Марийка этот разговор со своей начальницей Ниной. И не стеснялась прямо чуть ли не обвинять Нину за то, что у неё нет в городе своего жилья .
-Вы, евреи, все живёте в городах, а мы в селе на полях и в жару, и в слякоть работаем, и городских удобств не имеем. Теперь пора и нам в городе пожить, а вы уезжайте, теперь всё нам, украинцам, в Украине принадлежать должно. Лично против вас, Нина Абрамовна, я ничего не имею, но я тоже жить хочу.- Искательница справедливости тут же переводила разговор на другое, и один раз проговорилась, что у неё мать есть, живёт в селе, и не бедствует.
-Вы мне, как мать здесь, что бы я без вас делала,- спохватившись, продолжала Марийка «унавоживать почву». И не пропали даром труды «возделывательницы» этой нивы, внушила Марийка нашей знакомице Нине некий комплекс то ли вины, то ли материнства. Приходя домой после работы в ветшающей библиотеке, Нина рассказывала мужу Семёну о страданиях своей помощницы, на что умудрённый долгой жизнью спутник жизни многозначительно поднимал брови, пожимал плечами, успокаивая жену словами:
-Успокойся, Нина, она же ещё молодая, найдёт своё счастье, выйдет замуж, может, у мужа будет свой дом, тогда и у неё будет счастье.- Нина на эти слова сердилась, и упрекала мужа, что он недостаточно сочувствует бедняжке. А Семёну уже стали надоедать эти женины песни, он-то знал природу аборигенов, их вековечную зависть к евреям, к их умению на копейки выстроить себе жизнь, украсить кухню занавесочкой, чистой скатертью, дешёвой картинкой в рамочке на стене, книжной полкой в комнате со знакомыми с детства сказками Пушкина, книжками «Буратино», «Чиполлино», «Судьба барабанщика», «Чук и Гек», «Два капитана». Местные предпочитали не тратить копейки на книги, ведь главное было – это выпить горькую после работы, да завалиться дрыхнуть. И Семён медленно созревал к принятию решения. –Я здесь никому не нужен, кроме моей жены, да моего сына.- Как-то раз он обратился к Нине:
-Сын наш уехал, и ничего, нормально устроился в Германии. Да и нам пора уезжать к нему, вот он написал, что родился у них с женой уже второй сын. А мы внуков не видели. Давай собираться к нему, в Германию.-
А Нину продолжало грызть ощущение неустройства её сотрудницы Марийки, и ещё предвкушение какого-то близкого разрешения этой проблемы.
Нина продолжала иногда навещать бывшую сотрудницу по библиотеке Ирину Самуиловну, уже несколько лет как пенсионерку. И вот совсем недавно Ирина стала с трудом передвигаться, а родственников для ухода за ней не имела. Поэтому к ней раз в день приходила Нина что-то принести из магазина, поговорить, отдохнуть от суеты на работе. А между тем, Семён и Нина готовились к отъезду в Германию, решали бытовые вопросы, получали приглашение на переезд в Германию в немецком посольстве Киева, наконец-то нашли покупателя на дом. И вот настали предотъездные дни, в один из которых Нина заскочила к подруге Ирине объявить о своём скором переезде в Германию. Ирина конечно знала о желании Нины уехать к детям за рубеж, но тут расставание было прямо на пороге. А Нина уже решила всё за свою подружку.
-За тобой будет приходить ухаживать наша новая библиотекарша Марийка . И нам надо с тобой условиться, что ты подпишешь с ней договор, по которому она будет тебя досматривать до конца твоей жизни. Марийка затем унаследует твой дом и всё, что в нём. Она сирота (здесь Нина покривила душой, соврала для пущей убедительности), поэтому ты сделаешь благородное дело, а за это будешь до конца своих дней иметь чуть ли не дочернюю заботу.-
Произнеся эту заготовленную речь, Нина с радостной улыбкой посмотрела на Ирину. Однако на лице Ирины ораторша увидела не ответную радость, а горечь, и даже страх.
- Нина, как ты можешь, ведь она чужая, ты же помнишь, как украинцы с нами поступали в войну! Она же меня немедленно убьёт, чтоб заполучить дом. Я ни за что не соглашусь. Уходи сейчас же. –
Нина ушла. А дней её пребывания на родине становилось всё меньше. Она приходила к Ирине каждый день, и уговаривала подругу, однажды привела с собой и Марийку. Та, естественно, попыталась понравиться, и принесла с собой заготовленный договор, который оставила Ирине для ознакомления. Даже после прочтения этого договора Ирина сомневалась, и тогда в один из последних дней пребывания Нина решила разбить все сомнения Ирины, заявив:
- Если ты не подпишешь этот договор, я уеду и кто тогда придёт к тебе? Кому ты будешь нужна? А Марийка – хорошая девушка, и будет о тебе заботиться, она мне пообещала.-
Наконец-то Ирина сдалась, все вместе поехали к нотариусу, у которого Марийка и Ирина получили по подписанному экземпляру договора, а нотариус у себя оставил свой экземпляр.
Перед отъездом Нина попрощалась с сотрудниками на работе, Марийка ей бросилась на шею, называла своей второй мамой, и даже прослезилась. Договорились переписываться, и не забывать друг друга.
И настал день отъезда Семёна и Нины в Германию...
* * *
Уже давненько жили Нина и Семён в столице Баварии Мюнхене. Сын работал, успели вырасти внуки, и невестка тоже стала работать в домоуправлении. Благодаря невестке и удалось получить замечательную социальную двухкомнатную квартиру в новом доме и хорошем районе города. Интернет-провайдер позволил семье двух пенсионеров смотреть по телевизору программы Украины, России и Германии. И телефонная связь тоже входила в этот договор. Однажды настал день, когда Нине после очередной врачебной проверки поставили диагноз рак желудка. Возраст обоих супругов был уже за 80, и эта новость не означала немедленного конца её жизни. Но болезнь неустанно прогрессировала, лечение лишь немного оттягивало печальную развязку. В это время я и познакомился с Семёном, и после нескольких случайных встреч на улице, он пригласил нас с женой к себе в гости. Так мы оказались в квартире социального дома новейшей постройки с непременным подарком, коробкой конфет, и тапочек для себя на смену громоздкой осенней обуви. Познакомились с хозяйкой дома Ниной, прошли по комнатам, заглянули и в службы. Время было вечернее, и мы посмотрели телевизор, передачи из России. Тем временем был приготовлен чай, к столу печенье и конфеты наши и хозяев. Когда чаепитие окончилось, Нина заняла мою жену, а Семён меня разговором для ознакомления. В ход пошли фотографии сына с женой, внуков. Оказалось, что старший внук встречается с девушкой из России, и даже подумывает о свадьбе. Ну, а младший оканчивает гимназию, выказывает большие успехи по математике и физике, да и по остальным дисциплинам имеет хорошие и отличные отметки. Как пример, Семён поведал, что этот внук за пару минут решил задачу из Перельмана про летящую стаю гусей, причём в этой стае «летела» даже четверть гуся. Я тряхнул стариной и в уме решил эту заковыристую старинную задачу, причём тоже за несколько минут. В это время Нина связалась с сыном по Скайпу, завязался долгий видеоразговор, и мы с женой откланялись.
Мы посещали Нину и Семёна ещё несколько раз, и узнавали массу подробностей об их здоровье, посещениями врачей, операциях удачных и не совсем. Нине сделали операцию на колене, заменили коленный сустав протезом, из-за чего колено постоянно распухало и болело. По этой причине ей назначили сиделку, которая посещала Нину раз в день, и помогала в купании, уколами при болях. Правда, их почти не интересовали наши с женой проблемы и недомогания, что свело наше знакомство с ними к долгим стояниям на улице при встречах, в которых мы узнавали следующие подробности об их семейных делах. Во время наших визитов к Нине и Семёну мы ни разу не застали ни их детей, ни внуков. Это неудивительно, думали мы, ведь кому нужны пожилые и больные родственники.
И лишь недавно, встретив Нину в инвалидной коляске, которую везла сиделка, мы поняли всё. За считанные месяцы из одутловатой, но всё же неплохо выглядевшей прежде пожилой румяной женщины, Нина превратилась в высохшую пожелтевшую мумию. Встретив через несколько дней Семёна, мы узнали, что у его жены рак в последней стадии.
А вскоре после того Нина умерла...
15 января 2019 г.