Ждут дежурку, первый час ночи, святки.
Кто-то рассказывает, как чудили раньше, переодевались в шубы вывернутые, лица мазали пострашнее и с огромными мешками по сельским улицам ходили.
Приморье и Приамурье заселяли в 19- 20-м веках переселенцы из разных губерний России, много было из Украины, а там карнавал любят, и он сохранился и здесь, у их потомков.
- А мы рожи поужаснее намажем. Для храбрости опрокинешь своего самогону, с нами веселые старухи, они знали все колядки. И пошли, и пошли по дворам.
- А вы что, в деревне голодали? Для чего выпрашивали у людей? – вдруг раздался из угла чей-то противный голос. Это Черниченко. Если её не знать, то можно подумать, что она дура, которая не понимает простых вещей
- А ты что, решила, что коляда с голоду? Ты хоть что-то про праздники народные знаешь? – Ольга Фролиха возмущается и для убедительности говорит, – если ты не знаешь, то это не значит, что праздников нет или они неправильные.
Отвернулась и бормочет:
- До чего дожить можно в своём тупоумии или притворяется...
- Да ладно тебе, я нарочно. А колядок больше твоего знаю. Только сегодня они никому не нужны. Какие в городе колядовщики могут быть? Это деревенские забавы. А вы колядки... святки...
Фролиха милостиво кивает:
- А я и не говорю, что я их знаю много.
- Не спорьте. Колядки на ходу сочиняли. – Говорит Маринка, что завела разговор.
- Я их и не знала. А вот подходишь к дому добрых людей, и тут сразу само идёт.
Коляда, коляда,
открывай ворота.
Мы тебя славим, хлеба желаем,
Детишек здоровых
Да дойну корову
Да жену красавицу
Что со всем управится.
А хозяину, добру молодцу,
Многих лет с добром,
Да поля с урожаем,
Да хозяйства с прибываем.
Не скупись, с колядой делись,
А мы, колядовщики, не откажемся
Водочки попьем, заедим пирожком,
Не побрезгуем и салом,
А тебе добра навалом!
У Марины коляда получилась смешная, и она ловко и разными голосами представила, как они выпрашивали.
Смех стоял в диспетчерской.
- А если ж…истый попадётся да жадный, ему так пропоют:
Эй, хозяин, не скупись,
А на святки поделись,
Не серди коляду,
Не жалей
Водки лей,
Пирогов давай,
Хлеба каравай,
Колбаски кружок,
Будет тебе денег мешок
А обидишь коляду,
Твой дом обойду
И в новом году
Будешь без картошки
И без хлеба крошки.
- Конечно, такого пожелания никто не хочет, и мешками собирали. А потом складчина в чьей-нибудь хате, и тут уж все, что наколядуем, – съедали да оценку давали. У той пироги, как дерево, а у Мани колбаса – и как она так может вкусно. Денег не давали, стряпню – сала, печенья, мяса или колбасы, хлеб да конфеты.
Вдруг в тишине полночной в дальнем темном углу длинного коридора раздался дикий вопль. Потом еще.
- Ччто этто? – Рассказчица побелела.
Все замерли, пытаясь понять что к чему, но снова душераздирающий крик.
Единственный мужчина, сидевший с кондукторами и не спеша попивавший пиво, встал. Потом сел снова, хотя его подпихивали.
-Иди, Сережа, иди проверь, бьют кого-то, что ли?
- Не , я боюсь. Идите сами.
Фролиха храбро двинула в темноту, и ее массивная туша с распахнутой шубой заслоняла весь обзор.
- Что вы задрожали? Ночь святочная и нечисть разгулялась.
- Ты с нею путаешься, вот иди приструни. – Кто-то послал вдогонку Фролихе , гадалке по всяким картам и вообще всезнайке.
Успокоились,да не надолго - спокойствие перерезал вопль Фролихи:
- А-а-а! Помогите!
Какой-то непонятный топот, будто коваными сапогами, Фролиха орет да на помощь зовет, а она редко шутит.
Все встревоженно, не сговариваясь, бегом в страшную темноту. Вот уже нашли щиток с выключателями и щелкают ими безуспешно.
Неожиданно полная темь накрыла зал, а коридор и так был без света.
- Я поймала, я поймала кого-то! – Кричит Фролиха. – Ах, ты драться! У кого фонарик ? Свет зажгите! Я поймала!
Внезапно свет загорелся. Все увидели Фролиху, которая крепко держала за рукав Валечку Юргацкую, та в смехе не могла слова сказать, и ее в зале не было.
Валечке лет 20, а ее водителю Коле лет 50, да они вдвоем разыграли сцену и теперь аж стонали от розыгрыша.
Все вернулись в зал, тихо и мирно сидели в ожидании скорой дежурки.
Но внезапно опять в темноте дальнего угла вопли, топот гигантскими шагами, непонятный шум.
- Ага, кто-то снова пугает… - комментарии уверенных в своих предположениях.
Никто с места не трогается.
Вопли несутся отчаянные и нешуточные. Сережа не выдерживает и прется в темь с вопросом, а где здесь свет включается.
Вот он дошел до точки, где исчез вовсе.
Из темноты с матами кричит:
- Сюда, сюда, эй! Помогите кто-нибудь!!! Тут кто-то лежит! - Его матюки гулко разносятся по пустому коридору, и уже не разобрать, что ему надо. А Сережу трудно удивить, как и вынудить к матам.
В это же время водитель дежурки пробежал на выход торопливо:
- Поехали скорей, опаздываю.
Все бросились за ним. Про Сережу вспомнили в машине, водитель махнул:
-Да что вы тут мне сказки плетете? Уедет другой машиной. Если жив будет.Гы-гы!
А в темноте коридора с кем-то разбирался любопытный Сережа.
На следующий день перетирали историю, да такую страшную, про парковского домового, он ночью нападал на тех, кто бродил по территории. Были и пострадавшие, Ольгу Фролову избил и снял шубу с нее. А Черниченке в карманы какашек подкинул, пока она в туалете была, а одежду на окно в коридоре положила. На это Черниченко плевалась:
- Пива нажрутся и сочинять давай! В головах у них какашки. Порядочного человека оговорили. Где святки? Какие могут быть святки сегодня?
Вспомнили даже какого-то « черного водителя», когда-то, якобы, погибшего в аварии, но который нет-нет, да пугал в темных переходах, его-то уже и забыли, да он о себе не давал забыть. Сережа с такой-то машины видел его как живого, и чуть с ума не сошел. Сережа помалкивал.
Он-то знал имя этого "домового", знал да никому не говорил.
И снова вспоминали жуткие святочные истории. Как без них?