В этом месте большую трассу пересекала маленькая местная дорога. С одной стороны она вела к селу – разорённому и умирающему, с закрывшимся леспромхозом, развалинами коровников и обшарпанной сельской школой, дети из которой уезжали в недалёкую отсюда столицу, чтобы больше никогда не возвратится назад…
А с другой стороны трассы находилось маленькое сельское кладбище. Когда-то здесь, на горе, был храм, сзывавший по воскресеньям многочисленных прихожан на службу… Но храм взорвали в 30-е, прихожане старые перемёрли, заселив разросшееся кладбище, а новые тут не появлялись, ибо молодёжь покидала умиравшие сёла, где не оставалось для них никакой работы, никакого будущего.
Хотя, нет. Некоторые возвращались. Изредка. В гробах… И постаревшие родители везли хоронить их на старое сельское кладбище, за трассу, которую было трудно пересечь, как горную реку с бурным потоком…
Наташка была симпатичной девчонкой, доброй и работящей. Окончив школу, поехала в город – искать работу. Стала парикмахером. И всё бы хорошо, да вольная городская жизнь без родительского контроля и отсутствие внутреннего стержня в ней завели её в мутное болото городской трясины… Падкая на человеческое тепло, она доверяла людям, отзывалась на малейшее внимание к ней, а внимание это было вызвано чаще всего лишь её симпатичной мордашкой… И пошла она «во все тяжкие»… Стала выпивать со своими ухажёрами, которые менялись у неё, как перчатки… Забеременела, дочку подбросила своей деревенской матери на воспитание, а сама переехала из областного центра в столицу – устраивать жизнь там.
И казалось уже – всё налаживается, перебесилась девка, за ум взялась. Но только однажды позвонили её родителям из полиции, и дежурный голос устало объявил им, чтобы приехали забирать свою дочь из морга, дескать, сбила её машина на трассе в 100 километрах от столицы…
Что ей там было делать? Как она там оказаться могла?
Собрал отец по знакомым да родичам денег взаймы, да поехал на своём стареньком жигулёнке забирать непутёвую дочь, ушедшую из жизни прежде него…
Вернувшись домой через несколько дней, долго молчал, пил горькую, и после как-то выплеснул жене, что вымогали с него взятку за то, чтоб не вскрывать её, чтоб не затягивали выдачу тела для похорон, и ещё за что-то… И отдал он последние деньги этим вымогателям в погонах, потому что дочь уже не вернёшь, а разбирательство это было тягостно…
Оказалось, что с нехорошей компанией поехала она в выходные «за город». И когда они там остановились на обочине дороги, соперница, позавидовавшая ей за что-то, толкнула её под проезжавший КамАЗ… Только расследовать это дело без денег не стали, написали, что, мол, сама виновата, на том и закрыли протокол.
Несколько скромных деревенских «Жигулей» «Москвичей» и «Нив» выстроились в хвост за грузовичком, повёзшим гроб на сельское кладбище. Нерадостный это был путь, и не слишком длинной была эта колонна… Родственники, редкие одноклассники, приехавшие на поминки, провожали непутёвую Наташку в её последний путь.
Колонна медленно подползла к трассе… В это субботнее утро дорога оказалась забита машинами. Московские дачники, спешащие в свои загородные поместья, трудяги – фуры, везущие тяжёлый груз в эту ненасытную, прожорливую Москву, автовозки с новенькими иномарками для столичных жителей – вся эта нескончаемая толпа авто надолго закрыла перекрёсток, не давая похоронной процессии пересечь его.
Деревенские привычно ждали «окна» в движении. А в одной из машин в хвосте этой колонны был гость-горожанин, привезший родственницу на похороны. Видя, что ожидание затянулось, он вспомнил, как дальнобойщики по обращениям по рации пропускали своих коллег, которым было сложно выехать на трассу. И тогда он взял в руки микрофон…
- Братушки, - обратился он к неведомым ему водителям, - тут такое дело: жертву ДТП не могут перевезти на кладбище через трассу, пропустите нашу колонну, пожалуйста!
И случилось удивительное: тяжеленные громадные фуры, спешившие по делам, вдруг заскрипели тормозами, медленно снижая скорость у перекрёстка с обеих сторон трассы, перекрывая её для всех остальных спешащих москвичей, на Мерседесах, БМВ и Опелях… И всё движение на шоссе вдруг остановилось, вольно или невольно пропуская жалкую деревенскую процессию, и как бы отдавая этим дань уважения человеку, не известному им, и может, непутёвому, но всё же – Человеку, чья жизнь оборвалась так внезапно, глупо и рано…
30.11.18 – 14.01.19