Смотрю и диву даюсь: как сильно у нас мужик измельчал, не на ком взгляд остановить – махонькие, страшненькие. То, что от обезьян произошли, понятно (видно невооруженным глазом), но неужели от мартышек и макак? Обидно не за мужиков, за себя. Как с ними дальше род продолжать? Неужели на них так эволюция повлияла или это какие-то генные мутации? А может, экология? Недостаток питания, отсутствие питательных веществ? Вон в тундре суровые условия тоже не дают в рост идти даже растениям, березы и те карликовые. Неужели и мужики скоро карликами станут или гномиками?
Недавно в час пик еду в автобусе, забежала впопыхах на заднюю площадку. От стыда чуть не умерла: одни мужики вокруг. Нет, не маньяки, приличные, но какие-то махонькие, тощенькие, как будто некормленые. Стою. Нервы на пределе. Мужичонки у ног копошатся, некоторые у пупка трутся, кто в подмышках затерялся. Самые крупные особи до плеча достают.
Стою, как жирафа, головой туда-сюда кручу, приспособиться хочу. Только загнулась в позе вопросительного знака, чтоб хоть как-то приблизиться к сородичам, как обратно выпрямили, давить со всех сторон на все мыслимые и немыслимые места начали.
Некоторые за меня держатся, как за поручни (не достают сами), некоторые спрашивают, где едем (сами не видят). Кое-кто на моей груди покоится: больше отдохнуть негде.
Вдруг один свою яйцевидную голову без малейших признаков растительности поднял и завопил:
- Гренадер в юбке!
Мужики, как по команде, головы свои задрали: и те, которые на мне лежали, и те, которые за меня держались.
Я б, конечно, на месте того мужчины помолчала. Это мог быть последний крик в его недолгой жизни, приложи я усилия. Стою и думаю, как мне этого хама образумить. Можно пару приемов – и положить. Но места нет. С ним другие лягут. Паника начнется. В случае чего не докажешь, что я только защищалась.
А он никак не может образумиться, орет:
- Природа-мать! Как можешь ты так поступать?
Я не выдержала. Руку опустила. Лежит. Не дышит. Вдруг глазки свои осоловелые открыл и как завизжит:
- Полундра! Наших бьют!
Мужики одурели, услышав призывный клич новоиспеченного вождя. У них еще со времен первобытнообщинного строя стадность в крови. Как у собак Павлова,условные рефлексы сработали: глаза кровью налились, слюни бегут… Друг на друга лезут, за меня зацепиться пытаются. Самые шустрые по мне лезут, как по столбу. Я их одним движением ноги сбрасываю. Они черепушкой друг о друга стукаются, сильнее звереют.
Женщины кричат:
- И так мужиков нет! Эта эмансипистка последних изувечит!
Ну, чувствую: жареным запахло, скоро буду не иначе как цыпленком табака или говядинкой в собственном соусе. На мое счастье, дверь открылась, и с частью мужиков мы вывалились на асфальт…
Поднимаюсь – ни часов, ни сумочки, ни шляпки… Голая!
И вдруг - он: высокий, стройный, косая сажень в плечах, интеллект в глазах. Вылитый Том Круз с Алэном Дэлоном в одном лице в комплекции Шварцнеггера. Протягивает руку (видать, помочь хочет – настоящий джентльмен). Спрашивает:
- Где ваш?
Я смутилась, покраснела, кокетливо так говорю:
- Я одна!
Он:
- Пройдемте!
Говорю:
- Что так сразу? Куда?
Он рукой на шикарное авто показывает. У меня аж дух перехватило. Во, думаю, счастье привалило нежданно-негаданно:
- Мучения были не зря, я встретила тебя, любовь моя!
Но авто прошли, подходим к какому-то «пазику». А там, в окне, знакомые мужичонки из маршрутного автобуса мельтешат, злорадно в меня пальцем тычут.
- Присоединяйтесь к своим братьям-зайцам, если не в состоянии проезд оплатить, - заявляет мой «идеал» и толкает грубо в спину.
Да. Коварству мужчин нет предела. Как тут не вспомнить амазонок…