Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
420. ЧП с катером РБК-30. 22 августа 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Среда 22 августа 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом океане к югу от островов архипелага Вестманнаэйяр (Исландия). Дневная температура: мин.: 9.0°C тепла; средняя: плюс 13.6°C тепла; макс.: плюс 16.0°C тепла, без осадков, на ветру температура воздуха плюс 10.2°C. Восход солнца – 06:09, заход солнца – 20:54 (GMT+1), район наблюдений метеостанции Бенбесюла айленд остров Бенбекьюла (Великобритания). В районе пребывания БПК "Свирепый" в Атлантическом океане ("Фареро-Исландский рубеж", англ. GIUK gap) ветер умеренный (4 балла), скорость ветра 6 м/с (21,6 км/ч). Умеренное волнение (4 балла) в океане, волны удлинённые, во многих местах гребни с белыми барашками, впадины между волнами покрыты стекловидной пеной. Средняя высота волн 1-1,5 м, длина - 15 м. Ветер уже поднимает в воздух водяную пыль, но ещё комфортный, свежий, веселящий, если бы не прохладный и влажный воздух Северной Атлантики. Сильная океанская мёртвая зыбь. Длинные и пологие волны зыби испещрены ветровыми волнами и барашками. Корабль сильно и плавно качает на длинных волнах зыби и попеременно моряки ощущают то невесомость, то перегрузки.
Я "скрежетал зубами" на самого себя неспроста... Дело в том, что мы, БПК "Свирепый", не просто шли на встречу с танкером СМТ «Шексна», мы «неслись» к нему, «летели», «мчались», «стремились», потому что этот танкер должен был передать наши письма домой. О! Что значат письма на военной службе, а особенно в море на БС (боевой службе)! Эти письма дороже дорогого, самое ценное и самое желанное, что может быть привезено судном обеспечения нам и домой, на берег, на "Большую землю"… Можно мучительно прожить без сигарет, можно не смотреть новые фильмы, можно не пить чистую пресную воду и довольствоваться невкусной и тёплой опреснённой морской водой, но моряку нельзя без глотка чистого душевного слова и родного говора, без этого щемящего душу: «Милый и дорогой, любимый наш сыночек, Сашенька! Здравствуй!»…
БПК «Свирепый» вышел на БС (боевую службу) 20 июля 1973 года и прошло уже 11 дней июля и 22 дня августа - всего 33 дня, первый полный месяц БС. Первая БС (боевая служба) БПК «Свирепый» планировалась командованием ДКБФ на один, максимум, полтора месяца. Два специалиста майора-медика из какого-то НИИ медицинской академии ВМФ «задержались» на нашем корабле в море, они рассчитывали, что наш корабль пойдёт в Средиземное или в Карибское море (мы тоже...), где сейчас разворачивались главные события в противостоянии военно-морских флотов СССР и США-НАТО, но оказалось, что наши боевые задачи сконцентрированы в районе Северной Атлантики. Поэтому предстоящая встреча с кораблём комплексного снабжения СМТ «Шексна» ДКБ ВМФ (собрат такого же СМТ «Олекма») должна была завершится приёмом-передачей офицеров-специалистов, почты, топлива, пресной воды, продуктов питания и ещё бог весть чем «новеньким». Я сильно переживал и боялся встречи с командованием СМТ «Шексна», потому что меня предупредили – «надо отдать крейсерскую библиотеку, полученную мной в политотделе штаба ДКБФ, потому что это библиотека предназначалась не для БПК "Свирепый", а для крейсера «Октябрьская революция»…
Заместитель командира корабля капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин очень переживал, боялся ответа за эту библиотеку, он всё время спрашивал себя, меня и командира корабля: «Что делать? Что делать с библиотекой?». Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров спокойно пожимал плечами, хмыкал и говорил, что «не надо было её разворачивать из коробок и пачек, потому что времени на их упаковку нет, и не будет».
- Вам надо было раньше думать, как выйти из этого положения, - говорил нам Е.П. Назаров и отмахивался от сетований замполита, так как у командира БПК "Свирепый" на БС (боевой службе) своих забот «полон рот»…
Я тоже пока не знал, что делать в данной ситуации. Мне очень не хотелось отдавать капитану танкера СМТ "Шексна" книги нашей "крейсерской библиотеки" потому что я их уже "оприходовал", то есть взял на баланс, описал в библиотечном каталоге, пронумеровал, пропечатал библиотечным штампом, выдал множество книг, учебников и пособий на руки. Кроме этого, у меня не было никаких технических средств вновь их упаковать, связать и передать на катере на танкер, так как катер уже ушёл. Поэтому я махнул на всё рукой: «А! Авось пронесёт!». Кроме этого в этот день случилось ещё одно событие, которое "затмило" своим воплощением все лишние переживания всех; кто присутствовал на корабле и на танкере. Оборвалась одна из расчалок грузовой стрелы, на которой опускался в море-океан наш грузовой катер РБК-30 проекта 337 с экипажем и двумя майорами-медиками на борту... Это было настоящее ЧП - чрезвычайное происшествие...
Наша встреча с танкером СМТ «Шексна» состоялась в открытом Атлантическом океане. Погода была нормальная, волнение моря – тоже нормальное, без порывов ветра и без барашков волн, но океанские волны, то есть океанская "мёртвая зыбь", были очень большими… «Мёртвая зыбь» Северной Атлантики равномерно, как качели, раскачивала свободно дрейфующие БПК «Свирепый» и СМТ «Шексна». Между кораблями было 15-20 кабельтов (2,78 - 3,7 км) чистого «дышащего» длинными пологими волнами морского пространства. Эти волны "мёртвой зыби" то поднимали, то опускали нас, при этом катер с людьми на борту, зависший на тросах стрелы кран-балки, естественно ощущал то "перегрузку", то "невесомость", как обычный человек на качелях...
Когда катер повис на крюке грузовой стрелы кран-балки над местом своего расположения на правом борту корабля, трос, на котором он висел, был коротким, поэтому рычаг системы маятника, в который превратился подвешенный на крюке катер, был небольшим, и катер только колебался из стороны в сторону. Когда, маневрируя расчалками (оттяжками), катер вывели за борт, опустили немного стрелу кран-балки, вывели катер за линию правого борта корабля и начали опускать катер в воду, длина троса увеличилась и катер начало раскачивать как настоящий маятник... При этом на океанской волне "мёртвая зыбь" корабль раскачивался, а на тросе - раскачивался катер-маятник. Эти раскачивания то дополняли, то "гасили" друг друга, то входили в резонанс и амплитуда совокупной качки увеличивалась - катер начало бить о борт корабля...
Я видел, как мотало и било о борта катера наших гостей-пассажиров, двух майоров-медиков из ленинградской военно-морской академии, как они цеплялись за планширь катера и все, кто был в это время на борту корабля с ужасом орали им, чтобы они не выставляли руки за планширь. Сомневаюсь, чтобы майоры знали что такое планширь, поэтому я тоже орал им, чтобы они просто упали ничком на дно катера и уцепились за рыбины. Медики не слушали, вероятно, не слышали нас, поэтому продолжали лихорадочно метаться внутри грузового отсека катера...
Я видел напряжённое лицо матроса-боцмана Володи Баранова, который вцепился в тросы, на которых висел катер на гаке (крюке) грузовой стрелы нашего корабля и ждал того момента, когда катер "ляжет на волну", тросы ослабнут и он сможет снять огон (петлю) с гака (крюка). Я видел испуганное выражение лица моториста-годка Витьки Фёдорова, который присел в ногах командира катера лейтенанта Валерия Бочковского, который "намертво" вцепился в ненужный сейчас штурвал катера и держался за него с застывшим недоумённым, но сосредоточенным выражением лица. Бочковский ждал, когда катер "сядет на волну", получит плавучесть, отцепится от гака грузовой стрелы и он, командир катера, сможет полностью взять на себя управление судном, ответственность за него и командование катером. А пока они беспомощно болтались и бились о борт БПК "Свирепый", находясь в полной власти расшалившегося моря-океана.
Старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Н. Силкин дуэтом орали мичману из БЧ-5, управлявшему электрической лебёдкой грузовой кран-балки, чтобы он быстрее опускал катер в воду, а мичман, зло кривя рот от напряжения обстановки, ничего не мог поделать, потому что скорость лебёдки была максимальная...
- Майна! Майнай, мать твою! - орали старшие офицеры и они, наверное, не знали, что эти слова-понятия "майна" и "вира", которые традиционно применялись на флота и в строительстве, чтобы обозначить соответственно команды "Опускать!" или "Вниз!" и "Поднимать!" или "Вверх!" применялись ещё финикийскими мореходами в восточном Средиземноморье тысячи лет тому назад (вира - "вверх" означает «в воздух» (ивр. «овира»), майна (вниз) - «в воду» (ивр. «маима»). Мичман на лебёдке "майнал", но при этом ещё и управлял расчалками (тросами растяжек), которые с двух сторон удерживали наклонённую над морем-океаном стрелу кран-балки в нужном положении. Эти расчалки (растяжки) попеременно то натягивались, то расслаблялись, как струны, и в какой-то миг сильного напряжения одна из расчалок вдруг лопнула...
Мало того, что подвешенный на гаке и тросе грузовой стрелы катер раскачивался, теперь к этим качкам катера-маятника добавилось стремительное качание самой грузовой стрелы кран-балки. Теперь в такт качке корабля, катера и волн мёртвой зыби грузовая стрела то стремительно поворачивалась в свободную сторону, то ударно и сильно тормозилась-удерживалась оставшейся расчалкой (растяжкой). Положение людей в катере стало ещё более драматичным - их теперь не швыряло-качало, а просто било о борта катера, грозя им травмами или быть вышвырнутыми из катера...
- Вира!!! - заорал старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, очевидно, стремясь спасти людей в катере от удара о воду или о борт корабля.
- Майна!!! - ещё более грозно и громко заорал командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Н. Силкин.
Услужливо и сочувственно Атлантический океан поддал под катер пологий гребень очередной волны, катер плюхнулся днищем на волну, трос ослаб и матрос-боцман Володя Баранов мгновенно снял огон с гака грузовой стрелы кран-балки БПК "Свирепый" и катер РБК-30 пр.337 под командованием лейтенанта Валерия Бочковского приобрёл плавучесть, а затем, через секунду, пыхнул сизым солярным дымом и получил ход. Мгновенно качка и биение катера прекратились, он двинулся вперёд и вправо, подальше от борта корабля. Только в это мгновение я смог перевести дух, вдохнул в себя свежий морской влажный ветер, оросивший меня мелкой туманной моросью, и горько пожалел, что я забыл взять с собой мой рабочий фотоаппарат... Какие кадры я пропустил!!!
Вот почему я в авральном режиме понёсся в ленкаюту, быстренько собрал всё необходимое, вооружился моим верным отремонтированным рабочим фотоаппаратом "ФЭД-3" и помчался сломя голову обратно на шкафут к палубе правового борта, на которой были установлены торпедные аппараты ЧТА-53-1135 и где находились посадочные места для нашего рабочего катер РБК-30 и грузовая стрела кран-балки для подъёма и спуска этого катера. Теперь эта стрела не торчала гордо вверх в вбок от борта корабля, а надломлено лежала своим концом на палубе, опутанная тросами расчалок, тросом поддержки (топенантом) и со свёрнутым набок грузовым блоком. Эта грузовая стрела показалась мне похожей на свёрнутую шею гуся или лебедя... Да-а-а... Беда...
Грузовое устройства или грузовые стрелы и краны на судах и кораблях служат для погрузки и выгрузки грузов, спуска и подъёма плавсредств, погрузки и выгрузки боезапаса. Иногда грузовое устройство является единственным перегрузочным средством, без которого просто невозможно обойтись. Вот почему грузовым устройствам, как средствам жизнеобеспечения корабля, уделяется особое внимание и забота. Грузовая стрела, которая сейчас беспомощно уткнулась ноком (носом) в палубу, была предназначена для погрузки и выгрузки нашего корабельного рабочего катера и без неё мы бы не смогли принять наш катер обратно на борт корабля...
В рабочем состоянии грузовая стрела кран-балки опиралась нижней частью (шпором) в специальный выступ на средней надстройке на высоте примерно 2,5 м над верхней палубой. Шпора на шарнире позволяла грузовой стреле вращаться в разные стороны и наклоняться над бортом корабля, вынося нок (нос) стрелы на 3-5 метров. Данное грузовое устройство БПК "Свирепый" состояло из грузовой стрелы, лебёдки и такелажа. Электрическая грузовая лебёдка, на которой работал мичман БЧ-5, располагалась на рострах надстройки и ему удобно было сверху видеть всё, что происходило на палубе и за бортом корабля. Он, кончено, слышал команды и крики старпома и командира БЧ-5, но по его лицу было видно и понятно, что он и сам всё отлично видит и понимает, что стремится как можно скорее и точнее "поставить" грузовой катер РБК-30 с людьми на борту, на гребень очередной волны. Вот почему он не просто "медлил", а не медля приноравливался с качке и к набегавшим волнам...
Грузовая стрела БПК "Свирепый" для рабочего катера была грузоподъёмностью до 10 т, имела усиление трубчатого корпуса стрелы в средней части, была проста в обслуживании, имела простое управление, высокую производительность и постоянную готовность к действию. Недостатки этого грузового устройства - ограничение грузоподъёмности и чувствительность к крену и дифференту корабля. Я не знаю точно, но, вероятнее всего, шпор грузовой стрелы имел следующую типичную конструкцию: к силовым конструкциям средней надстройки на конструктивно заданной высоте от палубы был приварен "башмак", имеющий в нижней части "подпятник" с несквозным отверстием, а в верхней - "проушину"; в проушину и отверстие в подпятнике был вставлен металлический штырь - "вертлюг", который имел на верхнем конце плоскую головку с отверстием. Шпор грузовой стрелы заканчивался вилкой с двумя проушинами, которая соединялась с головкой вертлюга мощным болтом, имеющим на конце нарезку для гайки и отверстие под шплинт. Вертлюг, вставленный в подпятник, поворачивался в вертикальном положении вправо или влево, а вилка, охватывающая головку вертлюга, позволяла стреле подниматься или опускаться вверх или вниз. Таким образом, шпор стрелы такой конструкции позволял стреле поворачиваться в горизонтальной и вертикальной плоскостях.
Перед тем как поставить на место вертлюг в башмак грузовой стрелы, на подпятник было установлено стопорное кольцо, в которое вворачиваются два стопорных болта (стопорное кольцо и стопорные болты не позволяют вертлюгу выскакивать из башмака). Выше стопорного кольца находится обойма или серьга с отверстием для крепления нижнего направляющего блока грузового шкентеля. Шкентель - это "стальной или растительный трос в бегучем такелаже, один из концов которого закреплён на рангоуте при помощи огона или коуша, либо заканчивается блоком или гаком". Шкентель используются для подъёма грузов и в качестве различного рода оттяжек при перемещении грузов. Кстати, "шкентель" на языке морского жаргона - это "самый край", "конец", "левый фланг строя", "крайний в строю"...
К ноку (верхний конец) грузовой стрелы были приварены четыре симметрично расположенные обухи (металлические полукольца). К верхнему и боковым обухам прикреплялись снасти бегучего такелажа стрелы, а к нижнему подвешивают блок грузового шкентеля (грузового троса). Бегучий такелаж стрелы (тросовая оснастка) предназначалась для установки её в нужное положение и для выполнения грузовых операций. Основ¬ными тросами такелажа грузовой стрелы являются топенант, оттяжки и грузовой шкентель. Топенант (снасть бегучего такелажа) предназначен для установки и удержания стрелы в наклонном положении. Топенант - это металлический трос большой прочности, способный выдержать значительную нагрузку. Коренной конец топенанта, имеющий огон с коушем, прикреплён такелажной скобой к верхнему обуху нока грузовой стрелы, а ходовой конец проведён через топенант-блок, закреплённый на средней надстройке нашего корабля.
Чтобы ощутить "романтику" и реальную сложность управления "маслопупами" БЧ-5 грузовой стрелой, приведу краткую выдержку из соответствующей инструкции: "Крепление ходового конца топенанта и установка стрелы в нужное положение в простейшем случае осуществляются так: ходовой конец топенанта, заделанный огоном, присоединяют к тройнику, соединенному с длиннозвённой цепью. К тройнику прикреплён также коренной конец лопаря топенанта, а его ходовой конец проведён через отводной блок на турачку грузовой лебедки. Для подъёма нока и закрепления его в нужном положении сматывают грузовой шкентель с барабана лебёдки, накладывают на турачку лопарь топенанта и, выбирая его, поднимают стрелу до нужного положения, после чего застопоривают топенант, соединив звено цепи с палубным обухом. Затем, осторожно потравливая лебедкой лопарь топенанта, переносят нагрузку на цепной стопор, снимают с турачки и закрепляют лопарь... Для опускания стрелы предварительно сматывают грузовой шкентель с барабана лебёдки, накладывают на турачку ходовой конец лопаря топенанта и подбирают его для ослабления цепного стопора. Затем отдают стопор, и осторожно лебёдкой опускают стрелу до нужного положения, после снова берут топенант на цепной стопор".
На БПК "Свирепый" цепной стопор отсутствовал, а ходовой конец топенанта постоянно был закреплён на барабане специальной топенантной вьюшки, которая приводится в движение от грузовой лебедки. Вьюшка имела на валу два барабана: на одном закреплён и намотан ходовой конец топенанта, а на другом — небольшой трос (свистов). Свободный конец свистова при подъёме (опускании) стрелы накладывался на турачку лебедки и при её включении заставлял вращаться топенантный барабан. Вьюшка была снабжена храповым стопорным устройством. Вьюшки грузового устройства корабля имели самостоятельный электрический привод и назывались "топенантными лебёдками". Вот этим-то сложным устройством и управлял наш мичман БЧ-5, фамилия и имя которого в суматохе тех событий осталось вне моей памяти...
Топенант и шкентель грузовой стрелы выдержали динамичные нагрузки, качку, качание катера-маятника и удары катера о борт корабля. Лопнула правая боковая оттяжка или расчалка... Оттяжки (расчалки) правого и левого борта служат для поворота стрелы в горизонтальной плоскости и удержания её в неподвижном положении. Оттяжка (расчалка) состоит из мантыля и талей. Мантыль - это "стальной трос, имеющий на одном из своих концов свитень, на другом - коуш, присоединённый одним концом к боковому обуху нока грузовой стрелы, а другим - к верхнему подвижному блоку талей, основанных растительным тросом. Неподвижный блок талей, как правило, прикреплён к палубному обуху или рыму. В нужное положение грузовую стрелу устанавливают вручную или лебёдками путём потравливания (ослабления) одной оттяжки (расчалки) и выбирания (натяжения) другой. После того как грузовая стрела установлена в нужное положение, оттяжки (расчалки) обтягивают (втугую) и закрепляют за утки на фальшборте... По инструкции при больших нагрузках грузовую стрелу закрепляют дополнительно двумя контроттяжками - стальными гибкими тросами. Контроттяжку вручную одним концом прикрепляют к ноку бугелю или нижнему концу мантыля, а другим - к уткам на фальшборте или кнехтам.
Грузовой шкентель (грузовой трос) служит для подъёма и опускания груза посредством грузовой лебёдки. Грузовой шкентель - это гибкий стальной трос, имеющий не менее чем шестикратный запас прочности. Одним концом шкентель крепится к барабану грузовой лебёдки и наматывается на него ровными шлагами (витками). Свободный конец шкентеля проводится через нижний грузовой блок вдоль грузовой стрелы, а затем через грузовой блок, подвешенный к нижнему обуху нока. К грузовому шкентелю присоединяется грузовой гак (крюк) с вертлюгом и противовесом. Вертлюг не даёт шкентелю закручиваться, а противовес выбирает слабину шкентеля при опускании гака без груза. Чтобы шкентель в свободном положении не провисал, к стреле снизу (примерно на половине её длины) прикреплен поддерживающий шкентель хомут.
Конечно, мы не каждый день пользовались грузовой стрелой, предназначенной только для подъёма и спуска нашего рабочего катера РБК-30, однако и в этот суматошный день все грузовые работы выполнялись привычно и строго по инструкции. Сначала все "маслопупы" БЧ-5 были расставлены соответственно их боевым номерам на свои места, все знали и понимали свои обязанности и действия, но в слаженную технологию переноса груза (катера) с борта корабля в море-океан вмешалась качка, стихия и "мёртвая зыбь" Атлантического океана. Потом, управляя лебёдкой и вьюшками, грузовую стрелу кран-балки установили в рабочее положение, подцепили на гак тросы подвески катера и, выбирая при этом такой угол наклона стрелы, чтобы переносимый катер не задевал за леерное ограждение, потравливая одну и выбирая другую оттяжки (расчалки) вьюшками с ручным приводом, подняли катер с ложементов и вывалили стрелу за борт так, чтобы катер оказался над морем-океаном на расстоянии 2-3 метра от борта корабля. Вот тут-то и вмешалась качка...
Пока катер висел на коротком шкентеле качание катера-маятника было относительно несильным, но как только катер начал опускаться на волну, его биение-мотание на шкентеле усилилось и одна из оттяжек-расчалок на выдержала... лопнула. Тогда грузовая стрела с катером и людьми на его борту начала рывками биться, раскачиваться в такт мёртвой зыби и движениям корабля и океана, грозя оторвать-разорвать и вторую растяжку-расчалку. Положение было критическим...
Катер беспорядочно качался, как «люля», в воздухе, при этом неуправляемая грузовая стрела кран-балки рывками раскачивалась и била катер с находящимися в нём людьми о борт корабля…Только простое и обычное поведение мичмана-лебёдчика БЧ-5 предотвратило трагедию, он не выключил лебёдку, не начал подъём катера в вверх, а наоборот, быстрее опустил катер в воду… В корабельном грузовом катере РБК-30 пр.337 находился экипаж в составе: командир катера лейтенант БЧ-2 В.Г. Бочковский; матрос катера боцман-плотник В.В. Баранов (призыв 12.05.1971); матрос катера моторист БЧ-5 В.П. Фёдоров (призыв 12.11.1970) и двое майоров-медиков, которые всё же догадались в открытом трюме катера сесть на корточки на рыбины и вцепиться в них руками…
Вот как описывает этот случай в своих воспоминаниях командир катера лейтенант Валерий Геннадьевич Бочковский в книге А.С. Дробота "Свирепый на страже Отечества" (Калининград, "Аксиос", 2015, Стр.317).
"Уже точно не помню зачем, но возникла необходимость спуска на воду катера - это, по-моему, было связано с танкером. Но дело в том, что есть такое явление - океанская зыбь, на которой корабль иногда так кренится, что видно гребные винты. Так вот, по команде: "Команде катера в катер. Катер к спуску" - все заняли свои места согласно расписанию (команда катера: я - командир, плюс моторист, сигнальщик и два боцманёнка). Катер спускался на воду с помощью стрелы, которая приводилась в действие при помощи двух ручных лебёдок, а сам катер спускался и поднимался электрической. И когда катер был поднят над палубой и его начали выводить стрелой за борт, лопнул трос одной из лебёдок; стрела получила свободу в одну сторону, стала раскачиваться, а с ней, соответственно, и катер. И это с командой на борту. В результате такой болтанки катер получил пробоину, к счастью, выше ватерлинии, а корабль - вмятину в трубе и повреждение трубок торпедного аппарата правого борта. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы СПК Протопопов не дал команду на спуск. Уловив момент, когда корабль кренился на правый борт, катер благополучно опустили на воду. После того как мы осмотрелись в катере, запустили двигатель, нам разрешили отцепить гак, и мы пошли выполнять задачу, которая нам была поставлена, на это ушло где-то около часа".
Да. Этот эпизод со спуском нашего рабочего катера РБК-30 с командой и двумя пассажирами на борту длился не больше получаса, ещё около часа занял переход катера к танкеру СМТ "Шексна", выгрузка двух майоров-медиков и почты, погрузка мешков с картошкой и ящиков с консервами (сигарет на танкере уже почти не было) и возвращение катера к БПК "Свирепый". За это время я успел полностью приготовиться, чтобы скрупулёзно точно зафиксировать в фотоснимках все события этого чрезвычайного происшествия, потому что оно не закончилось... Катер и его команду ещё надо было как-то поднять на борт БПК "Свирепый".
Фотоиллюстрация: 22.08.1973 года. Северная Атлантика. "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). БПК "Свирепый". ЧП (чрезвычайное происшествие) с корабельным рабочим катером РБК-30 пр.337. При спуске катера в воду на мощной волне океанской "мёртвой зыби" лопнул трос оттяжки-расчалки и катер с командой и двумя пассажирами (майоры-медики ленинградской военно-морской медицинской академии) начало бить о борт БПК "Свирепый". Стеклопластиковый борт катера получил повреждение, пострадало навесное оборудование торпедных аппаратов ЧТА-53-1135 правого борта. Грузовую стрелу кран-балки опустили ноком на палубу и два капитан-лейтенанта - командир БЧ-5 Валерий Николаевич Силкин (слева) и старший помощник командира корабля Николай Валерианович Протопопов (справа) в авральном темпе, пока катер отвозил медиков и почту на танкер СМТ "Шексна", решали как и каким образом исправить повреждение в такелаже грузовой стрелы и спасти катер и его экипаж. На нашу беду к океанской "мёртвой зыби" прибавилось усиление штормового волнения моря-океана. Это было уже настоящее ЧП, потому что второй кран-балки для поднятия катера из воды у нас не было...