(осторожно, 18+)
Мы с ней встретились зимой. Зимой я всегда впадаю в предчувствие любви - особый вид возбуждения, когда каждую минуту кажется, что плотина едва держит напор. Малейшее усилие - и всё обрушится под бешеным натиском чувств. В такие дни любая встречная девушка кажется тем самым недостающим одним ньютоном или одним паскалем, от которого всё зависит. На секунду дольше задержала на мне взгляд - ба-бах! - влюблён.
Что влияет, не знаю. Морозный воздух, свежесть, низкое солнце, искристый снег, пар изо рта и из приоткрытых люков, контрастно чёрные вороны в парке - что-то из этого. Или всё вместе. Пушкина возбуждала осень. Меня - зима.
Зимой я её и встретил. Высмотрел, точнее. Захожу в «Кофемолку», смотрю - сидит Мечта. Строгие очки, волосы собраны в хвост, кофта застёгнута под горло, читает, иногда улыбается. «Что за книга у неё? - подумал я. - Она похожа на типичную отличницу. Или училку. Должна читать Джейн Остин какую-нибудь, но на самом деле у неё там другое! Что же? «Лолита»? Наверняка давно прочитана. Так же, как и «Мастер и Маргарита». Что-то Ремарка? Точно нет. «Жареные зелёные помидоры в кафе "Полустанок"»? Возможно, но нет. Может, Чехов? Или Моэм? Что?»
Оставалось два варианта: сесть напротив и подсмотреть или подойти и спросить. Я решительно выбрал второй. Пошутить про Пушкина в духе Хармса, начать разговор, отыщется общность взглядов, вкусов - и порядок. Но вместо этого сел за столик напротив, и стал пытаться прочитать название. Сначала просто так, потом с помощью камеры айфона, приближая на экране обложку до максимума. Ничего не получалось.
- Это «Торговец пушками» Хью Лори, - неожиданно сказала она. - Вы пытались увидеть...
Я поднял на неё глаза.
Плотина рухнула.
- Извините, - сказал я.
- Ничего, - сказала она. - Вы не первый.
- А какой? - спросил я.
- Кажется, третий. Или пятый, - сказала она.
- О! - сказал я, чтобы что-то сказать.
- Ага, - сказала она, чтобы тоже не молчать.
Повисла пауза.
- На самом деле, первый, - сказала она. - Всем пофиг.
- Почему именно эта книга? - спросил я.
- Смешно же! - сказала она.
- Ну, да... - сказал я.
Опять возникла пауза. Стало страшно, что она встанет и уйдёт. И что тогда делать?
- Пойдём ко мне! - чуть не сказал я.
- Пойдём! - чуть не ответила она.
Я пересел к ней за столик, нам принесли ещё кофе, а уже потом мы пошли ко мне. По дороге она взяла меня за руку. Под ногами скрипел снег, солнце садилось, и всё это было очень романтично. Я же не знал тогда, с кем связываюсь. Даже представить не мог.
Дома всё было по накатанному. Поначалу. Помогая снять куртку, слегка задержал руки на её плечах, когда она повернулась ко мне спиной, а потом слегка приобнял. Она тут же откинулась назад, прижалась, положила голову на моё плечо. "Любовь — это когда двое смотрят не друг на друга, а когда они смотрят в одну сторону" - вспомнил я цитату из, кажется, Экзюпери. Мы как раз смотрели в сторону зеркала. Я отражался чётко, а она не очень. Помню, ещё подумал тогда: "Пора менять очки".
Она резко развернулась. В глазах горел огонь.
- Ну?! - спросила она с нетерпением.
- Что? - спросил я, слегка оробев от натиска.
- Начнём - сказала она, хищно улыбаясь.
- Не здесь, - сказал я. И сглотнул. Она тоже сглотнула. Потом хрипло пробормотала:
- Музыку найди, хорошую.
- Какую?
- Мэрилин Мэнсон, например, - она опять улыбнулась, но эта улыбка всё меньше мне нравилась.
- Щас.
- Ты какой-то медленный, - сказала она.
Только сейчас я заметил, что она всё время двигается, как будто пританцовывает. Так странно. И эта хищная улыбка (сколько раз я уже подумал «хищная»?) нервировала... Я нашёл, наконец, Мэнсона и включил.
- Громче, - сказала она. Я передвинул ползунок вправо.
- Ещё громче!
- Это максимум.
- Мне нужны басы! И громче!!! На максимум!
Я переключил звук на музыкальный центр, музыка загрохотала! Она закрыла глаза, расстегнула джинсы и сунула руку себе между ног. Я замер.
- Иди сюда, - скорее догадался, чем услышал. Подошёл. Такого со мной ещё не было. Свободной рукой она притянула мою голову и впилась в губы. Я робко обнял её.
- Снимай! - приказала она.
- Что?
- Всё! Ну, давай!
Я неловко, будто впервые, стянул с неё блузку, расстегнул бюстгальтер.
- И с себя тоже! Быстрее!
Скинул свитер на пол, туда же полетела футболка, джинсы и носки. Стоять голым было неловко и холодно. Тут она вытащила руку и влажными пальцами провела по моему лицу. Я вздрогнул.
- Давай, иди! - сказала она.
- Куда?
- В меня.
Это было пошло и тупо. Но я помог ей снять джинсы, и мы пошли в спальню. Легли в постель. Было холодно, мы укрылись почти с головой и крепко обнялись - руками и ногами. «Скрещенье рук, скрещенье ног, судеб скрещенье», - всплыло в голове. Долбаная начитанность! Мешает жить нормально, даже потрахаться тупо, без изыска, не даёт!
- У тебя Маркес есть? - спросила она, тяжело дыша.
- Презервативы? - спросил я, думая, что ослышался.
- Маркес! Габриэль Гарсиа! «Сто лет одиночества». Есть?
- Нннннууу... да... вроде...
- В чьём переводе? Былинкиной? Или Бутыриной и Столбова?
- Понятия не имею! Слушай, не отвлекайся...
- Заткнись! Кто переводил?
- Не знаю!
- Это старое издание или новое?
- Да не помню я! Эта книга лет двадцать на полке стоит!
- Вот! - она села и опять улыбнулась этой своей неприятной улыбкой. - Вот. Именно то, что надо.
- Что?
- Неси сюда.
- Ну, перестань, что за...
- СЮДА НЕСИ! - прогрохотала она. - И музыку выруби.
Я вскочил.
- Ты чокнутая!
- Ага.
- Извращенка!
- Ну, да!
- Может, хватит дурить?
- Мы только начали, милый. МАРКЕСА СЮДА!!!
А вы бы как поступили? Мне ничего не оставалось, как выключить Мэнсона, вытащить из шкафа советское ещё издание, с пожелтевшими страницами и вернуться в спальню.
- Ложись, - она откинула одеяло и похлопала по кровати рядом с собой. - И начнём.
- Ну, наконец-то!
Я влез под одеяло и попытался её обнять. С Маркесом в руке это было не очень удобно, и я отложил книгу в сторону.
- Нет! - сказала она.
- Что не так? - вся эта история уже начинала подбешивать.
- Открой книгу на первой странице и начинай читать!
- Что?!
- Давай! Ну!!!
В её глазах сверкали молнии.
- "Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед..."
- Дааааааа......... - она откинулась на подушку, прикрыла глаза и снова сунула руку себе между ног.
Я покосился на неё и продолжил:
- "Макондо было тогда небольшим селением с двумя десятками хижин, выстроенных из глины и бамбука на берегу реки, которая мчала свои прозрачные воды по ложу из белых отполированных камней, огромных, как доисторические яйца..."
- ДААААА!.. Не останавливайся!.. Пожалуйста!..
- "Мир был еще таким новым, что многие вещи не имели названия и на них приходилось показывать пальцем..."
- Ещё! Ещё!! ЕЩЁ!!!...
За окном стемнело. Я не заметил, как втянулся, как читал до позднего вечера. Только однажды она попросила остановиться, выскользнула в туалет, а вернувшись, с новой силой набросилась на меня. Или на Габриэля Гарсиа. Или... не знаю...
Потом мы лежали в темноте, она медленно курила и смотрела, как дым слоится и плавает по комнате.
- Ты офигенно крутой, - наконец сказала она.
- В смысле, Маркес крутой? - наконец сказал я.
- Нет. Ты.
- Почему?
- У меня ещё никогда не было такого оргазма.
- Хм. Почему?
- Тембр.
- И что?
- Ты не понимаешь.
- Нет.
- Ну, и не надо, значит, - она рассмеялась и встала. - Мне пора.
- Подожди! Мы ещё встретимся?
- О даааа! - она улыбнулась, но не той неприятной, голодной, жадной улыбкой, а как уже довольный и насытившийся хищник. - Мы обязательно встретимся. Прямо завтра!
- И кто будет... эээммм... нашим сексом?
- А кого ты хочешь?
- Может, Вирджиния Вулф? - сказал я первое, что пришло в голову.
- "Да, непременно, если завтра погода будет хорошая, - сказала миссис Рэмзи. - Только уж встать придется пораньше...", - процитировала она первые строки романа.
- Ого... - сказал я.
- А ты как думал? - сказала она. И опять улыбнулась. - Готовься.
Это было прошлой зимой. Сегодня годовщина. За это время мы занимались любовью почти каждый день - с Фэнни Флэгг, Таной Френч, Селестой Инг, Стивеном Фраем, Сарой Перри, Энн Тайлер, Джонатаном Коу, Кристин Ханной, Джоном Бойном, Филиппом Майером, Амосом Озом, Мишелем Бюсси и многими другими. Пожалуй, лучший секс в моей жизни. Лучший, да. Лучший.
А новые очки я себе так и не купил.