ВИКТОРИЯ
Виктория лежала на бледно-желтом песке, усыпанном редкими мелкими ракушками, погрузив в воду ноги. Прохладные волны с чёткой периодичностью накатывали, словно обнимая её. Это место, где суша встречается с морем, — лучшее на всём пляже, по её мнению. Можно даже задремать, прикрыв лицо соломенной шляпой. Ненадолго, конечно. Пока Андрей с Асей плавают где-то. Виктория плавать не умела; она лишь изредка качалась на мелководье, используя надувной круг, как и Ася.
Второй раз они здесь: море, солнце и лошади. Больше, после гибели Арсена, она ничего не хотела. Надо было как-то жить. И она жила. Вот именно, что «как-то». Обещанная ей работа в очередной раз сорвалась. Вначале Виктория не могла прийти в себя после той весны, разломившей жизнь надвое. Затем, совершенно без энтузиазма, она начала практику учителя-дефектолога. Но из нее словно вынули внутренний стержень, — занималась вяло, на автомате. А вскоре все волонтерские площадки сократили, упразднили. Невыгодными они оказались, да и у преподавателей постепенно угасло желание трудиться задаром. Всё стало как прежде, вот только в Лисовск они больше не ездили.
Виктория сама не отдавала себе отчета в том, что во всех встреченных лицах, глазах, тонких мальчишеских силуэтах, ветровках с капюшоном, — она беспрерывно ищет Арсена. Шли годы, а это продолжалось. Она не замечала своей грусти, пока ее не тыкали в это носом. Тогда она страшно раздражалась — какое кому дело, почему она грустная?! Если сидит одна с баночкой пива на скамейке, как и многие отдыхающие, — значит ей хочется побыть одной; а грустно ей как раз от того, что кто-то лезет с идиотскими вопросами. Хотя в глубине души она понимала, что так нельзя.
Однажды в троллейбусе Виктория услышала, что кто-то спрашивает, на какой остановке лучше сойти; и спрашивает как-то необычно: чуточку корявой фразой, слегка запинаясь, хрипловатым голосом. Она судорожно обернулась, но молодой человек обращался не к ней. Встревать в разговор было неудобно. Но как похожи его глаза, боже мой! Лицо совсем другое, и волосы чёрные, — но глаза и голос! Она с трудом удержала себя на месте, пригвоздила к поручню, чтоб не выскочить за ним с криком: «Подожди!»
Тогда ей стало ясно, что это уже больше, чем невроз. Люди, город, автобусы — троллейбусы — всё чужое. Лишь эти глаза и голос. Свои дела кажутся ей не важными; словно её самой не существует. Прошлогодний звонок чокнутого «фсбшника» долго тревожил душу; и ведь не только ей одной померещилось, — Виктория Смирнова тоже удивлялась. Но, конечно, всё объяснялось просто. Совпадение. Просто сотрудник оказался заикой. Внешне совсем не похож, по рассказу второй Вики. Возникала еще одна мысль: он знал что-то, знал Арсена, слышал его манеру говорить. И проверял ее реакцию. Но тогда за этим последовало бы что-то ещё. Наверное. Но Виктория Смирнова заверила, что прежде никогда не видела этого типа, — приехал он со своей Москвы, и уехал, не появляясь больше… Значит, впрямь совпадение. Просто она, как ненормальная, во всём знаки ищет.
Виктория плескалась в море, и грелась на солнце, в надежде забыть тоску и слиться с природой. Не помогало… В этих животных действиях не было смысла; это был лишь физический комфорт. Интернет в далёкой станице работал с перебоями, и это даже хорошо. Никто не писал, и она никому не писала, — зато она читала книги. Видела мельком, что в друзья просится какая-то «Энжи» с сексапильным фото на аватаре; чем-то напоминающим её, Викторию (скорее всего, фейковая страница), — и не реагировала. Дома поглядит. Здесь некогда тратить время на незнакомок: скорее всего, распространяет девушка очередные курсы, да мало ли… Имя ненастоящее. Ну ее…
АНЖЕЛА
Компьютер «висел» уже полчаса, вызывая справедливое желание расколотить вредную железяку. То ли «Мегафон» плохо ловил сеть, то ли сам агрегат был уже не новый, и выпендривался. Колёсико курсора беспомощно и бессмысленно вращалось; периодически прорывалось: «подождите, мы пытаемся восстановить соединение… приложение не отвечает…» «Касперский» непрерывно требовал обновления, угрожая, мол, компьютер подвергается чему-то там… Но Анжела знала, что лицензия не закончилась, а базы не устарели… Она уже много раз нажимала в отчаянии все F1, F5; перезагрузила…
Ну не может она вот так — без связи с Ингой и сестрой! Это же необитаемый остров просто! Александр дежурил, считай, третьи сутки (время отпусков, работать некому, а у него реанимации); в реабилитационном центре каникулы. Весь день она только с Олесей. Хочется, в конце концов, — поговорить с кем-то! Хоть волком взвой в этом заброшенном городке!
Вдруг она вспомнила, что у Александра имелся ещё один ноутбук, спрятанный в чемоданчике. Сам он давно пользовался более удобным планшетом. И, если ее компьютер решил отдать концы (а, по-видимому, решил: монитор погас, а индикатор грустно замигал оранжевым вместо зеленого), то почему бы не попробовать тот ноутбук? Он вполне может оказаться рабочим.
Анжела не умела останавливаться на полпути, и сейчас ее разобрал азарт. Она залезла на стул, сняла со шкафа черный плоский чемоданчик, вроде дипломата; стерла с него пыль. Машинально она стерла пыль со всей поверхности шкафа, докуда дотянулась рука.
Замочек открылся легко. Конечно, ноутбук полностью разрядился за время, но эта беда поправима. «Может, все же не надо?» — мелькнуло в голове. — «Ведь, кажется, каким-то образом, он связан с прошлым. Прошлым, которое не хотелось ворошить. Да ну, ерунда! Какие тайны?! Все это мне казалось. Навыдумывала себе… Ну, имеются у Саши несколько необычные способности, — так у кого в наше время их нет? Просто он, в отличие от многих, афишировать их не любит. Скорее всего, — тогда мне, влюбленной, — любая мелочь казалась невесть чем выдающимся… Да? А как же тогда Новаковский? Как он избежал гибели? Это был сон, — или что? Александра ведь теперь не спросишь! Вдруг ничего не было, и Новаковского он не знал… ну, или благополучно забыл, — я же себя подставлю! «Что еще за Новаковский?» — спросит. А руины церкви… Старик с горящими глазами? Это уж точно был сон.»
Нет, смотреть старинную церквушку они и вправду ездили, а потом гуляли по городу, ужинали в ресторане… Это было. А затем ей, видимо, приснился сон про старика: то ли странного священника, то ли колдуна. Меньше надо мистики читать на ночь.
Так что… включаем ноутбук и пробуем. Все равно мастера сейчас не вызвать. Когда устройство слегка зарядилось, загрузилась «Виндоуз», а экран, наконец, засветился привычно-синим. Но выглядела программа непривычно, — это была какая-то другая версия, может быть, более старая. Как работать с ней — пока не понятно, но… как-то же, наверное, можно! Анжела тыкала во все значки по очереди, и остановилась на «вернуться к первоначальной версии». Как правило, это действие не помогало, — компьютер сразу требовал какую-то «точку восстановления», а что это за точка… фиг ее знает. Но все же Анжела нажала на «вернуться». Да, появилась надпись про точку восстановления, отправившую её в 1996й год. А, была — не была, попробуем! Компьютер отреагировал как-то странно. На экране замигали разноцветные полосы (ну всё, «убила» его, — расстроилась Анжела). Но затем возник широкий зеленый прямоугольник. Сверху высветилось единственное слово: «Судьбы». Ошеломленная, Анжела ткнула в него курсором, и ей открылись новые поля: «Люди», «География», «Ближайшие события».
Что вообще это значит?! Может, позвонить Александру и спросить? Нет, не стоит. Скорее всего, он и сам не помнит; скажет: «Закрой пока лучше». Нет уж. Анжела нажала на «Люди». Перед ней возник бесконечный перечень имён и фамилий. Такой бесконечный, что, сколько ни крутила она мышкой, — не хватило терпения добраться даже до буквы «Б». И это еще с подзаголовком: «русскоязычные». Но вверху висело привычное окошко «Поиск». Она набрала в нём «Анжела Решетникова». Появилась ее фотография. Теперешняя. Только вот Анжела не помнила этого снимка почему-то. Её паспортные данные, и девичья фамилия — Вертинина. Краткая биография: «родилась, училась, работала, вышла замуж, имеет дочь». Каждое слово было кликабельным, можно открыть подробнее каждый пункт. Далее шли графы: «Характер», «Сегодняшнее настроение», «Сегодняшние» и «Грядущие события». Трясущимися руками она нажала на «Грядущие события».
Анжела перестала думать о том, что это, — она все равно ничего не понимала. От волнения пересохло во рту: что-то ей покажут сейчас?! Она боялась узнать будущее, но уже не могла остановиться, и ожидала, чего угодно. Увиденное добило окончательно. В «Грядущих событиях» было пусто! То есть —не совсем пусто. Не было самих событий. Зато сбоку высветилось: «Блокировка. Изменения невозможны. Анжела Решетникова является клоном Виктории Киршанской с 1996 года.»
http://www.proza.ru/2019/01/21/224