Порой, некоторые события кажутся нам абсурдными, но они случаются, так или иначе, и мы становимся их свидетелями…
***
Человек всегда склонен к накопительству. Оно не обязательно оказывается финансовым. Это могут быть какие-то предметы, вещи... Возможно, своего рода коллекционирование или же нежелание расстаться с чем-либо. Природа такого собирательства, иногда, зависит от увлечений. Одни назовут словом хобби, другие - ленью...
В жилище человека - различные артефакты времени. Чаще всего они хранятся в кладовых комнатах. Каждый сантиметр пространства уставлен предметами быта, которые, порой, могут сослужить службу. Сезонные вещи, такие как детские санки или удочки, ждали своего часа. Времени года ждала обувь, утрамбованная в пакеты. Пустые банки и полные, с огурцами и помидорами, мешки сахара и муки... Ящики из-под фруктов, невзрачные бельевые корзины, что были отданы младшему поколению под игрушки... Люди любят говорить: "На всякий случай", только какой случай, когда продолжали хранить костыли или коляски инвалидные?.. Тут можно призадуматься...
***
Когда кладовых комнат не оказывалось или их намеренно сносили в пользу расширения жилой квадратуры, часть вещей или же всё накопленное, благополучно переезжало на балконы, особенно те, что были с остеклением. У аккуратных хозяев всё лежало упорядоченно, а у других - как получится, лишь бы на глаза в комнатах не попадалось...
- Даша, чёрт побери, где мой ящик рыбацкий? Я хочу в эти выходные с отцом на залив поехать!..
Сеня кричал в комнату через плечо. Его прямоугольные очки слегка запотели, потому что на балконе было прохладно...
- Ты слышишь или нет? Как можно в этом бардаке найти что-то? Даша! Ты придёшь уже сюда? Мне надоело в комнату орать...
- Как всегда, ничего найти не можешь, - произнесла возмущённо жена, войдя на кухню. - Ты ни разу не отыскал нужной вещи.
- Как я могу найти здесь что-то? На этом балконе совсем не повернуться. Вошёл и сразу остановился. Ступить больше некуда. Чтобы достать нужное, я должен с одной стороны на другую переложить весь этот хлам.
- Хлам? Так возьми и вынеси на помойку, - возмутилась Даша. - Если сам не хочешь, тогда грузчиков найми, позвони в службу вывоза мусора. Ты сам хоть делаешь что-то? Второй месяц не можешь прибить полку к стене. Зачем тебе тогда инструмент? Покупаешь, не используя в дальнейшем!..
Хозяйка потянула за руку мужа, тот вышел с балкона. Дарья надела тапки, что стояли у порога, и заняла тесный пятачок, на котором только что топтался глава семейства.
- Сейчас найдём всё. Нужно спокойно пересмотреть, без эмоций своих. Вот сюда раму картинную переложим, сюда же цветы искусственные...
Женщина перекладывала одну вещь за другой. В левую сторону балкона переместился карниз, уложенные в пакет шторы, старая гладильная доска. После того, как она была убрана, на глаза попалась огромная божья коровка на пластиковой подложке. Поверхность насекомого сильно блестела, но не хватало одного крыла.
- Обалдеть, сколько же он тут стоит? Совсем про него забыли!
- С кем ты там болтаешь? - поинтересовался Сеня у жены...
- Да я про торт говорю, что мы на пятилетие покупали, для Светки... Хорошо сохранился на балконе. Не скажешь, что прошло четыре месяца!
Дарья прикрыла рот ладонью и стала беззвучно смеяться. Её плечи дёргались часто, глаза стали узкими и в них появились слёзы.
- Ну, и что смешного? Доставай этот каравай сюда. Пойду в мусоропровод спущу, пока дети не заметили. Смеётся она... Хоть запоминай, что на этот балкон выносишь, - продолжал ворчать супруг, засовывая окаменевший бисквит в мусорный мешок. – Позорище! Вот тебе и хозяйка!
- Ой, хватит тут пытаться пристыдить меня. В своих рабочих бумагах разобрался бы... Учит ещё. Вон твой ящик, за газетами. Когда уже только отцу в деревню их отвезёшь? Забрал бы сразу в этот раз. Поедете на лёд, а после в деревне всё выгрузишь. Давай, сейчас достану и то, и другое. На балконе тоже место нужно!
Дарья дотянулась до тяжёлого ящика с рыболовными снастями, приподняла его за брезентовый ремень и выставила на кухню. Следом она вытянула пачки перетянутых шпагатом газет, у покрывшихся ледяным узором стёкол приметила ледоруб. Без его помощи на зимней рыбалке делать нечего, корюшку не поймаешь... "Сразу достану этот бур, а то ведь и его потребует после"...
***
Ящик едва шелестел в движении. К его днищу были приделаны небольшие лыжи. Они скользили по исцарапанному льду, оставляя позади себя тонкие линии. Крышка металлического ящика образовывала сиденье. С таким приспособлением было удобно рыбачить. Садишься у лунки и ждёшь добычу.
Сеня тянул ящик за собой. Его грузные шаги отмеряли один метр за другим. Берег становился едва различимым. По нему пробегали крошечные автомобили. С разных сторон замёрзшего водного пространства долетали звуки, издаваемые ледорубами. Одна лунка, вторая, третья... Некоторые рыбаки просверливали их часто. Присядут минуты на две и дальше перемещаются. Кто-то ставил искусственную матерчатую стену, а после скрывался за ней от назойливого обжигающего ветра...
- Эх, давай здесь уж остановимся, - сказал один из мужчин и, отвернувшись, принялся мочиться.
- Отец, что ты за фокусник, на берегу не мог этого сделать?
- Делал, так как быть, раз снова приспичило? Опять на сушу бежать? Какая им разница? Баб ведь нет тут. Мужики одни. Что они не видели?
Сеня смотрел себе под ноги. Глаза осматривали ледяной пол, а руки достали из ящика удочки и блестящий термос.
- Чаю хлебнёшь? - спросил сын отца, наливая парящий напиток.
- Конечно, нет! Успеется. Давай-ка я лучше нам лунки пробурю. Где там наш инструмент?..
Не прошло и десяти минут, как мужчины стали вместе со всеми рыбачить. Оконечность удочки порой кивала, тогда приходилось тянуть леску. Через мгновение на льду прыгала серебристая рыба. Вода в лунке слегка двигалась. Ходила вверх и вниз. Где-то там, в тёмной и холодной пучине бродила добыча.
- Клёв сегодня слабоват. Надо дальше идти. Здесь всё подёргали. Сенька, вставай со своего пня, место поменяем.
- Что это мой пень? - спросил сын у отца, - Это же ещё твоего времени экспонат!
- Ну, да. Зато как он удобен. Могли же вещи в наше время делать! Помнишь, как сядешь на этот ящик, а я тебя тяну за собой. Так километры целые по льду проходили...
- Подожди, звонит кто-то. Как всегда, телефон не достать. Закон подлости. Кому надо в выходной названивать?..
Сеня бесился от этого, нырял рукой в глубокий карман штанов, чтобы достать свой мобильник...
- Ну, вот что ей надо?
- Кто там?
- Да Дашка. Уехали недавно ведь... Да, алло, алло! Не слышно тебя! Что там бубнишь, громче можешь сказать? Что? Мать?..
После он просто молчал и уже не говорил ничего. Его отец суетился вокруг, собирал рыбацкие принадлежности...
- Хорошо, что ты всё собрал! - сказал Сеня, возвращая телефон в карман, - пошли на берег!
- Ты чего, только четырнадцать часов.
- Ну, вот. Как раз тебя в деревню заброшу, а сам в город. У Дашки мать умерла...
***
Любовь Егоровна в стенах больницы лежала с конца осени, а тут стал Новый год приближаться. В последнее время цирроз печени напоминал о себе всё чаще. Врачи говорили родственникам, что те слишком поздно за помощью обратились. Сама больная своего самочувствия долго скрывала, прибегала к народным средствам, да к знакомой бабке захаживала. Та всё заговаривала что-то, да не заговорила. Чем дальше продвигался процесс самолечения, тем хуже становилось на деле. Любовь Егоровна начала кашлять кровью...
Буквально за неделю до своей кончины, Любовь Егоровна рассказывала дочери, что сожалеет о своём образе жизни, который вела в последнее время. Она частенько могла в запои уйти, на телефонные звонки родственников не отвечала. Редко брала внучку под присмотр. Чаще всего об этом просила сама Дарья, когда решала отдохнуть в выходные дни...
- А мы всегда так жили. Вот вроде бы все родственники, и ближе никого нет, а в семье всегда волками держались друг к другу...
Дарья наливала резную стопку доверху, обхватывала руками поникшую голову и ревела...
- Ты вот знаешь, Сень, так и жили, действительно как волки, только когда трудно становилось кому-то, мы объединялись, поддерживали каждого из нас в горе... Любая преграда становилась для нас общим врагом. Мы так справлялись. Всегда справлялись. Только сегодня случай незнакомый. Он был неожиданным, хоть я и знала, что она пьёт часто...
Дарья вскидывала голову с зарёванными глазами, опрокидывала в себя запотевший стаканчик и щёлкала кнопкой зажигалки.
- Сенька, как жить мне дальше?..
***
В семье Грин наступали моменты, когда денег не было. Супруги часто разбрасывались ими. Глядя на своих знакомых, Сеня и Дарья хотели жить на широкую ногу. Чаще всего их покупки не имели вкуса, в них не было намёка на практичность. Пятничные застолья сменялись субботними. Многочисленные друзья проводили такие праздники ночёвками. Заветренные салаты пригождались на следующий день. Малая их часть съедалась, большая спускалась по мусоропроводу.
Очередные финансовые затруднения подтолкнули Дарью к непростому решению. Мать она предпочла кремировать. Хотела ли последняя таким образом поступить? Возможно, между ребёнком и родителем были подобные договорённости.
***
- Ты отведёшь Лену в школу или мне отвезти? - спросил Сеня у жены, которая стояла в проёме открытой балконной двери.
- Да, давай ты сегодня. У меня голова не проходит, - ответила Дарья, выдыхая табачный дым.
- Потому что раньше ложиться надо. Сидишь до трёх часов, каналы перелистываешь.
- Сенька, ты думаешь, мне легко? Я всё никак не свыкнусь. Днём ещё как-то голову загружаю, а вечером? Я может, пытаюсь заснуть, но тут обязательно её увижу. Мне мать говорит что-то во сне, а я не понимаю. Плохо мне здесь, в квартире. Сень, отвези нас с Ленкой на дачу. В эти выходные. Мы за городом побудем.
- Так ей учиться ещё неделю! Какие дачи?
- Ничего, с классной я этот вопрос улажу. Пойду забирать ребёнка, заодно объясню ситуацию. Ничего страшного, придумаю, что сказать. А ты потом приедешь, как свои дела завершишь. Встретим Новый год на природе. Может легче станет?!!
- Ты сама смотри. Главное, чтобы потом она от программы школьной не отстала...
- Я тебя умоляю, какая там программа перед длинными выходными? Успеем изучить вне школы. Я у учителя поинтересуюсь вечером. Всё, решили...
***
С этого времени всех поглощают заботы. Люди мечутся в предпраздничной суете, что-то выгадывают. Они прочёсывают один за другим магазины, считают скидки. Ёлки новогодние, игрушки для детей и более дорогие для взрослых. Кому халат банный, кто новый телефон получает. Одним мало ювелирных украшений, некоторым приятны бумажные подарки...
- Дашка, я тут билеты взял. Вам, с Ленкой. Четвёртого января вылет...
- Да ты что, серьёзно? - восторженно завопила Дарья. - И куда ты нас отправить решил?
- В Турцию. Я так подумал, что этот отдых необходим вам. Тебе особенно!
- Ну ты даёшь... Прям волшебник настоящий!
Дарья обхватила шею мужа и крепко к нему прижалась. - А как же деньги? Мы не могли сейчас себе позволить этого!
- Ладно тебе, не переживай. Мне удалось подхалтурить! Сейчас если ещё одно дело провернём, тогда вторая часть подарка будет!
- Ого, какая такая часть может быть у отдыха на море? Давай, колись! Знать хочется. Пока не скажешь - не отстану!..
- Нет, тут я решил держаться. И не проси даже, не расколюсь!
Сеня стал улыбаться, а Дарья пыталась достать своим кулаком округлый живот мужа. Он отбивался, просил перестать его дубасить, но супруга не отставала. Она продолжала гадать, называя различные предметы и вещи, которые могли оказаться презентом. Сеня был неприступен. Он твёрдо решил для себя, что не сдастся. Ему нравилась эта интрига. Внутри распирала гордость. Наступившее первое января можно было считать состоявшимся.
***
Полторы недели пролетели совсем быстро. Дарья чуть ли не прыгала вокруг блестящего красного Форда. Его кузов отражал окружающие дворовые автомобили. В каждом стёклышке подарка сияло довольное женское лицо...
- Сенька, ты с ума сошёл? Обалдеть! Я уже вся издёргалась в поездке. Что только в голове не перебрала, но в таком направлении не мыслила! Сенёк, ну ты вообще!!!
- За руль хоть сядешь? - задал вопрос муж и скрестил руки на груди.
- Да, ключи только дай...
- Точно, забыл самое главное передать.
Сеня стал смеяться. Из глубокого кармана своего пуховика он вытащил ключи от автомобиля. Даритель вложил их в руку жены, а та сразу же открыла запертую дверь Форда и прыгнула на водительское место. Под капотом ожил двигатель. Дарья гладила рулевое колесо, приводила в движение стеклоподъёмники...
- Владей, - сказал муж. - Будешь теперь многое успевать.
- А как же, с ним я буду самостоятельна. Тебя стану меньше доставать.
- Проедемся по району? Заскочим в супермаркет и дома обмоем твою вещицу!
- Ух, даже не знаю. Я тут вся переволновалась от такой неожиданности.
- Ну, хочешь, я пока поведу, а ты на обратном пути сядешь?
- Да, давай. Наверное так лучше.
Жена вышла из машины и заняла правое переднее кресло.
- Забирайся волшебник. Поехали!..
***
Дни шли быстро. Зимний снег сменился весенним. Уже намного раньше светало. Вчерашний праздник восьмого марта оставил на утро головную боль и непреодолимую жажду. Дарья лежала на спине и мечтала о кофе. Она представила свою парящую чашку на столе, из которой вкусно пахло.
"Всё, вставать пора. Так не напьёшься в кровати". Её мысли об этом заставили пройти на кухню. Через минуту жужжала кофемашина. Кремовая чашка понемногу наполнялась ароматным напитком. Женщина открыла настежь дверь балкона, присела в плетёное кресло и чиркнула колёсиком зажигалки. Табачный дым смешался с кофейным запахом, его потянуло в коридор...
- Доброе утро! Что это ты на ногах уже? - спросила стоящая на пороге кухни Инга. Она, так же как и хозяйка квартиры, легла поздно. Вечер караоке окончился около трёх часов ночи. - Вот так попели вчера... Голоса нет почти, и в голове стреляет. У нас осталось хоть что-то?
- Ты про горячительное? - задала вопрос Дарья, - Так оно всё выпилось под пение. Если хочешь, то в шкафу есть заначка. Правда холодная будет очень. Долго на балконе стоит... Только придётся дорогу себе освободить. До шкафа ещё добраться надо.
Инга принялась расчищать подступы к шкафу. Она переложила трёхколёсный велосипед, какие-то тюки с бельём, старую телевизионную антенну, ящик с инструментами. Дойдя до цели, подруга Дарьи сдвинула холодную дверь в сторону. С полок на Ингу смотрели пустые банки, пожелтевшие от времени книги, заляпанный воском подсвечник. Глаза девушки искали предмет, который напоминал бы бутылку...
- Дашка, не вижу я что-то ничего. Где лежит она? - кричала с балкона Инга.
- Да на третьей или на четвёртой полке... Ищи лучше. Глубже копни!
- Слушай, а что это здесь, в такой красивенькой синенькой вазочке?..
Инга стояла в дверях кухни и держала в руках вытянутый предмет из синего непрозрачного стекла. Она продолжала смотреть вопрошающе, ждала ответа подруги. В этот момент Дарья вскочила, закрыла лицо руками и выскочила из кухни. Инга слегка опешила. Реакция её знакомой была неожиданной. "А что я такого спросила?" - подумала девушка. Она поставила тяжёлый предмет на пёструю столешницу, опустила в карманы халата руки и пошла искать Дарью...
Инга прошла половину коридора, заглянула в гостиную, прошла детскую комнату, потому что плач и всхлипывания слышались из самой дальней спальни. В ней, лёжа на неубранной кровати, лежала Дарья. Её голову покрывала большая подушка; женские плечи дрожали, кулаки мяли стёганое одеяло...
- Послушай, ты чего? Что я такого спросила или сказала не так? Что случилось?
- Я забыла... Представляешь?!! Как так можно было? Как можно про неё было забыть?
- Ты про что сейчас? Что забыла?
- Да я про неё, про неё говорю... Почему я сволочь такая?..
Дарья резко вскочила и уселась на край кровати...
- То денег не было, думала, что потом. То одно, второе, третье... Отпуск, школа, работа...
- Слушай, ты мне скажешь уже, в чём дело? Я чем-то задела тебя?..
Инга облокотилась на дверцу высокого шкафа и ждала ответа. Дарья посмотрела на подругу красными глазами и заорала: "Я про мать забыла. Похоронить забыла. Это её урна... Это она там, она в этой урне! Вот что!.."
Дарья громко дышала, из глаз бежали слёзы. Они падали на потёртый паркет и впитывались в его иссохшую поверхность. Инга прикрыла лицо ладонями, быстро сползла по мебельной дверке на ковёр, потеряв сознание...
***
С высоких тёмных тополей слышны были голоса ворон. Их увесистые гнёзда раскачивались в стороны. Мартовский пронизывающий ветер гнал высвободившуюся из-под снега листву. Она бежала перед сапогами женщины, одетой в чёрное. Её озябшие пальцы придерживали широкий капюшон. Под ним сухие губы что-то шептали, а может быть им стало просто холодно. Следы от обуви вели к колумбарию. Они начинались от дверки, где лежали живые цветы. За их трепетавшими лепестками были высечены золотые буквы, из которых складывалось: "Смерти нет, потому что есть память!.."