Отгремели канонадой петард новогодние праздники, подморозило, прошел снегопад, укрывший землю толстым слоем пушистого снега, манящего стать на лыжи. Свежий снег лег не на голую землю, а на затвердевший старый слой, создав идеальные условия для походов и хорошее скольжение лыж. Я поехал на дачу с целью пробыть там несколько дней и вдоволь насладиться прогулками по окрестным лесам. Дачный кооператив расположен среди достаточно мощных лесных массивов, в которых есть все условия для жизни множества видов зверей и птиц, чтение следов которых по свежей пороше доставляет мне особое удовольствие. С некоторых пор я не охочусь, но знания и навыки охотника, полученные в молодые годы, не забылись, и я легко читаю строчки на снегу, написанные лесными обитателями.
В первый же день я обошел по нетронутому снегу близлежащие леса и, обнаружив новые лесосеки, в очередной раз поразился, насколько безжалостно рубится у нас лес. Вызывает удивление обилие зверей, населяющих его при таком активном хозяйствовании. По глубокой пороше следы косуль встречались повсеместно: и в густом лесу, и на вырубках, и я неоднократно, крадучись выходя из леса на опушку, наблюдал их табунки, копытящие снег. Много стало заячьих следов, особенно беляка, что не может не радовать, поскольку в предыдущие годы они встречались не часто. Заметный повсеместно, лисий нарыск говорил о том, что и рыжих плутовок развелось не мало. Несколько раз я пересекал след крупного секача – одиночки и, только однажды видел следы молодых кабанчиков – подсвинков. Все-таки, здорово уменьшили их численность безжалостные мероприятия по борьбе с африканской чумой свиней, в ходе которых отстреливались и стар, и млад, невзирая на пол животного. Встречались на моем пути и глубокие лунки от копыт лесного великана – лося, не говоря уже о следочках мелких млекопитающих – белок, куниц и ласок.
Рождественским утром я решил пройтись к дальней, засаженной необычной для наших лесов лиственницей, вырубке, где я надеялся понаблюдать лосей. О том, что они там живут постоянно, говорили, повсеместно «постриженные» достаточно высоко, вершинки и молодые ветки растений. За раз так попортить посадки животные не могли, явно они жировали здесь неоднократно.
Погода выдалась светлая, морозная и лес был наполнен той яркой красотой, которая проявляется, когда выглянет редкое и долгожданное зимнее солнышко. Снег искрился, слепя глаза и поднеся его поближе к лицу можно было рассмотреть рисунок достаточно крупных снежинок, и ни одна не повторяла другую. Отдельно стоящие густые ели создавали, поразительно насыщенные, голубые тени и тишина… Та абсолютная тишина, которую можно слушать только в безветренную погоду, находясь вдали от трасс и населенных пунктов, когда сколько ни прислушиваешься, не слышишь ничего, кроме легкого звона в ушах от проходящей по сосудам крови.
Не обнаружив лосей на вырубке, но посмотрев на множество их совсем свежих следов, я убедился, что зверь бывает здесь регулярно и пасся здесь буквально прошедшей ночью. По просеке я направился к краю лесного массива и, пройдя не малое расстояние, вышел на опушку, как раз, напротив деревни Бакиново. Чтобы не спугнуть пасущихся на полях зверей и иметь возможность за ними понаблюдать, я не выкатываюсь на лыжах из леса на опушку, а выглядываю осторожно, таясь за деревьями и кустами.
Вот и в этот раз я ожидал заметить кого-то из зверей, но вместо них обнаружил фигуру человека, черневшую на поле. Человек, пройдя небольшое расстояние, останавливался и чего-то ждал, оглядываясь по сторонам. И тут я увидел, что он не один, а по довольно высокой стерне, сжатого, но не запаханного поля рыскает собака – желто-коричневая гончая. Все мне стало ясно и, чтобы не мешать охоте, я по краю леса решил обойти их, но собака, уткнув нос в снег, стала приближаться ко мне, а за нею и охотник. Я остановился и, наблюдая за работой пса, хорошенько рассмотрел его: рослый, тонконогий, поджарый выжлец, похожий на подростка. Распутывая заячьи цепочки, он вплотную подошел ко мне и только тогда меня увидел, стал, как вкопанный, высоко подняв голову, с удивлением, написанным на морде. Я сказал ему пару слов спокойным голосом и он, вильнув хвостом, продолжил полаз, потеряв ко мне интерес. Подошел его хозяин – мужчина зрелых лет, одетый по-охотничьи с потертой бескурковой двустволкой под мышкой. Глянув на ружьё, я подумал, что охотник опытный. Теперь новички с такими не ходят, предпочитая вертикалки и самозарядные. Человек оказался словоохотливым. Поздравив друг друга с Рождеством, мы разговорились, естественно, об охоте.
- На зайца полюете? На косулю лицензии нет? – спросил я.
- Да, сейчас только заяц и лиса. А косуля и другие копытные были до Нового года. Мы добыли четырех, правда, на весь наш коллектив – двенадцать человек. А вы охотник?
- Раньше в молодости охотился. Теперь только рыбачу, да вот, на лыжах по лесам хожу, следы читаю. Много зверя в лесу, особенно косули размножились в последние годы. Каждый день визуально их наблюдаю.
- Косули хватает, олень есть, сохатый, а кабан в наших лесах остался всего один. Недавно подняли мы его в пятидесятом квартале, да еще в дальнем массиве есть свинья с поросятами. А сколько у вас лет охотничьего стажа?
-Да лет двадцать наберется.
- А у меня уже тридцать два года. Люблю охоту, можно сказать, живу ею. Вот – собаку держу. Шок! Давай, давай! Работай! Ищи зайца! – подбодрил он гончака. – Молодой пес. Ему только год и семь месяцев, а я уже двух зайцев из-под него добыл. Он из России, хорошая родословная. Думаю, будет толк. Помню, раньше проще было в партию вступить, чем охотником стать. Я в молодости веники вязал, корма по лесам зверям развозил, чтобы приняли, а теперь все проще.
- Дорогое это теперь удовольствие и хлопотное, - заметил я.
- Вы правы. Только чтобы разрешение на ружье продлить, надо пройти комиссию покруче, чем водительская, а еще взносы, лицензии, патроны…
- Вы, наверное, в лесхозе работаете. Знаете кварталы в лесу.
- Нет. Я работаю в охране, сутки через трое. Есть время для увлечения. А лес знаю, потому, что я бакиновский, столько лет здесь живу и охочусь. Естественно, все леса изучил. А вы с дач?
Я назвал свой кооператив.
- Знаю кое-кого там у вас. Во-первых, бывший руководитель нашей страны. Отец его наш, бакиновский. Вот под те старые липы в школу ходил, - указал он на вековые деревья на окраине села. – Раньше там усадьба была, потом школа. А второй знакомый - охотник, эксперт по лайкам – Данилович. У него собака ягдтерьер. Мы с ним договорились о встрече. Сейчас должен подойти.
Наблюдая за стараниями пса, который усердно писал носом по снегу, изредка подавал голос, обнаружив свежий заячий след, мы медленно шли к дамбе, перегораживающей ручей, делящий обширное поле на две части. Водоток был обезображен мелиорацией: лысые берега совершенно прямой канавы. Вдруг из нее на поле выскочила лиса и, не замечая нас, забегала, зарыскала по полю, периодически подпрыгивая и копая снег.
- Мышкует, - сказал охотник. – Сейчас Шок подбежит к ней поближе. Пойдем, посмотрим, - он ускорил шаг.
Я надеялся, что выжлец визуально заметит лису и помчится к ней, но он был так увлечен полазом, что по сторонам не смотрел. Лиса, тем временем, поднялась на вершину бугра на поле, уселась там неподвижно, как изваяние и уставилась в нашу сторону. Нас она заметила и, похоже, решала: срочно убегать или можно повременить? В этот момент Шок обнаружил ее нарыск, заливисто «заяхкал» и бросился по следу в противоположную от лисы сторону.
- В пяту погнал! – воскликнул с досадой охотник. - Молодой еще, не разобрался. Шок! Шок! Ко мне! – попытался он вернуть пса, но тот, наверное, и сам понял свою ошибку, развернулся и стал держать к лисе.
Лисица, заметив приближающуюся собаку, вышла из оцепенения и со всех ног кинулась к ближайшему лесу. Пес за ней, не отставая, и в лесу зазвучал его гулкий лай. Надежды на то, что он развернет зверя и выгонит на нас, было мало, но мы остановились и решили подождать. Слушая гон и глядя по сторонам, я заметил на поле вдали темное пятнышко, которого раньше не было и, указав на него охотнику, предположил, что это зверь. Он посмотрел и засомневался, но в подтверждение моим словам пятно зашевелилось, превратилось в продолговатую черточку и двинулось к дальнему от нас лесу.
- Вы правы. Еще одна лиса. Интересно: две лисы одновременно на одном поле, - сказал охотник удивленно.
Шок по-прежнему «яхкал» в лесу, а мы стояли и слушали. Мороз не спадал, а я был легко одет для лыжной прогулки и без движения стал подмерзать.
- Что ж. Не буду мешать вам. Пойду домой, - сказал я и направился в сторону дома.
- Да вы и не мешали вовсе. Если встретите Даниловича, скажите, что я его здесь жду. Собака по лисе работает! – крикнул он мне вдогонку.
- Хорошо, - ответил я притормозив. – А как вас зовут?
- Константин.
Даниловича в тот день я не встретил, но вернулся домой с волнительным чувством на душе, будто, как четверть века назад я вновь побывал на охоте. Всколыхнулись в памяти уже почти забытые дни, проведенные на охоте, события с ней связанные, люди, с которыми довелось полевать. Тоска о былом не покидала меня весь день и, даже ночью мне снилась охота. Наутро, чтобы развеять грусть, взяв с собой бинокль, я на лыжах отправился на край поля, где Шок гонял лисицу.
Аккуратно выглянув из подлеска, я, сперва, не увидел зверей, но посмотрев на поле в бинокль, заметил сначала одну мышкующую лисицу, затем в сотне метров от нее за ручьем другую, а потом, чуть дальше и третью. Все три лисы увлеченно мышковали, исполняя присущие этому процессу причудливые танцы и прыжки. За этим зрелищем невозможно было наблюдать без улыбки. Вскоре самая большая лиса, заметив вдали свою родственницу и распушив шерсть, чтобы казаться крупнее, быстрой рысцой побежала к ней. Встретившись, лисы стали бороться или драться: я не смог с расстояния определить степень агрессивности их поведения. Они напоминали двух собак, которые, то сходились, то разбегались, то кувыркались по снегу, сцепившись. Интересно, что третья лиса, когда началась эта борьба, залегла неподвижно в стороне от них и наблюдала, пока одна из дерущихся не отбежала в сторону. Крупная лиса за ней не погналась, а вернулась к добыче мышей, которых, видимо, осталось множество на незапаханном сжатом зерновом поле.
Некоторые охотники считают лис вредными, полагая, что те убивают много зайцев и птиц, однако современные данные зоологов Беларуси говорят о том, что рацион лисиц до девяноста процентов обеспечивают грызуны, а зайцы и птицы менее десяти процентов. Так, что лисы скорее полезны, чем вредны. Почему на одном поле мышковали сразу три лисы – это вопрос. Ведь гон у них в феврале.