Я знала, что будет тяжело, но все же, надеялась на лучшее.
Одним людям худо живется, что ж говорить о двадцати двух летней девушки с двумя детьми на руках.
Лето. Все отдыхают. Давать уроки бесполезно. Попробовала поступить домашним учителем. Не берут. Хорошо, что дети много времени проводят на улице, есть им не очень хочется, а мне нужно подумать о заработке. Походив, устраиваюсь к одной даме служить. Работая на нее, понимаю, почему мои предшественники долго не задерживались. Хозяйка была придирчива, капризна и не следила за своей речью. Но мне не обходимо было заработать деньги, чтобы прокормить детей, поэтому, я все стерплю. Работы было много, и на нее уходили все силы.
Власова - дама зрелых годов, старалась найти малейшую оплошность в моей работе, но не найдя ничего, к чему можно было бы придраться, хмурилась и молча уходила в свою комнату или делала визиты к знакомым. Но, если хозяйка что-то по ее мнению находила, то начинала отчитывать меня, а там уж дело доходило и до брани.
К концу лета я стала заметно уставать, хозяйка все чаще делала выговоры и говорила о том, что скоро меня рассчитает. Мне было плохо; сердце все чаще напоминало о себе, руки стали слабыми, иногда дрожали. Но я упорно сносила все, лишь бы прокормить Верочку и Валю, о себе я почти не думала, сначала дети, а там уж…
Осень. Увольняюсь, намереваясь вернуться к урокам. Власова рассчитывается со мной.
Прихожу домой. Меня встречают сестренки. Верочка сразу засыпает меня вопросами, на которые я не успеваю отвечать, Валя улыбается мне своей милой и редкой улыбкой. Обнимаю их.
- Валя, Верочка пойдемте на рынок за продуктами.
Вера убегает на улицу, а я беру Валю за руку и мы спускаемся вниз по лестнице.
И вот мы втроем ходим между палаток и смотрим, что купить.
- Давайте купим мяса для супа? - предлагаю я, и меня поддерживают.
Когда мы купили продукты, Верочка потянула меня в отдел одежды. Посчитав деньги, рассудила, что пока мы не можем позволить себе лишней и ненужной покупки.
- Я хочу новое платье!- и Верочка, схватив меня за руку, потянула к палаткам.
- Давай, придем домой, посмотрим твои вещи и, если нет необходимых, я заработаю денег и куплю их.
- Я хочу, чтобы ты купила мне платья сейчас, а не потом, - Верочка отпустила руку и топнула ножкой.
-Я уже сказала. Если ты собираешься капризничать, оставайся одна, а я с Валей иду домой.
Пройдя несколько шагов, я остановилась и оглянулась. Верочка шла поодаль от нас; личико красное, недовольное. Подойдя к ней, взяла ее за руку, и мы пошли дальше.
-Нехорошая ты, - выдала сестренка и, вырвав руку из моей руки, зашагала впереди нас с Валей. Я ничего не ответила.
Дома проверила одежку сестер. Что-то еще можно было доносить. Сентябрь был на редкость щедр, на теплые деньки, мы сумели продержаться. Октябрь принес с собой холода и дожди. Я предлагала уроки, но моими услугами мало пользовались. Заработок был маленьким и редким.
Часто не сплю ночами, думая о том, как мне заработать денег на нашу маленькую семью.
Но худшее, ждало нас впереди. От моих услуг отказалась семья, где я давала уроки трем ребятишкам. Я ходила и предлагала свою помощь в любой работе. Со мной не разговаривали, а некоторые не давали мне и слова сказать, зачем я пришла.
- Работать, работать надо… - повторяла я, себе ежедневно, предлагая свои услуги и получая отказы.
У нас закончились последние деньги. Не на что купить еды. Верочка плачет и устраивает истерики. Валя смотрит на меня большими, грустными и впалыми глазами. Мне не по себе от этого. Легче переносить крики Верочки, чем чувствовать на себе взгляд Вали.
Здоровье дает о себе знать; кашляю и от этого в груди больно. Как бы ни слечь, как я могу болеть, когда на моих руках маленькие сестры. Валя иногда подходит ко мне, уткнется светло-темными волосиками в колени, и я чувствую, как ткань пропитывается ее слезами.
В такие минуты я глажу Валю по головке и от бессилия молча плачу. Ее молчание и понимание нашей тяжелой ситуации, какая-то покорность судьбе, все это пытка для меня.
Зима. Ужасно холодно в квартире. Я ухожу в лес за дровами. Прихожу. Ко мне бросается Верочка с криком:
- Валя померла!
Дрова падают на пол, я бегу в комнату сестер. На кровати лежит белая и холодная Валя.
- Вера, брось дрова в камин и подожги их! Спички найдешь на кухне в левом ящике тумбочки, быстрее!
Я сажусь на кровать, беру слабое тельце сестренки на руки и начинаю ее растирать.
-Валя, милая, девочка моя хорошая, не уходи от нас, - произношу я, давясь слезами.
Понемногу, тепло возвращается к ней. С ребенком на руках, я сажусь перед камином и согреваю ее своим теплом. Проходит время и, наконец-то, глаза хоть и с трудом, но открываются. Я прижимаю к себе Валю.
- Больше не пугай меня,- прошу я, и покрываю головенку поцелуями.
Славу всевышнему, мне удалось спасти Валю от смерти. После этого случая я стала спать в комнате сестер на полу, ночами просыпаясь и проверяя их, особенно Валю. Но беда не приходит одна. Меня в скором времени одолевает недуг. У меня начался « страшный» кашель, даже дышать было больно. Дни проходили, а я встать не могла с пола.
Верочка напомнила о голоде.
-Я кушать хочу.
Валя бросилась к сестре.
-Потерпи, Верочка, Сестрице сейчас хуже чем нам.
- Но я кушать хочу!- настаивала на своем Верочка, начиная плакать.
Голова раскалывается от жара, сердце сжимается от боли. Пытаюсь приподняться, но у меня ничего не выходит, я падаю на пол, ударяюсь затылком об пол. В глазах наступает тьма. Прихожу в себя от прикосновения ледяных пальчиков к своей голове. Открываю глаза. Перед взором пелена.
-Машенька, сестрица, - зовет меня тоненький, знакомый голосок.
-Валя,- выдыхаю я.
-Я, сестрица,- и горячие слезинки падают мне на лицо.
Смаргиваю, но пелена не покидает моих глаз.
-Где Верочка, - спрашиваю я.
- Она спит в нашей комнате.
Закрываю глаза, спать, так нестерпимо хочется спать, и я проваливаюсь в темноту.
В конце недели чувствую себя вполне окрепшей, несмотря на голод.
Все это время, Валя заботилась о семье. Она ходила и просила милостыню, пока гордая Верочка сидела возле меня. Валя приходила с пустыми руками. Вера заливалась слезами. Валя шла к соседям и просила хлеба. Многие двери не открывали перед голодным и просящим ребенком, но есть жалость и в людских сердцах. Кто-то давал Вале половинку хлеба. Сестренка приносила его домой. Разломав на части, она протягивала Верочки ее кусок. Маленькие ручонки, вцеплялись в свою дольку, и меньше чем за минуту, кусочек был жадно проглочен.
– Еще, - произносит Верочка, ненасытно глядя на оставшиеся «ломтики» в руках Вали.
- А как же сестра?- тихо спрашивает Валя.
Но Вера ее не слышит, она наступает на сестру.
-Отдай ей мой кусочек,- произношу я, боясь, что Верочка может начать драку из-за хлеба.
Валя отдает. Верочка лихорадочно быстро уписывает хлеб. Есть что-то пугающие в этой «картине». Валя разламывает свой кусок и протягивает мне половинку. Сглатываю ком в горле. Несколько суток я не ела, и голод выворачивает все мои внутренности, он нестерпим для моего голодного желудка.
- Ешь, произношу я, и отворачиваюсь к стене, чтобы не видеть «сокровища».
- Сестра…
-Не надо, Валя, не жалей меня, - выдавливаю я из себя, закрывая глаза и вытирая слезы с лица.
Когда я смогла стоять на ногах, прижала к себе худющую и бледную Валю.
-Доброе, чистое сердечко,- произношу я, поглаживая ребенка по головке. Помолись Богу, и он услышит тебя, ведь Он любит таких чистых детей как ты.
В тусклых глазах, зарождается твердая решимость. Валя будет возносить самые искренние и горячие молитвы. Она сделает все, чтобы поддержать старшую сестру и Верочку.
Не знаю, как и почему, но… работа нашлась. Меня приняла к себе добрая женщина, предложив место помощницы кухарки. Я согласилась. Хозяйка и ее прислуга были добры ко мне. Я смогла работать и зарабатывать деньги.
Скопив, я приобрела теплую одежду и новую обувь для себя и детей, и еще осталось в запасе.
Пока Верочка красовалась в новом пальтишке и ботиночках, я присела перед Валей и крепко обняла ее.
-Спасибо, золотое сердечко.
Худенькие ручки обхватили меня за шею.
-Что бы я без тебя делала, незаменимая моя? - выдыхаю, утыкаясь в шейку сестренки.