Билли Уайлдер был гениален, ироничен (иногда циничен), прозорлив и невероятно жизнестоек. В его глазах играли искры юмора, сиял свет мудрости, а иногда проглядывала такая тоска, что было понятно – этот человек хорошо знает, что такое настоящая жизнь без прикрас и голливудской лакировки. На вопрос журналистов «Ваша лучшая картина?» гениальный режиссер, улыбнувшись, отвечал: «Следующая». Его значение для мирового кино можно описать словами Альфреда Хичкока: «Я знаю в кинематографе только два слова: Билли и Уайлдер».
Уроженец галийского села. Еврей. Публицист
Уайлдер, режиссер нескольких кинолент, вошедших в список лучших фильмов всех времен, родился в 1906 году в еврейской семье в селе Суха – это Галицинская область в Закарпатье (территория нынешней Украины). В начале 20 века Галицинская область принадлежала Австро-Венгрии, которая с 1918 года (Уайлдеру было 12 лет) испытывала острый политический и экономический кризис, а к 1920 году распалась на несколько суверенных государств. Галиция отошла к Польше. Самуэль Вилдер (именно так назвали режиссера при рождении) в 1920 году поступил в венский университет на юридический факультет (к этому времени семья переехала в более благополучную Вену). Юноша решает заняться журналистикой, бросает университет и переезжает в Берлин.
Этот парень всегда хорошо писал: сначала он составлял статьи для спортивных и криминалистических колонок газет, а потом стал соавтором сценария для фильма. Еще в Европе Уайлдер принимал участие в создании двух фильмов — «Люди в воскресенье» (1929) и «Дьявольское отродье» (1932). Он уехал из Берлина в Париж сразу после прихода к власти Гитлера. А в Америке он оказался уже через девять месяцев после переезда в Париж.
Америка навсегда
Из предвоенной Европы Билли решил уехать в Америку, которая сразу же встретила его целым спектром перспектив и возможностей. Он выбрал Голливуд. К концу 30-х годов, когда звуковое кино выбросило на обочину профессии многих киноспециалистов эры немого кино, неспособных адаптироваться к новому формату, Голливуд остро нуждался в свежих кадрах. Уайлдер хоть и не владел в достаточной мере английским, но знал столько веселых историй и так мастерски придумывал лихо закрученные сюжеты, что сразу стал востребованным на киностудиях.
Уайлдер учился. Учился английскому, учился законам жанра, учился вызывать интерес у зрителя, учился жить в этом новом для себя мире – мире американских киногрез. Он знакомился с людьми, интересовался всем, что могло ему помочь стать лучше, учился у корифеев. Любимым режиссером Уайлдера был Эйзенштейн, а его фильм «Броненосец «Потемкин» он до конца жизни упоминал, как лучший фильм за всю историю кинематографа.
Первые годы жизни в Голливуде подарили Уайлдеру дружбу с людьми, оказавшими влияние на всю его дальнейшую карьеру – режиссером Эрнстом Любичем, сценаристом Чарлзом Брэккеттом и многими талантливыми актерами. В 1938 году выходит первый фильм по сценарию Уайлдера и Брэккетта «Восьмая жена Синей Бороды», а в 1942 – первый фильм режиссера Уайлдера «Майор и малютка».
«Я – ремесленник»
Когда Уайлдер говорил о себе, он всегда приуменьшал свой талант и свои заслуги. Бог знает, почему он это делал. То ли от того, что, осознавая свою гениальность, он не хотел смущать других людей, то ли от того, что, несмотря на головокружительный взлет, он так и остался скромным человеком из провинции – трудно сказать. А может, просто из чувства самосохранения: успешным всегда тяжелее общаться в профессиональном сообществе. Он говорил: «Я – ремесленник, я стараюсь делать все настолько хорошо, насколько могу…» И он все мог, у него все получалось! Всегда.
Он, наверное, единственный режиссер, снявший такое количество шедевров. Как он это делал? В чем секрет его таланта? Каков его рецепт создания отличного фильма? Великий режиссер говорил, что все на самом деле очень просто. Во главу угла он ставил сценарий, считая, что главную долю успеха гарантирует именно он (по оценкам Уайлдера, это 70%). Талантливый режиссер не жалел сил и времени, чтобы каждый раз хорошо проработать сценарий – и литературный, и режиссерский. Выходя на съемочную площадку он точно знал, что должен делать и он, и актеры, что должно получиться в итоге. А дальше начиналась магия… «Я всегда беру объектив на тридцать пять или сорок… У меня нет особенных линз. Нет синих стеклышек. Ничего такого нет. И это не добавляет мне плюсов как режиссеру».
И возраст ничего не изменил. До конца жизни Уайлдер был далек от звездной болезни и пафоса. «Знаете, – говорил он, – награды в пожилом возрасте это как геморрой – есть у каждого», - Уайлдер хитро улыбался и опускал глаза в пол.
Проблема Монро – победить Мэрилин Монро
Несмотря на огромное количество великолепных киноработ, оскароносных фильмов, многие знают Уайлдера только по фильму «Некоторые любят погорячее» – именно этот фильм, наверное, более других любим людьми во всем мире. Сцена из фильма «Зуд седьмого года» с взлетающей юбкой главной героини стала культовой. Оба фильма Уайлдер снимал с легендарной Мэрилин Монро – обладающей уникальной красотой и женственностью, и невероятно трудной на съемочной площадке актрисой.
Билли Уайлдер относился к Мэрилин Монро серьезно: учил, советовал, часто ругал, когда-то просто вел по профессии за руку, но делал это, не задевая её самолюбия. Он часто резко высказывался о ней, но вместе с тем в открытую признавал её уникальность. Вот как он отозвался о ней в интервью журналу «Vanity Fair»: «Сложно говорить серьезно о Монро, потому что она была такой сияющей, вы это знаете. Она каким-то образом избегала серьезности, меняла тему. С ней было очень трудно работать. Но то, что вы получали от неё хитростью или напором, когда вы видели это на экране, было просто потрясающе! Она излучала удивительное свечение. И она была, верите или нет, прекрасна в диалогах. Она знала, как сделать смешно... Она знала...»
Он считал, что самая большая трудность для Мэрилин Монро – победить в себе Мэрилин Монро. Как опытный режиссер, он понимал, что есть, так называемые, актеры-персонажи, и Монро, несомненно, относилась к их числу. Им для достижения художественного эффекта достаточно одного присутствия на экране. Но эти актеры, как правило, бывают заложниками образа, неспособными меняться. Уайлдер не любил «штампы» – ни в сценариях, ни в режиссерских ходах, ни в персонажах. Он хотел подчеркивать какие-то интересные черты своих героев, их индивидуальность. Этого же он добивался и от персонажей Мэрилин. Он много раз подчеркивал, что она все играла в своей собственной манере, что ею трудно было руководить, она практически не воспринимала режиссерские установки. Одно спасение – убедить белокурую «звезду», что это её собственные актерские решения. И Уайлдер это умел.
«Как сделать, чтобы у нее появилось настроение?» – он часто задавал себе этот вопрос на съемочной площадке. «Чтобы не возникала стена, чтобы не биться об эту стену».
Эти опоздания Мэрилин… Они выводили его из себя. Его – собранного и жизнестойкого трудоголика. «Меня немного бесило — нет, не немного, страшно бесило, — когда она опаздывала на съемки. Но я терпел и ждал ее. Но если уж она приходила, то все делала как надо. Если на это требовалось восемьдесят дублей, я терпел и снимал восемьдесят дублей, потому что восемьдесят первый был очень хорош».
Билли Уайлдер не идеализировал Мэрилин (он вообще никого не идеализировал), говорил, что вообще не понимает культа Мэрилин Монро. В своих интервью особо не выделял её из числа других знаменитых актрис (а ему довелось работать с Глорией Свенсон, Марлен Дитрих, Гретой Гарбо, Ким Новак, Одри Хепберн), но её уникальности отдавал должное всегда: «Она была бесконечной загадкой, не имеющей решения».
Монро о Билли Уайлдере говорила так: «Это замечательный режиссер. Он научил меня многому. Мне иногда было чертовски трудно с ним. Он страшно требователен. Но я хочу с ним работать».
«Я – просто человек с улицы»
Он ни в кинематографе, ни в жизни не вел себя, как классик, гений или корифей. «Я – просто человек с улицы», - сказал однажды себе самому Уайлдер, когда скромность не дала ему позвонить в дверь Пабло Пикассо. Режиссер наудачу приехал вместе с женой Одри к дому Пикассо и в последний момент понял, что не может просто так взять и заявиться к великому художнику. «Я не могу этого сделать, я просто человек с улицы», – классик Голливуда больше никогда не предпринимал попыток увидеться с мэтром живописи.
О Билли Уайлдере, как о человеке с большой буквы говорит и такой факт. Он очень хотел снимать Чарльза Лоутона в «Нежной Ирме». Но у Лоутона обнаружился рак, актер просил Уайлдера перенести съемки на несколько месяцев. Потом пригласил его к себе, сказав: «Посмотри, как быстро я иду на поправку!» Уайлдер с надеждой приехал, но застал актера обессилевшим и исхудавшим, не совсем адекватно воспринимающим действительность. Лоутон еле смог обойти бассейн во дворе своего дома. Но Уайлдер не мог сказать этому человеку, что он совершенно не готов к съемкам, и, придав веселости голосу, вымолвил: «Ты молодец, Чарли, скоро будем снимать!» А через 3 месяца Лоутона не стало.
«Список Шиндлера» не попал в список Уайлдера
Американский режиссер Кэмерон Кроу в середине 90-х годов взял у Уайлдера впечатляющее по объему и диапазону тем интервью, которое было выпущено отдельной книгой «Знакомьтесь: Билли Уайлдер». В ходе этих бесед великий режиссер признался, что мечтал закончить свою карьеру фильмом «Список Шиндлера», который в 1993 году снял Стивен Спилберг.
Роман Томаса Кенилли «Ковчег Шиндлера» вышел в 1982 году и рассказывает о событиях Второй мировой войны в Польше. По приказу нацистов в 1939 году все евреи, проживающие в Польше, должны были прибыть в крупные города на регистрацию, после которой их отправляли в гетто. Немецкий бизнесмен Оскар Шиндлер спасает более тысячи евреев от гибели в концлагерях, нанимая их на свои заводы.
Для Уайлдера, которого весь мир помнит по искрометным комедиям, искренним и душевным мелодрамам, казалось бы, это странный выбор. Но этот выбор совсем не случаен.
Билли уехал в Америку, а его семья осталась в Европе. Больше он их не видел… «Мама умерла в концлагере, как и отчим, которого я не знал, и бабушка, – делится сокровенным режиссер, – Позже я узнал, что они все погибли в Освенциме».
Уайлдеру за столько десятилетий успешной работы в кино удалось накопить колоссальный опыт для такого фильма, материал которого он буквально чувствовал кожей. Именно он мог быть одним из тех евреев, которых спас Шиндлер (а Оскар Шиндлер – реальный человек, роман описывает события, происходившие на самом деле). Но судьба распорядилась так, что людьми, попавшими в фашистские застенки и не нашедшими спасения, были его родные.
Он очень хвалил фильм Спилберга. Но вместе с тем считал, что он сделал бы этот фильм совсем другим, этот фильм мог бы стать его самым личным фильмом, венцом его таланта, его творческим завещанием.
…Он удивительно тонко чувствовал мир, людей, отношения и эмоции: просто и гениально одновременно. Эта его уникальная способность лучше всего отражается в одном из его интервью: «Любовь – самое трудное в мире, о чем можно писать. …Вы должны уловить её через такие детали, как ранний утренний солнечный свет, ударяющий по серой жестяной струе дождя перед домом любимой. Звонок телефона, который звучит как бетховенская "Пастораль". Письмо, нацарапанное на ее канцелярской бумаге, которое ты носишь в кармане, потому что оно пахнет сиренью в Огайо».